Ельцин Центр

 

«...Вот так и работает Верховный Совет. Как на войне...» – страница 2А

 

«Во вторник в «Белом доме» завершилось двухдневное совещание «О неотложных мерах по выполнению законов Российской Федерации по вопросам социальной защиты военнослужащих».<…>

В своем выступлении Руслан Имранович [Хасбулатов] сказал, что управление страной потеряно. Верховный Совет вынужден брать его в свои руки. Даже отражение агрессии на границе пришлось обсуждать в парламенте. <…>».

 

«Братские» набеги» – страница 3А

«С недавних пор крайне осложнилось положение на тувинском участке российско-монгольской границы. <…>

То и дело вспыхивают массовые жестокие драки между чабанами обеих сторон, которые нередко заканчиваются тяжелыми увечьями, а то и убийствами. С нынешнего года взаимоотношения «братьев» приобрели новый оттенок: монголы стали похищать жителей сопредельной территории, брать их в заложники.<…>

Таким способом они борются с кражами скота, которые все чаще совершают тувинцы, особенно живущие в приграничном Овюрском районе. <…>».

 

«Игры патриотов» – страница 3А

«Духовная оппозиция в борьбе за умы и сердца россиян применяет более чем нетрадиционные методы пропаганды и агитации.

В отделе информации «МН» имеется дискета со сценарием войны на Черном море между Россией и Украиной. Дискета попала к нам от советника депутата Сергея Бабурина по военно-морским вопросам. <…>

Взгляду курсанта Российской военно-морской академии открывается карта ТВД. На ветру вибрируют жовто-блакитные и бело-сине-красные вымпелы с надписями на чистом английском языке: Nikolaev, Kertch, Novorossiysk, Sotchy, Sevasiopole, Batum, Odessa.<…>

Фабула игры: по распоряжению ВС РФ без ведома верховного главнокомандующего малые силы российского ВМФ атакуют флот соседнего государства. <…>».

 

«Абхазия. Военно-полевой курорт» – страница 4А

«Море вина, море фруктов и просто море. Вот формула абхазских здравниц, не менявшаяся годами до 14 августа 1992 г. С этого дня ровно год отдыхали только солдаты – в перерывах между боями. Горели и рушились гостиницы, санатории, пансионаты под артиллерийским «градом», ставшим для Сухуми страшнее стихийного бедствия. А завсегдатаи здешних курортов, российские министры и генералы, теперь находятся в Абхазии на работе: потеют в вертолетах и жадно глотают минералку за разными столами переговоров.<…>

Курортная администрация Сочи в расчете на испуганных абхазской войной россиян разослала приглашений больше, чем нужно. Отпускников война не остановила: сочинские пансионаты переполнены.<…>

Российский санаторий МВО. Здесь будут жить наблюдатели Объединенной комиссии. С первого же дня войны санаторий обстреливается из всех видов оружия с методичностью боевой подготовки личного состава. <…>

По ту сторону реки Гумиста народу побольше. Но Гудаута все равно сильно смахивает на военный городок. Раньше здесь был лишь один военный санаторий – российский. Сейчас военными стали почти все гудаутские здравницы. В одном пансионате учебный центр абхазского спецназа, в другом и третьем – казармы. Четвертый занят под гвардейскую столовую.

В этом, правда, Гудаута ничем не уступает Сухуми – хотя там предпочитают брошенные дома.<…>

А в Эшере под прицельным огнем находится санаторий ГРУ. Видимо, потому, что грузинская сторона неоднократно обвиняла Главное разведывательное управление России в пособничестве абхазам.<…>

Ново-Афонский монастырь, несмотря на крепкие стены, священный статус и флаг с красным крестом (в монастыре расположен госпиталь), стал излюбленной мишенью христиан с противоположной стороны. <…>

Гагра почти в порядке, если не считать грузинских домов на окраине. Но в основном город прибрали, благо с осеннего наступления прошло немало времени. <…>

Между абхазскими и российскими курортами – пограничники и таможня. Речка Псоу разделяет не только два государства. Кажется, здесь проходит граница между двумя мирами. Точнее, между миром и войной – с общим побережьем Черного моря. <…>».

