«Независимая газета»: Учредитель – Московский городской Совет народных депутатов. – 1991. – 29 августа, четверг. – № 101. – 8 полос.
«Иван Силаев – российский премьер, а ныне еще и руководитель Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР подписал вчера постановление № 1 этого комитета. Постановление предусматривает введение в состав комитета представителей всех республик бывшего СССР, кроме стран Балтии, которые дали согласие на включение их в комитет в качестве наблюдателей. В ведение Силаева передастся координация действий республиканских правительств, вопросы, связанные с деятельностью Минфина, МО, МВД, МИДа и КГБ СССР, а также средств массовой информации.
Аркадию Вольскому поручено решать вопросы работы промышленности (включая оборонные отрасли), строительства, транспорта и связи.
Юрий Лужков – вопросы агропромышленного комплекса, торговли, внешнеэкономических связей и социальной сферы.
Григорий Явлинский организует работу по подготовке программы экономической реформы в стране и интеграции ее в мировую экономику. <...>».
«Назарбаев вышел из партии» – страница 1
«На Пленуме ЦК КП Казахстана 28 августа президент Назарбаев заявил о своем выходе из КПК и предложил ЦК «принять единственно правильное решение» – о самороспуске».
«600 секунд» закрыты» – страница 1
«Об этом вчера объявил Невзорову председатель Ленинградского комитета по ТВ и РВ Б. Петров. Мотив: некоторые несоответствия в договоре между Ленинградским ТВ и НТК «600», заключенном еще в ноябре прошлого года».
«Золотое время для военных переворотов» – страница 1
Подзаголовок – «Хаос, спровоцированный мятежом, пока нарастает»
«Из скоротечной и жестокой схватки переворота страна вышла, понеся тяжелейшие потери. Из строя выбыли правительство, парламент, президент. Кроме того, у нас нет вице-президента, главы парламента, премьер-министра. Не удалось уберечь ни органы юстиции, ни даже Комитет конституционного надзора. Власти в стране нет. Кто управляет страной? <...>
О стремлении даже не выйти, а бежать, очертя голову бежать из Союза свидетельствуют заявления, сделанные в начале недели руководителями Украины, Белоруссии, Молдовы, Казахстана, принятые их парламентами решения. Республики находятся на разных этапах этого бегства и все же намерения их одинаково очевидны. <...>
<...> Хладнокровие и рассудительность покидают их руководителей. Аналогия слишком близка, чтобы не говорить о ней вслух: Сербия.
Обо всем этом нет ни слова в резолюции, предложенной сессии ВС.
Как нет ни звука о гибели правящей партии. <...>
Если высшие органы законодательной и исполнительной власти наповал сражены переворотом, то президент СССР им словно бы контужен. Впрочем, три выступления на старте сессии не оставляют сомнений: шок постепенно проходит. <...>
Однако до полного восстановления властного потенциала президента СССР еще далеко. <...>
Кроме того, Горбачеву до сих пор явно не удается нащупать новую основу для формирования собственной позиции в переговорах с республиками, которые предстоит возобновить. Найденный в Ново-Огареве компромисс утрачен безвозвратно. <...>
Прогноз вообще невозможен. Необходима хотя бы минутная пауза. Хотя бы относительная стабилизация всех противодействующих, а точнее, взаимодействующих сторон на их позициях. <...>».
«Новая форма военно-экономического союза: «14 плюс 1», где единица – это Россия» – страница 1
«В последних числах августа стало ясно, что СССР больше не существует. <...> Стало ясно, что ново-огаревский процесс мертв. <...>
Очевидно, что единственным гарантом стабильности может быть только военно-экономический союз бывших союзных республик с Россией, а не с мифическим Центром. <...>».
«С этими людьми меня связывали только три дня» – страница 1, 2, 8.
