«Зачем мне уходить в отставку?» – страница 3
«Вчера Звиад Гамсахурдиа дал интервью Би-би-си, где изложил свою версию событий 22 сентября, в том числе и хода переговоров с оппозицией, которые состоялись в резиденции патриарха Илии II.
– Эта оппозиция, что действует против нас, оккупировала здания телецентра и создала там военный лагерь. Там находится часть Национальной гвардии, которая мне не подчиняется, а также значительное число криминальных элементов.
– Очевидно, что в рядах оппозиции состоит значительная часть населения. Ведете ли вы переговоры с этими людьми?
– Оппозиция численно незначительна: в ней всего 2–3 тысячи человек в Тбилиси.<…>
– Но вели ли вы с ними хоть какие-то переговоры?
– Я им предлагаю переговоры, но они отказываются. Они требуют моей отставки в ультимативной форме.<…>
– Так что вы будете делать, чтобы прекратить демонстрации против вас?
– Мы уже разрушили баррикады на улице Руставели. Эти хулиганы и члены уголовных групп бросали камни и ранили 40 человек. <…>
– Оппозиция требует вашей отставки. Собираетесь ли вы подавать в отставку?
– Зачем мне уходить в отставку? Пять миллионов грузин поддерживают меня, а против выступают всего три тысячи человек».
«Неокоммунизм или ислам» – страница 3
Подзаголовок – «Выборы на фоне борьбы кланов»
«Неудавшийся путч предрешил судьбу таджикского лидера: президент Республики Таджикистан Кахар Махкамов был вынужден подать в отставку. Впрочем, потворство путчистам было лишь внешним поводом для завершения карьеры «главного человека» республики. На Востоке не любят слабых. Судьба Кахара Махкамова была предрешена в феврале 1990-го, когда в осажденном разгоряченной толпой здании ЦК Компартии Таджикистана он подписал заявление об отставке.<…>
Курс твердой руки, распространенный в соседних Узбекистане и Туркменистане, был по-прежнему притягателен для руководства республики. Но если Ташкент и Ашхабад жестко контролировали ситуацию в своих республиках, молниеносно подавляли выступления оппозиции, то Душанбе уже не мог позволить себе такой роскоши. <…>
Внутриэтническая разобщенность усиливается борьбой кланов. Борьба за посты в командном эшелоне ведется между кланами, представляющими крупные регионы республики: Гармским, Ленинабадским (ныне Ходжентским), Памирским и Кулябским. <…>
Республика и ныне проявляет симптомы сепаратизма: об отделении поговаривают на Памире и даже в Ходженте. Переход же власти к новому клану может усилить центробежные тенденции. Не исключена и возможность возникновения «афганской проблемы»: на территории Афганистана, по разным оценкам, проживает от 3 до 7 млн. таджиков, в то время как в самом Таджикистане их около 3 млн. При наступлении политического кризиса тяга к «родственной» республике может заметно усилиться. <…>».
«Республика на пороге гражданской войны?» – страница 3
Подзаголовок – «На всей территории Таджикистана введено чрезвычайное положение»
«<…> Противостояние сил, их характер наглядно проявляются в многотысячном митинге в центре столицы республики. Здесь собрались ветераны Коммунистической – теперь Социалистической – партии Таджикистана, с одной стороны, и сторонники исламской партии возрождения – с другой.
Парламент Таджикистана объявил чрезвычайное положение во всей республике. Оно введено сроком до 1 января 1992 года.<…>
Принято также решение о прекращении деятельности в Таджикистане Исламской партии возрождения.
Принята отставка исполняющего обязанности президента Таджикистана Кадриддина Аслонова. Парламент избрал на этот пост Рахмона Набиева, занимавшего пост первого секретаря ЦК Компартии Таджикистана с 1981 по 1985 год, а затем – председателя республиканского общества охраны природы. <…>».
