Появление Аль Каиды и бен Ладена в Афганистане вовсе не было предопределено
События и публикации 12-15 декабря 1992 года комментирует обозреватель Аркадий Дубнов*
В прошлом комментарии я подробно писал о событиях декабря 1992 года в Таджикистане. 10 декабря в Душанбе вошли отряды прокоммунистического Народного фронта, вытеснив оттуда сторонников исламо-демократической оппозиции. Власть в стране кардинально поменялась, победители начали вооруженное сведение счетов с проигравшими. Начался самый кровопролитный этап гражданской войны в Таджикистане.
10 декабря газеты сообщали о вводе в страну так называемых миротворческих подразделений из Узбекистана. 12 декабря «Независимая газета» публикует два репортажа своих собкоров из Душанбе с некоторыми подробностями происходивших там событий, подтверждающих причастность к ним Узбекистана.
Заголовок первой статьи, написанной Салимом Аюбзодом (он много лет уже работает на таджикской службе «Радио Свобода») гласит:
«Первые распоряжения министра внутренних дел. Узбекистан готовил полевых командиров для Народного фронта Таджикистана».
Вот что сообщал журналист:
«10 ДЕКАБРЯ приступил к исполнению своих обязанностей Якуб Салимов — новый министр внутренних дел Таджикистана, бывший активист оппозиционного фронта спасения Отечества, он же бывший полевой командир прокоммунистического Народного фронта Сангака Сафарова. Якуб Салимов прибыл в Душанбе в сопровождении колонны из 20 БТР и других боевых машин под новым государственным флагом Таджикистана…В полдень Салимов вошел в здание МВД, а сопровождавшая его колонна начала обстрел зданий Дома радио и студии телевидения. В 13 часов был атакован штаб защитников Душанбе. Таджикское ТВ сообщило, что отряды Народного фронта, контролирующего сейчас Душанбе, проходили подготовку под руководством офицеров Министерства обороны Узбекистана, которым было обещано вознаграждение в сумме от 15 до 20 тысяч рублей».
Другой душанбинский журналист Олег Панфилов (уже через год он вынужден был покинуть родной ему Таджикистан и перебрался в Москву, где в середине 90-х работал в Фонде защиты гласности у Алексея Симонова, а затем возглавил Центр экстремальной журналистики. После победы «розовой революции» в Грузии и прихода к власти Михаила Саакашвили Панфилов покинул Россию и переехал на постоянное жительство в Грузию, получив там гражданство) в своей заметке пишет:
«Подтвердилась информация о том, что 10 декабря во время захвата Душанбе отрядами Народного фронта боевые действия вели военные вертолеты неизвестного происхождения, обстреливавшие город. После боев в центре Душанбе за медицинской помощью обратились десятки раненых. До позднего вечера обработкой ран занимались врачи роддома № 1.В показанном телевизионном репортаже с места боев 10 декабря наиболее пострадавшим оказался район Шохмансур на северо-востоке Душанбе. Оператором Таджикского ТВ были сняты десятки обгоревших трупов, развалины жилых домов. Около 18 часов по местному времени группа из примерно 15 человек, одетых в форму российских войск, проникла в здание Душанбинского горисполкома и захватила мэра Максуда Икромова, всего лишь несколько дней назад восстановленного в должности после его признанного незаконным, ареста в марте этого года. О его судьбе пока ничего неизвестно».
Вертолеты, сейчас это уже не секрет, были российские, из 201-й дивизии, дислоцированной в Таджикистане после вывода из Афганистана. Москва и Ташкент вместе оказали поддержку отрядам Народного фронта, один из полевых командиров которого, Эмомали Рахмон, за пару недель до этого был избран председателем Верховного совета Таджикистана. В те дни этот пост был равнозначен посту главы государства, поскольку институт президентства был упразднен на той же сессии, на которой был избран Рахмонов, а сам президент Рахмон Набиев был отправлен в отставку.
Судьба других действующих лиц тех дней, упомянутых в этих заметках «НГ» сложилась трагически. Максуд Икромов, вынужден был бежать из Таджикистана, он умер в 1997 году, ему было 50. Таджики его вспоминают до сих пор с большой теплотой, считая его лучшим мэром столицы за всю ее историю.
Якуб Салимов тоже был очень популярной фигурой среди народнофронтовцев, его считали одним из самых верных Рахмонову соратников, они были земляки, что чрезвычайно важно для Таджикистана. Впрочем, как показывает современная отечественная история, не только для него…
Однажды, в конце 1990-х Салимов заслонил собой президента от брошенной в него гранаты, к счастью, не разорвавшейся. Но спустя несколько лет в Таджикистане начало происходить то, что обычно характеризует «двор» восточного сатрапа. Рахмонов стал видеть в популярных соратниках угрозу своему креслу. Якуба Салимова стали подозревать в стремлении «подсидеть» президента и он вынужден был уехать в Турцию. Спустя несколько лет его обманом выманили в Душанбе, где он был арестован по обвинению в попытке государственного переворота и приговорен к 22 годам тюрьмы.
