Золотая река
События и публикации 29 октября 1992 года комментирует обозреватель Игорь Корольков*
Двадцать лет назад в этот день «Известия» публиковали статью Вадима Белых «Охотники за нефтедолларами». Оказывается, в то время экспорт одной тонны российской нефти обходилась иностранным покупателям в два доллара взяток сотрудникам министерств, ведомств и представителям администрации республик, краев и областей. Ежегодно это составляло, писал Белых, сто миллионов, которые оседали на их личных счетах в заграничных банках.
Заместитель начальника Главного управления по экономическим преступлениям МВД РФ Иван Сердак рассказал журналисту:
«За последнее время мы выявили около 800 корыстных преступлений в нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности, 1164 случая хищения горюче-смазочных материалов. Причем, крадут тысячами тонн, целыми железнодорожными составами. Так, директор малого предприятия «АВКО» договорился с коммерсантами из Ухты, Калининграда, Риги и начальником одной из подмосковных железнодорожных станций. Использовав подложные документы, они похитили и переправили в Латвию 55 железнодорожных цистерн с дизельным топливом».
Система взяточничества сложилась, отметил заместитель начальника Главка, практически на всех этапах внешнеэкономических сделок.
Напомню, это был 1992 год. Время шло, но ничего не менялось. Вот обзор ситуации, сделанный газетой «Россия» почти десять лет спустя – в 2001 году.
«До одного миллиона долларов, по самым скромным подсчетам, нелегально уходит из Новороссийского морского порта, - писала газета. – В 1998 году первый вице-губернатор Краснодарского края Виктор Мельников, назвав эту цифру, во всеуслышание заявил, что это самый криминальный порт в мире».
Газета сообщила, что в связи с создавшимся криминальным положением на Черноморское побережье высадился десант специалистов по борьбе с организованной преступностью и коррупцией. Однако это не столько решило проблемы, сколько породило массу вопросов. Заместитель по экономике и финансам полпреда президента России в Южном округе Виктор Крохмаль высказал удивление лояльностью правоохранительных органов по отношению к лицам, которые подозревались в махинациях в портах Черноморского побережья. Ни одно уголовное дело, по данным заместителя полпреда, не было доведено до суда, а 60-70 человек, задержанных по этим делам, отпустили на свободу.
Через Новороссийский порт проходит почти треть всей российской экспортной нефти, писала газета «Россия» в 2001 году. Ситуация на этой важнейшей транспортной ветке сложилась настолько критическая, что администрация края была вынуждена принять постановление с пугающим названием: «Об утрате экономической безопасности России и Краснодарского края в морских портах Азово-Черноморского побережья Кубани». Она обратилась за помощью к федеральным силовым структурам. Москва откликнулась. Но плоды многотрудной работы федеральных и краевых силовых структур, органов исполнительной власти, межведомственной группы, многочисленных следственных бригад, как писала газета, оказались ничтожны. Дела рассыпались одно за другим или переходили в разряд неперспективных.
Причина в том, заметила в интервью газете экс-депутат Госдумы Нина Зацепина, что правоохранительным органам противостоят хорошо организованные преступные группы, у которых есть свои защитники, причем в самых высоких эшелонах власти. «За спиной тех, кто делал темные делишки в наших портах, - говорила Зацепина, - просматриваются фигуры федерального масштаба. Среди них есть даже бывшие министры».
Это чрезвычайно важное замечание. Мы к нему чуть позже вернемся, а пока проследим за тем, как изменилась ситуация с криминалом в нефтяном деле к концу первого десятилетия ХХI века.
Оказывается, в России каждый год «теряется» до 10 процентов от добытой нефти! То есть – 50 миллионов тонн. Об этом со ссылкой на источники в правительстве сообщила газета «РБК daily». По данным издания, у Центрального диспетчерского управления топливно-энергетического комплекса, которое занимается подсчетом объемов добычи и экспорта нефти, регулярно не сходятся «дебит с кредитом».
Рост мировых цен на нефть сделали сырье не только опорой экономики России, но и чрезвычайно выгодным бизнесом для всякого, кто обладал возможностью отщипнуть от богатого пирога. Если прежде незаконные врезки в нефтепроводы были явлением редким, то теперь открытое воровство из нефтяной трубы в ряде регионов России стало делом обыденным. Этот бизнес угрожает не только надежности топливных поставок, но и служит мощным источником обогащения криминальных группировок, усилил разложение государственного аппарата.
Интернет сообщает, что лидером воровства российской нефти считается Чечня. Только по официальным данным за 2003 год здесь похитили 160 тысяч тонн нефти. По неофициальным - несколько миллионов тонн. В том же году на территории республики ликвидировали более тысячи нелегальных мини-заводов, перерабатывающих ворованную нефть.
За Чечней шли Самарская, Иркутская, Орловская, Пензенская, Ульяновская области…
В 2006-2009 годах масштабы хищений не стали меньше. Согласно оценкам Федеральной службы по надзору в сфере природопользования, общий объем потерь при транспортировке нефти в России в 2007 году составил от 3 до 7 процентов!
По данным ОАО «Лукойл-Пермь», у компании ежегодно воровали около 100 тысяч тонн нефти. На территории Иркутской области в 2007 году обнаружили 159 несанкционированных врезок в трубопроводы.