 

«Дмитрий Якубовский: «Я не шкаф с компроматом. В Москву я вез свою голову» – страница 5А

«Человек, который «снял» Баранникова», «авантюрист мирового масштаба», просто «генерал Дима» – такими эпитетами награждали российские и зарубежные масс-медиа этого тридцатилетнего человека. Взлет его деловой, политической и военной карьеры был не просто стремительным – молниеносным: от старшего инженера Госснаба и Мосгорисполкома в 1985-м до директора зарубежного акционерного общества, а потом и полномочного представителя правоохранительных органов и специальных служб в правительстве РФ в сентябре 1992-го. Столь же внезапен был и видимый уход от всех дел: улетев осенью прошлого года в Швейцарию, Дмитрий Якубовский как будто канул в небытие. Но и оно длилось не так долго: две недели назад вызвало немалый переполох в прессе его неожиданное, почти детективное появление в Москве и столь же авантюрное, по версиям многих газет, исчезновение из столицы. Где он сейчас, что с ним, а главное, что делал в Москве и можно ли связать перипетии политической борьбы в последнюю неделю июля с его визитом – на эти вопросы Дмитрий Якубовский ответил сам. Факты, изложенные им в телефонном интервью из Торонто, при их достаточно сложной доказуемости, тем не менее не только проливают свет на личность самого Якубовского, но и позволяют по-новому интерпретировать события, выдвинуть новые версии уже случившихся кадровых перестановок в высших эшелонах российской власти.<…>

–Тележурналист Андрей Караулов сказал нам, что вы человек, который определил судьбу Виктора Баранникова. Ходят слухи о документах, которые вы привезли из Швейцарии.

– Что касается Баранникова... Насколько мне известно, есть несколько комиссий, которые разбираются в его деле, – пусть они и решают, что же было главным. Я же хочу сказать, и это надо понимать всем, что я не шкаф с компроматом. <…>

–Вы сделали фантастическую по советским понятиям карьеру и вдруг на взлете – внезапный отъезд за границу. С чем связано такое поспешное бегство?

– Меня выгнали из России в сентябре прошлого года четыре конкретных человека: Баранников, Бирштейн, Скоков и Ерин. Недавно моего возвращения страшно не желал мой бывший друг Валя Степанков. <…>

–А что вы можете сказать о «деле Шумейко»?

– Я работал с нынешним вице-премьером достаточно тесно и вижу две причины возникновения этого «дела». Номер один – надо было подставить кого-то из правительства. Когда возник конфликт с Верховным Советом и по итогам референдума стало понятно, что президент и правительство взяли большинство, а значит, возможны принятие новой конституции и новые выборы парламента, встал вопрос нанесения упреждающего удара. В распоряжении Верховного Совета была послушная прокуратура во главе с зависимым генеральным прокурором (в противном случае о его «проколе» по делу ГКЧП тут же вспомнили бы и приняли соответствующее решение). Шумейко избрали уже потому, что именно он был одним из тех, кто вел основную работу по новой конституции. <…>

–Вы можете прокомментировать ход расследования Генпрокуратуры и отдельные справки, которые опубликовали «Комсомольская правда», «Российская газета», «Правда» и ряд других газет?

– Меня мало интересует, что пишут обо мне газеты, особенно коммунистические. Прокуратура однозначно выполняет социальный заказ. Любыми методами. Вызывали, например, мою вторую жену Елену и объясняли, что если она не даст показания против меня, то ее обмен жилплощади признают недействительным и выселят из квартиры. <…>».

