Рада фальсифицировала Беловежское соглашение
День за днем. События и публикации 10−12 декабря 1991 года
комментирует обозреватель Олег Мороз*
Не согласовывая ни с Россией, ни с Белоруссией…
Без промедления, 10 декабря, Кравчук вынес Беловежское соглашение на ратификацию Верховной Рады. Рада его ратифицировала также без обсуждения. Но − довольно странным образом. В газетах появился не подлинный текст Соглашения, а − с изменениями и дополнениями, которые внес в него украинский парламент. Причем под этим, измененным, текстом стояли те же шесть подписей (по две от каждой республики), что и под тем, которые были поставлены в Вискулях.
Всего поправок насчитали двенадцать, причем довольно существенных. Так, в исходном, беловежском, тексте в статье 5 говорилось, что «Высокие договаривающиеся стороны… гарантируют открытость границ, свободу передвижения граждан и передачи информации в рамках Содружества». В тексте, подправленном Радой, все ограничивалось «открытостью границ для беспрепятственных контактов граждан». В тексте, подписанном в Вискулях, в статье 7 было записано, что стороны координируют свою внешнеполитическую деятельность через общие координирующие институты Содружества. На Украине «координацию» заменили «консультациями», полностью развязав себе руки в сфере внешней политики.
Весьма важными были изменения, касающиеся статьи 6, где речь шла о Вооруженных Силах. Сравните: в беловежском тексте − «Государства − члены Содружества будут сохранять и поддерживать под объединенным командованием общее военно-стратегическое пространство…», в киевской редакции − «Государства − члены Содружества реформируют размещенные на их территории группировки Вооруженных Сил бывшего Союза ССР и, создавая на их базе собственные Вооруженные Силы, будут сотрудничать в обеспечении международного мира и безопасности».
Так было положено начало разъединению армии.
Ясное дело: согласно общепринятой практике, любые поправки должны быть приняты всеми участниками, подписавшими договор или соглашение. Однако в данном случае ничего такого не последовало.
«Российская газета», которая сообщила 14 декабря об украинских поправках к Беловежскому соглашению, поместила постскриптум к нему: «Из официальных кругов получено разъяснение, согласно которому оговорки (они же − поправки, принятые украинским парламентом) носят рекомендательный характер». Но тут же добавила, что президент Украины Кравчук уже назначен главнокомандующим украинской армии, создаваемой на базе соответствующих военных округов и Черноморского флота.
Вот такие «рекомендации».
В дальнейшем Кравчук безапелляционно заявлял, что поправки, внесенные Радой в беловежские документы, имеют такую же юридическую силу, что и текст, подписанный 8 декабря в Вискулях. Ельцин же делал вид, что не замечает этого абсурда, − боялся, как бы не спугнуть Украину, как бы она совсем не ушла из СНГ.
… В тот же день, что и Рада − 10 декабря, − Беловежское соглашение ратифицировал Верховный Совет Белоруссии.
А что скажут российские депутаты?
Теперь свое слово о Беловежских соглашениях должен был сказать российский Верховный Совет, наступила его очередь. Что если он вдруг взбрыкнет и «зарубит» эти соглашения? Такого ни в коем случае нельзя было допустить. Столько мук, столько волнений, столько колебаний пережить и все − коту под хвост! Накануне заседания ВС распространились слухи, − они исходили от неких пожелавших остаться неназванными депутатов, − что если парламент заартачится, Ельцин просто-напросто его распустит, не остановится перед этим. Возможно, эти слухи умышленно распространило окружение российского президента, которое все-таки испытывало определенную тревогу по поводу того, как все сложится в Верховном Совете. Чем черт не шутит − это ведь все-таки уже был не Верховный Совет СССР догорбачевских времен. (Пройдет небольшое время, и российские депутаты действительно станут непримиримыми врагами Ельцина).