Что касается самого Рахмонова, то те декабрьские дни 1992 года, что описываются в вышеприведенных заметках, недавно и весьма неожиданно напомнил ему и широкой публике Владимир Путин…
Это случилось на моих глазах 5 октября 2012 года. В этот день Эмомали Рахмону (к этому времени он уже сократил свою фамилию на две буквы) исполнилось 60 лет и поздравить его, совместив это мероприятие с рабочим визитом, приехал российский коллега. Он привез Рахмону в подарок учетную карточку советского матроса Тихоокеанского флота (постарались, однако, архивисты тогда еще сердюковского ведомства, сам же глава минобороны, сидя в первом ряду, с интересом наблюдал за шутливо-едкими путинскими эскападами в адрес юбиляра), где он проходил срочную службу в начале 1970-х годов, а также винтовку новейшего образца с оптическим прицелом. При этом Путин не отказал себе в удовольствии напомнить присутствующим, мол, мы же знаем, что г-н Рахмон человек военный, мы помним, как он входил в Душанбе с «калашниковым» в руках…
Сомневаюсь, что шутки Путина были приятны Рахмону, но разглядеть на его лице какие-то эмоции в тот момент было трудно.
В «НГ» от 12 декабря 1992 года есть еще одна маленькая информационная заметка из Киргизии, которая заставила меня вспомнить целую цепь важных событий в моей жизни.
«Представители правозащитного движения Киргизии намерены отстаивать права председателя Общества защиты прав человека в Узбекистане Абдуманоба Пулатова, арестованного 9 декабря в Киргизии.Участники состоявшейся 10 декабря пресс-конференции Правозащитного движения Киргизии расценили факт ареста лидеров узбекской оппозиции как, вмешательство в дела суверенного Кыргызстана».
Автор заметки недоговаривает. Абдуманоба Пулатова не просто арестовали, его выкрали узбекские чекисты в центре Бишкеке среди бела дня, когда он шел с коллегами, возвращаюсь с заседания международной конференции.
Это произошло на моих глазах. Мы с покойной ныне коллегой Санобар Шерматовой были участникам этой же конференции и возвращались с нее, отстав от Пулатова метров на 150. Вдруг мы увидели какую-то суету впереди, подъехавшую машину, в которую кого-то заталкивают, тут же рванувшую с места. Пулатова тайно увезли в Ташкент, приговорили к лишению свободы на три года, но через несколько месяцев под давлением международной общественности выпустили на свободу.
Вот цитата из статьи агентства «Ferghananews» 22 ноября 2010 года, на следующий день после его кончины в США:
«С Абдуманнобом Пулатовым я познакомился в конце 1992 года в Бишкеке, во время конференции, - рассказывает международный обозреватель газеты «Время новостей» Аркадий Дубнов. - Именно тогда в судьбе Абдуманноба и произошел этот резкий излом, определивший всю его дальнейшую жизнь: я говорю о похищении Абдуманноба агентами спецслужб Узбекистана, которое было совершено на наших глазах.В Ташкенте Абдуманноба судили - речь идет об известных волнениях в студгородке- он в том конфликте пытался примирить обе стороны, защищал студентов, он пользовался авторитетом как преподаватель…Абдуманноб Пулатов показался мне незаурядным и принципиальным человеком, с одной стороны, а с другой - мягким и интеллигентным. Я уже тогда понял, что он из тех правдолюбцев, которые везде стремятся увидеть момент истины, понять людей. Он не умел, по большому счету, ненавидеть людей, он не умел быть радикальным. Но так случилось, что ему навязали врагов, хотя он был, на мой взгляд, человеком компромисса - но принципиального компромисса. Он искал правду, и это требовало называть вещи своими именами, требовало справедливых и внятных оценок, и он их давал, - и иногда ошибался. Мы все ошибаемся иногда…».
Бишкекская история похищения Пулатова сыграла заметную роль и в моей жизни. Активные усилия в его защиту привели к тому, что в начале 1993 года мне предложили возглавить Московское бюро по правам человека (то самое, директором которого сегодня является Александр Брод) и в марте того же года, после освобождения Абдуманоба из заключения, мне пришлось сопровождать его в поездке в США. Там ему предложили остаться на постоянное место жительство, нашли работу, он был математиком и я помню, как много часов в Вашингтоне мы провели вместе, обсуждая, - соглашаться ему на это или нет… В конце концов он сказал «да».