«Что будет с Россией через десять лет?» – страница 5
Подзаголовок – «То же, что и всегда, - она будет великой и мощной мировой державой»
«Империя распалась. Это реальность. Но реальностью является и то, что еще сильны создававшиеся ею в течение десятилетий структуры. Реальность – травмированное массовое сознание, особенно русскоязычного населения. Реальность – глубоко укоренившееся осознание немалой частью населения бывшей империи своей причастности к величайшей державе мира, играющей выдающуюся роль в системе международных отношений.<…>
Но такой же реальностью является и то, что России на роду написано быть великой державой, и никуда от этого не уйти. Надо постараться понять: Союз появился и исчез (или исчезает) у нас на глазах (по крайней мере в его имперском обличье), а Россия была и будет. <…>
Другой вопрос: как сегодня может и должна состояться великая Россия? Конечно же, не как новая империя. Не как милитаристское государство. Не как «старший брат» в новом Союзе. На мой взгляд, огромную, неистраченную созидательную энергию россиян (русских, евреев, немцев, украинцев, татар и т. д., живущих на этой благодатной земле) надо перевести на колею созидания. <…>
Теперь вопрос о так называемых территориальных претензиях России. Думаю, что он излишне драматизирован. Вне сомнения, территориальная целостность республик – гарант стабильности в отношениях между государствами, бывшими субъектами Союза. Но как быть с правом наций на самоопределение? <…>
Вопрос о религии. Прежде всего о православии. Невооруженным глазом видно, как к православию потянулись откровенные реакционеры, особенно из среды неославянофильства, а в последнее время и коммунисты-фундаменталисты, преемники тех, кто уничтожал церкви и глумился над религией. <…>
Вижу и другое. Православная церковь все тверже осуждает коммунофашизм, порывает со своим двойственным прошлым, когда ради самосохранения иерархи церкви должны были быть лояльны к преступному режиму, она становится на сторону народа. <…>
<…>».
«Ковчег или корабль?» – страница 5
Подзаголовок – «У кого отвоевывать русскому народу Россию? Его лишили своей страны, и при этом не у кого ее просить обратно»
«<…> Сегодня многие граждане советской национальности, ни о какой иной раньше не помышлявшие (социологические опросы годовой примерно давности показали, как велик их процент среди населения Союза), вынуждены будут отождествляться с теми, кто добивался независимости, ясно сознавая свою национальную принадлежность. Именно в этих условиях предстоящего отождествления люди вспомнили свою исконную национальность. Более всего среди них русских – потому хотя бы, что это самая многочисленная часть Союза.<…>
Для многих право остаться русским не в России, а в другой республике – это (хоть, может быть, обидно прозвучат мои слова, но выхода нет иного, как стараться назвать своими, не условными именами) не право пребывать в своей культуре, ее репрезентировать, а возможность оставаться вне чего-либо другого – вне языка, на котором говорит большинство населения (не говорит, а заговорило – получило право на публичное говорение на материнском языке!), вне той чужой для них и малознакомой культуры, от имени которой заявлено право на независимость тех земель, на которых стоит их дом.<…>
В то же самое время было очевидным – и в Казахстане, и в азиатских республиках или северокавказских автономиях – вялое и нечестное отношение власти к так называемому «формированию национальных кадров»»: с одной стороны – создание необоснованных привилегий (все эти «целевые» аспирантуры, пронизанные коррупцией), с другой – ущемление прав тех же людей (в первую очередь – невозможность говорить и писать на родном языке). <…>
В республиках, обретающих суверенитет, будет, в лучшем случае – быстро, в худшем – медленно происходить освобождение от разных видов лжи в «национальном вопросе», от всех поблажек «местным кадрам» – кончилось и давление метрополии, и ее фальшивое поощрение. Но и русскому, решившему продолжать жить, скажем, в Казахстане, рано или поздно придется сделать выбор – или принять гражданство России, или быть гражданином Казахстана и тогда оставить свою исконную национальность для домашнего употребления и в графе «национальность» (то есть, напомним, – «гражданство») писать «казахстанец»...<…>
<…>».
«Как живет Рижский ОМОН в Сибири» – страница 6
Подзаголовок – «Омоновцы не хотят больше заниматься политикой»
«<…> В Сибири омоновцам хорошо. В течение первого полугода зарплата 400 рублей. В Риге им платили меньше, но они ушли, оставив родных и близких. Командир Бровкин считает, что их «подставили политики, играющие в свои игры». Там бойцы были в постоянном напряжении, а здесь начали улыбаться, а их командир с удовольствием поменял рижский «Космос» на местные папиросы «Казбек». Сейчас 109 человек из отряда живут в пионерлагере «Юный дзержинец». Погода напоминает им любимую Ригу, а злые комары дают понять, что это не Прибалтика. Местные руководители правоохранительных органов возлагают большие надежды на эту дружину. Они считают, что для борьбы с рэкетирами и хулиганами нужны жесткие меры – повальные обыски, массовая проверка документов.<…>».
