Баран и Лошадь
День за днем. События и публикации 17–18 декабря 1991 года
комментирует обозреватель Андрей Жданкин*
Конец 1991 года запомнился не только ощущением слепого падения в бездну и надвигающегося хаоса. Но серьезного страха почему-то не было.
Все это – и дефицит продуктов питания, и стремительное обнищание народа, и тоска от того, что у тебя на глазах разваливается твоя страна, твоя родина, – все это было реалиями уже не один месяц. Но в конце декабря, буду говорить только от себя, ибо эти ощущения были слишком субъективными, в конце декабря к этому всему добавилось еще и чувство стыда. За происходящее – могучая страна разрывается как гнилая шкура. Гигант превращался в пигмея. Большого красивого пергамента с названием Советский Союз фактически уже нет. Клочки оторвались и стали жить отдельной жизнью. Национальные элиты расчувствовали вкус и плюсы (бонусы) независимости, неподотчетности Центру. Благо народа при этом в мотивах поведения элит стояло отнюдь не на первом месте. Риторика, конечно, была максимально народная, все на благо титульной нации. Формально элиты и их народы имели на то моральное право: такого управления, такой экономической политики, такой «заботы» со стороны Центра, которое было продемонстрировано за последние годы, больше не хотелось. Крахом это оборачивалось, дефицитом, голодом, и ростом национального самосознания.
Уместной представляется только одна поправка: у прибалтийских республик – Латвии, Литвы, Эстонии - судьба была изначально отдельная. И повели себя они самостоятельно раньше всех остальных и последовательнее остальных.
А по отношению к Горбачеву было двойственное чувство. С одной стороны – досада. Ты – человек, наделенный невероятной властью, в твоих руках – все рычаги, все аргументы, вся мощь державы. Соответствуй проблемам, применяй полномочия, решай. Открыл кипящий котел с огромным давлением, из которого вылетело много чего, но прежде всего гласность, за которую ты получил кредит доверия народа, действуй! Ведь не ради комплиментов Запада ты решился на перестройку! Не ради же того, чтобы, как говорил таксист из знакового фильма «Брат-2», «красиво тусоваться» на уровне мировых лидеров. Раздражение народа крепло, часто приобретая совсем не благообразные формы.
А с другой стороны Горбачева было жалко. Так красивая ледяная скульптура под воздействием тепла становится меньше и меньше, исчезают индивидуальные черты. Кумир, на глазах публики, перестает быть таковым.
Все видели, как мельчал его масштаб, как руководителя, уменьшалась значимость как действующего политика. Могучая влюбленность народа в образ советского лидера все чаще и чаще разбивалась о примеры постоянного стремления обойти острые вопросы, заболтать ситуацию, славировать, уйти от персональной ответственности. И чем дальше, тем больше. Несмотря на то, что формально он еще оставался президентом СССР, всем было понятно, что после 8 декабря он не то, что к управлению страной, но даже к руководству своим аппаратом вряд ли допускается. Его дни во власти сочтены. Один из самых злободневных вопросов того момента: как его «уйдут»? Не устроят ли над Генеральным секретарем и Президентом СССР суд? Страны почившего в бозе социалистического лагеря такие давали. Судя по всему, такие же настроения царили и в самом ближайшем окружении Горбачева.
Из книги Анатолия Черняева «Дневник помощника президента СССР»:
«Утром разговаривали с Грачевым (Андрей Грачев – пресс-секретарь президента СССР), он тоже за немедленный и «инициативный» уход М. С., но рисует мрачную картину. Уйдет, но ведь мы не Франция (которая потом вновь призвала де Голля) – и ему не «забудут» все на другой день. Не спишут, а затеют (вместе с КПСС) процесс, чтоб был козел отпущения (по образцу Хонеккера). Не думаю, что так пойдет. «Народ не даст». Мы – не немцы. Вот уже после его встречи с журналистами на днях «народ» начал его жалеть. Впрочем, чем черт не шутит. Тем не менее второго варианта не будет, и ему надо скорее уходить… Иначе его еще сильнее будут гнать, оскорблять, унижать… Даже Назарбаев заявил: хватит Горбачеву нас запугивать. (Тут Анатолий Сергеевич слегка смягчает высказывание Н. Назарбаева – Нурсултан Абишевич, так воспроизводят газеты его слова, сказал кликушествовать – А.Ж.). Все воспринимают его «стойкость» за Союз как борьбу за кресло».