Подзаголовок – «Анатолий Лукьянов в беседе с Андреем Карауловым. Беседа состоялась в ночь с 27 на 28 августа»
«<...> ...Сегодня, когда президент Горбачев говорил на сессии Верховного Совета, что у меня в этой ситуации был шкурный интерес – знаете, с критикой в свой адрес я могу согласиться, но шкурные интересы, малодушие... это не ко мне, хотя ситуация, конечно, была чрезвычайно трудной. Да, в той напряженнейшей обстановке многое, наверное, нужно было делать совсем по-другому, действовать решительнее, более резко, что ли, поэтому – да, с критикой я согласен. В том числе – и со стороны президента. Только сейчас некоторые люди кричат, что я – Понтий Пилат, а неделю назад они обращались ко мне с лестными эпитетами, в том числе и в начале путча. В общем... для многих депутатов никакой ясности... не было, отклики с мест шли самые противоречивые, и растерянность была большой. Все обращались ко мне: что делать? Сотни звонков. Сотни запросов. И каждый мой неосторожный ответ мог обернуться кровью. А я всем говорил: действуйте, если у вас в регионе все в порядке – не надо никакого чрезвычайного положения, укрепляйте власть Советов, укрепляйте дисциплину, правопорядок...
<...> ...В 9 часов [вечера 18 августа] я появился здесь, в Кремле, зашел к себе в кабинет, потом поднялся к Павлову и у него застал заговорщиков...
– Всех?
– Нет, но значительную группу – Павлов, Янаев, Крючков, Язов. Для меня это вообще была новость, я сказал, что по данному вопросу ничего не знаю. Что они хотят? Пусть объяснятся. На столе у Павлова – два документа: Указ о передаче власти и второй – Заявление о чрезвычайном положении (больше никаких документов я за все это время не видел). Я тут же сказал этим людям, что их затея – это безответственная авантюра. Я назвал ее так: «заговор обреченных». Если переворот начнется, сказал я, это приведет к гражданской войне, вызовет широчайшую волну антикоммунизма, принесет огромный ущерб нашей внешней политике – причем мне показалось, что я в какой-то степени их убедил, что они меня поняли. Но та группа, которая вернулась с юга (они приехали чуть позже), считала, что, если они остановятся, не пойдут сейчас дальше, это грозит им просто жизнью. Я же сказал, что нельзя передать власть без письма президента, а в то, что он болен, я не верю, потому что не раз разговаривал с ним за эти дни по телефону; он жаловался на радикулит, но это – чепуха. И еще я говорил: дайте мне возможность связаться с президентом. Вот это было мое постоянное требование. Но связаться не удалось. Мне сказали, что связь отсутствует. И отсутствует, конечно, потому что они ее ограничили. И я их предупредил, что комитет не имеет права вводить чрезвычайное положение на всей территории Союза – это компетенция только Верховного Совета СССР. Единственное, что я мог им дать, это свое заявление по поводу Союзного договора: я подготовил его еще 16-го. И вот после этого бурного разговора я (довольно быстро) ушел от Павлова. Должен вам сказать, что я не поехал домой, остался в Кремле, потому что не знал, какие будут приняты решения. Лег в комнате отдыха, но спать не мог – верил, что эти люди одумаются, что путча не будет, что они не пойдут на эту авантюру. И только под утро, услышав лязг танков, я включил радио и услышал сообщение так называемого ГКЧП. И возмутился, что мое заявление было передано первым. Уже потом удалось потребовать от ТАСС, чтобы они, во-первых, поставили бы точную дату – 16-e, а во-вторых, чтобы оно не шло в эфир первым номером. <...>
– Сегодня Горбачев говорил о вас как о мерзавце, как о преступнике. Вы удивились?
– Кроме горечи, я ничего не ощутил. И – еще одного чувства... Время нас рассудит. Время докажет президенту мою правоту.
– Вы всегда были ему верны, Анатолий Иванович?
– У меня нет угрызений совести... ни по одному факту, ни по одному действию. Я ничего не совершал помимо его воли. А пройдет время... меня не будет, изменятся условия жизни и самого президента, потому что все сейчас... очень сложно, и в конце концов Михаил Сергеевич поймет, кто привел самолет в Форос. Кто включил связь... <...>
– Вы убеждены, вас будут судить?
– В той ситуации, которая сейчас складывается, – суд неизбежен. Но я и на суде скажу то, в чем убежден. Я остаюсь... без партбилета, может быть, но все равно: я остаюсь коммунистом. Я связал себя с партией... <...>
– ...У вас в Кремле тоже был свой Форос, так получается?
