Ельцин Центр

Читаю «Независимую газету» за 22 апреля 1992 года.

И поражаюсь тому, что спустя двадцать лет многие темы того номера выглядят удивительно, если не сказать, – подозрительно современными. И думаю, не к добру это…

Не будем анализировать «ленинскую» тему: в день рождения Ильича в начале 90-х еще можно было заняться «попыткой психологического портрета Ленина», как сделала тогда «НГ». Сегодня с ним давно уже все ясно, споры идут другие, когда и куда выносить его мумию из мавзолея и что делать с самим этим шедевром кладбищенской архитектуры великого Щусева. Вот, на днях появилось последнее предложение, сделать из мавзолея музей. Замечательная идея, – представляю, как вывожу я слегка подмороженную внучку на свежий воздух, а там, куда ни глянь, урны с прахом замурованные, а рядышком могила великого и страшного, рябого «Усатого».

Подумал тут, а неужели и спустя два десятилетия мы еще будем обсуждать эту тему, что делать с нашими тиранами?

Тьфу ты!...

А вот еще пара тем: «Кто же еще судит отечественное духовенство» и «Афганистан между катастрофой и возрождением». Чем не сегодняшние проблемы?

Известный критик Борис Любимов пишет:

«С 1988 года, с момента открытого вхождения Церкви в общественную жизнь страны, казалось, что демократическое движение в широком смысле слова и Русская Православная Церковь вместе противостоят догнивающему большевистскому режиму, то год 91-й обнаружил очевидное отторжение Церкви и демократии друг от друга, причем инициатива принадлежит демократии, и она отталкивает Церковь куда сильнее, чем Церковь – демократию. Вернее, «толкается»-то именно демократия».

Я не православный, более того, человек не воцерковленный, как и большинство людей моего поколения. Поэтому, вряд ли имею право судить об отношениях РПЦ и общества. Однако, поскольку это касается общества, к которому принадлежу, то вынужден с сожалением отметить, что очевидная лживость иерархов, грех стяжательства, который невозможно оспорить ввиду последних скандалов, привел к катастрофическому падению морального авторитета нынешней Церкви. А жестокость и отсутствия смиренного сострадания, являемые иерархами в ряде случаев, не могут не настроить против РПЦ интеллигенцию, в том числе, в значительной степени, и православную. А если пользоваться дефинициями 20-летней давности, то впору сказать, что на этот раз сама «Церковь отталкивает демократию», если, конечно, уместно будет называть наше современной устройство в России – демократией…

Точно так же удивительно «играет» ныне и афганская «тема». В одном из прошлых комментариев от 17 апреля уже писал о событиях, ставших вехой в афганской, да, впрочем, и мировой истории: падении режима последнего прокоммунистического лидера Афганистана Мохмаммада Наджибуллы и приходе к власти в Кабуле моджахедов. Спустя несколько дней после этого, 22 апреля 1992 года, «НГ» публикует обширный анализ ситуации. Автор, Юрий Леонов, на мой взгляд, - а я занимаюсь Афганистаном почти с тех пор, оказавшись впервые там в апреле 1993 года и много раз с тех там бывавший, пишет взвешенно и точно.

«Мы создали и бросили на произвол судьбы режим, последним лидером которого был Наджибулла. Мы отдали жизни тысяч граждан, чтобы поселения вдоль афганских немногочисленных дорог встречали путника руинами, грудами искореженного металла и нищей безысходностью. Мы строили дружественный Афганистан по нашему образу и подобию, чтобы теперь по возможности дальше дистанцироваться от ужасающего нас результата этого строительства», пишет автор. 

Мне приходилось видеть эти груды металла, бывшего когда-то советскими танками и БТРами. Мне приходилось разговаривать со многими афганцами, которые столкнувшись на своей земле уже с новыми чужестранцами, в первую очередь, американцами, признавались буквально так: «да, мы воевали с вами, шурави (советскими), но теперь мы понимаем, что вы держали нас за ровню, а эти относятся к нам, как к грязи под ногами…».

