Ельцин Центр

[Рубрика] «Цитата» – страница 2

«...Но если бы операция «Гром» все же началась, то… был готов ответный план действий: два боевых самолета должны были получить приказ о бомбардировке Кремля...».

По сообщению ИТАР-ТАСС, так заявил генпрокурор Валентин Степанков в интервью «Штерну». Там же он уточнил, что этот план принадлежал «вставшим на сторону Ельцина Павлу Грачеву и Евгению Шапошникову». Говорят, Евгений Шапошников еще до процитированного интервью генпрокурора утверждал то же. Предположим, так оно все и было. Но замечательный итог прошедшего после путча года в том и состоит, что как тогда, так и сейчас нам остается только предполагать, додумывать и фантазировать, что же в действительности происходило в высших эшелонах власти с одной и с другой стороны в дни с 19 до 21 августа. Может быть, лучшим подарком собственному народу к годовщине неудавшегося переворота был бы подробный фактический анализ происшедшего в те три дня со стороны тогдашних обитателей «Белого дома»... <…>».

 

«Роковые баррикады» – страница 2

Подзаголовок – «Как отметят годовщину победы»

«Ждали народных гуляний, праздников и фейерверков. Пышно хотели отпраздновать первую годовщину «демократической победы» устроители торжеств. Споткнулись уже на названии: русское «Да здравствует!» как-то не звучало в условиях явно не «здравствующей» экономики. Пришлось завуалировать чем-то иностранным, и вышло: «Виват, Россия!». Подготовили вручение двух тысяч медалей защитникам «Белого дома», шествие по Новому Арбату (без танков и солдат), парад оркестров (военных), концерт народной и классической музыки на Красной площади... <…>

Однако сами же власти с запозданием, но все же решили отказаться от роли героев и живых экспонатов «августовской революции». Не стоит подбрасывать оппозиции козырь в виде «пира во время чумы», подумал Егор Гайдар, сопредседатель оргкомитета праздника, и отменил свое же решение о предоставлении под «пир» Кремлевского Дворца съездов. К тому же над всей идеей сведения «пира победителей» к скромному фестивалю витал образ президента. Он еще 12 июня, когда была другая возможность накормить народ зрелищами, однозначно дал понять, что победа демократии – это, конечно, хорошо, но праздновать пока рано... <…>».

 

[Рубрика] «Назначение» – страница 2

«Генеральным директором службы национальной безопасности в Литве назначен Пятрас Плумпа – бывший политзаключенный, один из издателей «Хроники Литовской католической церкви», выходившей подпольно в начале 70-х годов.

Похоже, этим назначением правительство Александраса Абишалы надеется положить конец затянувшемуся кризису службы безопасности, где за два последних месяца дважды сменилось руководство. Кандидатура, предложенная христианско-демократической партией, судя по всему, устраивает все политические силы... <…>».

 

[Рубрика] «Премьера» – страница 2

«Три дня в августе» – художественный фильм с таким названием исключительно для западных зрителей снят тремя фирмами России, США и Дании в Москве. <…>

Для большей убедительности все съемки велись в местах действительных событий: на подступах к «Белому дому», в нем самом, где перед камерой депутаты изображали самих себя, в Министерстве обороны, в КГБ. Настоящие военные и сотрудники компетентных органов играть, правда, не рискнули, но оказывали помощь и даже вызвали снова в Москву танки Таманской дивизии, ставшие, пожалуй, одними из главных героев картины... <…>».

 

«Американские «жучки» – страница 3

«<…> Суперсекретными технологиями, оригинальными конструкторскими решениями чуть было не полакомился базовый компьютер одного из закрытых подмосковных предприятий – а вернее, «жучок», любовно вмонтированный в его нутро. Эту ЭВМ типа «Вакс» американской фирмы «ТЭК» несколько лет назад закупили сотрудники бывшего Минавиапрома СССР в одной из третьих стран. Причем выложили за него около 3 миллионов долларов. Неминуемую катастрофу отодвинула случайная поломка компьютера – вышел из строя один из процессоров. Несмотря на строгие запретительные инструкции, наши Кулибины разобрали-таки хитроумную машину и решили разобраться, что у нее там внутри и что с ней происходит. Вскрытие показало: барахлят источники питания... <…>

После этого ЧП на 107 российских оборонных предприятиях были срочно проверены 200 компьютеров типа «Вакс» – в 8 из них обнаружили 20 закладных устройств. Так что схватка на ниве промышленного шпионажа продолжается».

 

«Москва осадная» – страница 3

«На прошлой неделе генерал Павел Грачев нанес стремительный визит в малоизвестные воинские части, дислоцированные вокруг подмосковной Кубинки. Ни один министр обороны до него здесь не бывал. Чему обязаны эти незначительные части визитом нового российского министра?

Из кругов, близких к Министерству обороны, стало известно: подыскивалось место для расположения нового оперативно-тактического соединения, выводимого из Прибалтики. Предположительно – для воздушно-десантной дивизии. Решение о ее возвращении в пределы национальной территории, хотя и запоздалое, можно только приветствовать... <…>».