А «Известия» 17 декабря на первой полосе перепечатали интервью, которое Борис Ельцин накануне своего визита в Италию дал газете «Репубблика». Начало интервью расставляет все точки над «i» в вопросе взаимоотношений первых президентов СССР и РСФСР:
«В новом Содружестве независимых государств не предусмотрено места для Михаила Горбачева, и у Президента Советского Союза есть время «до конца декабря, максимум – до середины января», чтобы принять решение о своей отставке. Бесстрастно, не повышая голоса, Борис Ельцин произносит этот своеобразный приговор об изгнании творца перестройки, утверждая, что в эту субботу «девять республик, а возможно, и десять» подпишут договор о новом Содружестве, санкционируя, таким образом, кончину СССР».
На следующий день «Известия» публикуют отчет о встрече Андрея Грачева с журналистами:
«Президент СССР Михаил Горбачев продолжает исполнять свои обязанности, несмотря на всю сложность сложившейся ситуации. Как заявил руководитель пресс-службы Президента Андрей Грачев на брифинге 17 декабря, «до тех пор, пока не принято конституционное решение об образовании Содружества бывшими членами прежнего Союза, до тех пор существует СССР, и все его органы продолжают существовать»».
Сам Горбачев то ли действительно не понимает, что его время ушло – окончательно и бесповоротно, то ли понимает, но по инерции продолжает президентствовать. Пример: на первой полосе «Известий», прямо под интервью Бориса Николаевича итальянцам, информация о том, что Горбачев утвердил текст новой военной присяги. Для какой армии? Какого государства?...
В мемуарах кого-то из непосредственных участников событий того периода (каюсь, забыл автора) встретилась мысль, правда, в мемуарах после нее был поставлен вопрос – Михаил Сергеевич все понимал, но виду не показывал, поскольку работал уже на историю, на исторический образ творца перестройки. Полагаю, это самое верное объяснение поведения Горбачева в декабре 1991 года, особенно после Беловежских соглашений.
Или такой пример. «Российская газета» публикует два постановления Верховного Совета РСФСР: «О денонсации Договора об образовании СССР» и «Об отзыве депутатских групп РСФСР из Верховного Совета СССР». Фактически, первый из этих документов ставит жирную точку в истории Советского Союза, а второй – лишает союзный парламент возможности работать. Но Горбачев не сдается. В этот же день, 17 декабря, он встречается с руководителями обеих палат союзного парламента. Как пишут «Известия», «эта встреча… во многом успокоила тревогу, возникшую у руководителей союзного парламента после слухов о том, что парламент России упразднил Верховный Совет СССР…». О каких слухах речь? По-моему, тут все четко, конкретно и однозначно. Тем более, что накануне Президиум ВС РСФСР принял еще одно постановление – «О некоторых вопросах, связанных с отзывом депутатских групп от РСФСР из Верховного Совета СССР», а 17-го – «Об имуществе Верховного Совета СССР». Оба документа исключают какую-либо двойное толкование: отныне все здания и прочее имущество союзного парламента переходят в собственность ВС РСФСР.