Быть «построже» с парламентариями рекомендовали и эксперты. Как сообщил «Интерфакс», президенту была передана даже специальная Памятная записка, где давались рекомендации, какую позицию стоит занять на заседании ВС. Эксперты рекомендовали президенту приложить все силы, чтобы убедить депутатов: любая попытка вернуть страну к старой политической системе не приведет ни к чему, кроме серьезного кризиса.
Надо полагать, Ельцин и сам, без всяких рекомендаций, не допускал мысли, что он потерпит поражение в Верховном Совете.
Шаг «принципиальной важности»
Соглашение о создании СНГ было вынесено на рассмотрение российского парламента 12 декабря. Естественно, представил его Ельцин.
Он объяснил депутатам, всем российским гражданам, чем был вызван этот шаг «принципиальной важности» − заключение Соглашения.
− В течение нескольких лет, − сказал Ельцин, − страна переживает глубокий кризис государственности. Разложение мощных органов Центра вело к утрате управляемости, усиливало экономический кризис, падение жизненного уровня населения, увеличивало социальную нестабильность. Еще два года назад стало ясно, что союзные структуры неспособны к коренному обновлению (выделено мной − О.М.) Наоборот, свои последние жизненные силы командная система бросила на сохранение своего всевластия. Стала главным препятствием реформ. Декларации о суверенитете [России] 1990 года коренным образом изменили ситуацию. Был поставлен крест на унитарной модели Союза. Но понять это не смогли или не захотели. Наоборот, начался многомесячный период (почти год) подготовки Союзного договора…
Ельцин коротко изложил историю того, как вынашивалось это любимое горбачевское детище − Союзный договор. Один за другим появлялись все новые и новые варианты этого документа. В них по сути дела протаскивалась все та же модель Союза с сильным Центром. Суверенитет республик признавался лишь в качестве декоративного украшения, а на деле безжалостно растаптывался. Только в апреле в Ново-Огареве был сделан, наконец, шаг навстречу реальности. Но это произошло слишком поздно: за все время переговоров восемь республик из пятнадцати уже отвернулись от Союза. Тем не менее, у Центра остался соблазн сохранить власть хотя бы над оставшимися республиками. Несмотря на это, республики были готовы пойти на компромисс − подписать Союзный договор, рассчитывая, что в нем будут закреплены четкие правила взаимоотношений республик и Центра. Однако эти надежды были уничтожены в дни августовского путча, который зрел и готовился в недрах союзного руководства. Стало ясно, что не будет прочного Союза, если не устранить главного − самовоспроизводства командных структур Центра... После августа распад СССР вступил в последнюю стадию, началась его агония. Большинство государств провозгласили свою независимость…
СССР стал банкротом
В числе главных причин, подтолкнувших к отказу от Союза и созданию СНГ, Ельцин назвал уход Украины:
− 1 декабря народ Украины высказался на референдуме за независимость. Украина отказалась подписывать Союзный договор, а последствия этого очевидны: серьезные нарушения геополитического равновесия в мире, эскалация конфликтов внутри бывшего СССР. Это государственные границы, национальная валюта, собственная армия и др. А еще − Украина с ядерным оружием. Заключать договор о Союзе из семи республик, без Украины, оставаться спокойным, ждать очередных согласований, ничего не предпринимать в этих условиях было бы преступно.
Ельцин назвал еще две причины, почему невозможно было дальше медлить с радикальным решением «союзной» проблемы. Первая − опасность нового путча:
«Снова все более явно стал обозначаться силовой сценарий развития событий. Призывы восстановить контроль над всей территорией бывшего Союза любыми средствами стали звучать все более громко». Вторая причина − экономическая: «Мировое сообщество стало считать Союз банкротом. Центральный банк заявляет, что ему нечем платить».
По словам Ельцина, была найдена единственно возможная формула совместной жизни в новых условиях − Содружество Независимых Государств, а не государство, где никто не имеет независимости.