 

«Приднестровский излом» – страница 3

«Война с Кишиневом дорого обошлась семисоттысячному населению ПМР. Экономический ущерб оценивается в десятки миллиардов рублей. Около тысячи человек погибли, более 5 тысяч получили ранения. Серьезно разрушены 2 города из четырех. Впервые за время существования ПМР, располагавшей мощным и хорошо работающим экономическим потенциалом, в бюджете республики образовалась дыра дефицита. <…>

Война покорежила души нормальных мужчин. Результаты печальны. За последние полгода преступность в ПМР возросла более чем в три раза, причем изменился ее качественный характер. В селе Бутор ранее судимый гвардеец расстрелял из автомата 7 человек и сам был убит вооруженными местными жителями. С полигона под Тирасполем местный ополченец угнал самоходку, и прежде чем его обезвредили таранным ударом, БМП успел убить двух человек. В самом Тирасполе только за июль огнестрельные ранения получили 205 человек, а из Днестра был выловлен 21 труп, не считая шести, обнаруженных в городе. Оружие стало привычным средством выяснения отношений. Бросить, например, гранату на балкон к соседу уже не считается из ряда вон выходящим явлением. <…>».

 

«Горячий лес» – страница 4

«<…> По данным на 14 августа, в России зарегистрировано более 19 тысяч пожаров на общей лесной площади около миллиона гектаров. Больше всего очагов в Якутии, Красноярском крае, Иркутской и Санкт-Петербургской областях. В ликвидации пожаров задействовано 600 воздушных судов и приблизительно столько же единиц наземной техники. К сожалению, не с чем сравнивать, много это или мало. Зато достоверно известно, что большая часть этой техники к началу стихийного бедствия находилась в предынфарктном состоянии, и что 60 процентов ее просто не выкуплено, так как не хватает средств. Комитет по лесу просил у правительства России полтора миллиарда рублей, а получил 400 миллионов и обещание в скором будущем добавить столько же... <…>

... Как считает начальник отдела по охране лесов от пожаров Александр Парфенов, нынешняя ситуация в России по масштабам очень похожа на 1972-й год. Тогда пик горимости тоже пришелся на август. Для России, полагает Парфенов, характерны подобные стихийные бедствия с цикличностью в 10-12 лет, и ничего поделать с этим нельзя. Нельзя также не заметить, что для России вообще характерны всякого рода стихийные бедствия и чрезвычайные ситуации цикличные и просто, когда героем становится любой. Однако в последнее время массовый героизм обходится стране все дороже. <…>».

 

«Агония Левиафана» – страница 5

[Андрей Кортунов, политолог, Институт США и Канады РАН]: «Рассуждая о последствиях провала прошлогоднего путча, обычно отмечают, что август 1991 года поставил точку в летописи последней великой империи и что человечество наконец похоронило большевистскую антиутопию.

Мне кажется, однако, что провал путча высветил еще одну, крайне важную тенденцию мирового развития – кризис государства как формы организации общественной жизни. Можно спорить о том, был ли Советский Союз классической империей или нет, но то, что он был Государством с большой буквы, несомненно. Едва ли где еще государственные инструменты насилия, государственная бюрократия и идеология Государства достигли большего расцвета. <…>

В Канаде и Индии, в Бразилии и Индонезии – повсюду в мире Государство сдает свои позиции, уступая регионализму и транснациональным силам. Собственно говоря, Левиафан Государства был обречен уже давно – развитием современных технологий, мирового потока торговли, инвестиций, возникновением глобальных проблем и т.п. Только искусственная атмосфера «холодной войны» как-то поддерживала жизнь в этом монстре. Сегодня Левиафан агонизирует. И чем больше государство, чем богаче территориями, народами и ресурсами, тем менее оно способно мобилизовать общество, выступить в качестве единственной легитимной власти. <…>».

 

«Август, облученный Октябрем» – страница 5

«Пожалуй, годовщина августовских событий 91-го останется самостоятельной вехой истории. Со временем виднее результаты, а именно ради результатов всегда только и стоит стараться.

Так каковы же результаты? «Нью-Йорк Таймс» сочла возможным озаглавить предъюбилейную статью своего московского корреспондента так: «Команда Ельцина у руля буксующей реформы». Да и саму команду назвала «буксующей». <…>

Но столкновение гораздо глубже, «хитрее». Октябрята потаенно шагают, пожалуй, во всех августовских колоннах, живут чуть ли не в каждом из нас. В том числе в официальном авангарде этих колонн. Когда спикер парламента пускается в поход против свободы печати, он вскидывает чисто октябрьский штык против наиважнейших августовских завоеваний. Когда некоторые народные депутаты «вдруг» обнаруживают необычайную алчность, расталкивая друг друга, бросаются на захват заветных кабинетов (с прилагаемыми благами), то они, конечно, с восторгом приветствуют августовскую победу 91-го, поскольку через нее именно им открылась возможность запрыгнуть вне очереди на вершину иерархической пирамиды, заложенной октябрем 17-го. Герои Августа с ментальностью Октября, они празднуют тот и другой юбилей одновременно. Но больше тот... <…>».