«Нас ждут морские Чернобыли?» – страница 6
Подзаголовок – «Никто, кроме военных, не знает истинных размеров радиоактивной опасности на морях»
«Парадоксально, но факт: советские военные, как заметил Джон Лардж, не склонны делиться с гражданскими лицами какой бы то ни было информацией относительно экологии атомных подлодок и других судов, имеющих ядерные реакторы. Причем запрет на получение информации распространяется не только на гражданских специалистов-экспертов, но и на самого министра по экологии СССР.
В то же время советские военные охотно обсуждают ядерные проблемы флота с военными ведомствами других стран, в частности, Великобритании. Происходит это, скорее всего, потому, что и те, и другие, как говорится, хороши. Увлекшись количественным наращиванием вооружений, военачальники всех стран, втянутых в ядерную гонку, меньше всего заботились об экологической стороне дела.<…>
Истинное положение дел с захоронением радиоактивных отходов с отработавших свой срок реакторов военные тщательно скрывают. В Мурманске, например, сотрудникам Гринпис, не таясь, поведали о том, что после аварии на атомном ледоколе «Ленин» его реактор был попросту сброшен в море поблизости от Новой Земли. Есть подозрения, что подобным образом поступает с утратившей стратегическое значение техникой и военно-морское ведомство.<…>».
«Ничья в пользу «правых» – страница 7
Подзаголовок – «Мы играем в шахматы, а с нами – в кегельбан»
«<…> Сначала меня просто удивляло, что прогрессивная наша пресса трактует раскол в Союзе писателей как ссору гоголевских персонажей, как тривиальную склоку, где спорящие стороны стоят друг друга. Хотелось крикнуть журналистам: ребята, имейте же совесть! <…>
Потом пошли вещи не просто удивительные, а сногсшибательные. После идиотской попытки опечатать здание одиозного СП РСФСР и последовавшей затем пародийной «обороны» желтого дома <…> после всего этого Ю. В. Бондарев из благополучного сановника брежневских времен вдруг преобразился в романтического героя, чуть ли не невольника чести. <…>
Как-то веселее стало, когда после провала госпереворота свободомыслящие литераторы вдруг осмелели и впервые заявили о своих законных правах на достойное место в писательском союзе. Неформальным лидером «левых» стал в эти бурные дни Евгений Евтушенко. При всех наших к нему претензиях это яркая и броская фигура, громкое имя, в конце концов, поэт посильнее Ст. Куняева и тому подобных. Почему же, думаю я теперь, писательская революция не удалась и привела к вяло-расплывчатому итогу?
<…>
В деле доносов, крючкотворства, вранья на голубом глазу они всегда будут первыми и всегда нас оставят в дураках. Вот журнал «Молодая гвардия» уже заявил, что ничего против евреев не имеет, хотя в его нескольких номерах подряд не было ни одного материала без антисемитской «сверхзадачи». <…>».
«Известия» / Учредитель – журналистский коллектив «Известий».– 1991. – 24 сентября, вторник. – № 228 (23494).– 12 полос.
Подзаголовок – «Руководители Азербайджана, Армении и НКАО вместе с Ельциным и Назарбаевым – за столом переговоров»
«В Железноводске Борис Ельцин, Нурсултан Назарбаев, Аяз Муталибов, Левон Тер-Петросян поставили подписи под итоговым документом переговоров по Нагорному Карабаху.
Это случилось в 23 часа 35 минут 23 сентября. Документ предусматривает меры, с которых должно начаться мирное урегулирование конфликта. Всего на переговоры ушло 72 часа, «столько же, сколько на подавление путча», – не преминул напомнить Б. Ельцин приятную ему аналогию.
С трудом, через споры, ожесточенные дискуссии, компромиссы проходили высокие договаривающиеся стороны по тексту документа. Иногда делегации уединялись в своих апартаментах – и выходили оттуда с новыми поправками, причем иногда такими, что грозили перечеркнуть всю предыдущую работу. В один из таких моментов член казахстанской делегации Ануар Алимжанов сказал: «Нужно терпеть, терпеть. Если сегодня не подпишут документ, то уже никогда этому не случиться».
