«Московские новости» / Учредитель: общество «МН» — Народная газета» — 1993. — 3 января. — №1 (648). — 48 полос.
«Премьер Черномырдин сильнее премьера Ельцина» — страница 4
«Миллиард с лишним рублей не дошел до столичной казны в результате того, что Виктор Черномырдин неожиданно подписал постановление, которым у московских властей изымалось право на продажу с аукциона недостроенного 19-этажного здания в районе Речного вокзала. Вырученную сумму намеревались вложить в развитие социальной сферы.
И участники, и организатор международного конкурса по продаже одного из крупнейших объектов столичной «незавершенки» (ассоциация «Интерстройсервис») и Фонд имущества, и Москомимущество узнали о решении нового премьера случайно, за сутки до предполагавшегося объявления победителя. Конкурс проводился на основании постановления правительства России, принятого год назад, которое было подписано Борисом Ельциным в качестве тогдашнего главы правительства. <…>
Премьер же Черномырдин вряд ли был в курсе, и его просто «уговорили». Как бы то ни было, создан опасный прецедент: неудачные или двусмысленные первые заявления новой экономической власти начинают подкрепляться недвусмысленными ее действиями».
«Вторая попытка Михаила Федотова» — страница 4
Подзаголовок — «Министром печати и информации в правительстве Виктора Черномырдина назначен Михаил Федотов, ранее возглавлявший российское агентство интеллектуальной собственности».
«Он дал согласие на такое перемещение, потому что считает, что на посту министра сможет «принести пользу». Эта работа ему знакома, так как с начала
Это очень важное для всей российской прессы назначение свидетельствует, что в политике правительства по отношению к средствам массовой информации изменений пока не предполагается: Михаил Федотов известен как один из разработчиков союзного и российского законодательств о печати, а в своей докторской диссертации еще в конце
«Кто нас встретит радостно у входа» — страница 5
Подзаголовок — «1 января у россиян появится дополнительный повод считать себя гражданами свободной страны: они смогут ее беспрепятственно покинуть».
«Отныне можно будет просто получить новый российский паспорт с уже проставленной постоянной выездной визой и не спеша направляться к двери, за которой, судя по всему, и скрывалась все эти годы свобода.
Правда, прежде с ней придется познакомиться заочно, например, посетить посольство страны, в которую вы решили съездить на недельку, и обнаружить там катастрофическую очередь. Скажем, желающих так или иначе отправиться в Германию сейчас около десяти тысяч. Вы неминуемо выясните, что отпуск в Венеции вам светит, только если вас пригласит туда какой-нибудь итальянский друг, которому, кстати, оформление приглашения доставит немало хлопот. <…>
В некоторых западных державах сейчас разрабатываются законопроекты, в соответствии с которыми каждый российский гражданин, въезжающий в страну, должен иметь при себе справку с места постоянной работы — чтобы точно знать, с кем имеешь дело.
Да, нас боятся. Мир готовится к обороне от российского нашествия — рухнувший от старости мощный железный занавес заменяется изящными железными занавесочками. <…>»
[Рубрика] «Политика»
«Новый наряд Президента» — страница 8
«Гайдар — «символ и мотор реформ. Что, есть другое правительство, которое может лучше сработать? Да нет же! Если Гайдар не выдержит атак и уйдет, это будет такой откат назад, такой удар по реформе…» — все это недавние слова президента.
Можно спорить, стал ли этот уход следствием непростительных просчетов Ельцина или же был обусловлен всей логикой событий ушедшего года. Как бы то ни было, это уже история. Сейчас вопрос в следующем: надолго ли останется команда Гайдара на Старой площади, в полном ли составе и не связаны ли у нее руки? <…>
Вряд ли может ввести в заблуждение наигранный оптимизм вроде заявления Шохина: «Внутри кабинета раздрая не предвидится». Обещание Ельцина держать Черномырдина за руки, данное оставшимся гайдаровцам, куплено ими ценой молчания и вымученных улыбок.
Впрочем, верно и то, что угроза им со стороны Виктора Черномырдина оказалась преувеличена. Новый премьер не имеет ни программы, ни команды. Поэтому его первый тезис: «Пока прошу всех оставаться на местах и спокойно работать» насколько вынужденный, настолько же искренний. <…>
Увольнения, которых сторонники реформ ждали с такой тревогой, парадоксальным образом не пошли правительству во вред. Авен не смог взять под свой контроль всю махину МВЭС, побороть коррумпированность чиновников. Махарадзе мало преуспел в стратегически важной роли «диспетчера по регионам». Отставить обоих следовало еще Гайдару. Но первого он держал по дружбе, второго — под давлением. <…>
В первый месяц Черномырдин, по-видимому, ограничится завоеванием аппарата Совмина. Один из самых сильных «теневых» игроков ельцинской команды Алексей Головков, до последнего настаивавший на коллективном уходе гайдаровцев, судя по всему, покидает пост начальника аппарата правительства. Черномырдин позаботится, чтобы все ключевые посты в аппарате получили его люди, и тут недостатка в кандидатурах не будет. <…>
Утвердив старое правительство для действительно нового премьера, Ельцин не разрешил политический кризис, но лишь отложил его обострение до послерождественской поры. Усекновение главы приведет к постепенному разрушению правительственного организма образца 1992 года.