 

«На долгую память о коротком путче» – страница 5

[Александр Гельман, драматург]: «<…> Я был уверен – они не остановятся ни перед чем: будут запрещать, закрывать, унижать, издеваться, лишать свободы и жизни. Другого я не ждал. Другого нельзя было ждать от людей, которыми двигали чувства мести и догмы. Душа была готова сопротивляться, но чуяла – сопротивление бессмысленно. Первый раз в жизни я с такой полнотой испытал отвратительное чувство беспомощности перед машиной насилия. <…>

Но как не бывает худа без добра, не бывает и добра без худа. То, что удалось избежать большого кровопролития, изменило отношение к перевороту после его провала. Фактически сегодня путч, как насилие и дикость, забыт. Это заметно и по содержанию большинства комментариев, посвященных этой годовщине. Пишут в основном о впечатлениях от прошедшего года, связывая ощущение обманутости исключительно с ценами, бартерами, приватизацией. О неустраненных опасностях новых насилий над свободой упоминается все меньше и глуше. Сегодня путч – это только повод лишний раз боднуть Ельцина и правительство. <…>».

 

«Уходит ли демократическая Россия?» – страница 6, 7

[Виктор Шейнис]: «<…> Коренная смена вех – всех: экономических, политических, идеологических – была легитимирована не выборами, а августовской победой. В нормальных условиях демократического развития победившая партия или блок партий получают парламентское большинство на выборах, формируют правительство из своих лидеров и экспертов и приступают к реализации собственной программы. Ничего подобного у нас не было. <…>

«Демократическая Россия» волею обстоятельств создавалась как механизм проведения уличных манифестаций, мобилизации политического актива общества на акции гражданского мужества. С этой задачей она справилась блестяще. Без мощных демонстраций января-марта 1991 года не было бы августовской победы. Даже сегодня, когда на демократов извергаются потоки хулы, «Дем. Россия» проводит более внушительные манифестации, чем это в состоянии сделать «Трудовая Россия» или национал-патриоты.

Недостает же «Дем. России» универсализма, желания и умения стать партией или по крайней мере протопартией, объединяющей и дисциплинирующей всех, кто стоит на позициях действительно радикальной реформы и политической демократии, кто решительно отвергает сладкие сказки о благодетельной роли «рыночного» авторитаризма... <…>».

 

«Ни чуда, ни катастрофы» – страница 6, 7

[Юрий Левада]: «<…> Рамки научной серьезности не позволяют строить догадки о событиях грядущих месяцев. Не требуют труда и не представляют интереса банальности вроде того, что кризис будет продолжаться, что ждут нас бесчисленные трудности, испытания, конфликты, шараханья и пр. Остается искать за нынешними признаками противоречивых изменений в обществе некоторые более или менее устойчивые тенденции, что-то вроде линий судьбы, вокруг которых группируются многообразные события. <…>

Но вот парадокс: и страшного в нашей жизни (конфликтов, крови, преступлений) сегодня больше, чем два-три года назад, и запугивания через прессу, а всеобщего парализующего страха меньше. По данным опросов населения, перспективы государственного переворота, взрывного роста цен, национальных конфликтов – все это волнует людей заметно меньше, чем год или даже несколько месяцев назад. В чем дело?

Первое объяснение, которое приходит в голову, – привыкли... Что ж, привычка позволяет сдвинуть куда-то на периферию жизни самые острые болевые ощущения. Как хронический больной привыкает к своим страданиям, так обвыкается общество с конфликтами, ценами, взрывами агрессивно-патриотических страстей... <…>».

 

«Греческая смоковница (ч. 2)» – страница 8

«За год после путча коммунистическая «Правда» прошла путь «из ЦК в греки»: издателем газеты стала недавно учрежденная акционерная компания «Правда интернэшнл», в которой контрольный пакет акций принадлежит греческой фирме «Грис стил лайт холдинг компани».

Беспрецедентная пока в отечественном издательском бизнесе сделка окутана тайной: не было ни пресс-конференций, ни официальных заявлений, ни публикаций в «Правде», разъясняющих этот странный брачный союз коммунистической газеты с капиталистической фирмой. Все это породило волну слухов и сплетен о несметном богатстве греков и золотом дожде, пролившемся на головы правдистов. <…>

Первое: не исключено, что под вывеской греческой фирмы на наш газетный рынок были брошены деньги КПСС или деньги греческой компартии, очень активно в свое время поддержавшей ГКЧП и занимающейся сегодня через ряд подставных фирм сбором средств в фонд помощи КПСС. Второе: не исключено также, что фирма «Янникос и сыновья», выступая в качестве издателя «Правды», предоставляет услуги третьей стороне, не намеренной впрямую компрометировать себя связью с первой коммунистической газетой мира. И, наконец, третье, самое, на мой взгляд, правдоподобное предположение: в случае с «Правдой» мы имеем дело с типичным авантюрным бизнесом, где традиционная некомпетентность коммунистов оказалась помноженной на страсть мелкого бизнесмена прибирать к рукам все, что плохо лежит. <…>».