Какие уж тут слухи?! Даже журналисты, источник информации которых – кулуары, уже все поняли. 18-го декабря на первой полосе «Известий» – материал «Союзный парламент уходит в отставку», начинающийся словами: «Все правильно и логично. Словно подтверждая известный принцип, когда один день жизни человека в экстремальных условиях засчитывается за два, Верховный Совет СССР просуществовал ровно половину отведенного ему Конституцией срока. Мы, парламентские журналисты «Известий», изо дня в день писавшие хронику жизни высшего законодательного органа страны, рожденного в апогее перестройки, испытываем в эти минуты труднообъяснимое чувство. Ни радости, ни особого сожаления. Относимся, как к неизбежной исторической закономерности». Далее текст почти на дюжину тысяч знаков - эмоциональный, но весьма объективный анализ деятельности ВС за два с половиной года. И под конец: «Верховный Совет СССР был. Формально он еще продолжает жить, но часы его сочтены. Союзный парламент во многом был таким, каким было наше общество на этом коротком отрезке исторического пути. Давайте помнить, что прорыв к демократии начинался именно здесь».
Фактически, это – некролог…
Между тем, подобное положение дел, когда у страны два лидера, да еще и находящиеся в состоянии «холодной войны», если и не раздражало, то, как минимум, вызывало объективные затруднения. В частности, речь о внешней политике. Да, конечно, «ядерный чемоданчик» пока еще был у Горбачева, но все прекрасно понимали, что контроль над «кнопкой» – формальность.
«Чемоданчик» – это, скорее, символ, чем реальный показатель власти. С другой стороны, например, СССР, пока что, был одним из постоянных членов Совета Безопасности ООН. А Россия ни в каких международных структурах пока еще представлена не была.
Потому в те дни огромное внимание было уделено визиту в Москву Джеймса Бейкера – госсекретаря США. Несомненно, основной, пусть и неафишируемой целью визита американского дипломата было «ориентирование на месте». Ему предстояло выяснить, кто же, все-таки, в доме действительный хозяин. «Известия», публикуя отчет о встрече Бориса Ельцина с Бэйкером, под заголовком «Демонстрация силы в Екатерининском зале Кремля» приводят мнение зарубежных обозревателей: «После этой встречи у Бейкера, судя по всему, отпали последние сомнения, кому в Москве принадлежит реальная власть. Ельцин устроил перед американцами «демонстрацию силы». Он принял госсекретаря в Екатерининском зале Кремля. До вчерашнего дня только высшие руководители Союза встречали в этом зале иностранных гостей».
Добавлю, что весомости происходящему добавил такой, казалось бы, малозначительный, а на самом деле весьма важный штрих: российского президента сопровождали главы двух ключевых союзных министерств – министр обороны Евгений Шапошников и министр внутренних дел Виктор Баранников. Фактически, тем самым президент России дал понять: два из трех союзных силовых ведомств уже присягнули на верность ему. Тем не менее, отвечая на вопрос о признании России Соединенными Штатами и членства России в ООН и занятии ею места СССР в Совете Безопасности, Бейкер ограничился уклончивым ответом, сказав, что эти вопросы «требуют дополнительного изучения». Но, думаю, что многоопытный Бейкер все прекрасно понял, и после этого визита расклад сил ему стал окончательно ясен…
Хотя, очень правильно написал в своей книге «Горбачев» пресс-секретарь президента СССР Андрей Грачев:
«Горбачев, надо думать, и сам хорошо понимал, что окончательное выяснение отношений с российским президентом может произойти только дома, в личной политической дуэли, и что ни Буш, ни Мейджор, ни Миттеран при всех симпатиях к нему, а часто и явном предпочтении перед Ельциным не решат за него эту проблему и ни в чем не смогут помочь. Главной же его слабостью в заочном споре с Ельциным было даже не то, что один оказался жертвой августовского путча, а другой вышел из него победителем, а разный уровень легитимности. В то время как его соперник был убедительно избран президентом реально существующего, хотя и не до конца оформившегося Российского государства, Горбачев, сделавший возможными эти выборы, но сам так и не решившийся предстать перед избирателями, возглавлял более чем символическую союзную структуру, авторитет которой откровенно ставили под сомнение входившие во вкус «самостийности» республиканские лидеры»…
«Известия» и «Российская газета» 18 декабря публикуют небольшие информации, неплохо иллюстрирующие отношения, сложившиеся между двумя лидерами.
