Национальная идея: Чичиков
Ну, а какая, собственно, была информационная картинка сентября 1991 года – помимо провала ГКЧП, помимо политических договоренностей Горбачева и Ельцина, отставок и назначений, ругани на съезде, и вообще процесса распада единого государства? Было ли что-то еще? Что происходит в жизни? Что волнует? Что вызывает ажиотаж? О чем, как говорится, в это время пишут газеты? Например, «Независимая»?
Надо сказать, что в первый год своего существования «Независимая газета» практически полностью оправдывала свое название.
Номер от 10 сентября – яркое тому свидетельство.
Причем говорю я тут не о классической независимости от власти, от административной вертикали и так далее. В это время такой независимости ждешь от любой тогдашней газеты – власти как таковой уже нет, я имею в виду, прежней, советской власти. Не было зависимости и от рекламных бюджетов – их еще просто не было.
У «Независьки» того периода – другая, особая независимость. Это была уникальная, высоколобая, профессорская газетная интонация, которая поражала своей независимостью от читателя. От его стереотипов, стандартов, вкусов, мнений, представлений, воспитанных, конечно, еще в то, советское время… Пусть средний читатель газет был в начале 90-х еще вполне либерален, но… Все же советских стереотипов в его голове было еще предостаточно. И «Независимая» пыталась с ними бороться. Я не стану описывать эту историю в деталях и нюансах, но вот вам, пожалуйста, – только один сентябрьский номер.
На первой странице – скандал с так называемой «библиотекой Шнеерсона», древнееврейскими рукописями, которые хранились в Ленинской библиотеке, и о существовании которых узнала тогдашняя, только что появившаяся в Москве официальная хасидская община. «Независимая», и ее корреспондент Маргарита Хемлин, подробно описала все, до деталей, что происходило в ту незабываемую ночь в главном книжном хранилище страны. Привлекла внимание такая фраза из репортажа: «Члены делегации пытались связаться cБ.Ельциным и И.Силаевым, чтобы получить у них аудиенцию. Но встреча не состоялась». Представляете, еще и судьбу библиотеки Шнеерсона пришлось решать в те сентябрьские дни высшим руководителям страны.
И это, кстати, хорошо отражает реалии тех дней. Все нитки полезли, все швы разошлись. И так во всем. Во всех областях жизни. Что бы не было спорным, конфликтным, нерешенным, неясным – все немедленно обострилось. Все хотели аудиенции лично с Ельциным, чтобы немедленно решить спорный вопрос. В том числе и спор о том, чем являются древние книги – культурным достоянием страны, культурным трофеем, или – частью иной культуры, принадлежащей религиозным ее деятелям. В библиотеку тогда пришли маленькие послушные дети, длиннобородые старики, а по телевидению сообщили о том, что еврейские террористы взяли в заложники директора Ленинской библиотеки. Ужас, кошмар…
В эти же дни – отмечается годовщина убийства о. Александра Меня. Его ученики и друзья обратились с запросом в Генпрокуратуру СССР. Следствие, считали они, не расследует убийство, и не ищет убийц, а пытается собрать компромат на «обновленцев», которых духовно возглавлял о. Мень. Публикуется в газете и последнее интервью знаменитого проповедника, в котором он говорит о вещах, актуальных для отношений церкви и государства до сих пор: «Государство всегда стремилось к тому, чтобы у церкви не было самостоятельного мышления, самостоятельной позиции по каким-либо актуальным и жизненным вопросам».
Война в Карабахе. Она по-прежнему идет, и путч только обострил этот конфликт. Газета публикует, несмотря на плохое качество печати, черно-белую «старорежимную» верстку, целую полосу фотографий с армяно-азербайджанского фронта. Что будет дальше с Карабахом, после путча, после заключения нового союзного договора? Никто не знает. «Победа демократии», поражение путчистов – не ответ на этот вопрос. А лишь новая страница истории.
Словом, жизнь продолжается, она не остановилась на путче, на победе демократических сил, как тогда это осознавали все, напротив, эта победа до предела обострила все проблемы страны – и духовные, и национальные, и религиозные, и уж, конечно, экономические.
Вот, как мне кажется, совершенно пророческая и абсолютно точная по теме статья «Союз нерушимый этнопартийных кланов» Юрия Задорожного, анализирующая перспективы возникновения новых, невиданных еще в СССР монополий: монополий кланового типа, этнических, семейных и проч.
