Вот и появилась новая поросль русского фашизма
День за днем. События и публикации 17 октября 1993 года комментирует обозреватель Аркадий Дубнов*
В воскресенье 17 октября 1993 года «Московские новости», самая либеральная российская газета рубежа конца 1980 — начала
Я прочел этот номер, практически, от корки до корки. Во всяком случае, ту его часть, к которой относится заголовок, — к состоянию России, Москвы после кровавых событий
Читать это особенно тягостно в дни, когда Москва содрогается от событий в Бирюлево, когда беспредел одних ублюдков, которых подавляющая часть Москва презирает, не считая их себе ровней, родит беспредел других ублюдков, самый изящным из лозунгов которых: «Русские овощи — в чистые руки!». Апофеозом же умноженных друг на друга беспределов выглядит позорная, пошлая, абсолютно беспредельная по своей правовой сущности картинка вволакиваемого в кабинет министра МВД России подозреваемого в «резонансном» (только на такие, очевидно, реагирует высокое отечественное начальство) убийстве, похоже, тоже ублюдка…
Сегодня, 16 октября 2013 года, Москва сотрясается от резонансных дел, — Бирюлево, судебная апелляция Навального, ожидание очередного Русского марша, — того и гляди, рухнет, как Аничков мост от маршировавших в ногу солдат.
Найдите десять отличий сегодняшней столичной жизни от той, какой ее описывает «МН» ровно двадцать лет назад:
«В Москве — ЧП, чрезвычайное положение. Ночью столичные улицы мертвы, темны коммерческие киоски, не семенит по тротуарам запоздалый люд. Когда гаснет свет, в зеркало не очень посмотришься. Но вглядимся повнимательнее в тусклое стекло ЧП, и там отразится вся наша корявая жизнь — с благими намерениями и дурным исполнением, вызывающими оторопь патрулями и крутыми ребятами, которым закон не писан, несгибаемыми борцам за справедливость и финансовыми виртуозами.
Что ж, каковы мы, таково и ЧП».
Репортер «МН» описывает итоги милицейского рейда:
«ЧТО ЗАЧЕРПНУЛ МИЛИЦЕЙСКИЙ НЕВОД
В Москве продолжается операция по очистке города от боевиков, преступников, а также лиц, не имеющих московской прописки. Крупных бандитов милицейский невод не зачерпнул».
Все. Остальное можно не читать. Картина знакомая и практически не изменилась за два десятка лет.
Читаем дальше. Зам. главного редактора «МН» Людмила Телень (сегодня, после многочисленных пертурбаций в профессии и политике, — главред «Совершенно секретно», где нашли приют несколько бывших сотрудников «МН» начала
«Трагические события в Москве изменили ситуацию. Поле предвыборной борьбы стало почти пустынным. Уже 5-6 октября сначала распоряжением коменданта Москвы, а потом и Министерством юстиции России была приостановлена деятельность практически всех оппозиционных партий, включая партии Геннадия Зюганова…»
Телень предупреждает:
«…противники нынешней президентской команды смогут выдвинуть взрывоопасный «лозунг дня»: органы власти, избранные без участия оппозиции, нелегитимны. У России появится реальный шанс вступить в полосу нестабильности — бесконечная смена правительств, парламентов и президентов перенесет вопрос о реформах в следующее тысячелетие».
Однако, забавный вышел прогноз. Правительства и вправду, менялись, впрочем, не слишком бесконечно, но это давало возможность оставаться тому же президенту у власти. Парламент больше не разгоняли. А вот вопрос о реформах, действительно, был перенесен на следующее тысячелетие уже при новом президенте, да так, что все разговоры о противостоянии парламента и президента в России остались в истории. Никому тогда еще не приходило в голову самого мрачного, что ожидает страну, — трагических кровопролитных чеченских войн, чудовищных терактов, жертвами которых окажутся сотни невинных взрослых и очень много детей…
Михаил Шевелев (сейчас он тоже с Людмилой Телень в «Совсекретно») пытался в октябре
«Президент-реформатор против консервативной представительной власти. Или законный парламент против узурпатора-президента? Выяснение этого вопроса затруднено тем, что и те и другие, по их словам, за реформы. За какие? Что произойдет, если та или иная сторона одержит решительную победу? Даже самые истовые коммунисты не обещают — в случае прихода к власти — восстановить Госплан и 6-ю статью Конституции СССР. Даже самые отчаянные либералы не обещают — в случае своего триумфа — японской организации труда и шведского уровня расходов на социальные нужды. И те и другие сулят дальнейшее развитие (расширение, углубление, улучшение) реформ.