«Известия»:
«Михаил Горбачев считает, что его позиции по важнейшим вопросам совпадают с позициями Бориса Ельцина, вопреки внешнему впечатлению, как минимум на 80 процентов. Об этом он заявил в беседе с руководителями немецкой теле- и радиокомпании АРД».
«Российская газета»:
«Вчера состоялась встреча Президента СССР Михаила Горбачева и Президента Российской Федерации Бориса Ельцина. На встрече обсуждены итоги переговоров с государственным секретарем США Джеймсом Бейкером… Президенты согласились с тем, что процесс перехода союзных структур в новое качество должен завершиться к концу этого года. В этот срок прекращается действие всех союзных структур, часть из них переходит под юрисдикцию России, остальная часть ликвидируется»…
Что еще было интересного в эти два дня? Наверное, слух, который невероятно быстро распространился – сначала среди журналистов, а потом и среди москвичей: Гавриил Попов уходит. Сразу две газеты 17 декабря вышли с информацией о том, что мэр столицы подает в отставку. «Известия» пишут об этом чуть ли не как об уже свершившемся факте («Слухи об отставке столичного мэра, будоражившие не только Москву, развеялись, подтвердившись: Гавриил Попов уходит с поста, о чем сам заявил, назвав свое решение взвешенным и обдуманным»). «Независимая» – ссылается на заявление Попова на съезде ДДР («Недавно из кругов, близких к мэрии, сообщили: мэр решил перейти в оппозицию, не решил только к кому. В заявлении Попова на съезде ДДР объект оппозиции назван – российское руководство»). Напомню, ДДР – это Движение демократических реформ, казалось бы, мощная тогда политическая сила.
О том, что у Попова были принципиальные разногласия с Гайдаром, и что он выступал ярым противником проводимых им реформ, было известно давно. Как результат, напряженные отношения у него складывались и Борисом Николаевичем, активно поддерживавшем в тот период Гайдара. Однако, в то, что дело может дойти до отставки, не верил никто, и заявление Попова на съезде ДДР прозвучало как гром среди ясного неба. Как оказалось, это был ход. Как сейчас сказали бы - «PR-ход». И весьма успешный – уже на следующий день «Известия» опубликовали информацию о том, что Правительство Москвы просит Попова не уходить: «Члены правительства мотивировали это тем, что Гавриил Попов играет большую роль в обеспечении жизнедеятельности многомиллионной столицы России, поэтому «отставка мэра дестабилизирует обстановку в городе и поставит Москву на грань катастрофы»». В итоге, как помните, Гавриил Харитонович задержался на посту мэра еще на полгода – до июня 1992-го… А недавно вернулся обратно. Почти вернулся: вот уже четыре месяца, как Гавриил Попов – общественный советник столичного градоначальника Собянина.
Не могу не привести цитату из одного недавнего интервью Гавриила Харитоновича:
«В начале Перестройки один астролог безапелляционно заявил: Ельцин и Горбачев родились в 1931 году. Оба в год Овцы по китайскому календарю. Но в разные месяцы этого года по европейскому гороскопу – Водолея и Рыб. Отсюда и общее у них, и различия. Этот бравый астролог не знал, что в 1931 году по восточному календарю год начинался так, что Ельцин родился в год Лошади, а Горбачев — в год Овцы. Впрочем, и самого поверхностного взгляда достаточно, чтобы увидеть у Ельцина неукротимость Лошади, несущейся во весь опор, сметая преграды, не обращая внимания на то, что оказалось под копытами. А в Горбачеве — прикрытого мягким руном, но внутренне исключительно твердого и упорного Барана. Так что Горбачев и Ельцин по всем гороскопам — разные, скорее, противоположные».