 

«Аппаратные «коммандос», или Еще раз о номенклатуре» – страница 8

«<…> Осмелюсь предположить, что Борис Николаевич за годы работы в недрах партийных структур прекрасно усвоил одну истину, до которой нам с вами еще предстоит дойти. А заключается она в том, что аппаратчики – это люди абсолютно, чудовищно аполитичные. Им плевать, по какой партийной графе будет проходить их хозяин и как он будет называться – коммунистом, демократом или кем-то еще. Хоть фармазоном, хоть либертарианцем! Аппаратчик – вне идеологии и принципов, и чем меньше у него в башке этого романтического хлама, тем большую ценность представляет он для хозяина. Аппаратчик – это доберман пинчер возле хозяйского чемодана, в этом единственное его предназначение, его счастье и трагедия... <…>

... Интриги они, конечно, плетут, но не против президента, а против друг друга и вовсе не ради возврата к прошлому – им и здесь хорошо. Единственный предмет интриг – выяснение, «кто главнее». Каждый из них желает пробиться поближе к президенту и воссиять, но для этого, естественно, необходимо растолкать тех, кто уже занял командные высоты. Именно этим объясняется то, что в руководстве страны идет непрерывная позиционная война. Именно этим объясняются недавние (и еще грядущие) перестановки и реорганизации в аппарате президента... <…>».

 

«Южная Осетия № 2» – страница 9

«С 14 августа на улицах Сухуми льется кровь двух народов: абхазов и грузин. Национальная гвардия Грузии при поддержке бронетехники и авиации пытается маршем пройти по территории автономной республики, чтобы взять под контроль коммуникации и обеспечить нормальную работу транспорта на всей территории страны. Однако такое решение вызвало крайне негативное отношение со стороны абхазского руководства. Национальная гвардия Абхазии вступила в бой с правительственными вооруженными силами Грузии еще за 60 километров от Сухуми у города Очамчира. Под натиском более 30 танков и БМП, которые были переданы совсем недавно вооруженным силам Грузии Закавказским военным округом, их сопротивление было быстро сломлено... <…>

...«Мы остерегались войти в Абхазию, – признал Шеварднадзе на пресс- конференции в день начала войны. – Но другого выбора у нас не было. Вчера снова прекратилось движение поездов, бандитами взорван железнодорожный мост. Для его восстановления потребуется много времени. В связи с таким стечением обстоятельств бедствует не только Грузия, но и Армения. Там просто настоящий голод. Специально прилетел премьер-министр Армении Арутюнян и умоляет как можно скорее восстановить движение. Задача нашей армии способствовать этому». Вместе с тем власти Грузии категорически против того, чтобы говорить об оккупации Абхазии. По их мнению, ввод армии обусловлен интересами страны, а Абхазия – это часть грузинского государства – такова их позиция... <…>».

 

«Формальное поражение президента» – страница 9

«Накал внутриполитической обстановки в Армении достиг апогея в конце прошлой и начале нынешней недели. Страсти накалились после захвата армянского села Арцвашен в Азербайджане и аннексии последним 46 квадратных километров территории республики и военных неудач в Мардакертском районе НКР. <…>

Президент формально победу не одержал. Но факт остается фактом: референдум о вотуме доверия его власти не состоится. Рейтинг Тер-Петросяна достаточно высок, и, вне всякого сомнения, референдум это подтвердил бы. А тяжелая ситуация, сложившаяся на фронтах Карабаха и в приграничье, следствием которой стал вопрос о чрезвычайной сессии, и впредь не будет способствовать стабильности внутри Армении. <…>».

 

«Казаки в походе» – страница 9

«Яростной стычкой казаков с милицией закончилась в Зеленчукском районе Карачаево-Черкесии последняя сессия местного Совета народных депутатов. Главные герои чудом обошедшегося без кровопролития столкновения – около двухсот казаков в полной форме – приехали в Карачаево-Черкесию из Краснодарского края. Судя по всему, они прибыли с ведома руководителей Зеленчукского района, уже не раз объявлявшего себя суверенной казачьей Зеленчукско-Урупской республикой, собирающейся выйти из состава Карачаево-Черкесии. <…>

Известив УВД соседнего края о рейде их казаков в глубь чужой территории, власти Карачаево-Черкесии махнули рукой на администрацию Краснодарского края. Практически везде казачество конфликтует с местной властью, выполняя рекомендации второго съезда казаков России об установлении атаманского правления «в местах компактного проживания казачества». Ситуация на юге России становится все более угрожающей. Стремление казачьих атаманов самостоятельно участвовать в определении границ российского государства и входящих в него республик сильно нервирует местное население на Северном Кавказе. <…>».