– Не надо представлять меня как человека абсолютно свободного в своих действиях, это неверно. <...>
Конечно, им очень хотелось привязать председателя Верховного Совета к себе, и я их понимаю. Но это не получилось. Я сделал все, чтобы не допустить крови, чтобы не было нарушения законности в стране... поэтому немедленно, как только мне сообщили, был поставлен вопрос о неприкосновенности ряда депутатов, которых задержали, в том числе и депутата Гдляна. Haдo сказать, что он был отпущен. Я потребовал это. Правда, не сразу. <...>
– Ваша точка зрения: политбюро и секретариат ЦК КПСС действительно играли в перевороте ключевые роли?
– Я не думаю, что партия была главным организатором этой... акции. Акции, которая саму партию, между прочим, отбросила назад.
– А кто? Военные?
– Я не могу сказать.
– Если бы хунта победила, какой бы пост вы заняли?
– Я? Если бы они победили, я думаю, меня бы не было.
– В живых?
– Да. Я был нужен им только на определенном этапе. <...>
Я убежден, что сейчас будет сделано все, чтобы изобразить меня одним из организаторов заговора. А я вам скажу так. Наверно, я сделал ошибку, можно было и не ехать в Форос, как-то удержаться, но тогда я бы чувствовал себя преступником. <...>
– А теперь – честно. Вы чувствуете свою вину?
– Да. Я ее чувствую. Это вина перед моим парламентом, потому что по нему нанесен удар. Он – мое детище, моя боль, мое творение. Это очень больно. <...>».
«Тулеев все же поддержал ГКЧП» – страница 2
«<...> Группа народных депутатов Кемеровского городского Совета обратилась к президенту России с просьбой рассмотреть деятельность Тулеева во время военного переворота».
«Путчисты продали пять тонн золота» – страница 2
«По сообщению французской газеты «Трибюн», во вторник, 20 августа, во второй половине дня СССР продал через швейцарскую товарную биржу и нью-йоркский КОМЕКС приблизительно 5 тонн золота на сумму около четырех миллионов долларов. В тот же день маклеры Разноимпорта предложили к продаже на швейцарском рынке советский радий по цене на 10–15 % ниже... рыночной цены... <...>
Партнеры Разноимпорта в Роттердаме получили извещение об отправке 10 тыс. тонн советского никеля на сумму порядка 80 млн. долларов. При этом маклеры советских объединений не только продавали, но и покупали: исключительно пищевые продукты и товары, имеющие «большое символическое значение для рядовых граждан» в СССР. Экспортхлеб запросил во вторник о возможности закупки 20 тыс. тонн какао с немедленной поставкой. <...>».
«Имущество КПСС: дележка началась» – страница 2
Подзаголовок – «Пленум ЦК должен состояться в ближайшее время»
«Победа над коммунистическим колоссом одержана и теперь демократы заняты проверкой содержимого его карманов. <...> Для национализации партийного имущества 26 августа при Моссовете создана специальная комиссия, которую возглавил Александр Музыкантский. <...>
26 августа для любопытствующих журналистов была устроена экскурсия по зданиям ЦК. <...>»
«Вадим Бакатин: Сейчас не время бередить раны» – страница 2
Подзаголовок – «Реакция нового председателя КГБ СССР на публикацию в «Независимой газете»
«Во вторник, 27 августа, «НГ» опубликовала заявление бывшего генерала КГБ народного депутата СССР Олега Калугина, касающееся судьбы архивов КГБ. В нем, в частности, сказано, что «досье на миллионы агентов КГБ, их донесения уничтожить не удастся. Таким образом, «кто есть ху», все-таки выяснится».
В тот же день корреспондент «НГ» встретился с Вадимом Бакатиным... Вадим Бакатин сказал:
«В связи с выступлениями в «Независимой газете» и ряде других изданий по поводу необходимости обнародовать досье на «миллионы тайных агентов и осведомителей КГБ» считал бы необходимым заявить следующее. Я уверен, что открытие этих досье не только нецелесообразно, но и крайне опасно.