Все-таки подписали.<…>».
«Чрезвычайная ситуация в Таджикистане» – страница 1, 2
«<…> По требованию участников проходящего в Душанбе митинга сессия ВС Таджикистана приняла решение восстановить на прежнем месте в столице республики демонтированный 21 сентября памятник В. И. Ленину за счет средств лиц, виновных в разрушении памятника. Восстановлено решение ВС, отмененное прошлой сессией, о запрете деятельности исламской партии «Возрождение» на территории Таджикистана.<…>.
В работе чрезвычайной VIII сессии ВС Таджикистана объявлен перерыв на неопределенный срок. Депутатам рекомендовано не покидать Душанбе. В столице республики проходят два митинга.<…>.
24 сентября здание таджикского парламента начали пикетировать участники митинга, организованного демократической партией республики. На площади Свободы, несмотря на введенное вчера в столице республики чрезвычайное положение, запрещающее митинги и уличные шествия, собралось несколько тысяч человек. Митингующие требуют отмены чрезвычайного положения, роспуска Верховного Совета и отставки его председателя Рахмана Набиева. <…>».
«Разведка разводится с КГБ» – страница 1, 2
Подзаголовок – «Дом секретов» в эпоху перемен»
«А оказывается, здесь, совсем рядом с городом, располагается штаб-квартира советской политической разведки, знаменитое Первое главное управление КГБ. <…>.
Мощный двойной забор, сигнализация, телекамеры, следящие, кажется, за каждым шагом. Нелепая надпись у ворот: «Научный центр исследований». <…>.
Во дворе огромная каменная голова Ленина, которую уж никак не назовешь произведением искусства... <…>.
Секретное ведомство пребывает в состоянии болезненного шока после известных августовских событий. Подал в отставку пользовавшийся большим авторитетом генерал Леонид Шебаршин («Первый настоящий профессионал во главе ПГУ за десятилетия», – говорят о нем его коллеги). Так что мой собеседник [заместитель начальника ПГУ] здесь сегодня фактически «за главного».
<…>.
В центре нашей беседы с Вячеславом Ивановичем была простая мысль – разведка совершенно необходимый инструмент политики любого государства, в том числе даже самого демократического. Другое дело: какой должна быть разведка нового Союза, кем и как она должна контролироваться. Все эти вопросы необходимо срочно решить. <…>.
Первопричина проблемы – невозможно уважать свою разведку, если она является неотъемлемой частью тайной полиции, политического сыска – такого нет ни в одном нормальном государстве, это только в гитлеровской Германии так было, да в сталинском СССР, да у нас сейчас, в конце двадцатого века. <…>.
Ее надо отделить от контрразведки, выделить в отдельную организацию. Необходимо создать орган, координирующий всю разведывательную деятельность – и нашу, и ГРУ (военной разведки), и других служб, во главе которой стоял бы советник Президента СССР по национальной безопасности. Что же касается задач, то наш «конечный продукт» должен быть приближен к реальным потребностям общества, мы должны заняться добыванием подлинных, жизненно важных для страны секретов – экономических, научно-технических, политических. Но никак не мнений, не дай Бог – откликов. Ох, уж натерпелись же мы с поисками этих бессмысленных откликов на очередную «гениальную» инициативу очередного лидера. <…>.
Парламентский контроль необходим. Но только нужны гарантии, чтобы секреты не просачивались в прессу. И нужен новый закон о разведке, который бы всю нашу деятельность четко регламентировал в соответствии с канонами правового государства. <…>».
«Грузия: переговоры начались, но безрезультатно» – страница 2
«Практически безрезультатно завершился около полуночи в понедельник первый раунд переговоров между представителями парламентских фракций Верховного Совета Грузии, имеющих диаметрально противоположные мнения о путях преодоления кризиса в этой республике Закавказья. Противники президента Звиада Гамсахурдиа предложили на этих переговорах объявить мораторий на митинги и политические заявления, вывести из Тбилиси вооруженные формирования противоборствующих сторон, возобновить парламентские дебаты с их прямой телетрансляцией, освободить политзаключенных. Оппозиция согласна при получении официальных гарантий вывести национальную гвардию на ее базы за пределами Тбилиси. <…>.