Но главный источник латентного кризиса в том, что с потерей Гайдара Ельцин своими руками разрушил баланс политических сил внутри исполнительной власти, который так изощренно (и умело) выстраивался на протяжении последних полутора лет. <…>
Что нас может ожидать до апреля?
Первый вариант: Ельцин «вживается» в черномырдинский стиль и постепенно отдает гайдаровцев.
Второй вариант: Ельцин восстанавливает поредевшие ряды своих ближайших соратников, которых он удушил в объятиях. Задача номер один: укрепить Шахрая. Затем тихо вернуть Бурбулиса. Заручиться консультациями Гайдара и Рыжова. Ельцин, скорее всего, по этому пути и побредет. Новое назначение Полторанина подтверждает этот вывод. <…>
Третий вариант: Ельцин, однажды сбившись, продолжит пребывать в глубоком дефиците новых идей и людей и весьма скоро подвергнется постепенной и все более решительной блокировке.
Если еще месяц назад его немногочисленное, но искреннее окружение отводило заслуженные и незаслуженные удары на себя, то с уходом Гайдара проявилось обнажение президента. <…>»
[Рубрика] «Экономика»
«Золотая жила России» — страница 10
«Корпорация STAR (Австралия) займется разработкой крупнейшего месторождения золота в России Сухой Лог, компания Newmont Mining (США) заключила договор о добыче золота вблизи узбекского города Зарафшан, турецкая фирма ВМВ создала «золотые» СП с Киргизией и Туркменией… За сухими газетными сообщениями — драматическая судьба «золотого ключика» бывшего СССР и нынешней России.
Советский Союз и в лучшие, и в худшие свои времена неизменно входил наряду с ЮАР, США, Канадой и Австралией в группу стран — основных производителей этого драгоценного металла.
С распадом Союза Россия получила в наследство не только подточенный в последние годы золотой запас, но и гигантские неразведанные месторождения, как, например. Сухой Лог в Иркутской области. И еще — чуть ли не самое главное — уникальную золотую технологию. <…>
До самого последнего времени золотая технология была строго засекречена. Не менее засекречены были ее творцы. <…>
Как только завеса секретности над «золотой» тематикой стала приоткрываться, в Россию хлынули представители золотодобывающих компаний с Запада и Востока. В августе этого года произошло беспрецедентное событие: Борис Ласкорин и министр по атомной энергии Виктор Михайлов приехали в ЮАР и там подписали соглашение о продаже технологии по добыче золота из отвалов. <…>
Следующий наш клиент — Иран. Он также на пороге приобретения российской золотой технологии. Однако, признается академик, «у нас слишком мало опыта в коммерции: внутри СССР и «социалистического блока» мы привыкли работать бескорыстно».
Этим и пользуются западные фирмы-конкуренты. Крупнейшая в Северной Америке золотодобывающая корпорация Newmont Mining создает СП «Зарафшан — Ньюмонт» в пустыне Кызылкум, вытесняя Россию с месторождения, которое позволяет Узбекистану входить в десятку главных производителей золота в мире. Сюда же спешит английская фирма Lonro, имеющая предприятия в Зимбабве и ЮАР, — она хочет освоить наполовину уже построенный Россией завод. <…>
Не стоит, конечно, опускаться до примитивных обвинений в том, что «акулы империализма вознамерились разграбить наши недра». <…>
Что касается воровства, то тут особый разговор. Интеллектуальный, технологический грабеж — вот чего боятся сейчас российские эксперты. «Некоторые западные золотодобывающие компании специально внедряются в среднеазиатские республики, чтобы, предлагая свою технологию, получить бесплатный доступ к российской. Более совершенной, и заполучить ноу-хау», — считает сотрудник ЦНИИатоминформ Владимир Борисов. Механизм официального взаимодействия России с государствами Средней Азии по этому вопросу пока не найден. <…>»
«ВПК ждет ответа» — страница 10
Подзаголовок — «Промышленники не против конверсии: они просто устали ждать, когда само государство определит — что оно имело в виду?»