Но реформы уже состоялись. Если брать за точку отсчета 1985 год, то они оказались глобальными. Мы живем в другой стране (странах). В другой политической системе. Иной экономической жизнью. Пользуемся новыми гражданскими правами. Каких еще реформ мы хотим?».
Я снимаю шляпу перед коллегой Шевелевым, который тогда, будучи совсем молодым журналистом, сформулировал очень точно следующее:
«…желание жить лучше и тяга к реформам — не одно и то же. Тот запас недовольства своим положением, который накопился в обществе к 1985 году, кажется, исчерпан. В ближайшие годы (десятилетия?) мы будем жить в том обществе, на создание которого нас хватило за эти годы. Другого рынка, другого президента и парламента (не по именам, а по сути) у нас не будет. Сегодняшние обстоятельства, останавливающие реформы, стоят выше желания или нежелания отдельных людей. Эти обстоятельства называются историей, географией и национальным характером».
Сегодня, кажется, эти обстоятельства становятся все весомее и весомее, и «отдельные люди» во власти научились блестяще ими манипулировать в угоду своим политическим, личным и каким угодно другим интересам. Если во второй половине
А главный редактор тех,
«…Да, в рядах погромщиков торчали красные флаги. Это не случайное соседство, а глубокое взаимопроникновение коммунистической утопии и насилия, социальной демагогии и мародерства.
Однако остается множество вопросов типа: «Кто виноват?» Коммунистическая идеология причастна, но в гораздо большей степени мы наблюдали концентрированный выброс продуктов разложения общества после августа 1991 года. Разложения, отлитого в пули и построенного в шеренги озверевших боевиков. Разложения в сфере власти, превратившего политику в инструмент издевательства человека над человеком и грабежа государственного имущества.
Москва запомнила этих профессионалов-налетчиков, запомнила и своих подростков, которым взбрендило сыграть в «настоящую войнуху». И огромную толпу праздношатающихся у «Белого дома», что явились полюбопытствовать, как их сограждане сосредоточенно убивают друг друга.
Множество людей оказалось заложниками этих кровавых эпизодов. Боюсь, по этому случаю объявится куча любителей уличить ближнего в пособничестве мятежникам. Любителей выявить и заклеймить. Иными словами — измазать самостоятельно мыслящую часть общества пролитой погромщиками кровью».
Карпинский пытается упредить «победителей» от желания начать «охоту за ведьмами». Но это оказалось, похоже, скорее данью верности нравственным императивам той когорты русских интеллигентов, к которой принадлежал вольнодумец в рядах правящей некогда партии, не было никаких серьезных попыток сводить счеты с «проигравшими». Более того, арестованные Хасбулатов, Руцкой и их сторонники уже через несколько месяцев, в феврале 1994 года, были вчистую амнистированы…
Вот еще на что обратил внимание, читая тот номер «МН»: там нет нигде комментариев Григория Явлинского, весьма близкого в те годы к газете и ее позиции. Возможно, объяснение этому нашел в книге воспоминаний бывшего руководителя Российского ТВ в то время Олега Попцова — «Хроника времен «Царя Бориса», изданной в 1996 году.
Вот что он пишет, вспоминая, как в решающую ночь к нему в Останкино приехал Явлинский, который «в последнее время был одним из самых жестких оппонентов Президента и Гайдара».
«Он критиковал легко, убедительно и зло, пишет Попцов, — у мэрии и «Останкино» пролилась кровь. И было непросто угадать настроение эмоционального Явлинского. Он сказал прекрасно. Осмысленно, бескомпромиссно и убедительно. Он не просто поддержал Президента:
— Там, в Белом доме, сосредоточилось зло. Неуемное желание расправиться с инакомыслием, над неугодными. Если люди, исповедующие фашизм, их охраняют, значит, с именами Руцкого и Хасбулатова русские фашисты связывают свои надежды».
Должен сказать, для меня было полной неожиданностью узнать про это выступление Явлинского. В те дни и часы я практически, как и многие другие журналисты, мало смотрел телевизор, мы, как это принято говорить, работали «в поле»…
С тех пор выросло поколение, часть которого буквально вчера, 15 октября
И я, как и многие люди моего поколения, с напряжением жду, кого из нынешних, находящихся на пике популярности политиков будут охранять эти жаждущие крови пацаны, уже ставшие громилами…
Двадцать лет назад они охотились за «
Аркадий Дубнов
