Ельцин Центр

 

День за днем. События и публикации 24 июля 1991 года

«Во всех свободных обществах, – говорил замечательный американский мыслитель середины XIX века Ральф Уолдо Эмерсон, – политика концентрируется в двух партиях – в партии памяти и партии надежды. Первая организует силы тех, кто боится будущего и предпочитает статус-кво. Вторая организует силы тех, кто верит в лучшее будущее». Окончательное оформление такого рода партий к концу июля 1991 года происходит и у нас в стране.

 

Шанс преобразования КПСС по восточноевропейскому образцу в социал-демократическую партию (как это было в Венгрии, Германской Демократической Республике и Литве) был упущен еще год назад. В этом признался на встрече с руководством «Демократической России» бывший соратник М. Горбачева и министр иностранных дел СССР Э. Шеварднадзе, в свое время предупредивший с высокой трибуны о грядущей в стране диктатуре. Об этом подробно сказано в «Независимой газете» и в «Известиях».

 

Ничего и нигде не сказано (как и договаривались) о другой встрече, прошедшей в Белом доме на Краснопресненской набережной. Это была встреча с демократически настроенными депутатами «отца перестройки» (как его называли и с чем он никогда не соглашался) А. Яковлева. Как руководитель группы консультантов Верховного Совета РСФСР, неплохо знавший Александра Николаевича, с такой инициативой я выступал неоднократно. Была идея пригласить его на встречу в Киноцентр на Красной Пресне после победы Б. Ельцина на президентских выборах, но она не реализовалась. Я, в качестве одного из организаторов встречи, боялся двух моментов: несдержанности в отношении очень уважаемого мной человека наиболее радикального крыла «Демократической России», и, напротив, сдержанности в пока еще чужеродной ему среде Александра Николаевича.

 

Опасения, к счастью, не оправдались. Мне кажется, в ходе встречи А. Яковлев сделал определенный внутренний выбор и стал говорить с такой степенью откровенности, которую не позволял и со мной наедине. Он рассказал о своем весеннем (оставленном без внимания) письме М. Горбачеву относительно опасной ситуации в стране; консолидации сил, провозгласивших курс на чрезвычайное положение. Сказал также о поддержке договорного процесса руководства РСФСР с балтийскими республиками, о силах, объединяющихся вокруг «партии реванша». Назывались и конкретные фигуры. Характерно, что среди них были и премьер Правительства СССР В. Павлов, и председатель КГБ В. Крючков, и секретарь ЦК КПСС О. Шеин. Однако вице-президента СССР Г. Янаева среди них не было.

 

Позднее в своей книге «Сумерки» «отец перестройки» напишет: «После моей отставки Горбачев отправился в отпуск, наплевав на мои предупреждения о возможности мятежа… Через несколько дней зашел к Янаеву – он остался за президента. Сидели долго. Крепко выпили. Он жаловался, что Горбачев запер его в «золотую клетку», ничего не поручает и ни о чем не спрашивает. У меня осталось впечатление, что Янаев в то время ничего не знал о готовящемся заговоре».

 

Чем ближе было подписание нового Союзного договора, тем меньше возможностей оставалось у союзной бюрократии. Это очень образно было показано Б. Ельциным, который артистично сведя ладони, показал, какой маленький в новых условиях должен быть Союзный центр. В ночь с 23 на 24 июля в Ново-Огарево, о чем сообщают «Известия», завершилась работа над проектом Союзного договора. В течение двенадцати часов главы республик обсуждали пять групп вопросов: о субъектах договора, о разграничении полномочий, о собственности, о конституционном суде и о налогах. Фактически открытой осталась лишь последняя, девятая статья, в которой, в частности, шла речь о федеральном налоге.

 

Определенной сенсацией встречи стало внезапное появление на ней лидера Армении, что позволило говорить о зарождении союза по формуле «десять +один». Впрочем, это был не единственный симптом интеграционных процессов на территории СССР. В это же день, 24 июля, в Вильнюс прибыла делегация Российской Федерации для окончательного согласования договора между Россией и Литвой, подписание которого было назначено на 29 июля несколькими днями ранее, во время встречи Б. Ельцина с В. Ландсбергисом на Краснопресненской набережной в Москве.

 

Комментарий «Независимой газеты» по этому поводу озаглавлен: «Русский с литовцем – братья навеки». Отвечая на вопрос, можно ли считать случайностью, что первую после вступления в должность встречу, Президент РСФСР проводит с лидером Литвы, Б. Ельцин заметил: «Так можно счесть случайностью, что я оказался в Америке и встретился с Бушем. В политике нельзя говорить о случайностях». Если проторенным литовским лидером путем пойдут руководители других республик, не участвующих в Ново-Огаревском процессе, то количество абсолютно отделившихся может сократиться, - отмечает обозреватель газеты Виталий Портников. Это подчеркнул и Б. Ельцин, заметив, «нельзя, чтобы шесть республик, не участвовавшие в работе подготовительного комитета, оказались вне нашего экономического пространства».

 

Большинство изданий на своих страницах обсуждают подписанный 20 июля Б. Ельциным Указ «О прекращении деятельности организационных структур политических партий и массовых общественных движений в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР». В соответствии с этим решением, во-первых, запрещалось создание новых и деятельность существующих структур политических партий и движений в органах государственного управления, исполкомах Советов всех уровней, государственных учреждениях и на предприятиях. Деятельность профсоюзов – это оговаривалось отдельно – должна была осуществляться по соглашению между администрацией и трудовым коллективом. Во-вторых, устанавливалось, что участие или неучастие граждан в деятельности политических партий не может служить основанием для ограничения их прав. Объявлялось, что госслужащие в своей служебной деятельности «руководствуются требованиями законодательства РСФСР и не связаны решениями политических партий и движений». Все решения органов власти, принятые совместно с органами КПСС, приостанавливались. В-третьих, запрещалось указывать членство в партиях в официальных документах.