− В нынешних условиях, − сказал Ельцин, − только Содружество Независимых Государств способно обеспечить сохранение складывающегося веками, но почти утраченного сейчас политического, правового и экономического пространства. Только Содружество способно упрочить его на новой − добровольной и демократической − основе. Соглашение является базой для динамичного развития нового вида связей между суверенными государствами. Положен конец самому главному препятствию к этому − союзному Центру, который оказался неспособен освободиться от традиций прежней системы, главная из которых − присвоенное право командовать народами, сковывать самостоятельность республик.
Ельцин сказал также, что Соглашение не было каким-то уж очень новым, неожиданным шагом. Главные принципы, положенные в его основу, были согласованы еще год назад, когда четыре республики − Белоруссия, Казахстан, Россия и Украина − собирались заключить четырехстороннее соглашение. Оно тогда, правда, не было заключено, но его основные моменты не устарели.
Вряд сам Ельцин верил в жизнеспособность СНГ, но другого способа расставания с СССР, в его представлении, по-видимому, не существовало. Просто так отправить Советский Союз в небытие, не заменив его чем-то другим, хотя бы и непонятным, эфемерным, было бы, наверное, делом гораздо более рискованным.
Империя разорилась
Как мы видели, в качестве одной из главных причин, почему советская империя фактически развалилась − еще до всяких беловежских событий, − Ельцин назвал ее фактическое банкротство («Мировое сообщество стало считать Союз банкротом. Центральный банк заявляет, что ему нечем платить»).
Движение советской империи к банкротству началось давно, − с самого того момента, когда, ликвидировав НЭП, «великий вождь всех народов» товарищ Сталин на рубеже 1920-х − 1930-х годов навязал стране негибкую, неспособную адаптироваться к малейшим переменам командную структуру экономики. В последний предгорбачевский период и в начале правления Горбачева главным источником поступления средств был экспорт нефти и газа. И еще − внешние займы. Но вот в середине 1980-х цены на нефть обрушились. Попытки компенсировать это падение за счет «ускорения и перестройки», без серьезных экономических реформ, результата не принесли. За рубежом взаймы уже не давали. Приближалась катастрофа…
На пороге коллапса
Как-то в разговоре со мной Гайдар признался, что самое тягостное его ощущение от конца 1991 года – пустые магазинные прилавки, нескончаемые мрачные очереди буквально за всем и – общее ожидание неминуемой катастрофы.
То же самое, почти слово в слово он напишет в своей книге «Дни поражений и побед» (впрочем, он это повторит не раз):
«Декабрьская Москва 1991 года – одно из самых тяжелых моих воспоминаний. Мрачные, даже без привычных склок и скандалов, очереди. Девственно пустые магазины. Женщины, мечущиеся в поисках хоть каких-нибудь продуктов… Всеобщее ожидание катастрофы».
Такие тягостные впечатления в ту пору были у большинства людей, заходивших в советские магазины. Но вот уже не впечатление, а бесстрастное, объективное свидетельство − выдержки из справки, полученной правительством, о положении в стране и отдельных регионах на середину ноября 1991 года:
«Продажа мясопродуктов, масла животного, масла растительного, крупы, макаронных изделий, сахара, соли, спичек, табачных изделий, алкогольных напитков, мыла хозяйственного, туалетного и других и других производится, в основном, по талонам… Отпуск хлеба и хлебобулочных изделий ограничен, реализация молокопродуктов – по мере их поступления – при наличии больших очередей и ограниченного времени торговли. Архангельская область. Мясопродукты… реализуются из расчета 0,5 кг на человека в месяц… Молоко имеется в продаже не более часа. Масло животное продается по талонам из расчета 200 г на человека в месяц. Талоны не обеспечены ресурсами… Мукой в рознице не торгуют, она поступает только для хлебопечения. До конца года недостаток фондов на муку 