Отставки и назначения
Те, кто пережил август 1991 года в зрелом, сознательном состоянии, делятся на две группы: те, кто был в отпуске в дни путча, и те, кто в отпуск не поехал или из него срочно вернулся и догуливал уже осенью или зимой. Вот я принадлежал ко второй. Билеты в Ялту на 19 августа, куда мы должны были лететь всей семьей, сдал, и потом взял две недельки, чтобы поработать в доме отдыха под Москвой. Но поработать не получилось. Не то чтобы я бдительно следил за новостями, читал газеты, приникал ухом к радиоприемнику. Нет.
Но в самом сентябрьском воздухе было разлито ощущение какой-то надтреснутости, тревоги, ожидания, и вместе с тем, каких-то невероятных надежд. Казалось, что надвигается (наконец-то) что-то огромное, большое, и главное – не пропустить…
Очень интересно читать газеты того времени. Примерно та же верстка, те же слова, тот же понятийный аппарат, много знакомых авторов и лиц, тот же русский язык – но реальность другая. Настолько другая, что даже удивительно. Вот номер «Московских новостей» от 8 сентября.
Это, кстати, тот самый номер, где редакция прощается со своим главным редактором, – Егор Яковлев срочно назначен председателем Гостелерадио. Начальником знаменитого советского Центрального телевидения, которое, хоть и имело уже несколько каналов, все же было еще единым организмом. Новые назначения и в двух других редакциях – «Литературной газете» и «Огоньке». Ушли в вынужденную отставку Федор Бурлацкий и Виталий Коротич. Таких отставок и назначений в те дни – немало. Газета публикует большое интервью с Вадимом Бакатиным – он назначен на важный пост председателя КГБ. Борис Панкин – бывший редактор «Комсомолки», министром иностранных дел СССР. Министром обороны стал маршал авиации Евгений Шапошников. Все – люди очень достойные, известные и в стране, и в узком кругу профессионалов. Новое горбачевское правительство. Но просуществует оно недолго…
Новые люди, пришедшие во власть – ну, во-первых, никакие не новые, просто заняли новые места… И, во-вторых, приход этой «новой команды» – выдает торопливый, лихорадочный, какой-то спотыкающийся ритм горбачевских действий, шагов, намерений. Единственный резон – чтобы люди были свои, верные, не замаранные сотрудничеством с ГКЧП. А таких – раз, два и обчелся. Приходится возвращать уже уволенного Бакатина, не раз и не два обруганного Яковлева. Приходится согласовывать все назначения с Борисом Ельциным (о чем он сам честно напишет в своей книге). Временный союзный премьер – Силаев. Временные органы власти. Временные министры. Все временное.
Этот «временный» коридор жизни, по которому идет страна – он по-своему тоже и опасен, и труден. И не только из-за того, что на полках шаром покати, и деньги все меньше стоят, и у заводов больше нет ни «пятилетнего плана», ни «головной организации», ни министра и замминистра, все полу-сняты, полу-назначены. Опасность в головах. Все сдвинулось. Все смешалось, некрепкие духом натуры ищут опоры в новых словах, в новых фамилиях, в новых лозунгах, и очень часто выходят на улицы, на площади, чтобы их услышать. Мне кажется, нашу страну в эту пору опасную (хотя и прекрасную, конечно, тоже) спасло изобретение телевидения. Телевизор заменял митинг. Все митинговали, сидя по своим квартирам. Все да не все, конечно, но тем не менее… Назначение Егора Яковлева в ту пору начальником «ящика» было в этом смысле шагом, в ряду других – вынужденным, поспешным, все так, но и очень-очень точным. Он уловил эту потребность помитинговать, поговорить, и вывел на экран огромное количество «говорящих голов», которых прежнее руководство ЦТ откровенно побаивалось.
И еще один важный вектор общего настроения.
Все помнят, чем кончилась предыдущая, вполне себе «мирная» февральская революция, каким кровавым финалом…
Все боятся диктатуры, путча-2, заговора, гражданской войны… Все боятся «чего-то». Но знаете, как всегда этот страх – какой-то надуманный, я хорошо его помню, он скорее из головы, из исторической памяти, из газет. В душе его нет. Может быть, и зря нет. Страна в эти дни действительно находится на опасной грани между равновесием и скольжением.
Пробегу с карандашом лишь несколько заметок из этого номера, чтобы вы могли оценить степень этой взболтанности, этой политической взвеси, которая кружится по стакану с водой, и не может осесть. Не может успокоиться. Вот, например, хороший репортаж Андрея Колесникова, нынешнего редактора «Русского пионера» и обозревателя «Коммерсанта», о наборе в «национальную гвардию», объявленную политическим движением «Щит». Репортаж так и называется «Запишите меня в гвардию».
