Только что отпустили цены, и страна, привыкшая к тому, что буханка черного хлеба в течение многих лет стоила 16 копеек, не могла выйти из шока: цены на продукты менялись каждый день, преимущественно в сторону увеличения. Президент выехал в регион, чтобы самому увидеть, как рынок регулирует цены. Посетив гастроном в Энгельсе, Ельцин сам был несколько ошарашен: цены взлетели в десятки раз!
Президенту очень хотелось увидеть первые ростки рыночной экономики, первые успехи, которые давали бы надежду на то, что уже в ближайшем будущем полки магазинов наполнятся товарами. Он посетил бывший совхоз «Осиновский». Совхоз, что называется, дышал на ладан. Его акционировали, и появилась надежда – хозяйство наладится. Люди стали строить планы – возвести кирпичный завод, реконструировать молокозавод, возвести собственный мясоперерабатывающий комплекс. Но фермеры жаловались: нет денег, техники, земли.
Я позвонил в область. Было приятно узнать, что акционерное общество не просто выжило, а за двадцать лет превратилось в преуспевающее хозяйство по производству мясомолочной продукции. Фермеры, очень непросто пробивавшие себе дорогу, сегодня занимают солидный сегмент в сельском хозяйстве области. Удельный вес посевных площадей фермерских хозяйств и индивидуальных предпринимателей в общей площади посевов в прошлом году составил почти половину! А сахарной свеклы – и того больше. В минувшем году фермеры и индивидуальные предприниматели накопали картофеля 98 процентов от общего производства, собрали 77 процентов овощей.
Изучая фермерские хозяйства в Саратовской области, наткнулся на любопытный сайт крестьянско-фермерского хозяйства Н. Горбунова. Созданное пятнадцать лет назад тоже на базе реорганизованного совхоза, оно стало стабильным поставщиком фруктов на областной рынок. Здесь также реконструировали старый свинарник и занялись выращиванием свиней. Построили пруд и начали разводить карпов.
Если бы двадцать лет назад президент знал об этом, он увереннее смотрел бы в глаза растерянным людям, нашел бы более подходящие слова, чтобы убедить их продержаться, перетерпеть самый первый, самый трудный год начавшихся реформ.
Репортеры разных газет описывают посещение Ельциным предприятия «Саратовское электроагрегатное объединение». Это оборонное предприятие было более известно в стране производством холодильников «Саратов». Акционировавшись, оно стало выпускать 80 новых наименований всевозможных изделий, пользовавшихся спросом на рынке.
Сегодня СЭПО по-прежнему весьма успешно работает на оборону, поставляя для различных видов самолетов сложное оборудование, совершенствует производство бытовой техники.
К сожалению, так счастливо судьба сложилась далеко не на всех предприятиях Саратова.
В ходе рабочей поездки первый Президент России не побывал на гордости советского авиастроения – авиационном заводе. Именно этот завод делал знаменитые истребители Великой Отечественной войны – Як-3, на которых летали летчики знаменитой «Нормандии-Неман». Именно здесь собирали истребители вертикального взлета. Именно ракетой, собранной на САЗе, был сбит американский летчик-шпион Пауэрс. Это его (авиазавода) ЯК-40 и ЯК-42 взяли на себя местную перевозку пассажиров.
Не так давно мне довелось пройтись по территории этого завода. В одном из опустевших цехов одиноко замер недостроенный ЯК-42. Зрелище печальное. Здесь больше не собирают «серебристых птиц». Территория распродается. Часть ее, например, продана шведской компании ИКЕА. Осталось совсем немного, чтобы ничто более не напоминало о былом величии САЗа.
Завод умер потому, что состарился. Потому, что в стране не может быть много авиационных заводов. Рынок, жестокий и беспощадный, выявил это сразу. Но обреченность предприятия не была фатальной. Его можно было спасти, передав часть акций государству. Это обеспечило бы завод заказами, кредитами. Проблема оказалась не в чем-то сверхъестественном – в человеческом факторе, который в России загубил не одно производство.
В моем распоряжении оказался документ, проливавший свет на причины, по которым знаменитый завод не удалось спасти. Это копия протокола встречи тогдашнего губернатора Саратовской области Дмитрия Аяцкова с Советом директоров ЗАО «Саратовский авиационный завод» от 3 апреля 2003 года. Окунемся в атмосферу тех непростых переговоров.