Виноваты не люди, а система, которая в годы тоталитаризма с пионерских лет воспитывала людей в таком духе, что они нередко становились добровольными или невольными осведомителями. Подавляющее большинство из них – честные люди, ничем иным себя не запятнавшие. Призывы «открыть архивы» могут только еще больше расколоть наше и без того больное общество. <...>
Ни в одной стране, где победили демократические революции, подобные досье не были открыты. Не будет этого и у нас... <...>».
«Председателю КГБ Бакатину В.В.» – страница 2
«<...> В условиях коренной перестройки работы КГБ, в интересах демократизации общества и полного отделения Церкви от Государства вносим предложение полностью распустить все структуры КГБ, контролирующие деятельность религиозных организаций.
27 августа 1991 г.
Народный депутат СССР О. КАЛУГИН
Заместитель председателя Комитета Верховного Совета
РСФСР по свободе совести священник Глеб ЯКУНИН».
«Путч: этот день мы приближали как могли» – страница 2
Подзаголовок – «И начал его, кажется, Георгий Матюхин?»
«<...> Общим итогом пикирующего спада производства с одновременным, безудержным подъемом денежных выплат населению стал уже не просто стомиллиардный, по пессимистическим оценкам, дефицит бюджета (при том, что мечталось остановить его на отметке хотя бы в 30 миллиардов рублей), а поджидающий всех нас, как видится невдалеке, полный и окончательный развал денежного обращения в стране. <...>
И вот 14 августа совет директоров Банка России принял решение приостановить всеми банками выдачу наличных денег всем юридическим лицам, независимо от формы собственности. За услуги производственного характера отныне надлежало расплачиваться в безналичном порядке. <...>
Через некоторое время советские банки за рубежом приняли подписанную Александром Бессмертных и председателем Госбанка СССР Виктором Геращенко другую телеграмму, где их просили быть готовыми к приему валюты, принадлежащей коммерческим банкам. Ясно, что это был второй этап «финансового оздоровления». Банкиры, как планировалось, по приказу ГКЧП должны были в бесспорном порядке отдать всю свою валюту. <...>
Остается сегодня гадать: то ли ГКЧП примкнул к начатой Банком России «приватизации», то ли и тот, и другой колдовали над ней вместе?.. Но согласитесь, столь точное совпадение целенаправленных ударов редко бывает случайным».
«Курс на независимость» – страница 3
Подзаголовок – «Туркменистан и Таджикистан перенимают «узбекский опыт»
«<...> Под юрисдикцию Туркменистана переведены предприятия и организации союзного подчинения, расположенные на территории республики. О выходе из состава политбюро ЦК КПСС заявил президент, первый секретарь ЦК Компартии Туркменистана Сапармурад Ниязов. <...>
Меры предосторожности предприняты и Таджикистаном: президент республики Кахар Махкамов издал указ, согласно которому до 1 января 1992 года все предприятия и организации союзного подчинения, расположенные на территории республики, за исключением предприятий и организаций, производящих продукцию оборонного назначения, должны перейти в ведение органов государственного управления Таджикской ССР. В президентский совет введены председатель республиканского КГБ Стройкин и заместитель командующего Среднеазиатским Краснознаменным пограничным округом Мартовицкий. <...>».
«Оппозиция празднует победу» – страница 3
Подзаголовок – «А из ЦК КПБ вывозят документы»
«Оппозиция [в Белоруссии] ликует и празднует победу: располагая всего лишь 10 процентами голосов в парламенте, ей удалось провести все свои решения. <...>
Тем временем поступают многочисленные сообщения о том, что решения парламента фактически игнорируются партийными комитетами, а зачастую и государственными органами. <...>
Президиум СМ в полном составе во главе с премьером Кебичем вышел из КПБ. <...>».