В Дагестане воровство нефти приняло тотальный характер. Республика стала одним из крупнейших экспортеров нефтепродуктов на юге России, хотя, как сообщали СМИ, региональная добыча в три раза меньше объема потребляемого в республике топлива. В 2008 году воровство нефти приняло такие масштабы, что встал вопрос об экономической целесообразности существования нефтепровода Баку-Новороссийск!
В последующие годы ситуация не изменилась. В тех же регионах нефть по-прежнему утекает по нелегальным каналам. В Дагестане, например, протяженность некоторых отводов, выполненных методом наклонного бурения, составляет более 12 километров, а при самих врезках используются пластиковые трубы, которые приборы обнаружить не могут. При этом похитители научились украденную нефть заменять обычной водой. В результате давление в нефтепроводе не падает, и автоматика утечки не замечает.
В состав преступных сообществ, ворующих нефть, как правило, входят сотрудники силовых структур. Так, например, в Томской области начальник Каргасокского РОВД патронировал преступную группу, которая тырила газовый конденсат, вырабатываемый Лугинецкой газокомпрессорной станцией.
А в 2009 году в Саратовской области ликвидировали подпольный завод, к которому была проложена железнодорожная ветка. Чтобы ее проложить, пишут СМИ, нужно было иметь «крышу» если не на уровне вице-премьера страны, то, как минимум, на уровне вице-губернатора или самого губернатора.
В материалах, посвященных проблемам криминальных врезок, подпольных НПЗ и «серого» рынка топлива, специалисты неизменно повторяют: для решения проблемы необходима политическая воля. Но с волей-то как раз и большие проблемы.
Однако вернемся к замечанию, высказанному в свое время экс-депутатом Госдумы Ниной Зацепиной. В 1997 году мне пришлось заниматься одной историей, которая как нельзя лучше иллюстрировала механизм делания криминальных денег на нефти. Статья, опубликованная в «Известиях» (№155 за 19 августа 1997 года), называлась «Коррупция в законе». Речь шла об одном судебном процессе над двумя предпринимателями - Олегом Никитиным и Александром Сбитневым. Они обвинялись в том, что по фальшивым документам пытались продать нефть зарубежным партнерам. На каждой операции предприниматели имели бы не меньше десяти миллионов долларов.
Вскрылась хорошо отлаженная система торговли нефтью при помощи подделок, которые ловко изготавливали не где-нибудь, а в… Белом доме, где, как известно, заседает правительство России. Здесь чуть-чуть подправляли реально существующие постановления правительства «О квоте на поставку нефти», вручали их «своим» предпринимателям, таким, как Никитин и Сбитнев, те продавали сырье, а деньги перечисляли на указанные счета в зарубежных банках.
По утверждению Никитина, он, Сбитнев и прочие их коллеги – пешки в крупном криминальном бизнесе. Они получали свои 5 процентов от сделки, львиная же доля доставалась крупным фигурам.
В одном из своих писем, адресованных ФСБ и процитированных «Известиями», Никитин писал:
«С Г. (Никитин называет фамилию и этого человека, в свое время занимавшего важный пост в Госплане Союза – И.К.) я встречался неоднократно в его офисе… Я получал от него договоры, чтобы отправлять деньги… Это не рабочие договоры (фиктивные), а также договоры с покупателями. Первичные переговоры велись с Валентином и (называет фамилии - И.К.) в присутствии (называет фамилии – И.К.). Деньги я отправлял только по распоряжению Г. в основном за границу… За период с 1993–го по май 1994-го года через подставные фирмы проводились сделки лично мною по реализации нефти, и было реализовано где-то 2,2 млн тонн. Это можно точно установить через банки, какое количество ушло, а также проследить движение денежных средств. Копии и множество документов черной бухгалтерии я сохранил».
В письме Никитин упоминал некоего полковника МВД по отчеству Ильич, получившего вскоре звание генерала. На нем, судя по письму, лежала ответственность за беспрепятственное прохождение нефти через таможню.
В этом же письме Никитин называл фамилии боссов, которые парились в сауне у кремлевской больницы, решая «коммерческие» задачи. Здесь же он перечислял несколько фирм, через которые незаконно продавали нефть за рубеж. Среди них оказалась небезызвестная теперь «Балкан-трейдинг». Перечислил Никитин и банки, через которые осуществлялись финансовые операции, связанные с незаконной перекачкой нефти.
Никитин утверждал, что следствие не желает расследовать дело в полном объеме и предлагал в письме, адресованном одной из популярных газет, провести собственное расследование. А в помощь обещал предоставить 70 аудиокассет и ценнейшие документы. Администрация СИЗО это письмо перехватила.
Возможно, тот факт, что Никитин заблаговременно запасся «компроматом», и спасло его от «несчастного» случая в изоляторе или в зоне. Ведь к нему в Лефортовскую камеру наведывались люди с требованием выдать спрятанные материалы, иначе обещали убить.
С тех пор прошло 15 лет. Как видим, ничего не изменилось. Чины, которых упоминал в своих письмах Никитин, остались не тронутыми и, надо полагать, с учетом опыта, существенно усовершенствовали способ воровства из неиссякаемой пока черной реки.
Игорь Корольков
Работал в «Комсомольской правде», «Известиях», «Российской газете» (1991 год), «Московских новостях». Специализировался на журналистских расследованиях. Лауреат премии Союза журналистов России и Академии свободной прессы.