 

«Венский каприз обойдется казне в 2 млн. долл. в год» – страница 10

«Вице-премьер Александр Шохин отдал распоряжение (№ 1450-р) Минфину России купить у Центрального банка валюту для перечисления ее в 14 международных организаций. Общая сумма взносов составляет около 26,8 млн. долл., или в пересчете на рубли 4,335 млрд. руб. Поскольку валютная казна государства практически пуста, то распоряжением охвачены лишь те организации, без немедленных взносов в которые Россия лишается права голоса или даже членства. Эти приоритетные платежи составляют всего около 10 проц. суммы, которую в принципе надо было бы внести в 1992 г... <…>

Какой-либо вразумительной аргументации в пользу перечисления из бедной России в богатую Австрию 2 млн. долл. у сотрудников МВЭС, к которым обратился ваш корреспондент, не нашлось. Тем более что ведь ради включения в список ИИАСА пришлось пожертвовать куда более серьезными проектами (в частности программами развития ООН)... <…>».

 

«Хлеб: вспомним первую заповедь?» – страница 10

«Обосновавшийся в Кремле оперативный штаб правительства по проведению уборки и обеспечению сохранности урожая провел в очередную субботу очередное заседание. За длинным столом, собравшим представителей едва ли ни всех государственных структур – от распределяющих нефтепродукты до охраняющих безопасность, – председательствовал вице-президент Александр Руцкой. <…>

На заседании был распространен проект указа, сочетающего элементы небольшого пряника и солидного (хотя, видимо, бесполезного) кнута. На период уборки предлагается отменить взимание налога на добавленную стоимость с натуральной оплаты, а также подоходного налога с тех, кого привлекают на уборочную. Зато с «должностных лиц, по вине которых должным образом не обеспечивается... выполнение обязательных поставок зерна в госресурсы», обещано «строго взыскать». <…>».

 

«Как парламент «в народ» ходил» – страница 10

«Конец прошлой недели знаменателен двумя событиями, которые не произошли. Всероссийское совещание товаропроизводителей не выразило недоверия нынешнему правительству, а пленум ВТС (Всероссийского трудового совещания) не назначил, как было обещано, дату предстоящей общероссийской однодневной забастовки. <…>

Похоже, организаторы совещания стали жертвами своего некритического отношения к расхожим стереотипам. Созданный радикально-демократической прессой образ «красного директора» – непримиримого классового врага «кабинета реформ» – оказался, мягко говоря, чересчур обобщенным. Выяснилось, что директора далеко не так единодушны и большинство из них, несмотря на многочисленные претензии к правительству, все же предпочитают не требовать его отставки, а искать с ним общий язык. <…>».

 

«Александр Руцкой» – страница 11

«<…> – Я обычный, нормальный человек, болезненно реагирующий на острые ситуации. Но у меня много друзей, которые меня поддерживают. Ни с президентом, ни с правительством я не конфликтовал – только критиковал и критикую за то, что многое идет шиворот-навыворот. <…>

– И все же, Александр Владимирович, вы – второе лицо в государстве. Я рядовая российская гражданка, которая с надеждой смотрит на нынешнюю власть. А вы мне жалуетесь на «плохих» министров, словно ничего не можете с ними сделать.

– Ничего и не могу. Это только кажется, что вице-президент – должность архиважная. Загляните в конституцию: вице-президент – это порученец. Он выполняет поручения президента, вот и все. В этом смысле, надеюсь, у Бориса Николаевича ко мне претензий нет: 25 лет в армии научили, что приказ надо выполнять. А распоряжение президента для меня тот же приказ. <…>

– Скажу так: сегодняшнее правительство не сумело спрогнозировать ситуацию. Иначе каким образом получилось, что у нас не хватает «налички», чтобы выплатить пенсии и зарплаты, что мы вынуждены отправить в отпуск 60 процентов госпредприятий? Поэтому люди, которые сегодня просчитывают реальные программы реформ, готовы заменить тех, кто не в состоянии этого сделать. Но никакого «теневого» кабинета мы не создаем, президента в отставку отправлять не собираемся. Да и может ли себе позволить вице-президент подобные действия? <…>».

 

«Где выход из Беловежской пущи?» – страница 12

«<…> Российское руководство пришло к полностью независимому существованию не только без внешнеполитической доктрины, но и без реалистического представления о том, что будет происходить в открывшемся новом пространстве. Ждали, что без Горбачева республики быстро обо всем договорятся, – получили обострение конфликтов и превращение некоторых из них в войны. Рассчитывали на координацию с Украиной – получили спор из-за Черноморского флота и в лучшем случае двусмысленную ситуацию вокруг Крыма. Надеялись на гуманное и соответствующее международным нормам отношение к русским в Прибалтике и Молдове – получили рутинное нарушение этих прав в Прибалтике и применение оружия против гражданского населения в Молдове. <…>

В «ближнем зарубежье» надо без ненужного теоретизирования проводить прагматическую политику, учитывающую специфику этих стран. В конечном счете ее успех будет определяться тем, какая тенденция возобладает в Содружестве – к полному разводу или к установлению сотрудничества, восстановлению естественных связей. А это зависит прежде всего от того, насколько ответственно будут вести себя «первые лица».