По сведениям из хорошо информированных источников, президент Гамсахурдиа, возможно, решится на применение силы против оппозиции. В связи с этим командующий национальной гвардией Тенгиз Китовани подтвердил решимость своих подчиненных в таком случае выступить на стороне оппозиции. В Тбилиси прибыли дополнительные подразделения национальной гвардии, которые заняли стратегически важные точки и установили артиллерийские орудия вокруг здания Гостелерадиодепартамента Грузии, где находится штаб-квартира оппозиции. <…>.
Действия Президента Республики Грузия представители оппозиции назвали антиконституционными, подстрекательскими, ведущими к гражданской войне. Избиение демократов в ночь на 22 сентября в Тбилиси закончилось, по их словам, смертью трех и ранением около шестидесяти человек. <…>».
«Латвия: Алмазный фонд СССР нам не нужен, а вот вклады верните» – страница 2
«Расчеты с СССР будут вестись по реальным рыночным ценам – считает заместитель Председателя Совета Министров Латвии Арнис Калныньш.
Что касается внутреннего и внешнего долга СССР, то А. Калныньш высказался за «нулевой» вариант: республика отказывается от своей части валютного и Алмазного фонда СССР, но и не участвует в уплате каких-либо долгов СССР. Вклады жителей Латвии в Сбербанк СССР – около 4 миллиардов рублей – обязательно должны быть возвращены республике. Советский Союз, считает А. Калныньш, не вправе требовать компенсации за те здания и сооружения, которые останутся после того, как Вооруженные Силы СССР покинут территорию Латвии. Уже сделаны предварительные расчеты, которые говорят, что долг СССР Латвии за сорокалетний период достиг 60 миллиардов. Информационная служба правительства не сообщила, собирается ли Латвии предъявлять этот долг СССР, а также то, существуют ли расчеты другой стороны.».
«Лифт в глубины земли должен стать платным» – страница 2
«Место, где земная наука глубже всего проникла в недра нашей планеты, находится в России – в Мурманской области, неподалеку от советско-норвежской границы. В этом заполярном крае Кольская сверхглубокая скважина уже углубилась в недра на 12 километров 261 метр. Это рекордная глубина.
И вот теперь уникальную скважину наша страна решила сделать открытой для мирового сообщества. 23 сентября в Министерстве геологии СССР открылся Международный семинар «Сверхглубокое бурение. Презентация сверхглубокой скважины».
Коммерция и наука – это пока звучит непривычно для нашей страны. Но это норма для всего мира. И если мы добились больших успехов в какой-то области, то не имеет смысла прятать результаты за семью печатями и строгими грифами, грозящими тюремной камерой. Наша страна меняется. Должен измениться и подход к научным организациям. Незачем нам бояться пускать туда западных специалистов – не дай Бог что-то выведают – или дарить атлантическим друзьям все бесплатно. Мы построили уникальный лифт в глубины Земли – пусть им пользуются все. Но он обошелся нам дорого. Значит, надо, чтобы новые пользователи платили за проделанную предварительную работу. Это и справедливо, и выгодно».
«Закупочные цены повышены. Даешь продукты» – страница 2
«Решением Президента Узбекистана И. Каримова повышены закупочные цены на некоторые виды сельскохозяйственной продукции. Это объясняется необходимостью компенсировать возрастающие затраты хозяйств на технику, оборудование, удобрения, другие ресурсы. Колхозы, совхозы, сельскохозяйственные предприятия освобождены от всех видов налогов, не позволявших им стать на ноги. Хотя списано три миллиарда рублей, но многие хозяйства все равно не могут выйти из финансового прорыва. Расформированы десятки нерентабельных совхозов. <…>».
«Аэрофлот умер. Да здравствует Аэрофлот?» – страница 2
«Прекращает существование Центральное управление международных воздушных сообщений (ЦУМВС) – организация, выполнявшая 80 процентов зарубежных рейсов Аэрофлота. Вместо нее созданы российская компания «Трансконтинентальные авиалинии» и несколько других предприятий. <…>.
Самостоятельность, в частности, приобрел международный аэропорт Шереметьево с двумя своими аэровокзальными комплексами. Образовано также авиационно-техническое предприятие, обслуживающее самолеты на земле. Грузовыми авиаперевозками по миру займется отдельная компания «Русский витязь», эксплуатирующая самолеты Ил-76. Две другие дочерние компании – «Российские международные авиалинии», получающая в ближайшее время западноевропейские лайнеры А-310, и авиатранспортное предприятие, специализирующееся на чартерных перевозах пассажиров, также займутся летной работой на конкурентной основе с основной «фирмой». <…>».