Не могу сказать, что это сильное преувеличение… Больше десяти лет назад я на себе испытал это отношение, когда в октябре 2001 года оказался в Кундузе (на севере Афганистана) в момент совместной операции американцев и моджахедов из воинства генерала Дустума, пленивших несколько сотен талибов. В какой-то момент, когда у меня кончилась вода, и, изнемогая от жажды, я увидел американского рейнджера на квадроцикле, экипированного так, что казалось, он готовится высадиться на Луне. Сбоку у него покачивалась внушительного вида фляга с водой. Я подошел к нему и на своем доморощенном английском попросил дать сделать несколько глотков. Он вполне дружелюбно ответил, мол, с удовольствием, но нет чистого стакана для тебя. Я ему объясняю: да не надо, я просто аккуратно, не касаясь губами фляги, плесну себе в рот чуть-чуть… Мой американец в ответ на это, только нажал на газ… Все было понятно, у американцев были четкие инструкции по соблюдения санитарных правил, которые запрещали общение с афганскими аборигенами: а вдруг они окажутся носителями болезнетворных для пришлых гостей инфекций.

Я был для американца, конечно, не афганцем, но и своим тоже не был, значит, беречься надо было и от тесного контакта со мной. Это такие «золотые правила» колонизатора по общению с туземцами…

Так вот, афганцы очень быстро обнаружили, что шурави в этом смысле относились к ним, как к своим. Другими словами, не было между ними никакого «конфликта цивилизаций», как потом стало модно говорить об этом с легкой руки Самюэла Хайтингтона.

Потом, выступая однажды пару лет спустя на конференции в Колумбийском университете в Нью-Йорке, я рассказал эту историю хозяевам. Они вежливо улыбались в ответ… Замечу при этом, что вряд ли найдется коллега-журналист или политолог, который осмелится упрекнуть меня в антиамериканизме, напротив, скорее обнаружат во мне типичного представителя «пятой колонны», регулярно «обивающего пороги Спасо-хауса»…

Юрий Леонов пишет дальше:

«Российско-афганские связи если и существуют, то в замороженном виде, здесь больше потенциальных возможностей, чем реальных проектов. Как показала недавняя история, можно в одночасье разлюбить – плод своего геополитического творчества, но это не означает прекращения его существования. Для России Афганистан в ближайшее время будет иметь гораздо меньшее политическое и экономическое значение, чем для среднеазиатских республик СНГ. Однако именно за Россией остается моральный долг перед этой страной. Исполнить его мы обязаны…»

Мне очень близка эта позиция. Несмотря на то, что в Афганистане в 1984-м погиб мой друг детства и одноклассник, Валера Блинков, майор, командир вертолетной эскадрильи, у него остались двое маленьких детей. Впрочем, сегодня это уже взрослые люди, но они и сейчас не знают, за что погиб их отец.

Именно поэтому мне претит та позиция, что исповедует сегодня множество людей во власти, мол, американцы туда пришли, вот, пусть теперь за все там и отвечают, а мы там уже нахлебались. Но кто несет ответственность за то, что встряхнули весь Афганистан в конце 70-х так, что уже четвертый десяток лет страна не устаканится?...

Еще одна попытка анализа, предпринятая «НГ» 22 апреля 1992-гог относится к перспективам СНГ.

Андрей Липский (сегодня – замглавного редактора «Новой газеты») так и назвал большую статью: «Признание реальности как условие успеха. Есть ли будущее у СНГ?». Автор пишет:

«Реальность четырех месяцев формального существования СНГ показывает, что за это время не только не удалось построить жизнеспособное Содружество, но, более того, процессы дезинтеграции зашли столь далеко, что сама по себе концепция Содружества переживает глубочайший кризис. Это, в свою очередь, склоняет сегодня многих политиков и экспертов к выводу о скором развале Содружества, созданного, по их мнению, лишь для ликвидации старого Центра и проведения цивилизованного
«бракоразводного процесса». Надо признать, что для подобных выводов есть много оснований».

Понятно, что уже тогда, двадцать лет назад, была вброшена формула о «бракоразводном процессе» в СССР, которая успешно эксплуатируется с тех пор. Особенно тогда, когда нужно показать, что не стоит ожидать от СНГ чуда, не случилась «югославизация» при распаде советской империи, и уже хорошо, спасибо!