Если же говорить об отношениях с другими государствами, то здесь, по-моему, главное – не изобретать велосипед. В наследство от последнего руководства бывшего Союза России достались нормальные отношения практически со всеми странами... <…>».

 

«Послесловие к триумфу» – страница 12

[Даглас Стэнглин]: «<…> Подобно тому как Джордж Буш страдает отсутствием дальновидности (в чем его постоянно упрекают в США), Борис Ельцин не может четко сказать, какую страну он хочет создать из обломков Советского Союза. Недальновидность может породить проблемы в такой стране, как Соединенные Штаты, но она просто опасна в политически нестабильной стране, намеренной уйти от единоличного правления. <…>

Август 1991-го освободил Запад от навязчивой мысли о советской угрозе. Нет больше и парализующего страха, задержавшего на 70 лет интеллектуальное и политическое развитие России, нет тупой, оскорбительной для разума пропаганды.

Однако трудно понять, что же приходит всему этому на смену. Такие устои западной демократии, как свободно избранный парламент, система сдержек и противовесов, свободная и независимая судебная система, пока недостижимы; более важным представляется, кто правит в Кремле. И особенно удручает, что борьба личных амбиций так скоро убила всякую надежду на возникновение в России сильного и мудрого парламента. <…>».

 

«Лед тронулся, господа» – страница 13

Подзаголовок – «Что изменилось за год в отношениях России и международных финансовых институтов»

«<…> Поворотным пунктом взаимоотношений с международными финансовыми организациями стал мартовский меморандум российского правительства о принципах и направлениях его дальнейшей экономической политики. Документ был хорош для Запада во всех отношениях. Финансовые организации нашли в нем все возможные обещания и заверения, которых не хватало, чтобы политически подкрепить экономически далеко не очевидную необходимость приема России в полные члены этих организаций. <…>

Но, как известно, милые бранятся – только тешатся. В середине лета, нарушив все сроки для летнего отдыха, руководящие органы МВФ и Мирового банка наконец-то решают выделить России первые кредиты. Суммы, как признают сами российские руководители, чисто символические. Но сам факт их предоставления такими авторитетными организациями является лакмусовой бумажкой для частного бизнеса, подтверждающей, что со страной-заемщиком можно иметь дело. <…>».

 

«Каждый год в конце лета» – страница 13

«Минул первый официальный Год Демократии. Что ж, в конце концов почти все революции, претендуя на упоминание в историческом календаре, учреждали соответственное летосчисление. Правда, в конце концов они, как правило, спотыкались об ими самими введенные брюмеры и термидоры. В России подобная роковая, почти мистическая роль уже не первый год выпадает на август. Вот и сейчас и у нас в стране, и за ближними и дальними рубежами со смешанным чувством ждали приближения очередного августа. Кто – опасаясь сезонного путча, кто – намереваясь бравурно отпраздновать первую годовщину спровоцированной им революции. <…>

Да, мы шли мучительным и долгим путем в XX веке к осознанию ценности свободы и эффективности демократии и еще не прошли его полностью. Однако страна, остановившая в этом же веке фашизм и собственными усилиями освободившаяся от пут тоталитаризма, не должна считать себя демократически слаборазвитой.

Она безусловно имеет право на собственную модель общественного устройства, на свой вариант рынка и на обусловленные спецификой своего развития представления о соотношении между экономической целесообразностью и социальной справедливостью. Как, разумеется, и на опирающуюся на свои государственные и национальные интересы внешнюю и оборонную политику... <…>».

 

«Надо ли было идти к «Белому дому»?» – страница 14, 15

[Георгий Владимов]: «<…> Право, сейчас неловко говорить, но этот провал обозначился для меня уже утром 20-го, и это не подтверждалось никакими фактами, а только смутным ощущением, что события не развиваются крещендо. По-настоящему страшны были самые первые кадры, где длинная танковая колонна втягивалась в Москву. «Это все, – подумалось, – вот и конец второй оттепели». Я, как и хунта, недооценил москвичей, я подумал, что они эту колонну воспримут как надлежало: угрюмо, но молча. И горько устыдился, когда увидел горящие глаза, кричащие рты, вздернутые кулаки. И я осознал как одну из самых больших потерь моей жизни, что не нахожусь в этой толпе, стремительно преобразующейся в народ, великий народ, с которым по привычке обошлись как с быдлом. <…>