«Каждому свое «Время» – страница 3
«Противостоянием коллектива программы «Время» и руководства Всесоюзной гостелерадиокомпании завершился эксперимент, начатый ЦТ 2 сентября. <…>.
В конце этого долгого шумного собрания, на котором предлагалось даже зарегистрировать программу «Время» как независимое творческое объединение, приняли резолюцию. Конкурс-соревнование в том виде, в каком он проводился, осудили. И выразили полную поддержку Ольвару Какучая. Затем, подумав, добавили в резолюцию еще один пункт: сохранить старое название программы – «Время». <…>.
И все же, мне кажется, сейчас на ЦТ происходит столкновение не людей, а идей. Дело не в интригах, хотя от администрации можно было ждать более ясного поведения. Вспомним, за что критиковали программу «Время»? За безликость, неуклюжий, часто претенциозный язык, консервативный стиль. Все это еще и профессиональные недостатки. Хочется этого или нет, но для зрителей программа «Время» стала олицетворением прошлого. <…>
Беда нашего телевидения не в том, что оно не хочет меняться. <…>.
А нужен другой подход. И, как это ни тяжело признавать, люди с другим мышлением. Конкурс, даже при той поспешности, с которой он был начат и которую признает Егор Яковлев, Эдуард Сагалаев, мог бы это доказать. Он и доказал, только с обратным, как говорят математики, знаком – многие, к сожалению, даже очень порядочные люди, большие мастера своего дела оказались не готовы к глубоким, радикальным переменам. <…>».
«Компривет, или с легким паром!» – страница 3
Подзаголовок – «Кое-что о механизме капитализации партвзносов»
«Оказалось, что в обкомовском дворе в отлаженном режиме действовала комфортабельная сауна с бассейном. Вот там-то и набиралась «легкого пара» трудившаяся в поте лица избранная номенклатура. Ну а что положено после славной баньки, всем известно. Поэтому никто из комиссии не удивлялся, когда из сейфов нет-нет да и приходилось выгружать стеклотару различной конфигурации и вместимости...
Сауна – не единственный секрет, хранившийся за крепкими дверями обкома. <…>.
Еще больше открылось тайн, когда дело коснулось финансов. На словах провозгласив защиту трудящихся масс при переходе к рынку, обкомовцы на деле заботились в первую очередь о собственных тылах.
Было создано, например, малое предприятие под оригинальным названием «Компарт». Его учредители – обком КПСС, саткинский комбинат «Магнезит», строящаяся (или все-таки замороженная?) Южно-Уральская атомная электростанция, московское объединение «Ленинвест». <…>».
«Надежда на ваши амбиции, Борис Николаевич» – страница 3
«Подавлен путч, перебит хребет партийно-командному режиму, власть перешла в руки демократов. Удержат ли они ее в демократической ипостаси? Вопросы эти невольно возникают при сопоставлении президентского Указа относительно передислокации судов и его выполнения на местах даже в самой столице. Похоже, власти заняты не столько государственным строительством, сколько упоенным дележом оказавшегося вдруг бесхозным партимущества. Так демократы пришли к власти, или временщики? Надо же понять в конце концов, что материальное состояние судебной власти, – это не вопрос материального снабжения, а проблема устойчивости демократической власти. Сколько бы партий ни появилось в обществе, какой бы степени свободы ни достигла пресса, сколь бы могучим ни чувствовал себя народ – все это зыбко; без по-настоящему независимой суверенной судебной власти все покатится либо к анархии, либо к тирании. <…>.
…Из этого надо исходить, видимо, говоря о реальности судебной рефopмы. Но ни о каком успехе реформы и речи не может быть, пока суды, практически все, ютятся по сараям, халупам и аварийным зданиям.<…>».
«Профессия: интурист» – страница 4
Продолжение. Начало в № 227
Подзаголовок – «О туризме как высшей стадии развития социализма»
«Брестскую таможню, а точнее – автопереход, о котором пойдет речь в этих заметках, трудно заподозрить в отсутствии трудового энтузиазма. При проектной пропускной способности в 1.200 автомобилей за сутки местные таможенники умудряются досматривать около двух с половиной тысяч машин и до ста автобусов с туристами, стоящими в отдельной от «частников» очереди.