 

«Экономика на качелях» / Евгений Ясин, директор Экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей – страница 7А

«Недавнее штормовое предупреждение о том, что на ближайшем заседании российского правительства реформам и реформаторам укажут на дверь, выглядит сегодня как ложная тревога.<…>

Когда доклад правительства по экономической политике, – а мне было поручено возглавить готовившую его группу – был представлен Виктору Черномырдину, премьер разослал его своим заместителям, одновременно распорядившись создать под руководством вице-премьера, министра экономики Олега Лобова комиссию по подготовке рабочей программы кабинета.<…>

Однако взаимопонимания не состоялось. Минэкономики однозначно высказалось против нашего доклада: «старая концепция», «не учтены уроки 1992 года», в общем «монетаризм», предложив собственный проект правительственной программы. <…>

Если бы проект Минэкономики и в самом деле вдруг превратился в программу правительства, пришлось бы говорить о принципиальной «смене вех». Но не стоит говорить, что это диверсия Минэкономики или лично Лобова: это – убеждение, что есть принципиальная альтернатива проводимому экономическому курсу. <…>

Можно долго говорить об «усилении роли государства», но формирование рыночной экономики происходит у нас в условиях слабого государства, и единственный по сути инструмент, за который оно еще может бороться, – это сильный рубль. Любое следующее правительство, если только это не кабинет людоедов, обнаружит, что придется заниматься теми же нелюбезными финансами, бюджетом, кредитом. <…>

Что же дальше, после того, как правительство подтвердило проводимый им курс? Необходимо постараться удержать в руках ситуацию осенью. <…>

Это объективное противоречие (которое можно и персонифицировать) того периода, в котором мы находимся, – одной рукой удерживаем инфляцию, другой – поддерживаем производство. Экономика находится как бы на качелях. Задача – не дать им раскачиваться слишком сильно. <…>».

 

«Мы готовы к диалогу с Россией, и только с ней» – страница 8А

«С лидерами таджикской оппозиции – председателем Исламского движения Таджикистана Саидом Абдуллохи Нури и бывшим главой мусульман Таджикистана Ходжи Акбаром Тураджанзода, находящимися сейчас в Исламском государстве Афганистан, беседуют обозреватель «МН» Санобар Шермагова и журналист Додожони Атовулло.

–Как вы оцениваете итоги совещания лидеров центральноазиатских государств в России в Москве?

– Лимит доверия таджикской оппозиции к России был почти исчерпан. Мы ведь видели, как российские и узбекские военные сначала помогли Народному фронту уничтожить и выгнать в Афганистан часть таджикского народа, а затем на своих штыках привели к власти нынешнее таджикское правительство. Однако заявление Бориса Николаевича Ельцина после совещания в Кремле о том, что первостепенным является политический диалог, а не военное давление, вселяет в нас надежду.

–Готовы ли вы к переговорам с таджикскими властями?

– Мы хотим вести переговоры с Россией, и только с ней, потому что таджикские власти сами по себе без Москвы ничего не значат и без российской помощи не продержались бы и двух дней. Однако мы не можем принять никаких предварительных условий о прекращении войны.<…>

–По мнению некоторых политиков, в Таджикистане сильна угроза исламского фундаментализма.

– Наши народы раньше пугали американским империализмом, теперь – исламским фундаментализмом. Неужели серьезным политикам не ясна иллюзорность и беспочвенность таких рассуждений? Ислам – религия терпеливых, она не может угрожать никому. <…>».

 

«Война на Крыше мира» – страница 8А

«1 августа правительство Таджикистана под предлогом борьбы с исламскими фундаменталистами нарушило соглашение, по которому обязывалось не вводить своих войск на территорию Горного Бадахшана. Первые десанты правительственных войск были уничтожены отрядами самообороны. Официальный Душанбе заявил, что Министерство обороны Таджикистана к этим действиям не имеет отношения.<…>

Мы, прибывшие из Хорога, оказались «горевестниками». Руководство района было ошарашено информацией о бомбардировке мирного населения, разрушенных кишлаках, убитых и раненых. Чтобы проверить ее, на места были направлены разведчики из работников милиции. <…>

Штаб сил самообороны в Калайкуме размешается на бывшей автобазе и являет собой живописное зрелище. На сломанных раскладушках и скамейках бородатые боевики, неспешно переговариваясь, пьют чай.<…>

Многие боевики не хотят называть своих имен, боятся, поскольку за перевалом остались родственники. Боевики сбиваются в земляческие группы, у каждой свой лидер.<…>

Афганских моджахедов среди боевиков нет, хотя многие пытаются следовать виденным за Пянджем образцам. <…>

Отношение невоюющего населения к боевикам на редкость хорошее. Сказывается то, что почти не осталось на Памире семьи, которая бы не потеряла близких во время террора, развязанного после взятия правительственными войсками Душанбе. <…>».