5 тыс. тонн. Хлебом торгуют с перебоями. Сахар отпускают по 1 кг в месяц на человека, талоны на него из-за недогруза заводов Украины с июня не отовариваются. Нижегородская область. Мясопродуктами торгуют по талонам, на декабрь не хватает ресурсов. Молоком торгуют в течение часа. Масло животное реализуется по талонам – 200 г на человека в месяц. Не хватает ресурсов. Растительное масло в продаже отсутствует… С перебоями торгуют хлебом, не хватает зерна на хлебопечение… Пермская область. На декабрь выдано талонов на масло животное по 200 г на человека, но ресурсов под них нет… Растительного масла в продаже нет… Сахар отсутствует в продаже… Хлебом торгуют с перебоями, при наличии больших очередей. Не хватает муки на хлебопечение». И так везде. Пустые прилавки. Бесконечные очереди. За всем… Талоны, на которые в действительности ничего купить нельзя. До беспрецедентно низкой отметки – 289,6 тонн – сократился золотой запас (для сравнения: трижды проклятое царское правительство в тяжелейшей ситуации войны оставило своему преемнику – Временному правительству – 1300 тонн золота). Этих крох уже не хватало на покрытие самых неотложных потребностей страны. Столь же катастрофичным было положение с валютными резервами. Из справки, предоставленной правительству Внешэкономбанком: «В связи с крайним обострением платежной ситуации страна в течение года неоднократно оказывалась на грани неплатежеспособности ввиду недостатка ликвидных ресурсов в свободно конвертируемой валюте, о чем неоднократно докладывалось руководству страны. В конце октября 1991 года ликвидные ресурсы были полностью исчерпаны, в связи с чем Внешэкономбанк СССР был вынужден приостановить все платежи за границу, за исключением платежей по обслуживанию внешнего долга… …К концу второй декады ноября ликвидных валютных ресурсов ожидается недостаточно даже для выполнения безусловных обязательств государства, и страна может быть объявлена неплатежеспособной».
В справке также говорилось, что в связи с недостатком валюты банк, среди прочих источников, использовал находившиеся на его счетах «средства валютных фондов предприятий, организаций, республик и местных органов власти». Почему-то умалчивалось, что использовались еще и деньги простых граждан.
Егор Гайдар:
«Итак, последний год своего правления коммунисты закончили тем самым, с чего начали 74 года назад, – реквизицией валютных счетов предприятий, организаций и граждан, хранившихся во Внешэкономбанке. В общем, нет ни хлеба, ни золота. И нет возможности платить по кредитам. А новых ждать неоткуда. Потрясающим сюрпризом для меня это не явилось, и все же до прихода в правительство оставались какие-то иллюзии, надежды, что, может, дела чуть лучше, чем кажется, что есть тайные, подкожные резервы. Но нет, ничего нет!»
Российский парламент ратифицировал Беловежское соглашение
Вернемся, однако, к обсуждению Беловежского соглашения в российском парламенте 12 декабря 1991 года. В целом депутаты отнеслись к Соглашению благожелательно. Высказывались лишь мелкие замечания, причем их авторы, несмотря на свою сдержанную критику, как правило, призывали ратифицировать обсуждаемый документ. В поддержку Соглашения выступили восемнадцать парламентских фракций.
Против него высказался только Сергей Бабурин (депутатская группа «Россия»), заявивший, что «Соглашение превращает Россию в экономическую кормушку для других республик». При этом он выразил сочувствие августовским путчистам: они, мол, «шли на Голгофу ради спасения Союза».
Ну, прямо не путчисты, а святые апостолы.
В результате поименного голосования постановление о ратификации было принято подавляющим большинством голосов. Против проголосовали лишь шестеро: тот же Бабурин, Исаков, Константинов, Полозков, Лысов, Павлов. Полозков и Лысов вскоре исчезнут с политической сцены, остальные же четверо войдут в состав наиболее оголтелой антиельцинской оппозиции, которая в конце концов приведет страну к кровавому октябрю 1993 года.