Персонал работает по 12 часов в смену в автомобильном дыму. За последнее время три человека получили инфаркты, люди часто болеют, в том числе зарабатывают кожные заболевания, у многих портится зрение. <…>.
В соответствии со списком запрещенных к вывозу из СССР товаров, граница страны закрыта для любых устройств, включающихся в розетку, а также для изделий, считающихся у нас дефицитом. Дефицитом у нас считается все.
В полном соответствии с этой истиной 400 подчиненных Вячеслава Осинцева служат фактически товароведами высокого класса. <…>.
Некоторые сразу сдают запрещенное в открытую на таможне скупку. Более опытные начинают проходить таможенный досмотр по нескольку раз, тыкаясь к разным специалистам. Таможенников, бывает, уговаривают по 12 часов, то есть в течение 12 часов предлагают взятки. Иными словами, на границе идет настоящая борьба между советским человеком и его Родиной, объявившей утюги и кофемолки, патефоны и галифе нeвывозимым общенародным достоянием.
В этой борьбе есть проигравшие, но есть и победители. Их немало. По признанию людей опытных (да и самих таможенников), несмотря на систему запретов, через границу можно сейчас провезти все, что угодно, – хоть черта лысого.
<…>».
«Какая Украина видна из Одессы» – страница 4
«<…> Сегодня каждый трезвый политик понимает, что будущее и Союза суверенных государств, и единого экономического пространства зависит от позиции Украины. От того, каким реальным содержанием она наполнит понятие независимости, А Украина – огромная страна, ее средняя политическая температура состоит из страстей «жовто-блакитной» Галиции, красного Донбасса, философически-медлительной степи и опасливого Крыма. Как смотрит на создание независимой демократической Украины особняком стоящая Одесса? <…>
Мы пригласили поделиться своими мыслями и наблюдениями о политической ситуации в республике председателя Одесского городского Совета, народного депутата Верховной Рады Украины Валентина Симоненко. <…>.
– Знаете, есть сомнения, что только благодаря провозглашению независимости все вдруг завертится, аппарат начнет работать, будто после купания в живой воде...
– Если все оставить без перемен – конечно. Но я верю, что инстинкт самосохранения нации, украинского народа окажется сильнее консервативных традиций. Если в ближайшие недели, месяцы не начнутся радикальные перемены в экономике, от нашей независимости останется только флаг. <…>.
Сейчас в Верховном Совете Украины обсуждается Закон о гражданстве, и мне кажется очень здравой мысль, что мы все, люди разной крови, должны стать гражданами Украины – в первую очередь. <…>.
– Вашими бы устами... Но эти меньшинства с тревогой прислушиваются, что где-то ставят памятники Степану Бандере, а потом «мстители» их взрывают, что его же именем называют бывшую улицу Ленина, и так далее. Энтузиастов радикальной украинизации, может, не так и много, но рев митинга куда слышнее спокойных рассуждений.
– Повторюсь: нет идеи, которая бы стояла выше идеи свободы. И тут уж придется признать, что идее украинской независимости вредят украинские ура-патриоты. Что есть – то есть. Но мой оптимизм строится на том, что при всей неоднородности нашего республиканского парламента в главном мы начинаем обретать взаимопонимание: самый главный, приоритетный суверенитет – это суверенитет Личности. Сначала – интерес Человека, потом – Общества, и в последнюю очередь – Государства. Признаться, лично мне такая ломка давалась непросто, мы ведь даже в застольях пели «раньше думай о Родине, а потом о себе». Смею предположить, что на этой основе может произойти консолидация главных политических течений на Украине.<…>».
«Будущее КПСС без суда и следствия определит жизнь» – страница 5
«Слухи о смерти КПСС, кажется, несколько преувеличены. Опечатывание кабинетов, арест банковских счетов, изъятие архивов и прочие «последние почести», заметная спешность, с какою они отдавались и отдаются, – все это, пожалуй, от неуверенности в полном и окончательном расчете, произведенном историей. <…>.
Поставив себя вне закона соучастием в государственном перевороте и получив от народа полную меру гнева и презрения, КПСС в лице ее вождей в центре и на местах заявила, однако, о готовности жить и бороться, вновь подтвердив, что нет таких крепостей, которые не могли бы защитить (о взятии после путча говорить уже не приходится) большевики. <…>.
