«Коммунисты России спешат снять Ельцина» – страница 2
Подзаголовок – «Выиграют ли они что-нибудь от этого?»
[Леонид Радзиховский]:
«Фракция «Коммунисты России» спешит спровадить своего председателя в отставку. Охотничий азарт голову кружит… <…>
Сценарий будущего съезда-суда над «врагом народа Ельциным и его приспешниками» доходчиво изложили в Верховном Совете России Гуревич и Шахрай. Этот суетливый суд несколько дней будет доводить себя до состояния полной истерики. Затем, облив Ельцина грязью, облив грязью друг друга и самих себя, они перевесом в один-два голоса снимут своего председателя. Избрать нового не удастся еще с недельку. …Наступает вечный пат, полный коллапс Верховного Совета, съезда.
Сюжет настолько очевиден до этого момента, что непонятно только одно: неужели те, кто требует созвать съезд, этого не понимают? Часть, видимо, как верно сказал Шахрай, на это и надеется. Но на что же, собственно, надеются? Раз Верховный Совет РСФСР обратился в труп, а некрофилия у нас все же запрещена, то остается одно – ввести вожделенное «прямое президентское правление» в России.…Пока есть во всем виноватый Ельцин – жить можно. Но как только его вытолкнут в оппозицию, ситуация для «Коммунистов России» становится поистине «хуже губернаторской». <…>
Итак, пока Ельцина бьют, но он формально во главе парализованного Верховного Совета, его популярность падает, а его противники в безопасности. Как только его выталкивают в оппозицию, его популярность скачком поднимается вверх, а победители – «Коммунисты России» – падают в яму, которую сегодня с таким азартом роют.
Уходя с абсолютно тупикового поста председателя, он почти наверняка выигрывает место Президента России.
Между тем, если инстинкт самосохранения у Горбачева и его окружения еще остался, то, «уйдя» Ельцина, они должны будут сделать все, чтобы остановить маятник, остановить политический процесс ровно в той точке, с какой Ельцина выкинули за борт. Это можно сделать только одним способом – покончив с парламентаризмом, введя, наконец, то «чрезвычайное» (или военное) положение.
<…> …Поскольку сегодня Ельцин – главный капитал демократии, то у демократов просто нет иного выхода, кроме перехода в непримиримую оппозицию агонизирующему режиму.
Оставаясь внутри его, агонизируешь вместе с ним; быть сразу у власти и оппозиции очень трудно.
<…>
Итак, игра, избранная демократами, – опасная игра. Правительство СССР надеется, что они, не имея никаких прав, будут расплачиваться за действия власти. Демократы же стремятся «обернуть» ситуацию – отказываясь от ответственности за то, с чем они не согласны, использовать те властные возможности, которые у них остаются, не доводя дело до перехода в абсолютную оппозицию. Станет ли эта тактика для них спасением или самоубийством? Возможно, ответ даст уже мартовский референдум».
«Нурсултан Казахстана» – страница 3
Подзаголовок – «Звездный час впереди»
«Этот человек передвигается по Кремлю неспешной походкой властителя. <…> …Это Нурсултан Назарбаев. Сдержанный, собранный, сжатый в пружину...
Последний съезд народных депутатов СССР стал всесоюзным триумфом Назарбаева. <…>
Назарбаев – особый человек в советской геополитике. Нет, я не об имидже жесткого, решительного лидера, логичного в суждениях и умеющего красиво выстроить траекторию поступка.
Назарбаев, прежде всего политик, возведший реализм в абсолют своей деятельности. Кажется, он совершенно свободен от догм – более чем любой другой глава советской республики.
<…> …Ельцину или Снегуру приходится считаться с амбициями демократических (национал-демократических) движений и предложенными ими правилами игры. Назарбаев же должен считаться лишь со степенью своего контроля над рычагами власти. И в этих условиях кресло главы компартии превращается не в идеологический барьер, а в рычаг дополнительного влияния, членство в политбюро и Совете Федерации – в средство дополнительного давления на Центр.