«Мы переоцениваем наших партнеров» – страница 3
Подзаголовок – «Председатель подкомитета ВС РСФСР по межреспубликанским отношениям Федор Шелов-Коведяев о перспективе заключения Союзного договора»
«<...> Если Украина и Белоруссия независимы, то встает вопрос: союз с кем? Союзный договор – между кем и кем? Для меня лично становится все более проблематичным желание образовывать в таком случае какой бы то ни было союз. В Средней Азии, при всем моем уважении к государствам, которые ее образуют, мучительно развивающиеся демократические процессы мы наблюдаем только в Киргизии. В какой-то степени на этот путь вступил Казахстан, сначала в экономической сфере очень осторожно и сейчас – в политической. Совершенно непонятна ситуация в Азербайджане. Демократические силы там сейчас приобрели новый импульс, но находятся в очень тяжелом положении. Что там будет? Несколько месяцев назад моя поездка по этой республике показала, что там коммунистическая номенклатура сделает все, чтобы удержать свое влияние. Аналогичная ситуация в Узбекистане, Таджикистане и Туркмении. И в этой ситуации у меня нет уверенности в том, что нам вообще надо спешить с Союзным договором. <...>».
[Рубрика] «Коротко» – страница 3
«Ожидается, что сегодня на заседании ВС Крыма будет провозглашена независимость. В то же время руководство России выслало в Киев делегацию. <...>
Сегодня они имеют возможность доложить украинскому руководству позицию Ельцина: при выходе Украины из состава «некоего СССР» статья о границах 2-стороннего договора прекращает действие. <...>
Руководство республики Молдова 27 августа заявило о признании Республики Грузия как независимого государства. То же самое сделали руководители Румынии. <...>».
«Трудно быть немного беременным, понимают теперь государства, оказавшиеся в интересном положении после путча» – страница 4
«В понедельник у здания МИД СССР состоялся митинг с требованием закрыть в Москве палестинское посольство, а также восстановить дипотношения с Израилем.
«Мы ждем от России новой международной политики, мы пришли сюда, чтобы заявить об этом», – сказал представитель Московского общества друзей Израиля Александр Фейдер. <...>».
«Я бы вел себя так же, как Ельцин», сказал Николай Рыжков корреспонденту «НГ» – страница 4
– Ожидали ли вы такого от Павлова?
– Я ожидал от него чего угодно в области экономики. То, что он делал, эти обмены купюр... А 2 апреля?! Ведь он на заседании Совмина говорил совсем другое. Он вообще человек циничный. Но чтобы это?! Он всегда был очень далек от политики...
– Как вы оцениваете действия Ельцина? Как бы вы вели себя на его месте?
– Я поддерживаю действия Бориса Николаевича. На его месте я бы вел себя так же».
«Из ниоткуда в никуда вернулся Курбан Али Ташрифов, который провел в плену 7 лет» – страница 4
«<...> В Советском Союзе существует межведомственная группа, которая занимается проблемой советских военнопленных. В нее входят представители Красного Креста, МИДа, КГБ и Министерства обороны. Эти ведомства действуют каждое по своим каналам, видимо, не посвящая друг друга во все подробности, но действия свои стараются координировать.
После длительной переписки и переговоров Курбана Али переправили в Иран, где он пробыл около четырех месяцев, но переговоры сорвались: представитель Международного Красного Креста был убит. Перед отправкой на родную советскую землю Курбан Али подписал бумагу, напечатанную на бланке Международного Красного Креста, что возвращается он по своей собственной воле.
Потом его отвезли в Пешавар, и сделка состоялась. Моджахеды выдвинули три условия: 25 человек освободить, устроить пресс-конференцию и чтобы мать или отец присутствовали при передаче. Все три условия были выполнены. <...>».
«Они хотели повторить 21 августа 1968 года, но получили в ответ 17 ноября 1989 года» – страница 4
Подзаголовок – «Главный идеолог «Пражской весны», университетский приятель Горбачева Зденек Млынарж, в конце 70-х эмигрировал в Австрию. Теперь он все чаще бывает в Праге»
«<...> Исход путча означает, что танки уже не могут и, надеюсь, уже не будут разрешать в СССР политические и иные противоречия. Это долгожданное достижение для вашей страны, которое приветствует весь цивилизованный мир.
Однако эйфория от успеха скоро пройдет, а проблемы, вызывающие в обществе напряжение и приведшие к попытке переворота, останутся. Их предстоит безотлагательно и последовательно решать, используя изменившиеся политические условия в стране. <...>».
