Ельцин Центр

 

День за днем. События и публикации 25 марта 1992 года

комментирует обозреватель Олег Мороз*

 

Царь хороший, бояре плохие

 

Прошло два с половиной месяца с начала реформ. Идут они тяжело. На предстоящем в начале апреля VI Съезде народных депутатов РСФСР оппозиция собирается дать решающий бой правительству реформаторов. Программа-максимум – отправить его в отставку. Одна из главных тактических задач – разъединить Ельцина, который формально возглавляет правительство, и команду Гайдара, которая составляет его костяк, лишить эту команду поддержки президента. Каков расклад сил в этот момент?

 

В номере за 25 марта «Российская газета» публикует результаты социологического опроса – кого поддерживают россияне? Общая картина ясна уже из заголовка: «Поддерживают Ельцина, к правительству отношение прохладное».

 

Но и поддержка Ельцина сократилась. По сравнению с результатами президентских выборов, прошедших, как известно, в июне 1991 года, его рейтинг упал на 24 процента, что объясняется, конечно, начатой непопулярной реформой. О том, что она будет непопулярной, было хорошо известно заранее: кому же понравится отпуск цен? То, что другого выхода нет, мало кого интересовало: вы правительство, придумайте что-нибудь другое… Рейтинг Ельцина упал, при этом, однако, он остается самым популярным и авторитетным российским лидером. Отвечая на вопрос «Кого вы видите кандидатом на пост президента России?», 33,2 процента опрошенных назвали Ельцина. Все остальные деятели, фигурировавшие в представленном списке, вместе набрали лишь 18,5 процента.

 

На вопрос «Кому вы отдаете предпочтение из команды президента?» предполагаемые члены команды выстроились так: Александр Руцкой, Руслан Хасбулатов, Анатолий Собчак, Егор Гайдар, Галина Старовойтова, Сергей Шахрай, Гавриил Попов, Геннадий Бурбулис.

 

Вот так. Первые два места занимают Руцкой и Хасбулатов, хотя оба они фактически уже давно не входят в ельцинскую команду, становятся все более оголтелыми противниками президента (в будущем, в сентябре–октябре 1993 года, эти два беспринципных властолюбца возглавят антиельцинский мятеж, который приведет к гибели сотен людей; при этом все последующие годы будут изображать дело так, что «кровавый тиран» Ельцин «расстрелял парламент», уничтожил ростки демократии в России). Но об этом разгорающемся внутривластном конфликте пока далеко не всем известно.

 

Забавно, что на последнем месте в этом списке стоит Геннадий Бурбулис, в ту пору один из самых ближайших, если не самый ближайший, соратник Ельцина. У него лишь крохотные 0,8 процента (у возглавляющего этот список Руцкого – 23,4), что говорит о его крайней непопулярности. Вскоре начнется закат политической карьеры Геннадия Эдуардовича, не в последнюю очередь, по-видимому, – из-за этой его малой способности нравиться публике.

 

Как конкретно оценивается деятельность правительства реформаторов? Как и следовало ожидать, неважно оценивается (все по той же причине – кому понравится безудержный рост цен?): лишь 12,3 процента опрошенных полностью доверяют экономической политике, проводимой правительством, 72 процента – не очень доверяют, причем 28,1 из этих 72-х – совершенно не доверяют. При этом, как всегда в таких случаях, не слишком одобрительная оценка деятельности правительства не связывается напрямую с личностью Ельцина, хотя формально именно он возглавляет кабинет. Люди по привычке рассуждают так: ну, президент там, наверху, не очень во все вникает, а во всем виноваты реальные руководители правительства – такие, как Гайдар и Бурбулис…

 

Насколько был необходим переход к свободным ценам? 29,2 опрошенных, самые понятливые, считают его необходимым шагом, 56,4 полагают, что в сложившейся тяжелой экономической ситуации правительство прибегло к этому шагу, чтобы поправить дела за счет населения (опять-таки, по-видимому, будучи уверенными, что был какой-то другой выход из положения).

 

9,8 процента респондентов оценили свое экономическое положение после начала реформ по сравнению с тремя месяцами до них словами «стало лучше», 27,2 – «осталось таким же», 62,8, большинство, как и ожидалось, дали оценку «ухудшилось». Собственно говоря, откуда и могло произойти улучшение, да еще столь быстрое?

 

Большинство опрошенных, вопреки заверениям Ельцина, не верит, что задача становления новой, успешной экономики в стране будет решена в короткие сроки: 31,5 процента уверены, что для этого потребуется пять лет, 37,3 – пятнадцать и более лет.