Отсюда ни в коем случае стоит делать выводы о политической беспринципности Назарбаева: его осторожный блок с Ельциным – отнюдь не дань моде. Из Алма-Аты меняющуюся реальность, оказывается, легче разглядеть, чем из Кремля. … Назарбаев отчетливо видит контуры нового Союза, хозяевами которого могли бы стать не военно-промышленный комплекс и его выдвиженцы на кремлевских вершинах, а обладающие сильной легитимной властью лидеры суверенных республик.
<…>
Это обстоятельство и превращает Назарбаева в серьезного оппонента Центра как возможного «режиссера» конфликта; но оно же делает его страстным сторонником Союза, ибо только какое-то объединение с Россией может гарантировать Казахстану территориальную целостность. Если нынешний президент республики не справится с этой задачей и на месте большой республики возникнет маленькое государство казахов, Назарбаеву придется уйти; национальные державы требуют иных лидеров...
<…>
<…> …Так что и ближайшие, и отдаленные перспективы у Назарбаева совсем неплохие: нужно только выдержать баланс. Ведь это редкий случай, когда человек уже президент, а его путь к вершине только начинается...»
«Уезжать всем сразу или по частям» – страница 3
Подзаголовок – «Сионистский съезд в столице Украины»
«Всесоюзный съезд сионистской федерации, образованной в декабре этого года, прошел после 7-го Всероссийского съезда, состоявшегося в Петрограде в 1917 году. Тогда редактор журнала «Еврейская жизнь» Абраам Идельсон сказал: «После бесчисленных страданий и мук мы получили возможность работать открыто и независимо, и тому доказательством этот съезд».
Его услышали 552 делегата и 1500 гостей. Спустя 74 года в Киеве присутствовали только 150 человек, и все было гораздо скромнее. … Внеся поправки в устав, съезд решил зарегистрировать федерацию в Министерстве юстиции СССР, легализовать свою деятельность и добиться признания властями СССР права на полную репатриацию советских евреев в Израиль.
<…> …Ни у кого из присутствовавших не вызывало сомнения то, что домом для них является Израиль. Споры же начались, когда приступили к обсуждению вопросов о взаимодействии сионистской федерации с ВААДом.
Вступать или нет в эту организацию, постепенно превращающуюся, в своеобразный еврейский парламент в изгнании? Если да – то, на каких условиях? <…> …Что важнее, уезжать всем сразу или же заняться обеспечением условий для тех, кто остается? <…>
Был образован комитет, в который вошли более 50 человек из 20 регионов страны. Одной из задач комитета станет создание института общественных консулов, работающих в региональных центрах по репатриации. …При обсуждении мотивов репатриации во многих выступлениях говорилось о том, что большая часть евреев уезжает не за длинным рублем, а потому, что боятся пугающей неизвестности, которая ждет их в стране, долгое время бывшей страной проживания для многих поколений их предков <…>».
«Я готов создать совместное предприятие с российской компартией» – страница 4
[Артем Тарасов, зам председателя Союза объединенных кооперативов СССР]:
«<…> …Ни для кого не секрет результат референдума, который спланировало советское правительство. Этот референдум скажет, что мы будем жить в единой семье социалистических республик. Это значит, что в идеологическом плане наше общество должно пойти по социалистическому пути развития. <…>
<…> …Если этот социализм будет такой же модели, которая была до перестройки, предпринимательство невозможно в принципе. Потому что слово «предпринимательство» можно назвать как преодоление условий.
А что преодолевать при социализме? Но слушая внимательно правительство, мы понимаем, что социализм на новой волне воспринимается как нечто новое. Этот новый социалистический выбор будет дополнен тем, что правительство даст нам некие рамки, условия, в которых можно предпринимать. …Итак, что это за рамки, и чем они нам будут заданы? Они нам будут заданы понятием правового государства. Если оценить это понятие с позиций экономиста, для меня это означает две вещи: первое – это набор неких законов… <…>
Второе – это чисто психологический фактор, т.е. создание такой системы, чтобы все-таки эти законы действовали на территории Советского Союза.
<…> Есть ли вообще в мире модель процветания экономики в той социалистической ориентации, которую нам сегодня задает правительство? Есть и очень много. Например, Китай, где я бывал много раз. <…>
У меня сегодня две возможности, что создавать. Я готов создать совместное предприятие с ЦК КПСС или с Российской компартией. Очевидно, оно впишется в рамки нашего будущего общества. Кстати, этому явлению уже есть определение – «номенклатурное предпринимательство». Даст оно движение вперед и развитие экономики? Даст. Какие основные требования?
