Перекличка
От темы распада СССР никуда не уйти. 29 мая мы еще не знали, что скоро его не станет. Мало кто на это рассчитывал. (Я таких не встречал). Одни хотели от него сбежать, другие – вернуться к старому имперскому величию, третьи – реанимировать и возродить по-другому. А он, между тем, неумолимо распадался.
В мае обнаружилось, что три республики, первыми сбежавшие с тонущего корабля, прибалтийские республики, как говорили тогда, или республики Балтии, как говорят ныне, поставили на своих восточных границах таможенные пункты. У них всегда было хорошо с продовольствием. Это не удивительно. Я помню свою первую поездку в Эстонию. Я ехал на поезде, летом, и обнаружил факт покидания пределов России по виду хранившегося сена. Раньше это были привычные копны, а тут – такие домики из деревянных решеток, на которые сверху навалено сено – так оно преет, как я понял. Это был культурный шок. А потом я увидел колбасы и молочные продукты, о которых я в жирной Москве мог только мечтать. Они просто лучше работали, и не клали в колбасу всякое дерьмо, чтобы выполнить план. Мне было понятно тогда, почему они уходят от нас. Мне было очень жаль – там было много друзей, но я за них радовался – они смогут жить так, как хотят сами? А разве мы все этого не хотели?
Так вот. На СССР наваливался голод, натуральный. Не смертельный, нет, но доводящий людей до тоски или скотского состояния. Я знаю множество людей, которые с ужасом вспоминают то время. А руководство прибалтийских республик не хотело доводить своих граждан до скотства и тоски, и они поставили таможенные посты, чтобы голодные псковичи, ленинградцы, смоляне и т.п. не истощали продовольственные запасы республик. И чтобы свои не спекулировали на голодных российских просторах.
Таможенные посты внутри государства – признак отсутствия государства, современного государства, или его слабости. Например, во Франции до Великой французской революции часто встречались таможенные посты на границах между провинциями. В России в 1992 году это тоже имело место – новое государство было еще слабо. А Советский Союз в 1991 г. был уже слаб, смертельно слаб.
Незадолго до публикации, которую я комментирую, эти таможенные посты были разгромлены ОМОНом в форме, скажем так, далекой от цивилизованной. Были не только сметены пункты, но и произошла немотивированная расправа над таможенниками. Это вызвало громкий и негативный резонанс – еще была совсем свежа память о январских жертвах в Вильнюсе. Критические стрелы полетели в адрес министра внутренних дел Пуго. Он вынужден был ответствовать перед журналистами и парламентариями.
Ему оставалось жить чуть больше трех месяцев, когда он застрелится после провала августовского путча. Некоторые люди, знавшие его, утверждали, что это был его способ взять на себя ответственность. Я думаю, что Пуго не был трусом. Это важно понимать, чтобы проанализировать то, что он сказал тогда. Так вот, министр утверждал, что не знал об акции ОМОНа и не санкционировал ее. Обратите внимание: точно такая же ситуация, что и после вильнюсских событий, когда тоже самое говорил, но только в отношении этих событий, Михаил Горбачев. Я верю и Горбачеву, и Пуго. Причина в обоих случаях общая – разрушение государственной машины – симптом предстоящего распада страны. Верховная власть теряет рычаги управления.
В статье приводятся соображения, выражающие не только недоумения по поводу заявлений Пуго, но и тревогу по поводу того, что его оправдания могли соответствовать действительности. Ведь это означало отсутствие контроля над милицией со стороны руководства. Значит, граждане имели право предполагать, что милиция становится источником опасности для них.
Глядя на все это из сегодняшнего дня, граждане России вправе выражать подобную тревогу, имея перед своими глазами свидетельства того, как выходят из-под контроля правоохранительные органы нынешней России. Это прокуроры, крышующие подпольные игорные дома, или полицейские, сращивающиеся с организованной преступностью в различных регионах страны. История нередко воспроизводит типовые сценарии. И это важная причина для того, чтобы не забывать о ней.
Георгий Сатаров
Математик и социолог. С 1972 по 1990 гг. занимался применением математических методов в исследованиях по социологии, психологии, педагогике, истории, политологии и т.п. В 1990 г. возглавил Фонд ИНДЕМ («Информатика для демократии») – один из первых в СССР и России независимый аналитический центр. Временно оставил научную работу, когда с 1994 по 1997 годы работал помощником президента России, после чего снова вернулся в ИНДЕМ. Известен своими разработками в сфере математико-статистических методов, а также многочисленными исследованиями в сфере изучения коррупции и разработки антикоррупционных методов. Автор более 300 научных работ и многочисленных публицистических статей. В соавторстве с коллегами по работе в Кремле выпустил в 2001 г. книгу «Эпоха Ельцина», которая стала самым обстоятельным и объективным изложением политической истории России, связанной с именем Ельцина.