«Слово «оборонка» Владимир Федоров произносит не иначе как с прилагательным «так называемая»: чисто оборонных предприятий в стране немного, большинство же давно занято выпуском сугубо гражданской продукции, а для некоторых она стала основной. Это относится и к возглавляемому им Заводу им.
Кроме «обшей» для экономики ситуации неплатежей и нехватки средств, завод болезненно ощутил и последствия разорванных межреспубликанских связей. Если с российских должников не удается получить положенное, то что уж говорить о зарубежной Украине, где сгинул долг в 200 с лишним миллионов? <…>
Кстати, многие предприятия ВПК были бы не прочь получить свободу, хотя бы относительную, в распоряжении своей военной продукцией и, в частности, использовать экспортные каналы сбыта. Однако три монопольных посредника, выделенные государством для этой цели — Спецвнештехника, Оборонэкспорт и ГУСК МВЭС России, сводят свободу выбора практически к нулю. <…>
Государство, приветствуя переход на выпуск гражданской продукции и расширение ее производства, не имеет серьезных средств, чтобы поддержать этот процесс. При этом резко сокращает военные заказы, за счет которых в значительной степени жили эти предприятия. <…>
Если это и есть так называемая конверсия, о которой столько говорило государство, то так называемые «оборонки» выдержать ее неспособны. Если же оно имеет более разумный и рациональный ответ, то должно, наконец, поделиться этим «государственным секретом».
[Рубрика] «Лидеры»
«Галина Старовойтова» — страница 11
[С бывшим советником Президента России Галиной Старовойтовой беседует корреспондент «МН» Марина Подзорова]
— Вы были одним из самых близких советников президента?
— Да. Для меня не составляло проблемы получить аудиенцию, президент советовался со мной по очень разным вопросам, в том числе и деликатным кадровым, скажем, о назначении посла в Америку, что, конечно, говорило о высоком уровне доверия. А о некоторых вопросах, по которым он со мной советовался, я никогда и никому не расскажу.
— Когда же все изменилось?
— Я почувствовала «охлаждение» еще весной. Причины его — тоже из области гипотез. Не исключено, что сыграло роль мое выступление на одном из совещаний, где присутствовали высокие военные чины. При общем гробовом молчании я высказала опасения, что президент переоценивает реформированность и лояльность армии и КГБ. Возможно, это была моя политическая ошибка — заявить об этом президенту не с глазу на глаз. <…>
— Сегодня много говорят о том, что ради согласия в обществе надо уметь идти на компромисс.
— Пусть меня упрекнут в радикализме, но я сделала для себя вывод о необходимости меньшей склонности к компромиссам. Лидирующая роль политика в отстаивании реформ должна быть выражена более ярко, особенно на нашем трудном переходном пути. Именно поэтому я предложила съезду «ДемРоссии» принять проект закона о люстрации — о запрете на некоторые профессии для активных проводников тоталитарного режима. Есть некоторые политические силы, с которыми компромисс недопустим. <…>
— Могли бы вы вернуться в команду президента?
— Я не уверена. Во всяком случае, на этот раз я бы строго оговорила все условия. Да и шла бы уже с меньшим энтузиазмом — от сознания того, что рывок к демократии в нашей стране «выдохся». <…>
[Рубрика] «Евразия»
«Консервация конфликта» — страница 12
«В Южной Осетии нет ингушских концлагерей. Как нет уже два года электричества, воды, тепла, а сейчас еще и власти. Поначалу заявления ингушских представителей о наличии их пленных земляков на территории Южной Осетии выглядели убедительно. Председатель парламента Конфедерации горских народов Кавказа Юсуп Сосламбеков, выступая в Чечне, сообщил, что из достоверных источников ему стало известно о двухстах ингушских женщинах, томящихся в южноосетинском плену.<…>
Корреспондент «МН» был оставлен в Цхинвале, чтобы окончательно внести ясность в этот вопрос. <…>
Самым болезненным остался вопрос о статусе региона. По словам местных жителей, сейчас они сами не знают, к кому относятся — к Грузии, России или вообще сами по себе. Миротворческие силы изрядно пообносились: заканчиваются патроны, пришла в негодность техника, а пополнения пока не видно. Грузины и осетины все так же ненавидят друг друга, о чем свидетельствует местная пресса, полная разоблачительными материалами о грузинском миротворческом батальоне. Что же касается ингушских заложников, то ни один человек, даже из случайных, к которым я обращалась в Южной Осетии, ничего об этом не слышал. Пленных, кем бы они ни были, негде содержать, нечем кормить и тем более непонятно, на каких работах занимать при отсутствии фронта работ.