 

Что ж, можно сказать, скептический реализм людей был оправдан. Со времени начала либеральных реформ прошло уже более двадцати лет, но нельзя сказать, что новая рыночная экономика полностью утвердилась на просторах нашей родины в том виде, как ее хотелось бы видеть. Хотя вина за это лежит, конечно, не на начинателях реформы, скорее – на бездарных, вороватых продолжателях.

 

Атаки на президента

 

Как уже говорилось, в те дни противники реформ вели массированные атаки на президента и правительство, используя для этого любую «площадку», любую трибуну.«Российская газета» за 25 марта пишет о том, как проходили эти атаки на состоявшемся накануне заседании Конституционной комиссии. Обсуждался вопрос о вынесении проекта новой российской конституции на рассмотрение предстоящего VI Съезда народных депутатов России (он должен был открыться в начале апреля).

 

Резко антиельцински настроенная фракция с затейливым названием «Смена – Новая политика» попыталась вставить в проект положение, согласно которому Верховный Совет имеет право отправлять в отставку целиком все правительство. В те дни вообще противники реформ старались расширить собственные полномочия (полномочия парламента) и, соответственно, до предела сократить полномочия президента. Однако рабочая группа по разработке проекта воспротивилась этому, выдвинула контрпредложение – представить парламенту право «отставлять» лишь отдельных должностных лиц, но никак не правительство в целом. В противном случае, настаивали оппоненты «Смены», «для равновесия» надо было бы предоставить президенту право распускать парламент, а уж на это депутаты никак не могли пойти. Сошлись на том, что в проект будет внесена компромиссная формула: для решения об отставке председателя правительства необходимы не две трети голосов, а простое большинство членов парламента. В общем, облегчили себе работу по скидыванию премьер-министра.

 

Этим атаки на Ельцина и на сам институт президентства на заседании Конституционной комиссии не ограничились. Член комиссии, один из лидеров Российской коммунистической рабочей партии (РКРП) товарищ Слободкин предложил вообще упразднить этот институт за ненадобностью и перейти к «коллегиальной форме управления» (памятуя, видимо, о почившем в бозе Политбюро). Помимо этого, Слободкин требовал внести в проект положение, что конституция «призвана защищать социалистическое общество». Это уж совсем было непонятно: как защищать то, чего уже нет?

 

Другие члены комиссии не были столь радикальны – пост президента ликвидировать не требовали, но вот на том, чтобы максимально ограничить президентские полномочия, как уже говорилось, настаивали. Так, депутат Вячеслав Любимов предложил лишить президента права назначать референдум, передав это право исключительно Верховному Совету… На этот раз такое предложение не приняли, но в дальнейшем вокруг порядка проведения референдумов будет много копий ломаться, пока при Путине на референдумах вообще не поставят крест.

 

В отличие от своих неприкрыто антиельцински настроенных коллег, гроссмейстер аппаратной интриги Хасбулатов, напротив, как бы вступился за президента – предложил поднять его статус до уровня главы государства, однако при этом… записать в конституции, что главой правительства он ни в коем случае быть не может. Характерный для Хасбулатова иезуитский ход: он вроде бы и за Ельцина – прямо выступать против президента спикер считает преждевременным – и в тоже время… Главой государства президента можно называть сколько угодно, от этого никому ни холодно, ни жарко, а вот главой правительства он быть не должен. В тот момент одной из главных тактических задач антиельцинской оппозиции было – во что бы то ни стало разъединить президента и правительство, вбить между ними кол, после чего проглотить сначала правительство, лишенное непосредственной президентской защиты, а потом и самого президента.

 

Наконец, будущий предшественник Чурова на посту председателя ЦИКа депутат Рябов рекомендовал лишить президента права приостанавливать деятельность Советов всех уровней. Такое право было предоставлено Ельцину в числе других дополнительных полномочий на предыдущем, Vсъезде, в октябре–ноябре 1991 года. Пока это тоже не прошло, но к дополнительным полномочиям президента депутаты будут возвращаться регулярно.

 

В общем, каждый старался что-нибудь отщипнуть от президента.

 

Впрочем, если говорить об этом конкретном заседании, все это были сугубо предварительные борения и потуги. До принятия конституции было еще ох как далеко. Как известно, она будет принята лишь 12 декабря 1993 года. Но все эти дискуссии, все эти споры ярко иллюстрируют, как и между кем шла борьба в коридорах власти в месяцы, последовавшие после начала реформ.