«Тюркский» союз − в противовес «славянскому»
«Сепаратные» действия трех республик − России, Украины и Белоруссии, − предпринятые ими в Беловежье, были, конечно, рискованными. Среди прочего, рискованными еще и потому, что наносили «обиду» другим республикам: как так, с нами не посоветовались, даже не проинформировали о том, что собираются делать! Да за кого они нас считают! «Обида» могла вылиться во что угодно. Оказавшиеся «вне игры» республики могли поддержать Горбачева в его противостоянии «сепаратистам». Или создать собственные «региональные» союзы. Трудно представить, чтобы такой союз появился на Кавказе: Армения и Азербайджан конфликтовали из-за Карабаха, Грузия вообще ни с кем не хотела союзничать. Но республики Средней Азии и Казахстан в принципе, наверное, вполне могли бы объединиться.
Кравчук утверждает: и ему, и Ельцину было хорошо известно, что эти республики действительно, без особой огласки, ведут переговоры о создании «тюркского» союза − так называемой центральноазиатской конфедерации, − в качестве ответа на учреждение «славянского» сообщества.
И Кравчук, и Ельцин были весьма обеспокоены этим. 9-10 декабря Ельцин обзвонил руководителей среднеазиатских республик, уговаривая их отказаться от мыслей об отдельном союзе и присоединиться к Беловежскому соглашению. Однако эффект вроде бы получился обратный: по словам Кравчука, обида только усилилась, сказался «восточный менталитет» «среднеазиатов»: им предлагают «присоединиться», то есть как бы оставляют место «на краешке стола» как людям второго сорта, вместо того, чтобы включить их в число равноправных участников Соглашения.
12 декабря лидеры среднеазиатских республик и Казахстана собрались в Ашхабаде. Согласно версии Кравчука, − чтобы обсудить возможность создания этой самой центральноазиатской конфедерации и тем как бы проявить свою реакцию на создание СНГ (кто-то из президентов, дескать, даже предложил принять совместное заявление с осуждением Вискулей).
Если бы все действительно завершилось созданием «тюркского» союза, события на пространстве бывшего Союза, понятное дело, развивались бы совсем иначе, чем это было в реальности. Пожалуй, гораздо более драматично.
Встреча «обиженных» в Ашхабаде
На самом деле все обстояло не совсем так, как об этом пишет в своих воспоминаниях Кравчук. Истинной целью собравшихся в Ашхабаде действительно было − определить свое отношение к Беловежскому соглашению, но вряд ли большинство собравшихся всерьез помышляло вступать в конфликт со «славянами».
Впрочем, нельзя сказать, что мысль о центральноазиатской или, несколько по-другому, среднеазиатской или даже туркестанской конфедерации вообще не выдвигалась.
Накануне Назарбаев, взявший на себя роль активного «лоббиста» СНГ, провел три часа в телефонных переговорах с руководителями Украины, Белоруссии, Узбекистана, Таджикистана и Туркмении (не удалось ему поговорить только с президентом Киргизии Акаевым). С Ельциным Назарбаев все обсудил еще в Москве.
Сам президент Казахстана так вспоминает об ашхабадской встрече:
«…Мы собрались у Ниязова в Ашхабаде, до трех часов утра обсуждали ситуацию: то ли мы не признаем упразднение Союза, а Горбачева признаем президентом, − но какой Союз без России? То ли создаем среднеазиатскую конфедерацию, − это Ниязов предложил, но экономика-то у нас общая, армия единая, рубль один и тот же, 1150 боеголовок в Казахстане… Как можно вставать в конфронтацию с Россией? Результат вы знаете…»
Из этого видно, что к началу встречи, после телефонных увещеваний Назарбаева, окончательного решения все же еще не было − иначе чего бы обсуждать до трех часов утра? От конфронтации с Россией удерживали, разумеется, не какие-то «традиционные братские чувства» и не ядерные боеголовки в Казахстане, а, конечно, экономические соображения, боязнь, что, оторвавшись от России, своими силами они свою экономику «не потянут». Туркмения, которую распирает от природного газа в ее недрах, конечно, не испытывала такой боязни − потому-то ее лидер Сапармурат Ниязов (будущий Туркменбаши) и стоял за отдельный, среднеазиатский союз. Однако коллеги его не поддержали…
13 декабря участники ашхабадской встречи приняли итоговое заявление. В нем говорилось, что в целом они «с пониманием» воспринимают стремление Белоруссии, России и Украины (по алфавиту) «создать на месте ранее бесправных республик объединенные в содружество независимые правовые государства», хотя само Беловежское соглашение явилось для них неожиданностью. Участники совещания, говорилось далее, согласны с тем, что попытки по-новому объединить субъекты прежнего Союза на основе решений V Съезда народных депутатов СССР зашли в тупик, недальновидная политика Центра привела к глубокому экономическому и политическому кризису, к развалу производства, катастрофическому понижению жизненного уровня практически всех слоев населения.