И все же ингушские заложники находятся за российской границей. Но не в Южной Осетии. Как стало известно корреспонденту «МН» из достоверных источников, пленные были сразу переправлены в Грузию и даже некоторое время находились в Тбилиси. Осуществляли эту акцию грузино-осетинские мафиозные структуры, сохранившие дружеские отношения, несмотря на конфликты. Далее начались переговоры о выкупе, в которых посредниками выступили отдельные граждане независимой Чечни. Сейчас заложники перевезены поближе к перевалу и, по предварительным данным, находятся в районе Казбеги. Цена за жизнь одного человека уже исчисляется миллионами».
[Рубрика] «Мир и Мы»
«Внешняя политика России: три взгляда» — страница 13
«Как оценить внешнюю политику России за истекший год, в каком направлении пойдет она в году наступившем, и куда ей следовало бы двигаться? С этими вопросами «МН» обратились к известным специалистам в этой области. Публикуем их ответы».
[Александр Бессмертных, президент Российской внешнеполитической ассоциации]
«Если оценивать внешнеполитическую деятельность России за последние 14–15 месяцев с точки зрения ее разумности и выгодности для страны, то, на мой взгляд, она заслуживает щадящей оценки. Ее творцы испытывали на себе громадные и до конца не изведанные последствия краха Советского Союза. Были известная растерянность, разбросанность. К тому же они усугублялись неожиданным появлением двух тенденций: очередной идеологизации политики («большевики-сербы»
Крайне важно реально определить место России в постконфронтационном мире как великой державы, сохраняющей в своей политике сильные нити преемственности со всем тем положительным, что было достигнуто ранее и что вполне применимо для обеспечения интересов нашею государства сегодня. При этом такую же, если не большую, роль должны играть новые мотивы и новые средства дипломатии. <…>».
[Андраник Мигранян, политолог]
Обвал СССР как великой державы, разрушение стройной системы биполярного мира наряду с образованием множества независимых государств на территории СССР поставили Россию в чрезвычайно сложное положение. Ей следовало верно определить свои национально-государственные интересы, исходя как из собственных реальных возможностей, так и сложившегося соотношения сил в мире. С большим сожалением следует констатировать, что МИД РФ и руководство России не справились с этой задачей в прошедшем году.
Не удалось преодолеть идеологический характер внешней политики России. Если прежде предполагалось противостоять Западу по всем направлениям, то для нового руководства страной, и особенно МИД РФ, следование во всем за Западом стало признаком приверженности России демократической политике. <…>
В ближнем зарубежье политика России оказалась совсем катастрофичной. Стало совершенно очевидным, что руководство страны не имело никакого представления о том, какими должны быть роль и функции России в постсоветском пространстве, как должны обеспечиваться ее геополитические интересы, какой окажется судьба 25 миллионов русских за пределами РФ. <…>
До сих пор отсутствует ясное представление о роли России в СНГ. Не удалось России отсидеться за своими границами и интернационализировать конфликты, возникшие на территории бывшего СССР. Стало ясно, что мировое сообщество не может да и не хочет глубоко вовлекаться ни в Приднестровье, ни в Карабах, ни в Южную Осетию с Абхазией. Без серьезного участия России в роли посредника и гаранта в этих конфликтных зонах происходит дальнейшая эскалация насилия, межнациональные конфликты переносятся на территорию самой Российской Федерации. <…>»
[Андрей Кортунов, президент Российского научного фонда]
«Главным достижением нашей внешней политики за последний год в «дальнем зарубежье» я бы назвал утверждение России в качестве законного правопреемника Советского Союза в международных делах. Это позволило нам сохранить статус великой державы (включая постоянное место в Совете Безопасности ООН), не допустить развала системы международных договоров и соглашений, в которые был вовлечен СССР.
Что касается «ближнего зарубежья», то самым крупным успехом российской политики можно считать относительно низкий уровень военных конфликтов на территории
бывшего СССР и относительно низкую степень вовлеченности российских войск в эти конфликты. <…>
Если говорить о недостатках, то я бы обратил внимание на сохраняющиеся элементы «горбачевского» стиля в международных делах: не всегда продуманные выступления
президента (вспомним хотя бы заявления о перенацеливании стратегических ракет и об американских военнопленных на территории России); решения, принимаемые в самый последний момент (отмена визита в Японию); склонность к звонким, но бессодержательным лозунгам. <…>
Однако поскольку политика, в том числе и внешняя, — это искусство возможного, а возможности России будут по-прежнему крайне ограниченными, я не предвижу каких-то радикальных поворотов. Внешнеполитический курс в 1993 году, скорее всего, окажется достаточно прагматическим, осторожным, временами — оппортунистическим и конъюнктурным. <…>»