 

И еще, эта битва за каждое слово в конституции ярко свидетельствует, как трепетно «в лихие 90-е» и власть, и оппозиция относились к основному закону страны. Это и понятно: тогда существовало реальное разделение властей, законодательной и исполнительной, и каждая ветвь старалась подправить конституцию в свою пользу, использовать ее в противоборстве с другой ветвью. Сейчас такого разделения нет и в помине, а потому о Конституции можно не вспоминать, можно вытирать об нее ноги. Изредка вспоминают о ней лишь уличные «внесистемники», когда требуют от власти выполнять ту или иную из ее напрочь забытых статей. Чаще всего – 31-ю, о свободе собраний, митингов, демонстраций, шествий, пикетирования, которую власть упорно не желает выполнять.

 

Гайдара обложили со всех сторон

 

В этом же номере «Российской газеты» помещен репортаж о парламентских слушаниях, темой которых была уже непосредственно экономическая политика правительства. В принципе правительство реформаторов тогда не ругал только ленивый, но, как признает автор репортажа, такой мощной атаки в Верховном Совете на кабинет ему наблюдать еще не приходилось.

 

Ну да, так надо понимать, не приходилось слышать до того момента – тогда еще это действительно была одна из самых мощных атак. Как уже говорилось, реакционное большинство парламента готовилось в VIсъезду, на котором собиралось уничтожить правительство, и это была своего рода артподготовка. Однако в будущем таких атак, и даже более мощных, будет великое множество.

Ораторов подобрали подходящих. Среди них были люди вполне уважаемые, вполне авторитетные специалисты каждый в своей области, но отнюдь не все из них в достаточной степени понимали, что делает правительство в экономической сфере.

 

«На трибуну, – пишет газета, – один за другим поднимались видные ученые: Николай Петраков, Георгий Арбатов, Олег Богомолов, Святослав Федоров, которые подвергли сокрушительной критике курс экономических реформ нынешнего правительства. По их мнению, следовать дальше таким путем – значит, привести страну к полному краху… Подобные действия академик Арбатов охарактеризовал как необольшевизм…

 

Эмоциональным было выступление С. Федорова, сказавшего, что надо заниматься не макро-, а микроэкономикой конкретного человека, дать ему свободу, чтобы он стал собственником, хозяином. Не сделать этого – значит, в скором времени придет диктаторский режим.

 

А что предлагалось? В частности, Н. Петраков настаивает на отказе от идеи бездефицитного бюджета, восстановлении строгого контроля за распределением кредитов при достаточно низкой процентной ставке, замораживании цен и заработков. В выступлениях других выдвигалась простая формулировка – «сменить команду».

 

Из перечисленных ораторов с достаточной степени серьезности Гайдар – он, естественно, присутствовал на заседании, – наверное, мог бы отнестись к таким людям, как Петраков, Богомолов. Вполне квалифицированные экономисты, академики. Но и с ними он во многом разошелся. Точнее – они с ним разошлись, не приняв начатые реформы.

 

Как-то в разговоре со мной Егор Тимурович посетовал, что многие весьма авторитетные люди, к которым он относится с большим уважением, которые принадлежат к поколению его учителей, как выяснилось, не понимают довольно простых вещей. Например, вскоре после либерализации цен уже упомянутый академик Николай Петраков заявил, что цены ни в коем случае нельзя было размораживать, не создав предварительно значительные запасы товаров. Это, конечно, были чисто теоретические рассуждения.

 

– Мне хочется спросить его, – отвечал на это Гайдар, – как можно было в реальной ситуации декабря 1991 года, во-первых, не размораживать цены (они разморозились сами собой), а, во-вторых, накопить какие-то запасы? Как это можно было сделать реально? Кого повесить, кого расстрелять? Кого простимулировать?

 

Что касается обвинения известного офтальмолога Святослава Федорова, – дескать, слишком увлеклись макроэкономикой, а надо больше заниматься «микро-» – такие обвинения сыпались на голову реформаторов на каждом шагу. Микроэкономикой, обычной экономикой, конечно, надо было заниматься (и занимались), но решающими в тот момент были действия правительства в сфере макроэкономики. А что это такое, из наскакивающих на Гайдара вообще мало кто понимал.

 

«Российская газета»:

«Оптимизму вице-премьера Гайдара можно позавидовать. Выражаясь спортивным языком, он выдержал нокаутирующий удар уважаемых коллег-оппонентов и критически проанализировал их предложения. Отметил, что реализация их – возврат к старой командно-административной системе».

Автор репортажа совершенно справедливо замечает: чем меньше остается дней до VI Съезда народных депутатов России, тем ожесточеннее становятся споры о проводимой правительством экономической политике и тем больше будет этих споров на самом съезде.

---