Ельцин Центр

 

День за днем. События и публикации 15 мая 1992 года

комментирует обозреватель Игорь Корольков*

 

В этот день двадцать лет назад «Известия» опубликовали статью своего волгоградского корреспондента Валерия Корнева «Поправки справа». Очень интересная статья! На примере области собкор убедительно рассказал о том, почему в России крайне тяжело идут реформы.

 

В то время губернатором региона был назначен бывший председатель облисполкома Иван Шабунин – человек вполне сложившихся коммунистических взглядов. Строивший коммунизм на основе жесткой плановой экономики, он теперь должен был ломать систему, которой посвятил часть своей сознательной жизни, а вместо нее внедрять рыночные механизмы, осужденные и преданные партией анафеме, как самое большое зло человечества.

 

Назначение Шабунина губернатором было серьезной ошибкой Ельцина.

 

В апреле 1992-го года в стране прошел крайне сложный съезд народных депутатов России. С помощью этого рудимента консервативные силы намеревались не только снести правительство Гайдара, но и свернуть начатые реформы. Шабунин играл во всем этом далеко не последнюю роль. Сподвижники видели его премьер-министром.

 

Накануне 6-го съезда 10-я сессия Волгоградского областного Совета с подачи Шабунина и нескольких его сторонников приняла обращение к депутатам съезда с предложением обсудить целесообразность решения правительства отпустить цены на энергоносители.

  «Выступая по местному телевидению, – пишет Корнев, – Иван Шабунин и председатель облсовета Александр Морозов убеждали волгоградцев, что обращение к съезду принято в их интересах, в интересах предприятий, которые затоварены продукцией, так как из-за высоких цен не могут ее сбывать и остались без средств. Под видом защиты интересов населения оба руководителя органов власти по существу предложили вернуться к искусственной поддержке на плаву предприятий-монополистов, старых хозяйственных структур».

В адрес 6-го съезда народных депутатов был направлен еще один документ, подписанный председателем облсовета Морозовым. Малый Совет обратился к съезду с просьбой приостановить на территории проживания казачества действие законов «О земельной реформе» и «О крестьянском (фермерском) хозяйстве».

 

Корреспондент «Известий» привел многочисленные примеры, когда областная прокуратура вынуждена была опротестовывать постановления губернатора, которые противоречили федеральным законам. «О предприятиях и предпринимательской деятельности», «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», «О предприятии и предпринимательской деятельности» – ключевые законы, способствовавшие формированию рыночной экономики, местные власти и лично Шабунин попирали откровенно, демонстративно, публично заявляя, что с реформами торопиться не стоит.

 

Что защищал Шабунин с соратниками?

 

С 1982 по 1986 год я работал в Волгограде корреспондентом «Комсомольской правды». В 1984-м обком КПСС возглавил Владимир Калашников. Это был весьма влиятельный человек, с большим опытом работы на партийных и хозяйственных должностях.

 

Достаточно сказать, что в Волгоград он прибыл с поста министра мелиорации и водного хозяйства РСФСР.

 

Калашников был руководителем твердым и управлял экономическим процессом так, как и требовала партия: жестко, принципиально, с полной самоотдачей.

 

Гордостью области был знаменитый тракторный завод – первенец советских пятилеток. Введенный в строй в 1930-м, он обеспечивал село гусеничными тракторами. На то время, когда я работал в Волгограде, завод выпускал ДТ-75 мощностью 75 лошадиных сил. Эту машину завод собирал уже тридцать лет. Она устарела и морально, и физически. Поэтому заводские конструкторы разработали новую модель – 170-сильный «Волгарь». Я видел образец этого красавца. Действительно – богатырь. Поражал необычный дизайн конструкции, особенно восхищала кабина – с затемненными стеклами, с хорошим обзором, с регулируемым креслом, кондиционером… Было ясно: в такой кабине должен сидеть водитель в чистом комбинезоне, а не механизатор в промасленном ватнике.

 

О «Волгаре» много писала местная пресса, выпуска этой машины с нетерпением ждали. Но для сборки такого «инопланетянина», понятное дело, нужно было подготовить производство. Завод начал ремонт. После ремонта директор предприятия повел меня по цехам. Я был уверен, что увижу современное производство – станки с ЧПУ, роботы, собирающие вершину отечественной технической мысли.

 

Ничего этого я не увидел. Были заменены наиболее устаревшие узлы и механизмы, что-то подкрасили, что-то заштукатурили… На конвейере гусеницы налаживали с помощью все того же расплющенного молота.

 

Было объявлено: к 27-му съезду КПСС, который должен был состояться в феврале 1986 года, Волгоградский тракторный соберет для советских колхозов и совхозов первые 30 «Волгарей». Развернулось социалистическое соревнование, люди встали на трудовую вахту, взяли повышенные обязательства.

