Татарстан вышел из России… Почти
День за днем. События и публикации 21–23 марта 1992 года
комментирует обозреватель Олег Мороз*
Кость в горле Ельцина
Эта история началась еще летом 1990 года, когда Ельцин, только что избранный председателем Верховного Совета РСФСР, на радостях и от широты души бросил российским автономиям: «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить».
Автономии отнеслись к этому вполне серьезно, и одна за другой стали провозглашать свой суверенитет. Дело запахло не только распадом Союза, но и распадом России. Вот тогда действительно – в 1990-м – 1991-м – действительно существовала такая опасность, а не в конце правления Ельцина – начале правления Путина, как любит о том дудеть путинская пропаганда, не устающая утверждать, будто именно Путин предотвратил развал страны. Ничего он не предотвратил, поскольку никакой такой угрозы к тому времени давно не было, если не считать проблем с Чечней, которые и сегодня не решены.
Угроза была именно в начале 1990-х. После своих размашистых слов о проглатывании суверенитета Ельцин спохватился довольно скоро, довольно скоро осознал свой промах и принялся энергично его исправлять, возвращая одну за другой готовые взбунтоваться автономии в лоно матери-России. Никак не удавалось укротить лишь Чечено-Ингушетию (вскоре разделившуюся на две части – Чечню и Ингушетию) и Татарстан. В июле-августе 1991-го, когда уже почти готов был к подписанию горбачевский Союзный договор, обе автономные республики отказывались его подписывать в составе России, чем, собственно говоря, ставили непреодолимый барьер перед самим подписанием. Как обернулось дело с Чечней, отделившейся от Ингушетии, мы знаем – обернулось большой кровью, а Шаймиева Ельцину в последний момент удалось «уломать», пообещав ему подписать отдельный договор между Россией и Татарстаном – отдельный от общероссийского Федеративного договора, который готовился тогда параллельно с Союзным договором.
Ответный удар Татарстана
Союзный договор, как мы знаем, после августовского путча и Беловежских соглашений так и не был подписан, а подписание Федеративного договора наметили на 31 марта 1992 года.
И тут Татарстан снова проявил свой норов. Желание выскочить из России, отделиться от нее вроде бы взыграло с новой силой, тем паче, что Ельцин как бы «забыл» про свое обещание насчет отдельного двустороннего договора и стал тянуть Татарстан в общую семейную компанию, объединенную этим самым Федеративным договором.
В ответ руководство Татарстана объявило, что 21 марта в республике будет проведен референдум, который и решит ее дальнейшую судьбу. На референдум был вынесен вопрос: «Согласны ли вы, что Республика Татарстан – суверенное государство, субъект международного права, строящий свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров?»
Совершенно ясно, что такая формула была равнозначна вопросу: согласны ли вы, что Татарстан – полностью независимое государство, не входящее ни в какие другие государственные образования. В конце концов, любая страна мира – США, Англия, Франция… Австралия… – суверенное государство, субъект международного права, строящее свои отношения с другими государствами на основе равноправных договоров. Татарстан, обретя для своего статуса такую формулу, не будет ничем отличаться от прочих государств.
В Москве возникло что-то похожее на панику. Конституционный суд РСФСР признал формулировку вопроса, вынесенного на референдум, неконституционной. Однако парламент Татарстана проигнорировал это заключение Конституционного суда.
Вслед за Конституционным судом аналогичный демарш предпринял российский парламент. Как пишет «Российская газета», «19 марта в 23 часа по двум каналам» (какие подробности!) в Татарстан было доставлено постановление российского Верховного Совета, в котором парламенту автономной республики предлагалось «вновь вернуться к вопросу о референдуме с учетом постановления Конституционного суда Российской Федерации». Российский парламент предупреждал, что результаты референдума не будут иметь юридической силы.
Но и это постановление, «доставленное по двум каналам», тоже не помогло.
Ельцин уговаривает…
Наконец, накануне референдума к гражданам Татарстана с уговорами обратился Борис Ельцин. Это обращение было передано по «Радио России» и одновременно, полностью или в изложении, опубликовано в центральных газетах 21 марта, то есть непосредственно в день голосования.
Ельцин вновь сослался на вердикт Конституционного суда и напомнил, что такой вердикт «обязателен для исполнения всеми, во всех правовых государствах всего мира, от президента до рядового гражданина». Однако, по словам президента, заключение КС, как и постановление российского парламента, в Татарстане проигнорированы.