Пробегу с карандашом лишь несколько заметок из этого номера, чтобы вы могли оценить степень этой взболтанности, этой политической взвеси, которая кружится по стакану с водой, и не может осесть. Не может успокоиться. Вот, например, хороший репортаж Андрея Колесникова, нынешнего редактора «Русского пионера» и обозревателя «Коммерсанта», о наборе в «национальную гвардию», объявленную политическим движением «Щит». Репортаж так и называется «Запишите меня в гвардию».
«…Хрущевская пятиэтажка на улице Коштоянца. Крошечная – два стола, восемь стульев – квартирка, скорее напоминающая кабинет военкомата. Идет запись в национальную гвардию России. Людей гораздо больше, чем квадратных метров в комнате. Новобранцы. …Пока никто толком не знает, что такое российская национальная гвардия. Точно известно только про бригаду из трех тысяч человек, которая будет подчиняться лично президенту России. Рабочий день – с 10 до 18 часов. Ночевать будут дома. Вечерами будут учиться. Зарплата – не менее 600 рублей у рядовых. Президент вправе распоряжаться гвардией по своему усмотрению…».
Или вот еще.
«Захоронить Ленина можно без проблем. Так считает один сотрудников лаборатории, которая занимается уходом за телом основателя большевизма. Этот сотрудник не захотел называть своей фамилии, однако сообщил, что как только им будет дано указание перенести тело Владимира Ульянова из Мавзолея на кладбище, они сделают это без всяких сложностей. – Тело Ленина, – сказал он, – может спокойно выдерживать обычную температуру воздуха. Разницы между тем, что в Мавзолее он лежит в саркофаге, а на кладбище будет находиться в гробу, нет. По неподтвержденным данным, вопрос о захоронении Ульянова должен быть вскоре рассмотрен».
Интересно, как бы отнеслись к захоронению тела Ленина, к выносу его из Мавзолея, те люди, которые в эти сентябрьские дни, не удовлетворяясь просмотром телепрограмм, все-таки собирались на улицах Москвы в немалых количествах – возле Кремля, возле КГБ, возле бывшего ЦК КПСС, возле горкома партии, возле памятников, возле редакций газет… Милиция, конечно, их трогать не смела, никто их не разгонял. Они просто стояли, горячо обсуждали события, чего-то ждали. Чего? Может быть, первых действий национальной гвардии? Выноса тела из Мавзолея?
Сама газета начинается с такой фотографии, она вынесена прямо на первую полосу – «В Кремле спорят, у Кремля ждут». Толпа людей на Красной площади. Лозунги: «Реванш не пройдет», «Хватит!» (под серпом и молотом). Лица моих современников – бедно одетых, напряженных, но вдохновленных победой.
Победой над злом. Вот наверное – это настроение и есть самое главное в те дни. Мы победили зло. Мировое, старое, одолевшее всех нас зло. Мы победили дракона (спасибо дедушке Шварцу, который донес до нас эту средневековую мифологию), мы выиграли битву. Но все в руинах. Что делать дальше?
«Кооператив «Эльбрус» в Черкесске дал в местной газете объявление: «Бывшие работники партаппарата, желающие получить помощь при создании малых предприятий и кооперативов, либо пройти курс обучения для работы в рыночных структурах, могут позвонить по следующему телефону…».
Визит делегации России в Украину (теперь писать надо так), заявление Руцкого о незыблемости границ, дезавуирующее (слава богу) непонятную провокацию пресс-секретаря Вощанова, который заявил, что если Украина претендует на ядерное оружие, Россия будет претендовать на Крым (великий дипломат!); тревожный репортаж о том, как поживает в эти дни выдающийся грузинский лидер Звиад Гамсахурдиа, который вскоре вторгнет свою страну в непрекращающуюся по сей день кровавую кашу; список претензий Елены Боннер к Горбачеву; диалог двух Яковлевых, отца и сына – Егора и Владимира (который вот только что основал газету «Коммерсант»), отставки и назначения, прогнозы и сомнения, тут все интересно, все горячо, все страстно и насыщенно настроением, событием, фактом. Какой сладкий номер.
Но вот эта крошечная заметка – об объявлении «бывшие работники партаппарата, желающие получить помощь при создании малых предприятий и кооперативов…» – она в этом номере все же самая главная. Самая точная.
Знаете, как она называется?
«Шанс дожить достойно».
Борис Минаев
Родился в 1959 году. Журналист, писатель. Работал в «Комсомольской правде», «Огоньке», с 2008 года – в журнале «Медведь». Автор книг прозы «Детство Левы», «Гений дзюдо», «Психолог», биографии Б.Н. Ельцина в серии «ЖЗЛ» (2010).