Подконтрольность идеологическая, подконтрольность номенклатурная, свободное предпринимательство в обусловленных рамках и в будущем – перспектива расширения этих рамок. … Сопротивление этому процессу может привести к нарушению гражданского мира, потому сегодня выступления против, могут сделать так, что вообще процесса не будет. Я согласен играть в тех рамках и в тех правилах, которые мне диктует правительство СССР. Раз за меня выбрали наш путь ориентации, я призываю к этому демократов, к которым тоже отношусь, и знаю, что их выбор был более правильный.
Но доказывать, что более правильный путь – это освобождение цен, использование западного опыта приватизации, это значит, стоя на дороге, что-то доказывать идущему на вас катку, водитель которого ничего из-за шума не слышит».
«Российская газета» / Издание Верховного Совета Российской Федерации. – 1991. – 28 февраля, четверг. – № 40(86). – 6 полос.
«Вчера парламент обсудил проект закона о милиции. О правовой незащищенности милиционеров сказано почти все, чем не могут похвастаться лица гражданские. Сколько же нужно дать прав милиции, чтобы блюсти наши собственные права, в том числе и от посягательств со стороны правоохранительных органов?
В предложенном законопроекте предусматриваются права милиции более широкие, чем прежде. Но расширения прав одних не бывает без ущемления прав других. <…>
<…> …По проекту милиционер может входить в помещение (квартиру) без согласия хозяина при «чрезвычайных обстоятельствах, угрожающих общественной безопасности». А поскольку «чрезвычайные обстоятельства» такого рода законодательством не регламентируются, то и толковать их милиционер сможет в силу своего разумения.<…>
<…> …На заседании парламента назывались такие цифры: число милиционеров - убийц выросло более чем в два раза. Более шести тысяч работников правоохранительных органов привлечены к уголовной ответственности. В процентном соотношении это превышает темпы роста преступности среди гражданского населения.<…>
Законопроект рассмотрен в первом чтении, потребуется его доработка.
<…>».
«Правее, еще правее» – страница 1
Подзаголовок – «Встал президент, хотя по-прежнему считает себя центристом».
«<…> …Теперь, когда страсти вокруг выступления по Центральному телевидению 19 февраля немного улеглись, мне кажется важным ответить на вопрос: почему лидер российского парламента подверг жесткой критике Президента СССР?
Едва я написал эти две фразы, как в Академии наук Белорусской ССР выступил М. Горбачев и облегчил поиск ответа на непростой вопрос. Со всей очевидностью стало ясно, что у Президента страны нет четких представлений о выводе страны из кризиса. <…>
Как и следовало ожидать, М. Горбачев, с одной стороны, попытался раскрыть «далеко идущие замыслы» российского лидера якобы задумавшего развалить Союз, а с другой – убедить всех нас в том, что только центр может спасти страну.
Президент разделил общество на две части – на демократов, с обязательным добавлением «так называемые», …и на людей ответственных, правильно понимающих, что такое истинная демократия, и знающих, как ее проводить в жизнь.<…>
Мне искренне жаль, но Михаил Сергеевич выступал перед белорусскими учеными, прежде всего как Генеральный секретарь ЦК КПСС, а не как Президент СССР. Он выступал как приверженец определенной идеологии, а ни как высший арбитр.
Судя по его выступлению, он по-прежнему остается на позициях жесткого центра – контролирующего и распределяющего.
Безусловно, было бы логично, если бы в такой многонациональной стране, как наша, Союз представлял собою сообщество независимых государств, чьи глобальные интересы координировал бы представительный орган. Но при такой структуре отмирают функции Президента СССР, Верховного Совета СССР, министерств и ведомств, слабеет тоталитарная система, падает могущество КПСС. Мысль здрава и проста. Этим она и пугает многих в центре. В том числе и Президента. Кем он будет, если власть перейдет к созданному республиками, скажем, Совету Федерации? <…>
Михаил Сергеевич на встрече с учеными убеждал, что, вопреки утверждению демократов, он не сдвинулся вправо. Он по-прежнему в центре. …Президент может так думать, но ему очень не просто добиться, чтобы также думали и мы. Потому как не намерения, а реальные поступки формируют общественное мнение. <…>
<…>
Президент предлагает приостановить действие Закона о печати... Неоднократно обещает российскому руководству обрести собственный канал на ЦТ, но делает все, чтобы Россия этого канала не имела... Монополизирует Центральное телевидение.