И еще об одном скандале тех дней. Небольшая, я бы даже сказал, крохотная информация на третьей полосе «Российской газеты» в рубрике «Радиодайджест» со ссылкой на «Голос Америки»:
«Посол США Роберт Страусс досрочно получил неожиданный рождественский подарок от КГБ СССР. Роберт Страусс сообщил, что председатель КГБ Вадим Бакатин вручил ему у себя в кабинете комплект новейших подслушивающих устройств, аналогичных тем, которые были установлены в новом здании американского посольства в Москве. К набору была приложена документация с описанием шпионских методов проникновения в здание посольства. Бакатин отметил, что этот подарок представляет собой жест доброй воли по отношению к Соединенным Штатам. Роберт Страусс заявил, что это самый удивительный случай в его жизни».
Сам Бакатин позднее утверждал, что всего лишь передал американцам то, о чем они и так знали. Мол, практически все закладки американцы обнаружили еще в 1982 году. Но, одно дело обнаружить, другое дело – понять их принцип действия. Да и обнаружено было далеко не все. Кроме того, Бакатин утверждал, что действовал с согласия президентов СССР и РСФСР. Возможно это и так, но вот отрывок из интервью с первым председателем КГБ России Виктором Иваненко:
«Возникли большие трудности с Вадимом Бакатиным. Все пустяки по сравнению с передачей американцам схемы подслушивания в здании американского посольства. Он сдал систему, не посоветовавшись с профессионалами. Я об этом узнал только по радио. Бакатин потом говорил, что этот шаг он согласовал с обоими президентами, у него было письмо с их визами. Но разве это компетенция президентов? Думаю, что они не понимали, к чему это может привести. А для сотрудников КГБ это был удар. Сдавать святая святых – технику подслушивания в посольстве если не противника, то конкурента! Бакатин оправдывался: мол, американцам все равно об этом было известно. Ничего подобного! Там была применена совершенно новая технология. Элементы звукопроводящей системы были замурованы в кирпичах. Мы их получали от зарубежных поставщиков. Это было ноу-хау. Строили зарубежные подрядчики, которым американцы доверяли. КГБ завербовал подрядчиков…»
Передача документации и аппаратуры произошла 5 декабря. Но задолго до этого, еще в октябре Бакатин предпринял ряд встреч с послом США в СССР Робертом Страуссом, а затем направил ему официальное письмо:
«Ваше Превосходительство! В нашей с Вами беседе 2 октября затрагивалась проблема безопасности функционирования нового комплекса зданий посольства США в Москве. Мы с полным пониманием относимся к озабоченности американской стороны, тем более что и нас в равной мере беспокоит безопасность нашего посольства в Вашингтоне. В целях радикального решения этого вопроса КГБ СССР готов предоставить американской стороне документацию, касающуюся установки конкретных элементов технических средств получения информации в новом комплексе посольства США. Мы не увязываем этот шаг ни с какими действиями американской стороны, но были бы признательны, если соответствующие федеральные службы США передадут в наше распоряжение аналогичную документацию по новому посольству в США. Думаю, что такой выход из казалось бы тупикового положения отвечает интересам наших стран, поможет избежать бессмысленных затрат, упрочить доверие, что само по себе бесценно».
В ответном послании Страусс писал:
«...Мы заинтересованы в Вашем предложении, которое является жестом доброй воли. Я уполномочен довести до Вашего сведения, что мы готовы урегулировать претензии по разведывательной деятельности относительно нового здания посольства, которые, по нашим оценкам, составляют примерно 300 миллионов долларов, в обмен на получение материалов. ...Наше согласие ни в коей мере не связано с возможностью занятия нового здания советского посольства его сотрудниками (в 1985 году Конгресс, в отместку за найденные в строящемся здании своего посольства «жучки», принял специальный закон, запрещавший использование нового здания советского посольства, к тому времени уже достроенного – А.Ж). Ваши люди могут занять это здание только тогда, когда у нас будет новое в смысле безопасности здание в Москве».
