Свобода выезда
День за днем. События и публикации 24 мая 1991 года
Комментарий обозревателя Георгия Сатарова*
Сейчас с нашей двадцатилетней дистанции и новым, ставшим привычным, опытом трудно понять эту революцию, свершившуюся весной 1991 года в СССР. Подумаешь – закон о порядке нашего выезда и въезда за пределы своей страны. Проза.
Я впервые выехал за границу в 45 лет, в 1992 году, уже по новому закону. А первое личное приглашение на научную международную конференцию получил лет в 25. Но в Польшу меня не пустили – молод, беспартийный, еврей. Любого из трех обстоятельств было достаточно, а тут – все три. А если бы вдруг пустили, то я прошел бы семь кругов ада, последний из которых – беседа в партийных органах, где меня проверяли бы на знание международного положения и инструктировали бы, как должен вести себя за границей советский человек. А если бы я ехал в капиталистическую страну, то с большой вероятностью, я прошел бы инструктаж представителя КГБ и получил задание написать отчет о своих контактах, о попытках меня вербовать и т.д., и т.п.
Дистанция между советской практикой процеживания граждан для выезда за границу и нашей нынешней свободой передвижения неимоверна. До 1992 года заграница для меня просто не существовала, как, скажем, ад или рай. Я туда и не рвался, как не стремился стать чемпионом мира по конной выездке или примой-балериной Большого театра. Заграница была для меня просто абстракцией, обустроенной всевозможной информацией, от «вражьих голосов» до художественных кинофильмов. Но не меньше я знал и о Древнем Риме, и от Гиббона, и из голливудских исторических боевиков. Так вот, и современная заграница, и Древний Рим были одинаково недостижимы.
Поэтому моя первая неожиданная поездка в Австрию и сразу на Европейский экономический форум в качестве одного из двух членов российской делегации прошла для меня буднично. Наверное, так же хладнокровно я встретил бы попадание в чистилище в силу моего полного неверия в его существование. Ведь переживаешь то, что ждешь, и во что веришь.
С тех пор я сменил пять или шесть паспортов, не помню точно, поскольку в них не умещались все визы и отметки пограничников. И таких в стране множество. Лет пять назад я летел в Чили в командировку. Моей соседкой при перелете из Нью-Йорка до конечного пункта оказалась женщина лет сорока пяти. Она простой инженер с «северов», газовик. Она каждый год устраивает себе какое-нибудь экзотическое путешествие. На сей раз из Сантьяго она собиралась лететь на тот самый остров, на котором, если верить Даниелю Дефо, мыкал свое одиночество Робинзон Крузо. Вот так. Это вам не «Клуб кинопутешествий» по телику. Она летела туда не по профсоюзной путевке. Сама летела, куда ей вздумалось. И никто ее не экзаменовал о положении в коммунистической партии на острове Робинзона Крузо.
Революционный закон, который следовало бы назвать романтично: «О свободе передвижений» принимался абсолютно по-советски. Например, бурные дебаты вызвало опасение, что принятие закона увеличит утечку мозгов из страны. Характерно, что проблему продолжали пытаться решать запретами на выезд, а не попытками создать благоприятные условия для мозгов на родине. Но самое забавное, что за двадцать лет в логике власти мало что поменялось.
А вот одно изменение заметить можно. Из текста статьи видно, как тщательно обсуждались и отрабатывались различные непростые житейские ситуации, разрешение которых должно было регулироваться новым законом. Это свидетельство высокого качества законотворческой работы. Сейчас оно во многом утрачено.
Георгий Сатаров
Математик и социолог. С 1972 по 1990 гг. занимался применением математических методов в исследованиях по социологии, психологии, педагогике, истории, политологии и т.п. В 1990 г. возглавил Фонд ИНДЕМ («Информатика для демократии») – один из первых в СССР и России независимый аналитический центр. Временно оставил научную работу, когда с 1994 по 1997 годы работал помощником президента России, после чего снова вернулся в ИНДЕМ. Известен своими разработками в сфере математико-статистических методов, а также многочисленными исследованиями в сфере изучения коррупции и разработки антикоррупционных методов. Автор более 300 научных работ и многочисленных публицистических статей. В соавторстве с коллегами по работе в Кремле выпустил в 2001 г. книгу «Эпоха Ельцина», которая стала самым обстоятельным и объективным изложением политической истории России, связанной с именем Ельцина.