Нет, никакой своей идеологии в строго теоретическом, философском смысле КПСС никогда не имела. Она создавалась и существовала как партия власти. Марксизм-ленинизм лишь освящал присвоенное право быть «руководящей, направляющей силой». Коммунистическое вероучение позволяло и оправдывало любые действия, помогавшие КПСС безраздельно властвовать. Эта партия меньше всего была одержима идеями, хотя и жестоко боролась за их чистоту. Ею руководили не идеалы, а интересы, что подтвердил и последний пленум ЦК, на котором консервативное большинство почти без боя сдало и марксизм-ленинизм, и классовый подход, согласившись с демократическим проектом новой Программы. <…>.
Идейно и физически покончив с оппозицией, эта партия долгие десятилетия существовала в условиях политического комфорта. <…>.
Юридическая двусмысленность санкций против КПСС признается даже российским руководством, предпринявшим эти санкции. <…>
Почти все секретари ЦК 3 сентября обратились к Президенту СССР с коллективным письмом: чтобы определить дальнейшую судьбу партии и свою собственную, просили разрешить проведение пленума. В просьбе было отказано. <…>.
Впрочем, оставим иллюзии. С крахом КПСС как единого целого, увы, еще не скоро выйдут из обращения идеи и принципы, сформировавшие этот «орден меченосцев». Вывески меняются – дух остается. Те же кабинеты, те же люди в них. Идет стремительная перегруппировка реакционных сил. Им нужна своя партия. <…>
Это будет партия реванша. <…>».
«Академия наук: особый путь в никуда» – страница 10
«Дискуссии о том, какая Академия наук нам нужна: российская или союзная, живо напоминают не столь уж давние рассуждения о том, нужна ли нам Российская компартия или она должна быть подразделением союзной. <…>.
Но как же управление наукой? А вот это совсем другой вопрос, к академии не относящийся. В мировой практике известно его решение. Нужны три вещи: деньги, ассигнуемые правительством, система их распределения и независимые институты исследователей, среди которых эти деньги распределяются. Заметим, что все компоненты у нас есть. <…>.
Конечно, мы и здесь можем еще несколько лет искать «свой особый путь». Затем вопрос исчезнет сам собой вместе с остатками нашей науки. Думаю, почти все, кто принимает участие в дискуссии о будущем Академии наук, это понимают. Но, как и остальным министерствам, министерству науки под названием Академия наук трудно добровольно отказаться от власти. Чтобы сохранить ее, она делает то же, что и прочие наши министерства, которые пытаются то переименоваться в концерны, то создавать дутые акционерные общества, а то и воссоздавать себя в прежнем виде, но уже под маркой российских АН. Вся возня вокруг Российской академии связана с удержанием тоталитарной научной власти над исследователями. <…>».
«Поиск советских журналистов продолжается» – страница 12
«Сообщение «Комсомольской правды» не подтвердилось. Личный посланник президента Ф. Туджмана Томо Седло, на чье утверждение ссылается боннский корреспондент газеты, уже не впервые дает ложные сведения о местонахождении советских журналистов. Недели две назад он таким же образом дезинформировал сотрудников советского посольства в ФРГ, сообщив им о том, что Ногина и Куринного в качестве заложников держат в селе Ловас в Восточной Хорватии под охраной и лишь по утрам выводят на прогулку. Срочная телеграмма из советского посольства в Бонне тогда ушла в Белград в час ночи, но Временный Поверенный в делах СССР в СФРЮ В. Колдовский немедленно собрал членов поискового штаба при посольстве. Было решено срочно выехать в Хорватию. <…>
В трудных условиях фронта, рискуя жизнью, советские дипломаты добрались-таки до села Ловас, побывали в ресторане и во многих других домах, беседовали с местными жителями. Но Куринного и Ногина там не оказалось. <…>.
Томо Седло заявляет, что советские корреспонденты находятся на территории Словении, но в руках Югославской народной армии. Но еще в первые дни поиска глава хорватского правительства Франьо Грегурич в ответ на просьбу советского посольства оказать содействие в поиске Ногина и Куринного заверил нас: советских журналистов на территории, контролируемой хорватскими властями, нет. Однако мы продолжаем поиски. <…>».