Конечно, все это можно считать центристской позицией, но только при одном условии: если на счет дважды два отвечать –«стеариновые свечи».
Если все это брать во внимание, то становится понятным, почему Председатель Верховного Совета РСФСР Б. Ельцин вынужден был дать жесткую оценку Президенту, <…>
Как бы там ни было. Горбачев сегодня переживает драму человека, переведшего стрелки из тупика на магистральный путь, но не успевшего на поезд. <…>».
«В осаде чиновников» – страница 2
Подзаголовок – «Оказалось дело, поддержанное комитетами парламента».
[Александр Щербаков президент российского корпуса спасателей]:
«Чернобыль и Спитак. Эти слова, ставшие синонимами страшнейших катастроф, выпавших на долю народа, высветили всю степень безответственности, бесхозности, удивительного нашего непрофессионализма. <…>
Вместе с тем мировая практика свидетельствует: при помощи специальной профессиональной службы можно с успехом противостоять даже слепой стихии.
Вспомните хотя бы землетрясение в Сан-Франциско. …Американцы оказались готовыми к чрезвычайной ситуации. И немудрено – они шли к этому девять лет и затратили семнадцать миллиардов долларов.
Мы же на пороге XXI века продолжаем уповать преимущественно на силу голого энтузиазма. Разве удивительно после этого, что именно спасатели сделали первые шаги на пути создания профессиональной системы прогнозирования экстремальных ситуаций и быстрого реагирования на их возникновение.
В феврале прошлого года на своем съезде мы приняли решение о формировании Российского корпуса спасателей, утвердили устав и выбрали руководящие органы к нашей радости, идея, во имя которой мы жили, нашла поддержку Президиума Верховного Совета РСФСР; 17 июля 1990 года он дал добро Российскому корпусу.
Пожалуй, впервые за многие годы руководство Российской Федерации вплотную подошло к проблеме ответственности за жизни соотечественников. <…>
<…> …Оставалось в деталях проработать некоторые аспекты и законодательно благословить корпус на благородный и ответственный труд.
Однако прошло семь месяцев, а новая служба по-прежнему остается лишь на бумаге. Что же встало на ее пути?
Как ни грустно это сознавать, но нас по рукам и ногам связали неистребимые чиновники и бюрократы. … Не могу не назвать некоторых из них. В Совмине – это бывший заместитель председателя комиссии по чрезвычайным ситуациям А. Виноградов, заведующий сектором А. Шевелев… В Верховном Совете – председатель подкомитета о чрезвычайным ситуациям Г.Горелов и его заместитель К. Евтушенко.
Они рассчитывают подлатать старые структуры – Красный Крест, ДОСААФ, гражданскую оборону...
В ход были пущены самые разные способы здесь и запугивание выдумкой, что Российский корпус спасателей окажется чем-то вроде республиканских вооруженных сил. И попытки скомпрометировать идею, очерняя тех, кто стоял и стоит у истоков ее зарождения. … Почему, спрашивали, корпус называется Российским? Почему именно корпус? Почему спасатели? Какая необходимость в том, чтобы во главе его стоял президент, а не директор или допустим, председатель?
Когда получали ответы на эти вопросы, прибегали к другой тактике. По нескольку раз в два-три дня посылали к руководителям Верховного Совета. <…>Я ходил, обивал пороги кабинетов, подписывал что-то... И накапливал-таки раздражение на свою голову.
В конце концов, подкомитет по чрезвычайным ситуациям в лице своего председателя попытался поставить под сомнение результаты съезда спасателей взять на себя формирование структур Российского корпуса.
Сам я надолго оказался не у дел.
<…>».