Авторы заявления соглашались с тем, что новое Содружество действительно стало необходимостью, но, подчеркивалось, оно возможно только при равноправном участии всех независимых государств − членов бывшего Союза. При этом все государства должны быть соучредителями Содружества, а в документах о его образовании следует учесть «исторические и социально-экономические реалии республик Средней Азии и Казахстана», чего в Беловежье сделано не было.Как бы реагируя на разговоры о «славянском» характере «беловежского» союза, авторы заявления обращали внимание на то, что Содружество не может быть образовано по этническим, конфессиональным или любым другим признакам, нарушающим права человека и народов. Еще один важный момент заявления: Содружество должно признать территориальную целостность и неприкосновенность существующих ныне границ(тут, в этом пункте, прежде всего, отразилось желание Казахстана оградить свои северные земли от посягательств России). Говорилось также о том, что целесообразно обеспечить единый контроль над ядерным оружием и сохранить объединенное командование войсками стратегического сдерживания и военно-морскими силами.
Только при таких условиях участники ашхабадской встречи готовы были стать равноправными соучредителями Содружества независимых государств (Узбекистан здесь откладывал свое решение до президентских выборов − до 29 декабря).
«Горбачеву пора перестать кликушествовать»
На пресс-конференции после встречи Назарбаев, возвращаясь к событиям недавних дней, подтвердил, что его приглашали присоединиться к Беловежскому соглашению еще в момент его подписания в Вискулях, но он не стал этого делать без консультаций с соседними братскими республиками, без того, чтобы договориться с ними о единой позиции.
− Я рад, что президент России Борис Ельцин отмежевался от идеи о славянском союзе, − сказал Назарбаев. − Настало время перестать шантажировать друг друга, а президенту Горбачеву пришла пора перестать кликушествоватъ, что будет война и кровь, перестать внушать народу их неизбежность. Если не будет провокации, то не будет и оснований для беспокойства по этому поводу.
Такими вот словами казахский президент подвел черту под «сепаратными» переговорами, которые вел с ним Горбачев, пытавшийся склонить Назарбаева, а вслед за ним и других азиатских лидеров, на свою сторону (по поводу этих переговоров так тревожился Ельцин). Не удалось склонить. Под «провокацией» же Назарбаев, − это было достаточно ясно, − подразумевал возможную попытку президента СССР прибегнуть к силе, чтобы остановить окончательное разрушение Союза. Назарбаев во всеуслышание предостерегал Горбачева от такой попытки.
Кстати, что Назарбаев имел в виду под шантажом? Не разговоры ли о «тюркском» союзе?
В свою очередь, киргизский президент Аскар Акаев, выступая на той же пресс-конференции, главной ошибкой Горбачева назвал его нежелание принять почти единодушное предложение республик формировать не союзное государство, а союз независимых государств.
Окончательно решить судьбу «полновесного» СНГ наметили 21 декабря в Алма-Ате, куда пригласили уже все двенадцать бывших союзных республик.
А как же «тюркский» союз?