Ельцин прямо заявил, что рассматривает проведение референдума как шаг, направленный на отделение Татарстана от России.
«К сожалению, последние действия руководства Татарстана, – сказал Ельцин, – со всей определенностью свидетельствуют, что его политический курс нацелен на обособление от России… Сейчас татарское руководство (точнее, наверное, надо было бы сказать «татарстанское», но так в «Российской газете» – О.М.) пытается убедить всех, что Татарстан уже не входит в состав Российской Федерации. Все это означает, что главная и единственная цель предстоящей акции (референдума – О.М.) – не повышение статуса (республики – О.М.), не укрепление суверенитета, а одобрение народом выхода Татарстана из состава России… Такова правда. Ее должен знать весь многомиллионный народ республики, все россияне».
Ельцин выразил уверенность, что большинство жителей Татарстана, независимо от национальности, считают себя российскими гражданами и не мыслят свой жизни вне России.
Президент предупредил также, что положительный ответ на вопрос референдума может привести к расколу по национальному признаку среди населения республики. Недопустимо, чтобы сотни тысяч русских в Татарстане были превращены в людей второго сорта.
Ельцин обратил внимание на то, что затея с референдумом снова нацелена на развал России, предпринята в тот момент, когда страна и без того находится в тяжелейшем положении, а тут еще это…
«Россия переживает сейчас сложнейшее время. Болезненно идет экономическая реформа. Каждый шаг вперед дается с огромным трудом… И сегодня особенно важно сохранить согласие между народами, не допустить вспышки национальной розни в глубине России».
Президент в очередной раз заверил, что в обновляемой России не будет места имперскому отношению к республикам, что им будет предоставлена широкая самостоятельность, большие возможности для самоуправления; но все это – в рамках единой России.
«Российская Федерация поддерживает стремление Татарстана к повышению своего государственного, правового статуса, – заверил Ельцин. – Нет такого вопроса, который невозможно было бы решить на основе цивилизованного диалога, переговоров. Мы уже идем по этому нелегкому пути. Но есть черта, которую ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах переходить недопустимо (выделено мной – О.М.) – это единство России, ее территориальная и государственно-правовая целостность…»
Вот вам и «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить»!
Ельцин напомнил, что большинство республик на днях парафировали (то есть предварительно подписали) Федеративный договор, однако Татарстана среди них, к сожалению, не было. На этом фоне проведение референдума вселяет дополнительную тревогу.
Закончил Ельцин с пафосом:
«Уважаемые граждане суверенного (выделено мной – О.М.) Татарстана, близится день нелегкого выбора, еще раз призываю вас проявить максимальную ответственность. Пусть сердце и разум, жизненный опыт и забота о будущем подскажут вам единственно верное решение во имя благополучия многонационального народа Татарстана, во имя мира и стабильности России».
Татарстан – субъект международного права
Однако никакие уговоры, никакие увещевания не помогли. Большинство участников референдума – 61,4 процента принявших участие в голосовании – на заданный вопрос ответили «да». «Да» – они согласны, чтобы Татарстан был субъектом международного права, строящим свои отношения с Россией и другими государствами на основе равноправных договоров. То есть – самостоятельным, отдельным от России государством.
Как только стали известны первые предварительные итоги голосования, из рядов татарских националистов стали раздаваться заявления, что главный итог референдума: большинство населения республики – за полную независимость от России, и это дает основание добиваться представительства Татарстана в ООН. Им возражали: за независимость проголосовали лишь чуть больше 50 процентов взрослого населения республики… Фактически произошел раскол: половина населения – за, половина против. Пытаясь принизить значение референдума, «Российская газета» писала по этому поводу:
«Фактически референдум закончился ничем, так как не может нынешнее руководство Татарстана одну половину населения повести за собой от России, а вторую половину, образно говоря, оставить на месте. Причем повести-то за собой сельское население, так как городское в большинстве своем на вопрос референдума ответило «нет».
Но референдум все-таки состоялся, и после него ситуация начнет складываться очень непростая. Теперь, если руководители Татарстана уклонятся от подписания Федеративного договора, то можно ожидать, что в этой бывшей автономии начнет быстро нарастать напряженность уже не по политическому признаку, а по этническим мотивам, так как, по сообщениям международных наблюдателей из Татарстана, слово «нет» оставили в основном русские жители Татарстана».