 

«Когда грянул гром» – страница 9А

«Не будет преувеличением сказать, что ситуация в Таджикистане превратилась сегодня в проблему номер один внешней политики России. Об этом – интервью «МН» первого заместителя министра иностранных дел России Анатолия Адамишина.<…>

–Что вы считаете главным результатом вашей недавней поездки по среднеазиатским республикам?

– То, что главы этих республик приняли предложение президента Ельцина участвовать во встрече в Москве – заметим, первой встрече центральноазиатских государств и России за всю историю существования СНГ. Туркмения присутствовала в качестве наблюдателя, и согласились они собраться в Москве для обсуждения только проблемы таджикско-афганской границы.

–Какую стратегию на встрече в Москве отстаивала Россия?

– У нас, я бы сказал, двуединая позиция. Первое – необходимо давать отпор попыткам нарушения границы. Это не только граница Таджикистана, но и общая граница СНГ. Это фактически и граница России. У нас нет больше ни одной защищенной границы вплоть до Северного Ледовитого океана. Уйди мы отсюда – поток контрабанды, наркотиков, оружия, терроризма хлынет очень широко. <…>

–Не втягивается ля здесь Россия в войну типа афганской? Ведь там мы тоже говорили о защите границ, поддерживали правящий режим...

– Да, есть серьезная опасность втянуться в длительную войну, и этого всеми силами надо избежать. Но здесь аналогии с Афганистаном и кончаются. В Афганистане нам действительно делать было нечего. Последствия этой авантюры мы расхлебываем до сих пор, в том числе и в таджикском конфликте: в Афганистане сохраняется ряд экстремистских групп, стремящихся взять реванш за ту войну. <…>

–МИД России много критиковали за отсутствие стратегии в среднеазиатском регионе. С этой точки зрения, можно ли говорить, что не было бы счастья, да несчастье помогло – и теперь Россия вынуждена вплотную заняться Средней Азией?

– Я бы не сказал, что у нас нет политики в отношении Центральной Азии. То, что нужно делать, мы более или менее знаем. Сложности начинаются на уровне проведения в жизнь этой политики, когда начинается раздрай между ведомствами, когда мы упираемся в отсутствие материальных средств, в нехватку кадров... Московская встреча показала, что для России это район ее жизненных интересов и что интересы народов, которые там живут, не во всех, может быть, но в ключевых аспектах совпадают с нашими. <…>».

 

«Эстония: егеря против подлодок» – страница 10А

«Элитное формирование эстонской армии – военные егеря заявили, что выходят из подчинения президенту и силам обороны республики. Причиной их возмущения стал приказ Главного штаба сил обороны Эстонии о передислокации роты егерей. Дело в том, что их перевод из Пуллапяэ, где эти добровольческие формирования выполняли функции местной самообороны, меняет их статус: теперь егеря вынуждены перейти в подчинение правительству и Главному штабу. <…>

Егеря выступили с открытым письмом, в котором настаивают на своем праве оставаться добровольческим объединением и никому «извне» не подчиняться. <…>

Скандал с егерями имеет и международную окраску: из Пуллапяэ, где они дислоцировались, их перевели в район российской военно-морской базы в Палдиски. <…>

Кому и зачем понадобилась эта акция, предстоит ответить парламенту. Он начинает работу после летних каникул и готов, похоже, пойти на обострение отношений с премьер-министром. <…>

Многие связывают эту отставку с вырвавшейся у Ханса Ребаса фразой о возможном вмешательстве российских войск во внутренние дела Эстонии. <…>

Военно-морская база, на которой базируются атомные подлодки, остается российской, и на ней сохраняется внушительный контингент войск. Потенциальный конфликт между «оккупантами», каковыми считают российские войска эстонские егеря, и мятежной ротой, предсказывают в скором будущем все без исключения эстонские политики. <…>».