Именно так: мы им – реверанс, они нам, грубо говоря, - дулю…
И никто бы не узнал об этом, если бы не «слив» Голоса Америки. Знали, конечно, офицеры КГБ, связанные присягой, субординацией, служебной дисциплиной, но вынуждены были молчать. Приказ начальника и прочие правила. И когда я впервые услышал об этом (межличностные контакты), и сегодня, когда вспоминаю об этом событии, меня не оставляет ощущение, что руководитель одной из самых могущественных на тот момент спецслужб мира действовал в состоянии умопомешательства или умопомрачения. Термин «агент влияния» употреблять не буду. В какое демократическое безумие надо впасть, чтобы совершить такой поступок!
Конечно, этот жест не мог не быть согласован с Горбачевым и Ельциным. Но первые лица в детали могут и не входить. Для этого есть руководитель спецслужбы, стоящей (и он – руководитель – стоящий) на страже интересов страны. А «раздеваться догола» - и неприлично, и непатриотично, и антинародно. У тебя, товарищ председатель, есть право голоса: возразить, объяснить, настаивать. А еще – обязанность посоветоваться с профессионалами. Соблюсти лицо и не сдавать интересы страны, не отправлять на гильотину десятки людей, работающих на твою родную страну.
Сложнейшая, много-многоходовая операция советской разведки, многолетняя по времени реализации и блестящая по результату, была сдана противнику ни за понюшку табаку.
Так называемые «жучки» были ничтожно малой частью инженерной конструкции, позволявшей прослушивать все, что говорилось бы в стенах посольства. Передатчиками служили сами конструкции, собранные в этом конкретном варианте. И только в такой конфигурации. Детали их изготавливались в разных странах, разными фирмами. И собирались они в каркас здания чужими руками. Раскрытие самой идеи, инженерной конструкции, всех этих фирм, изготавливавших детали, – чудовищный ущерб для отечественной разведки. Ни чем не мотивированный.
А в заключение напомню другой факт из истории советской разведки. Кто-то о нем, наверное, знает, а кто-то – нет. Речь о так называемой операции «Исповедь». Дело в том, что у КГБ уже был опыт, более того, весьма положительный – прослушивания американского посольства. Более восьми лет в кабинете посла США, а точнее – послов, ибо за это время их сменилось, кажется, четыре, висел искусно деревянный герб США, подаренный еще в 1945 году послу Гарриману пионерами во время его посещения «Артека». Сувенир, сделанный из ценных пород дерева – секвойи, эвкалипта, сандала, самшита, слоновой пальмы, черного и красного дерева и правда был неописуемо хорош… И в нем не было ни одной (!) металлической детали. И, тем не менее, все восемь лет, что он висел в главном кабинете американского посольства – рабочем кабинете посла, он исправно передавал наружу все, о чем говорилось в стенах этого помещения. Конечно, рано или поздно, американцы вычислили, откуда шла утечка. Но не потому, что сами смогли – а в результате банального предательства.
Сейчас этот уникальный герб находится в музее ЦРУ. Но о техническом совершенстве этого устройства могу сказать только, что до сих пор, спустя 60 лет, там, на Западе его так и не смогли повторить. Наверное, потому, что тогда в советской разведке не служил Вадим Бакатин…
Андрей Жданкин
Профессиональный журналист. Окончил Московский государственный университет имени Ломоносова. В 1991 году – обозреватель «Российской газеты». После августовских событий (ГКЧП) – официальный пресс-секретарь Государственной комиссии по расследованию деятельности органов КГБ в путче, образованной указом Президента СССР М.Горбачева (комиссия С.Степашина). После «Российской газеты» (пунктирно) – еженедельник «Россия», «Совершенно секретно», несколько журналов «с нуля», участие в избирательных кампаниях федерального уровня.