Аяцков: – Я окажу вам помощь. Отдайте мне 50 процентов акций. Предложите мне сегодня 50 процентов акций. Дайте мне их! Тогда и буду нести персональную ответственность за судьбу завода. Отдайте мне 50 процентов, а я, в свою очередь, передам 25 процентов и, соответственно, 10-15 процентов Касьянову (председателю правительства России – И.К.) и Росавиакосмосу. Вы готовы к такому разговору? Вы не готовы! Тогда зачем все эти тра-ля-ля? Расстаньтесь с акциями! А за что же я тогда должен работать? Соберите акции и отдайте!
Ермишин, генеральный директор САЗа: – Я отдам свои акции. Но кто даст гарантии, что будет с заводом? Где конкретные программы, под которые требуют акции? Если будет программа, я, может быть, сто процентов акций соберу. А что будет потом? Вы поменяете руководство и все? А я на этом предприятии отработал 34 года.
Аяцков: – Вот, мне все так начинали объяснять… Это уже все было.
Ермишин: – Мы единственные, кто может обеспечить производство истребителей с вертикальным взлетом. Кто будет, кроме нас, решать эту задачу? Что здесь будет?
Аяцков: – Здесь будет рабочий класс и нужная рынку продукция.
Аяцков: – …Я с вами много занимался – землей, домами… Где я только по вашим делам не был! Я и в Париже был…
Ермишин: – Да, мы с вами были в Париже. Оттуда 330 млн. долларов на нашу программу куда ушли? Хотите назову, кто их взял? Я ведь и фамилии могу назвать. Почему они не попали к нам? А ведь мы имели документ, подписанный Президентом».
Многое становится понятным, не так ли? Похоже, мы прикоснулись к тому, как делилась государственная собственность, в каких соотношениях, на каком уровне и какое будущее предприятия программировалось при дележе. Члены Совета директоров понимали: при таком распиле акций нет гарантий того, что завод продолжит выпуск авиационной техники.
Приведенный диалог позволяет понять, каким образом многие государственные чиновники стали собственниками крупных предприятий и миллионерами.
В пылу дискуссии генеральный директор САЗа Ермишин выдал суперконфиденциальную информацию. Оказывается, на развитие завода привлекалось 330 млн. долларов, но по дороге на предприятие они бесследно исчезли! Ермишин пригрозил назвать фамилии тех, кто прикарманил баснословную сумму. Видимо, речь могла идти далеко не о рядовых чиновниках, коль отважились отнять у завода деньги, которые направлялись туда при поддержке Президента страны. Кто же они? Ермишин, видимо, опомнившись, что зашел слишком далеко, фамилии так и не назвал.
Любопытно, как отреагировал на заявление генерального директора завода губернатор Аяцков: моментально перевел разговор на другое.
Вопрос об исчезновении 330 млн. долларов больше никогда и никем не поднимался. Словно их и не было!
Вот почему несправедливо утверждение, что САЗ убил рынок. Его убил не рынок, а корыстный интерес влиятельных чиновников, поставивших себе на службу государственные возможности. Рынок лишь открыл двери для инициативы, к сожалению, в том числе и криминальной.
История гибели Саратовского авиационного завода – это история психологии людей, у которых загорелись глаза при виде больших денег.
Двадцать лет назад, когда все только начиналось, Президент Ельцин, колеся по Поволжью, пытался собственными глазами увидеть рынок в действии. Старался вдохнуть в людей веру, поддержать их. Но ни он, ни его сподвижники, ни тем более рядовые граждане, не могли тогда предвидеть, что возвращение страны в русло естественных экономических законов столкнется с российскими особенностями и погрузит страну в пучину невиданной доселе коррупции.
Минувшей осенью страну потрясла авиакатастрофа: погибла хоккейная команда «Локомотив». Она летела на ЯК-42, дорабатывавшего свой ресурс. Какими бы ни были причины, непосредственно приведшими к катастрофе, на мой взгляд, несомненно одно: это плата за украденные у завода 330 млн. долларов; за желание урвать от лакомого пирога свой кусок.
Игорь Корольков
Работал в «Комсомольской правде», «Известиях», «Российской газете» (1991 год), «Московских новостях». Специализировался на журналистских расследованиях. Лауреат премии Союза журналистов России и Академии свободной прессы.