Тех, кто стремился во что бы то ни стало уйти из России, предупреждали не только о неизбежном росте межнациональной напряженности в республике, но и о том, что в случае отделения ее ждут труднопреодолимые экономические трудности. Впрочем, подобные предупреждения, как мы помним, не уставал повторять Горбачев в преддверии распада Советского Союза. Никого эти предупреждения не остановили.
Шаймиев оказался прозорливее Дудаева
Не остановили бы они и Шаймиева, если бы он всерьез хотел уйти из России. Однако хитрый президент Татарстана этого не хотел, понимая, что Москва не остановится ни перед чем, чтобы удержать его республику в своей орбите. Тут он разительно отличался от Дудаева, который пошел напролом, погубил десятки тысяч своих соплеменников и погиб сам.
«Чечня выбрала свой путь, к сожалению, тупиковый, – писал позднее Шаймиев. – Я предупреждал Дудаева, что встать под знамя полной независимости невозможно. Этим самым он закрыл себе возможности для переговоров, выбрал путь вооруженной борьбы, чтобы добиться независимости. К сожалению, случилось то, что случилось».
Результаты референдума нужны были Шаймиеву прежде всего для укрепления его позиций в общении с Москвой. И еще – он хотел сохранить эти результаты на будущее, «про запас»: возможно, настанет момент, когда они действительно понадобятся, когда можно будет на них решительным образом сослаться.
Несмотря на ясные итоги татарстанского референдума в Москве еще надеялись, что Казань все же подпишет Федеративный договор. Выражая такие ожидания, «Российская газета» писала:
«Хотелось бы… надеяться, что… руководство Татарстана… после состоявшегося референдума… примет решение принять участие в подписании Федеративного договора, потому что любой иной путь ведет к конфронтации, которая не нужна ни Москве, ни населению Татарстана».
Москва снова принялась уговаривать Казань, начался очередной раунд предъявления аргументов и контраргументов. Но Татарстан стоял на своем. Уже 22 марта, сразу после референдума, Шаймиев заявил на пресс-конференции, что, подписав его, возглавляемая им республика «потеряет свое суверенное лицо». Президент Татарстана так и не отступил от этой своей позиции.
Республика независима де-юре, но не де-факто
15 февраля 1994 года Москва и Казань подписали двусторонний Договор «О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан». В нем государственный статус Татарстана определен довольно расплывчато:
«Республика Татарстан как государство объединена (? – О.М.) с Российской Федерацией Конституцией Российской Федерации, Конституцией Республики Татарстан и договором о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан, участвует в международных и внешнеэкономических отношениях…»
В то же время в Конституцию Татарстана (статья 61) вошла вполне четкая формулировка о статусе республики, принятая на референдуме 21 марта 1992 года:
«Республика Татарстан – суверенное государство, субъект международного права, ассоциированное с Российской Федерацией-Россией на основе Договора о взаимном делегировании полномочий и предметов ведения». Ни у какой другой республики в Конституции такой формулировки нет. Так, по Конституции Башкирии, близкой к Татарстану во многих отношениях, она «является демократическим правовым государством в составе Российской Федерации (выделено мной – О.М.)».
То есть, согласно своей Конституции, Татарстан – суверенное, независимое государство, такое же, как Россия, как США, как Китай, как Индия…. Пока что Татарстан каким-то непонятным образом «объединен» с Россией, но, неровен час, может и разъединиться…
До поры, до времени ни руководство Татарстана, ни ее народ, ни какие-то влиятельные политические силы внутри республики не вспоминают об этом, но, не исключено, когда-нибудь и вспомнят. Если не дай Бог, Россия начнет рассыпаться, Татарстан, возможно, уйдет из нее одним из первых – наверное, вслед за республиками Северного Кавказа.
Олег Мороз
Писатель, журналист. Член Союза писателей Москвы. Занимается политической публицистикой и документалистикой. С 1966-го по 2002 год работал в «Литературной газете». С 2002 года на творческой работе. Автор нескольких сотен газетных и журнальных публикаций, более полутора десятков книг. Среди последних – «Так кто же развалил Союз?», «Так кто же расстрелял парламент?», «1996: как Зюганов не стал президентом», «Почему он выбрал Путина?», «Ельцин. Лебедь. Хасавюрт», «Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина», «Неудавшийся «нацлидер».