После Ашхабада разговоры о создании «азиатского» пакта в противовес «славянскому», естественно, заглохли. Наверное, в последний раз на достаточно высоком официальном уровне их отзвук послышался 12 декабря, когда в Ашхабаде уже шли переговоры о присоединении азиатских республик к СНГ. В этот день председатель Верховного Совета Казахстана Серикболсын Абдильдин на пресс-конференции в Алма-Ате на вопрос журналиста об «азиатском» пакте ответил, что возможность его создания существует. Правда, тут же постарался смягчить свой ответ: мол, любое независимое государство может вступать в разные виды межгосударственных объединений; более того, и сам «азиатский» союз, если он будет создан, может войти куда угодно, в том числе и в «славянское содружество».
Это уже было что-то непонятное…
Трудно сказать, насколько серьезны были разговоры о создании «тюркского», «азиатского» союза. Скорее всего, − по крайней мере, на том последнем, «послебеловежском», этапе, − это была просто словесная реакция на создание СНГ, способ давления на три «славянские» республики, − если хотите, шантажа, о котором, надо полагать, обмолвился Назарбаев: дескать, вы должны нас принять в Содружество на равноправной основе, как соучредителей, а не то… мы вот тут можем собственное объединение создать. На самом деле руководители азиатских республик (большинство) хорошо понимали, что их совместного экономического потенциала недостаточно, чтобы такое объединение оказалось «живорожденным». Последующие годы показали, что проблемы, возникшие из-за разрушения экономических связей, и для СНГ оказались неподъемны, а что ж тогда говорить о каком-то союзе пяти азиатских республик, если бы он образовался.
Последний слет союзных депутатов
Одновременно с ашхабадской встречей в Москве собралась сессия Верховного Совета СССР. Горбачев, правда, требовал, чтобы собрался Съезд, но… Съезд еще в сентябре самораспустился. Горбачев как бы забыл об этом. Сторонники сохранения Союза видели в сессии ВС последнюю спасительную соломинку, за которую еще могла бы уцепиться тонущая держава. «Российская газета»:
«Вечернего заседания (13 декабря − О.М.) иные союзные парламентарии ждали с тайной надеждой на то, что, дескать, Верховный Совет СССР соберется и разложит нынешнюю ситуацию по полочкам. Однако заседание вылилось в шумный неорганизованный митинг людей, во что бы то ни стало стремящихся сохранить свое политическое реноме».
Председатель Совета Республик казахский писатель Ануар Алимжанов пытался направить собрание в какое-то разумное русло − сообщил депутатам об итогах ашхабадской встречи, о том, что там было высказано немало замечаний по Соглашению об СНГ, а потому окончательного решения азиатские лидеры не приняли − пригласили на встречу в Алма-Ату Ельцина, Кравчука и Шушкевича, чтобы из первых уст услышать ответы на все вопросы. По этой причине и нам, увещевал депутатов Алимжанов, было бы целесообразно, все документы, касающиеся Соглашения, обсудить уже после встречи в Алма-Ате.
Однако ясно было, что никакого обсуждения уже не получится − ни в этот день, ни позже. Достаточно сказать, что из более чем 370 членов ВС в зале присутствовало лишь 230. К тому же парламенты России, Украины и Белоруссии решили придать «своим» депутатам в союзном Верховном Совете статус наблюдателей, то есть лишить их права решающего голоса.
Вадим Медведев, бывший член Политбюро, близкий к Горбачеву человек, печально писал по этому поводу: поскольку ряд республик отозвал своих депутатов, то законного статуса он, Верховный Совет, уже не имеет, это «просто собрание группы депутатов».
Олег Мороз
Писатель, журналист. Член Союза писателей Москвы. Занимается политической публицистикой и документалистикой. С 1966-го по 2002 год работал в «Литературной газете». С 2002 года на творческой работе. Автор нескольких сотен газетных и журнальных публикаций, более полутора десятков книг. Среди последних – «Так кто же развалил Союз?», «Так кто же расстрелял парламент?», «1996: как Зюганов не стал президентом», «Почему он выбрал Путина?», «Ельцин. Лебедь. Хасавюрт», «Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина», «Неудавшийся «нацлидер».