 

«Карачаево-Черкесия: заказ Волкодава» – страница 10А

«Сенсацией стало заявление зампредсовмина Карачаево-Черкесии Мустафы Бадтыева о том, что местная милиция используется генералом Александром Волкодавом, ее руководителем, для расправ с личными противниками. <…>

В корпункте «Московских новостей» за последние три года побывали десятки работников милиции Карачаево-Черкесии. Они имеют сотни документов, свидетельствующих о неблагополучном положении дел в УВД, действиях руководителя управления генерала Волкодава, использующего милицию в политических целях и обвиненного демократическими движениями в поддержке путча августа 1991 года (милиция проводила аресты среди сопротивлявшихся гэкачепистам).

Но вся информация бесследно оседает в архивах непосредственных начальников, местных и столичных. <…>

Генерал Волкодав между тем последовательно показывает, у кого реальная власть. <…>».

 

«Лишний продукт» – страница 13А

«Нефтяные скважины России останавливаются из-за невозможности реализовать сырье. Прием нефти у производителей резко ограничен. В адрес редакции «МН» и ряда других изданий поступила телеграмма, по сути, сенсационного содержания: нефтяники Западной Сибири, начиная с июля, сталкиваются с растущими ограничениями по приему добываемой ими нефти. <…>

Юрий Сиповский, директор департамента по поставкам корпорации «Транснефть»:

– Никаких ограничений по приему нефти нет. Просто нефтяники поставили нам такое количество «безадресной» нефти, что мы не знаем, что с ней делать. Мы только транспортники и перекачиваем нефть туда, куда нам скажут. <…>

Владислав Пумберг, зам. генерального директора по экономике ПО Нижневартовскнефтегаз:

– То есть как ограничений нет? Мы работаем по договорам и квотам, но в конце месяца Минтопэнерго дает нам указание ограничить, а то и прекратить вообще отгрузку нефти. Раньше Западная Сибирь давала миллион тонн в сутки, а теперь вдвое меньше, и все равно нефть у нас не принимают. А с другой стороны, не платят за уже поставленное. <…>

Виктор Отт, первый вице-президент корпорации «Роснефть»:

– Ограничения на прием нефти – это факт и для Башкирии, Татарии, Перми, но особенно Тюмени. При одновременной остановке сотен скважин главная опасность не в том, что понадобится много времени для восстановления их работы: просто до 30 проц. таких скважин могут вообще «уйти» из фонда действующих.<…>

Взаимные долги сковали и производителей, и переработчиков, и потребителей. <…>

Наконец, возникла еще одна проблема. С 1 августа полностью прекращена отгрузка нефти на Украину: как потребитель она оказалась неплатежеспособной, и мы не можем продолжать, по сути, бесплатные поставки топлива. <…>

Конечно, сжигать нефть никто в Сибири не будет, скорее, производителям придется временно сократить объем добычи. На недавно состоявшемся совещании в Минтопэнерго ответа пока не нашли. Предполагали, например, избавить нефтяников от штрафов за то, что они не перечисляют в бюджет деньги (которых у них и нет). Говорили о том, чтобы постепенно, ежемесячно погашать долги потребителей перед нефтяниками, превысившие с начала года уже триллион рублей. Но однозначного решения нет... <…>».

 

«Законодатели не против денежной реформы» – страница 14А

«Российский парламент решил через месяц еще раз вернуться к теме изъятия «старых денег». До середины сентября Центральный банк должен представить отчет о результатах «акции». Пока же парламентарии не стали искать правых и виноватых, ограничившись замечанием о «недостаточной организованности» обмена купюр.