«Эдвард Радзинский: пустые полки или пустые души» – страница 3
Подзаголовок – «Почему у людей не хватает достоинства уходить в отставку, когда происходит банкротство системы, партии, идеи? Всеобщая распродажа – от интимных уголков тела до интимных уголков души – в нашей стране уже стала символической»
«Автору таких нашумевших пьес, как «104 страницы про любовь», «Беседы с Сократом», «Театр времен Нерона и Сенеки», «Я стою у ресторана», «Спортивные сцены 1981 года», «Наш Декамерон», сегодня, казалось бы, и не нужно искать острых сюжетов. Они, как мы понимаем, буквально под ногами, везде в воздухе. <…> …«Театр времен заката перестройки» (как грустно шутит сам Радзинский для провинциальных газет это название – уже готовое клише) вовсе не вдохновил драматурга на создание новых пьес. <…> …Заставил пристально вглядеться в минувшее, в горькие, темные дни истории нашей и порассуждать о праве и природе власти в новой форме.
Радзинский только что закончил книгу, основу которой составили дневники бывшего Императора Всероссийского Николая II. Исследованию этой трагической личности писатель посвятил несколько лет, отложив в сторону драматургию. Он признается: чтобы говорить об этом, ему потребовался другой настрой, другая жизнь, полное погружение в драматические события более чем семидесятилетней давности. <…>
Символическая деталь: об этом Радзинский говорил недавно в нетопленом зале Дома композиторов. …Как его герои впервые дни революции, укутанные в шубы, люди внимательно слушали писателя в накинутом пальто.
– История семьи Романовых меня не привлекала как политическая тема. Задача была чисто историческая. И здесь я не лукавлю. <…>
Так, в нашем кино готовится целая Николаниана. Ну что ж, это неплохо. Может быть, тема будет, хоть как-то изучена, ибо это одна из самых загадочных тем в нашей истории: жизнь и смерть последнего царя. И я надеюсь, ее не постигнет участь того, что произошло, например, с темой Сталина. «Сталин» стал общим местом статей, неким банальным штампом. <…>
И вот, возвращаясь к Николаю, я хотел выяснить для себя два обстоятельства. Во-первых, прояснить портрет человека, который прежде рисовался лишь двумя противоположными красками. …Мне хотелось узнать, кто же был на самом деле этот незнакомец. Для этого существовала лишь одна возможность – дать ему слово. Было важно, чтобы говорил он, а не мы. Поэтому-то в книге так много его дневников и писем.
<…>… В 17-м году в России была уничтожена монархия... самодержавие осталось. Остается оно и до сегодняшнего дня. И неважно, как называются цари…<…>
<…> …События Февраля стали накладываться на наши события. Это не было моей задачей. Это стало привходящими обстоятельствами. И сейчас видны, естественно, некоторые параллели, которые не являлись смыслом книги. Он был всего лишь в реальном портрете одного человека.
И второе. Мне было безумно интересно в условиях борьбы архивов с историками попытаться туда все-таки проникнуть. Задача была невыполнима, ибо кроме Центрального государственного архива Октябрьской революции, которому я низко кланяюсь, все остальное осталось для меня закрытым. Они стояли совершенно насмерть. И тем, не менее произошла удивительная вещь – сегодня те документы, которыми я так интересовался и которые у них хранятся, есть их у меня! Эта фантастическая история произошла благодаря читателям. <…>
...Гибель царской семьи носит некий мистический характер. То, что случилось с первой семьей России в страшную летнюю ночь 1918 года, случится потом с миллионами самих обычных семей.
Их смерть была эпиграфом к вступлению в новое время. В «страшное новое время».
<…> …Так уж заведено – когда происходит банкротство систем, партий, правительств – они уходят в отставку. Заведено во всем мире. Но не у нас! У нас находят «стрелочников». И продолжают по новой опротивевшее старое...
И когда меня спрашивают, почему я вдруг написал пьесу «Наш Декамерон» о советской проститутке, то напрашивается ответ. Эта профессия является необычайно символической для нашего общества: всеобщая продажа от интимных уголков тела до интимных уголков души...
Все это происходит на глазах страны, и все это порождает в душах ожесточение и ненависть.
Да, пусты полки в магазинах, и это плохо. Но пусты души – а вот это ужасно. Ибо в душе, исполненной ненависти, добро умирает.<…>».