Боюсь, в обозримом будущем не настанут они, лучшие времена. И не предоставит нам история другого такого счастливого шанса, как тот, что выпал в апреле 1985-го, с перестройкой, с гласностью, с нерешительным, но таким – гляди-ка – авантюрным, вывертливым Горбачевым. 300 лет ждала Россия демократии, лучшие умы об этом мечтали, а мы теперь сдадим отвоеванную траншею, политый кровью плацдарм... Да, кстати, и кандидатура уже намечена, кому наши позиции занять, наш возможный будущий президент ожидает своего часа – где б вы думали? В «Матросской тишине». Нет, это не бузотер Язов, сам себя назвавший старым дураком, не крючкотвор Крючков, воспрявший духом и посылающий Ельцину грозные меморандумы. Это человек уравновешенный и вдумчивый, не чуждый поэзии, пишущий стихи под нежным именем Осенев. Корреспондент «Правды» уведомил Анатолия Ивановича Лукьянова, что очень многие хотели бы его выдвинуть на пост президента, и взял у него обстоятельное интервью, которое можно рассматривать как предвыборную программу. <…>».

 

«Ярмарка мировой скорби» – страница 15

«Не знаю почему, но меня всегда привлекали словари. С тех пор как, еще толком не умея читать, я называла англо-русский «нагло-русским». Сегодня (в наказание за любознательность?) меня преследует словарь, созданный певцами (жертвами?) патетического стиля. Он не имеет пока твердого переплета, но распространен повсеместно и неприлично навязчив. Список составителей – политиков, журналистов, партийных и общественных деятелей – многочислен и независим от группы идеологической крови. <…>

Оппоненты демократов в большей мере овладели словарем политического экстаза, обещая сражаться до «последней сережки в ушах наших жен» и признаваясь, что остановит пламенных борцов «только пуля». Однако демократы если и отстают на патетической дистанции, то не потому, что проигрывают во впечатлительности – просто меньше опыта. Во всяком случае у них есть шанс обогатить его на предстоящих празднествах по случаю годовщины августовского путча. <…>».

 

«Фарс-мажор» – страница 16

«<…> Не к ночи помянутое постановление № 1 ГКЧП содержало, кроме двух конкретных пунктов (раздать по 15 соток и «незамедлительно организовать направление в необходимых для спасения урожая количествах рабочих и служащих, студентов и военнослужащих на село»), обычный наш фарс: обещания немедленно разработать меры по выводу из кризиса всех возможных отраслей плюс одновременно снизить цены и повысить зарплату... <…>

Отказавшись от замысла что-либо быстро стабилизировать, теперь начинают отдавать предпочтение «государственному регулированию», то есть замедленному расширению «негосударственного» пространства с более или менее щедрой подпиткой госсектора, выборочной остановкой некоторых производств и постепенным открытием внутреннего рынка. Однако для того чтобы идти таким путем, нужно быть уверенным, что, во-первых, существует государство и, во-вторых, что оно способно что-либо теперь регулировать. Уверенности ни в том, ни в другом на сегодня нет. <…>».

 

«Держи, геолог!» – страница 16

«Недавно принятое правительством России постановление о мерах по возврату валютных средств за похищенную геологическую информацию стало одним из немногих, которое активно выполняется... Сибирский академик искренне раскаивался. Было в чем. Он передал в США 350 проб, взятых на западносибирских нефтяных месторождениях. А разрешение на это взял... в музее. Такое разрешение действительно музейная редкость, оно могло быть выставлено в том самом Центральном геологоразведочном имени академика Чернышева как свидетельство того, что разрешение на вывоз геологической информации у нас в стране готов дать кто угодно... <…>

– Теперь, когда мы вооружены постановлением правительства, - говорит член комиссии Николаи Емельянов, - мы можем убедительно разъяснить всем фирмам, добывшим геоинформацию контрабандным путем, что, пока у них не будет сертификата на нее, к участию в тендерах мы их не допустим. Поэтому возврат денег пойдет резвее. <…>».

 

«Поле брани» – страница 16

«<…> Бетонное пекло аэродрома в Жуковском. Милиционеры в белых рубашках прячутся от жары под черное кафельное пузо «Бурана». Из кустов, увешанных бумажными стаканчиками из-под газировки, выглядывают остроносые неудачники ТУ-144. Их на выставку не взяли... <…>

– Когда я слышу это слово, - мягко начинает Ростислав Беляков, – мне хочется звездануть кулаком по морде. Надоело! Мне все звонят: ну, Беляков, ты хорошо живешь, МИГами за валюту торгуешь! А у меня средняя зарплата – 2.100. Машины продавать не дают, а если и сунут кому – нам ни цента, ни копейки. Редчайшие специалисты уходят пивом торговать. Идет планомерное, талантливое разрушение оборонного комплекса. Видимо, такой способ конверсии выбран – развал. ЦАГИ сидит без денег. Проектов, задумок масса – нет финансирования. Конструкторы получают меньше, чем уборщицы в метро... <…>».