 

Не требовалось объяснять, что этот указ (хотя формально в стране была многопартийность) был направлен против КПСС, ячейки которой традиционно строились по производственному принципу. Министр юстиции РСФСР Николай Федоров предупредил, что если где-то на предприятиях будут сохранены парткомы, это может послужить основанием для запрета партии через суд. Строго следить за ликвидацией парткомов обещали и мэры обеих столиц Г. Попов и А. Собчак. «Независимая газета» указ о «департизации» называет подарком Б. Ельцина М. Горбачеву, который «из дружеских объятий лидеров Запада возвратился в не менее дружеские объятия советских военных и пленума ЦК КПСС». В итоге так и получилось.

 

Вместо того, чтобы нападать на президента СССР, все партократы бросились дружно клеймить позором Б. Ельцина. О категорическом несогласии с указом делает заявление Политбюро ЦК КПСС, опубликованное газетой «Правда» 24 июля. Интересен в этой связи и, напечатанный в тот же день «Известиями», комментарий министра юстиции СССР С. Лущикова, который очень озабочен ущемлением прав граждан. Речь идет не о последней политзаключенной Валерии Новодворской, находящейся в заключении по обвинению в призывах к свержению Советской власти, а о том, как сильно запрет на деятельность политических партий по месту работы противоречит Конституции СССР и даже международному праву. Для убедительности к этому, конечно, было бы неплохо добавить рассказ какого-нибудь иностранного рабочего, например с завода «Рено», который рассказывает о том, как на его заводе осуществляется деятельность социалистической, коммунистической и многих других партий. Но этого в газете почему-то нет, а вместо французского рабочего нас пугает наступлением диктатуры Б. Ельцина секретарь ЦК Российской компартии А. Ильин. Он даже грозит президенту России импичментом. В итоге, резонанс от указа настолько велик, что его даже называют (видимо, не заметив, что его порядковый №14) первым решением президента России после вступления в должность.

 

Подлинный указ №1 «О первоочередных мерах по развитию образования в РСФСР» оказался на этом фоне фактически незамеченным. Тем же изданиям, которые его заметили, к сожалению, не хватает объективности и компетентности. К примеру, Рустам Нарзикулов в «Независимой газете» под заголовком «Первый указ комом» задается риторическим вопросом «Учителя и учащиеся могут быть довольны, а остальные?». Особенно беспокоит автора предусмотренный указом рост заработной платы профессорам и преподавателям вузов до уровня в два раза превышающего среднюю зарплату в промышленности, учителям – до уровня средней зарплаты в промышленности. Справедливо ли будет, задает автор еще один вопрос, если, к примеру, угольщики и металлурги добьются забастовками прибавки в 100 рублей, а какой-то не бастовавший профессор будет пожинать плоды рабочего движения в сумме 200 рублей?

 

Надо ли говорить, что позиция автора сугубо социалистическая: пролетариату – все, а «прослойке» - что останется (если останется). Поэтому, автор и предлагает, чтобы уровень жизни преподавателей школ и вузов «опирался на общее благосостояние в экономике». Он не понимает главного: угольные, металлургические и другие предприятия скоро будут приватизированы, и уровень доходов, работающих там - дело работодателей. А учебные заведения страны, развитие науки – это дело государства и формируемого им бюджета. Мне представляется, что с учетом обстоятельств и времени, указ №1 Б.Н. Ельцина явно недооценен. В действительности он опередил эпоху.

 

Эти дни в истории отмечены и еще одним событием – публикацией манифеста «партии памяти» – «Слова к народу». Его подписали – писатели и публицисты Юрий Бондарев, Валентин Распутин, Александр Проханов и Эдуард Володин, генералы Валентин Вареников и Борис Громов, певица Людмила Зыкина и скульптор Вячеслав Клыков, лидер российской компартии Геннадий Зюганов, аграрий Василий Стародубцев и промышленник Александр Тизяков. Из них только двое последних в августе 1991 года войдут непосредственно в состав ГКЧП. Этот патетический призыв против осквернения советского прошлого «печатным и телевизионным варевом», воззвание ко «всем кто ни есть в городах и селениях, в степях и лесах, у кромки великих, омывающих страну океанов, – очнемся, встанем для единения, отпора губителям Родины!», в газете «Коммерсант» породил резонный вопрос, где собираться, и к кому обращаться? Через три с небольшим недели, ответ на него прояснится и станет очевидным, что обращаться лучше всего не к подписавшим манифест писателям, а в другие инстанции.

 

Кстати, о писателях. Михаил Жванецкий в эти дни провел презентацию своего иронического журнала «Магазин». Под его знамена всеми любимый сатирик и философ собрал таких звезд, как Андрей Битов, Булат Окуджава, Александр Кабаков, Семен Альтов. В номере, который раздавался гостям и, который М. Жванецкий, подняв бокал, листал, пока не выбился из сил, была масса интересного. К примеру, репортаж о том, как «высокий гость побывал в детском саду города Тулуп на Лене и тепло поприветствовав детишек, рассказал им сказку о социалистическом выборе». На терминологических нелепостях тех дней построен небольшой фантастический рассказ, о том как «член КПСС (на платформе КПСС) полюбил лицо еврейской национальности и у них даже появились дети».

 

Было в журнале и четверостишие-предупреждение Игоря Губермана:

Сейчас, во время передышки,

Нас обольщает светлый бред,

Что часовой уснул на вышке,

И тока в проволоке нет.