Предложение председателя ЦБ Виктора Геращенко провести заседание парламента в минувшую пятницу «без прессы» вызвало некоторое недоумение: доклад банкира вполне легально был распространен как среди депутатов, так и среди журналистов. <…>

Геращенко сообщил, что банк прорабатывал одновременно два варианта обмена старых купюр: «мягкий», когда они изымались бы постепенно и только на территории России, и «жесткий». Второй и был осуществлен после «наметившегося массового сброса рублей из ряда республик бывшего СССР». <…>

Объясняя необходимость изъятия купюр, Геращенко ссылался на «либерализацию цен и последовавший за этим стремительный рост денежных доходов населения», заметив, что, «строго говоря, предельную сумму подлежащих обмену денежных знаков можно было и не фиксировать».<…>

Председатель ЦБ подчеркнул, что изъятие из обращения купюр образца 1961–1992 годов было проведено в полном соответствии с российским законодательством.<…>

Министр финансов Борис Федоров повторил, выступая на сессии, что подписи президента под решением об обмене денег не видел. <…>

Пропрезидентски настроенные депутаты назвали главной стратегической целью обмена денег раскол правительства (между «умеренными консерваторами» и «радикалами»). Однако постановление было принято без большого разброса голосов внутри депутатского корпуса.

Парламент предписал банку производить дальнейшее изъятие банкнот 1961–1992 годов в строгом соответствии с законодательством, защищающим права граждан. <…>».

 

«Переговоры приказали долго жить» – страница 14А

«Очередной раунд межправительственных переговоров Литвы с Россией закончился на прошлой неделе безрезультатно. <…>

Ни Вильнюс, ни Москва, скорее всего, всерьез не рассчитывали, что нынешний раунд переговоров завершится подписанием политического договора о выводе иностранных войск, хотя именно с прицелом на это планировался официальный визит в российскую столицу президента Литвы Альгирдаса Бразаускаса. «Камнем преткновения» по прежнему остается статья 12 этого документа, в которой идет речь о возмещении стране ущерба, нанесенного пребыванием на ее территории советской армии. <…>

Накал страстей вынудил президента Литвы отказаться от намеченного визита. <…>

По мнению руководителя литовской делегации Виргилиюса Буловаса, переговорный процесс в целом идет нормально. <…>

Что же касается спорной проблемы, то, по его выражению, «всегда есть возможность и дальше искать приемлемый для обеих сторон способ возмещения ущерба».<…>

Судя по всему, Литва готова к долгим, обстоятельным переговорам с Россией, в которых политические требования будут диктоваться безусловным экономическим интересом. Когда вывод российских войск идет четко по графику (на территории страны осталось уже всего около 3000 российских солдат), все прочие составляющие политического договора могут, по мнению литовской стороны, обсуждаться без спешки. <…>».

 

«Земледельцам помогли – производство загубили» – страница 14А

«Полностью остановлено производство минеральных удобрений крупнейшего на юге России химического предприятия – Невинномысского «Азота».<…>

Причина – отсутствие у предприятия средств на оплату электроэнергии и газа, стоимостная доля которых в производстве минеральных удобрений составляет 80 процентов. <…>

Уборка хлеба на юге России завершается, агрономы в панике: вовремя не внести удобрение на поля – заложить мину под будущий урожай. Химики выдвинули ультиматум: «Азот» будет стоять, пока не будут выплачены все долги, накоплен портфель заказов, получена предоплата за будущие поставки удобрений.

Но ни то что за новый урожай, но и за прошлогодний хлеб селянам деньги еще не выплачены, да и сейчас село не торопится сдавать зерно, надеясь выдавить из правительства более высокие закупочные цены. <…>».

 

«Русский архив в Лидсе» – страница 3В

«Десять лет назад в английском городе Лидсе энтузиаст и знаток русской литературы Ричард Дэвис основал известный ныне во всем мире архив. <…>

В последнее время он опубликовал богатый альбом фотографий, сделанных в начале века Леонидом Андреевым. Дэвис сумел издать в Нью-Йорке у Валерия Чалидзе и солидный том произведений Андреева, печатавшихся в революционные годы. <…>».