 

И вот наступил знаменательный день! На территории предприятия собрались работники завода, многочисленные гости, журналисты… Прибыло руководство области во главе с первым секретарем товарищем Калашниковым. Гремела музыка. Из цеха вышел последний из намеченной партии, тридцатый «Волгарь». Краном его установили на железнодорожную платформу. Более десятка таких платформ, загруженных новенькими, сверкающими краской машин, подали на площадь. Ветер трепал плакаты: «Село, принимай наш подарок!», «Наш подарок 27-му съезду КПСС!». Телевизионщики старались запечатлеть этот исторический момент.

 

Справедливости ради, следует отметить: на платформах «Волгарь» выглядел не так эффектно, как в экспериментальном цехе. Машину несколько «упростили». Исчезли затемненные стекла, отказались от кондиционера, стал скромнее дизайн. И все равно это была машина – не чета прежней!

 

Товарищ Калашников сказал проникновенные слова. Снова загремела музыка, и тепловоз потянул состав. Новые машины уходили работать в поля.

 

Было холодно, и площадь быстро опустела. Я же по какой-то причине задержался и невольно проследил, куда повезли платформы. Их подогнали под кран и стали… сгружать с платформ. Затем машины снова загнали в цеха. Я был в шоке!

 

Оказалось, ни один из тракторов не был готов к работе в поле. Их собрали на скорую руку, кое-как. Обком требовал доложить о выполнении социалистических обязательств, пришлось идти на обман.

 

От специалистов я узнал и такую деталь. Завод не имел всей необходимой оснастки для выпуска нового трактора. Не было, например, штампа для штамповки капота. И тогда, (вспомним «Омон Ра» Виктора Пелевина) 30 капотов вручную, с помощью деревянных молотков, выковали в экспериментальном цехе. Это были золотые капоты!

 

В конце концов все, что могли, докрутили, довинтили, и тракторы все-таки отправили на село. Но ни один из них не покинул пределы Волгоградской области. Объясню почему.

Прошло совсем мало времени, а из колхозов стали поступать сигналы: «Волгари» не работают! То не заводятся, то ломаются. Я выехал в колхозы. В одном из сел столкнулся с местными телевизионщиками – они тоже приехали снимать бракованные машины. Выяснилось: практически все тракторы вышли из строя. Я записал номера машин, их неисправности и фамилии трактористов, крывших матом «передовиков социалистического соревнования», которые скундебили эти агрегаты.

 

Вот почему «подарки» съезду не покинули пределов области – чтобы не было конфуза.

Тем не менее, скандала избежать не удалось.

 

Главный редактор «Комсомолки» не решился в канун партийного съезда печатать мою статью, но о сложившейся ситуации поставил в известность ЦК КПСС, где к тому времени уже подули «ветры перемен».

 

Сегодня тракторное производство России в упадке. В советское время ВТЗ собирал до 80 тысяч машин в год. Сегодня – всего несколько десятков! Коммунисты винят в этом реформы. Но это попытка переложить ответственность с больной головы на здоровую. Тридцать бракованных тракторов – яркая иллюстрация того, как работала наша экономика в годы советской власти. Производство машин в условиях монополии заводило тракторную промышленность в тупик, из которого она вряд уже когда-нибудь выберется.

На переоборудование завода, на оснащение его современными станками и линиями всегда не хватало денег, а ЦК КПСС требовал, кровь из носа, дать селу еще больше тракторов!

 

Мощности изнашивались, приходили в упадок. Мне на заводе показывали американский пресс, работавший с 1930 года!

 

Зачем отвлекаться на модернизацию, если вокруг – ни одного конкурента! Если село все равно возьмет любую рухлядь – другой-то техники нет.

 

А в это время за рубежом, в условиях проклятой коммунистами рыночной экономики, с конвейеров сходили новые модели машин – различной мощности, от 50 до 400 лошадиных сил, гусеничные и колесные, маленькие и большие, комфортабельные, удобные, красивые. И самое главное – надежные. В жесткой конкурентной борьбе крестьянам предлагали на выбор лучшие образцы.

 

Нищее сельское хозяйство России сегодня отдает предпочтение дорогим «Джон Дирам», а не отечественным ДТ-75. «Джон Дир» работает без ремонта десять лет! Наш – сыплется в первые же месяцы эксплуатации.

 

В интервью одной из центральных газет бывший главный конструктор ВТЗ Владимир Шевчук в сердцах заявил: «На российских тракторостроительных заводах можно научиться разве что пока обратному – как не нужно работать».

 

За этот экономический тупик мы и должны сегодня быть «благодарны» коммунистам Шабунину, Калашникову и многим, многим другим. В том числе и тем секретарям Сталинградского обкома КПСС, которых в запале индустриального рвения расстреляли. Шестерых из шестнадцати.