«Основной инструмент борьбы с монополиями в современной рыночной экономике – антимонопольное законодательство – применим лишь по отношению к весьма ограниченному кругу типов монопольных соглашений... Монопольные же образования на национальной, родственной или клановой почве основаны на негласных соглашениях, традициях и не поддаются законодательным ограничениям, государственному или судебному контролю… Монопольные образования предпринимателей, объединенных особой системой ценностей, могут быть чрезвычайно эффективными… С известной степенью условности можно считать, что в настоящее время на Кавказе и в Средней Азии доминирующий социальный порядок имеет кланово-родственную структуру».
Речь идет об этнических кланах, но оказалось, что пророчество распространяется не только и не столько на них… Клановость – объединение людей по принципам, очень далеким от экономики – стала доминировать не только на Кавказе, в Средней Азии, но и в самой что ни на есть центральной России.
Не могу обойти вниманием еще одну «экономическую» статью номера от 10 сентября, под рубрикой «скандал». Удивительно, с какой дотошностью газета в эти дни, когда, казалось бы, ничего другого кроме дебатов на съезде, о том, каким быть Союзу ССР после провалившегося путча, и волновать ничего не должно – исследует арест руководителей одного из московских кооперативов. Один кооператив продал другому «софт», то есть программное обеспечение к компьютерам, на сумму 8 миллионов рублей. Прокуратура посчитала это хищением в особо крупных размерах. Газета задается вопросом: «С точки зрения написанного в начале 60-х Уголовного Кодекса России, правоохранительным органам было трудно, видимо, квалифицировать сие деяние иначе. Но на дворе все же начало 90-х. И с точки зрения нарождающегося рынка, взять цену повыше, затратив минимум усилий – бизнес…».
И впрямь анекдотичная история – сыщики ОБХСС высчитывают стоимость дискет по их «рыночной», или «магазинной» стоимости, не закладывая в цену стоимость программного продукта – обошлась кое-кому в годы заключения.
Но она – лишь пролог той «экономической» драмы, которая обрушится на тысячи предпринимателей, которые окажутся под тяжким прессом следователей и прокуроров, под прессом, который знаменует собой тяжелую борьбу старой и новой модели жизни.
Трудно отрешиться от мысли, читая все это, что политика сильно запаздывает за экономикой, а верней, за реальной жизнью. И пока профессор-экономист размышляет о «этнокультурных» монопольных кланах в экономике, они уже давно сформировались, и когда журналист задается вопросом, как же можно судить рыночные сделки по советским законам – у нового предпринимательства и новой правоохранительной системы давно уже начались свои, особые отношения. Все уже покатилось, понеслось. И никакое ГКЧП остановить этот процесс не в силах.
Пытается «Независимая» в этом номере и с философским содержанием эпохи, исследуя тип Чичикова (статья культуролога Бориса Парамонова) – не понятый, и не принятый русским сознанием.
«Человек же, как известно – существо, выдумывающее знаки, это его родовая характеристика; если угодно, это характеристика культуры как таковой… И это уже прекрасная тайна человека – как он умеет из знаков создавать реальность, из биржевых индексов – хорошую жизнь. Этой тайной владеет математика – и Павел Иванович Чичиков. Мы с ним не пропадем. Он умеет жить и дает жить другим… При этом главным Чичиковым оказываются не Артем Тарасов со Стерлиговым (первые знаменитые российские миллионеры – Б.М.), а решусь сказать – сам Михаил Сергеевич Горбачев… Ирония в том, что Горбачев, будучи в глубине души Чичиковым, играет роль генерал-губернатора из второго тома «Мертвых душ», распекающего чиновников за взятки».
И в Чичикове видели тогда надежду, национальную идею. И идея эта, несмотря на свою ироническую парадоксальность, гораздо милей мне, чем сегодняшний набор «генерал-губернаторских» идей. Они нас до добра еще никогда не доводили.
Борис Минаев
Родился в 1959 году. Журналист, писатель. Работал в «Комсомольской правде», «Огоньке», с 2008 года – в журнале «Медведь». Автор книг прозы «Детство Левы», «Гений дзюдо», «Психолог», биографии Б.Н. Ельцина в серии «ЖЗЛ» (2010).