 

«Слепота хуже воровства – у поводырей» – страница 7В

«14 июля Верховный Совет РФ принял новый текст Закона о свободе вероисповеданий. Сейчас важно, каким будет решение президента: подпишет или не подпишет? <…>

Политики и публицисты, поддерживающие новую редакцию закона, часто употребляют выражение «духовная экспансия». Оно подразумевает существование единого духовного пространства России и населяющих ее людей – столь же единое, как и пространство физическое. И потому возможность обращения своего соотечественника в «иностранную» религию кто-то воспринимает как личную угрозу. <…>

Объединение верующих и неверующих возможно, если у обеих сторон есть образ «православия», удовлетворяющий всех. Происходит отождествление православной веры и русской национальности. <…>

«Запретители» конструируют образ «соотечественника», в котором на первый план выходит продажность. <…>

Сторонники «решительных» подходов создают и ложный образ «либерала». Уверяют, будто либералы считают, что «всякая духовность хороша». Можно, пожалуй, согласиться, что на самой заре перестройки встречались ошалевшие журналисты, доверчиво бросавшиеся к любому «духовному» лицу. Но и тогда таких людей были единицы. <…>

Настоящий либерал, конечно, вовсе не анархист. Но одно дело – ограничивать свободу рук или ножа и совсем другое – ограничивать свободу мысли, слова, совести. Устанавливая законы и ограничения, либерал замедляет шаг, приближаясь к духовной реальности; удваивает осторожность и, в конце концов, готов здесь пойти на риск полной безнаказанности, полной нерегулируемости законом – лишь бы не погрешить против Бога. Казалось бы, трудно не видеть, что люди сегодня гибнут не из-за нехватки дубинок, а из-за нехватки слова Божия. Это – настоящая беда. Но есть люди, которые этой беды замечать не хотят и настойчиво предлагают считать профанацией проповедь Евангелия в любом месте, где его слушают. <…>».

 

«Средний возраст жанра» – страница 10В

Подзаголовок – «Двадцатый Грушинский фестиваль авторской песни»

«Ежегодно в первые выходные июля на Майстрюковские озера, что под Самарой, приезжают тысячи поющих людей. Ритуал соблюдается два с лишним десятилетия: в последнюю пятилетку построения развитого социализма фестиваль запретили и вновь разрешили лишь с началом перестройки. А начиналось все это со встречи друзей, собравшихся помянуть куйбышевского студента Валерия Грушина, который погиб в туристическом походе, спасая тонущих детей. <…>

В этом году впервые спонсорами фестиваля выступили официальные структуры – Министерство культуры и Комитет по делам молодежи РФ. Немалые суммы вложили самарская администрация и акционерное общество «Самара-Диалог». <…>

Солидные материальные пожертвования дали возможность организаторам поднять на небывалую высоту зрелище, называемое Грушинским фестивалем. <…>

В ту благословенную пору, когда действо только зарождалось, фестиваль был единственной возможностью для людей не только попеть песни, но и обсудить то, что обсуждалось исключительно на кухнях. Да и песенки звучали нередко тех авторов, одно упоминание о которых приводило в бешенство идеологический отдел ЦК.

После запрета и нового разрешения фестиваль начал меняться. Вместо лирики и романтики в моду вошли сатирические куплеты о колбасе, съездах, КПСС и правительстве. Мода оказалась слишком навязчивой. <…>».

 

«Жизнь и смерть сквозь призму закона» / Борис Юдин, главный редактор журнала «Человек» – страница 12В

«Когда в июне этого года Верховный Совет принял во втором чтении «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан», сей факт в пылу политических баталий остался незамеченным.

Закон, прошедший экспертизу авторитетных международных здравоохранительных и правозащитных организаций, впервые включил в себя немало прогрессивных и гуманных норм. <…>

По новому закону каждый гражданин имеет право знать от врача о диагнозе и прогнозе своего заболевания, даже если оно смертельно. В течение многих десятилетий в нашей медицинской этике и деонтологии господствовал принцип «святой лжи», запрещавший врачу сообщать пациенту точный диагноз. Скрывали правду от пациента, чтобы он не пал духом, сохранил последнюю надежду.<…>

Другое кардинальное новшество – теперь пациент старше 15 лет либо его законный представитель получает право отказаться от медицинского вмешательства или потребовать его прекращения. Разумеется, если его заболевание не представляет опасности для окружающих. <…>

Закон, правда, включает статью «Запрещение эвтаназии». <…>

Не очень удачным представляется и предлагаемое в «Основах» решение еще одной тяжелейшей проблемы, касающейся отказа от медицинского вмешательства для детей, не достигших 15 лет. <…>».