Точно так же, все эти годы продолжают говорить о «кризисе» СНГ, однако структура все живет себе и живет…

Тем не менее, уже в 92-м было очевидно, как пишет Липский:

«СНГ не является эффективной международной силой ни в глобальном, ни в региональном масштабе. Отсутствуют самые элементарные координирующие органы и не проглядывается готовность к их формированию. Деятельность по созданию «единого экономического пространства» не идет дальше деклараций, зато реальными являются межрегиональные экономические барьеры, подготовка государств к переходу на собственные валюты, разрушение единой банковской системы, начавшиеся торговые войны. Вместо формирования объединенных вооруженных сил реальностью стали создание национальных армий, опасные политические игры вокруг ядерного оружия, бессмысленная борьба между Россией и Украиной за Черноморский флот. Начались взаимные территориальные претензии (Казахстан и т.д.). Идут жаркие споры о том, как делить наследство СССР. В то же время СНГ демонстрирует полную неспособность к урегулированию конфликтов на своей территории (Карабах, Приднестровье), перекладывая посреднические функции на внешние силы: на СБСЕ, на ООН, на Иран, на Францию с Турцией и пр. На встречах лидеров СНГ подписываются документы, которые не выполняются…».

Что ж, кое-что из этого проскрипционного списка уже можно вычеркнуть, как проблемы, слава Богу, решенные. Хотя, кто знает, не придется ли снова к ним возвращаться через некоторое время, имею в виду распри из-за тех старых морских посудин, которые сегодня представляют собой Черноморский флот… Но, о территориальных претензиях с Казахстаном сегодня не вспоминают, Казахстан и Украина полностью стали безъядерными государствами, правда, изрядно при этом поторговавшись с мировым сообществом. С другой стороны, грех за это осуждать, кто бы на их месте отказал себе в этом…

Не спорят больше об объединенных вооруженных силах, все, - суверенные страны окончательно обзавелись собственными армиями. А как же иначе могло бы такое количество киргизов или азербайджанцев стать, наконец, генералами?...

Забавно читать следующее место из статьи Липского:

«Те, кто остался за бортом СНГ, например Грузия, возглавляемая Шеварднадзе, не горят желанием вступить в него, а Украина, из-за сохранения которой в союзе с Россией и был отчасти задуман «беловежский процесс», все более склоняется к выходу из Содружества». 

Грузия за эти двадцать лет уже побывала в составе СНГ, еще, при том же Шеварднадзе, однако, после августовской войны 2008 года снова вышла из Содружества. А вот Украина остается в том промежуточном состоянии, Киев так и не стал полноценным членом СНГ, не подписав его Устав.

Надо отметить четкую и трезвую оценку автора, позволившую ему сделать прогноз на будущее СНГ во многих отношениях оправдавшийся:

«Несмотря на все слабости и недостатки, СНГ играет роль важного механизма переговорного процесса между лидерами, главами правительств, парламентариями, министрами и экспертами новообразовавшихся государств, имеющими возможность сопоставить интересы и позиции сторон и даже выработать кое-какие решения, что жизненно необходимо в этом кризисном и нестабильном регионе в столь трудный переходный не исключено также, что во благо может быть обращено различие исходных мотивов различных государств, образовавших СИГ, позволяющее создать систему дифференцированных от ношений внутри Содружества: одни государства могут установить между собой более тесные отношения конфедеративного типа (например, Россия, Казахстан, может быть, Белоруссия), другая группа государств — принять участие в оборонном союзе, в общих экономических структурах, с отдельными государствами отношения могут строиться на принципах ассоциации или каких-то взаимных преференций и т.п. Главное — безусловно признать существующие реалии (а именно полную независимость всех бывших республик), отказаться от попыток превращения СНГ в новый квази-Союз».

Именно подобную опасность видят элиты некоторых стран СНГ в планах Москвы по созданию Евразийского союза, пока в составе России, Казахстана и Белоруссии. Недаром в Астане отказались поддержать Москву в стремлении как можно быстрее создать структуры нового объединения, усматривая в этом геополитические амбиции Кремля и опасаясь потерять значительную часть своего государственного суверенитета.