 

«СПИД: страхи преувеличены» – страница 18, 19

«<…> К 1991 году предсказывалось появление в бывшем СССР не менее миллиона инфицированных. В соответствии с таким зловещим прогнозом была развернута сеть специальных учреждений, призванных воспрепятствовать распространению «чумы XX столетия». Академия медицинских наук объявила эту проблему важнейшей, в бюджете здравоохранения появилась новая статья на многие миллионы рублей. <…>

К середине 1992 года в СНГ насчитывалось около 70 больных СПИД, включая 40 умерших. В Санкт-Петербурге с его пятимиллионным населением СПИД принес смерть трем больным. А вот от онкологических заболеваний умерли триста тысяч. Почти такая же ситуация в странах Восточной Европы. Еще меньшие показатели заболеваемости СПИД зарегистрированы в Китае, Японии. Так что угроза эпидемии СПИД оказалась для многих стран сильно преувеличенной... <…>».

 

«Год без них» – страница 18

Подзаголовок – «Говорят близкие погибших защитников «Белого дома»

Сергей Чурин, друг Дмитрия Комаря:

– Родители Димы сейчас находятся в Германии. Одна семья из Западного Берлина, прочитав о трагедии, пригласила их к себе в гости.

Сразу после путча правительство много чего обещало семьям погибших. Но Димина семья не получила ничего, даже обещанных часов с изображением Ельцина. Посылки, пришедшие из Америки для пострадавших, попали к людям, просидевшим в кабинетах. А о деньгах, которые собирались «живым кольцом», мы узнали только весной и пришлось выбивать их почти с боем. <…>

Софья Петровна и Александр Арсентьевич Усовы, родители Владимира Усова.

– С журналистами мы вообще-то стараемся не встречаться. Единственного сына уже ничем не вернешь. Живем только надеждой, что демократическая власть в России все-таки победит. Да еще думами о внучке, дочери Володи, которой скоро шестнадцать. Недавно они с мамой получили новую квартиру. Больше новостей нет... <…>».

 

«Хорошо, но уж очень трудно» – страница 21

Подзаголовок – «Церковь: год спустя»

«Церковная политика (речь пойдет только о Русской православной церкви), пожалуй, единственная сфера, где с августа по август ничего не произошло, хотя это «ничего» само по себе является политическим событием, сильно затрудняющим приспособление Патриархии к новой жизни. <…>

Самая важная перемена в политическом положении Патриархии вот какая: если до августа 1991 года Патриарха очень жестоко (и, как оказалось, несправедливо) ругали демократы, то после путча – национал-патриоты. В результате резко усилилось влияние фундаменталистской Русской зарубежной церкви, количество ее приходов в России выросло за год раз в пять. С другой стороны, значимым сдвигом было то, что Патриархия сделала первые шаги в налаживании диалога с иудеями и ясно высказалась против антисемитизма. <…>».

 

«Но ворюги мне милей, чем кровопийцы...» – страница 22

«<…> ... На тех же страницах, где предавали анафеме ГКЧП и славили демократические власти России, ныне можно встретить рафинированные рецензии на перформанс под названием «Защита «Белого дома» (ирония по отношению к событиям августа – сегодня хороший тон). Можно прочесть, что в поход к власти шли многие, а дошли «одни проходимцы». (Твердая интонация тотального неприятия «этого бардака» тоже годится). Можно искупаться в реках журналистских слез, пролитых по обманутым надеждам: «Мы этого не хотели, мы ждали другого». <…>

Будущие историки будут, вероятно, анализировать закулисные маневры, которые привели к тому, что ГКЧП оказался наедине не с безоружной толпой, а со вторым центром законной власти.

Нам же сейчас интересно задуматься над моральным смыслом решения, принятого путчистами: «Не стрелять в народ». Большевики кончили тем, чем им следовало бы начать. Они решили не устраивать резню и тихо выпустили из рук власть – и тем самым подарили нашей демократии начало, не обладающее революционной символикой, – лучшее из возможных начал. <…>».

 

«Распалась цепь великая, распалась-раскатилася» – страница 22

«Писать о путче сегодня как-то неудобно. Не потому даже, что он из ушей лезет и все версии августа 1991 года – равно левые и правые – утомили одинаково. А потому, что не очень ясен предмет высказывания. <…>

Горбачевская эволюция держалась на связке коммунисты-демократы, из коей в результате Августа выпали первые, к великому несчастью для вторых. Выяснилось, что они мало отличались друг от друга. Выяснилось, что идеологическое противостояние скрывало сущностное родство. Выяснилось, что одни и те же советские люди зачем-то прикидывались спорщиками, вводя в заблуждение обывателей, простодушно решивших, что у нас, как у всех, есть позиции, оппозиции, парламент etc. Существование коммунистической партии и изощренной борьбы с ней создавало ощущение некоего сложного политического театра, самой своей сложностью рождавшего иллюзию парламентаризма. Но распалась цепь великая, распалась-раскатилася... <…>».