А вот что писала тогда Санобар Шерматова для «Ferghananews», вспоминая Пулатова:
«Для меня Абдуманноб Пулатов - один из лучших представителей советской интеллигенции, он ни в каких обстоятельствах не терял человеческого достоинства, хотя обстоятельства эти были самые разные: и тюрьма, и гонения, и эмиграция, которую тоже сахаром не назовешь… И он никогда не опускался до восхвалений или грубой лести, он всегда оставался предан своим идеалам и своим принципам.В эмиграции Абдуманноб не превратился ни в радикала, ни в озлобленного человека, что часто бывает, он не впал в тоску и уныние. Он работал как мог, старался честно выполнять то, что считал необходимым.Он пытался вернуться на родину, найти свое место в современном Узбекистане. Но, к сожалению, нынешняя модель политической системы Узбекистана отторгает чужеродные элементы, а Абдуманноб оказался чужим для современной узбекской элиты, он был человек с идеями. Он приезжал, участвовал в конференциях - а потом уезжал, с тоской понимая, что не может вписаться в это общество…».
Последние слова Санобар могла бы с полным основанием отнести и к себе самой. Ее не стало уже через несколько месяцев, в марте 2011 года…
В том же номере «НГ» обнаружил еще один материал, который вызвал у меня множество воспоминаний.
«Отдайте нам хотя бы карты минных полей»,
— просит официальный представитель Национального исламского
Афганистана в Лондоне Фатима Гейлани
Афганистана в Лондоне Фатима Гейлани
Дочь Саида Ахмеда Гейлани, видного религиозного и политического деятеля Афганистана, Фатима рассталась с родиной сразу после переворота, когда отец успел вывезти семью в Пакистан, а оттуда в Лондон. Фатима Гейлани стала одной из самых заметных фигур афганской оппозиции на Западе в годы господства просоветского режиме в Афганистане. По неофициальным данным, именно она «выбивала» значительную часть военной и продовольственной помощи моджахедам. Ей же принадлежит честь создания одной из первых «горячих медицинских линий» — программ помощи тяжелораненым в западных госпиталях.Фатима Гейлани, отвечая на вопрос об ответственности России за нанесенный Афганистану ущерб, сказала, в частности, следующее:«Ваших людей уважали в Афганистане, а врачей и строителей иногда разве что на руках не носили. Афганистан жил экспортом продовольствия. Но что мы можем сделать теперь, когда в стране после отвода ваших войск осталось миллионов 10 мин! И мой отец и я много раз обращались сначала к советским, а потом и к российским официальным лицам — дайте нам для начала не деньги, а хотя бы карты минных полей! Достать из архивов карты минных полей ваших войск и кабульского режима — это же не так дорого, зато сколько жизней это могло бы сохранить, сколько садов и полей вернуть к жизни?...».
И опять аллюзии и личные воспоминания.
В 1995 году мне удалось через ОАЭ прорваться в Кандагар, чтобы попасть к экипажу российского грузового самолета «Аэростан», который за несколько месяцев до этого был принужден к посадке талибам и находился у них в плену или, как они говорили, «в гостях» (эта история легла в основу фильма «Кандагар», вышедшего несколько лет назад). Мы вместе с сотрудниками авиакомпании и командой психологов и врачей жили рядом с нашими летчиками во дворе дома, где располагалась резиденция талибского губернатора Кандагара. В один из дней меня пригласили на «экскурсию» по Кандагару и его окрестностям. Я увидел фантастическое зрелище, необъятные пространства огороженных территорий, куда строго запрещалось ступать. Это были минные поля, квадратные километры минных полей. Сопровождающие через переводчика рассказали, что они очень бы хотели получить от «шурави» карты этих полей, «это же ваши их закладывали», говорили они… «Мы все понимаем, была война, мы, талибы, сами остановили свою гражданскую войну уже после ухода ваших войск (это была чистая правда) и хотим иметь с вами добрые отношения. Но дайте нам карты!!!».
Не скрою, я был впечатлен увиденным. Вернувшись в Москву, всеми доступными мне способами стал долбить наш МИД. В конце концов, добился того, что оттуда был направлен запрос в Генштаб. Не помню точно, сколько времени прошло, но, как-то, между прочим, мои знакомые мидовцы однажды мне сказали, - а ты знаешь, вояки-то ответили, какой-то полковник написал, что, да, карты есть, но сделать их копии стоит 2 (две) тысячи долларов, Генштаб такими средствами не обладает. Точка.
Я до сих пор уверен, - и много раз делился этим мнением на различных конференциях по Афганистану, - окажи мы тогда этим талибам такую услугу, кто знает, история последних десятилетий могла бы сложиться по-другому… Они могли оказаться вполне доступными для диалога, в чем также убеждался уже позже, когда они пришли к власти в Кабуле в 1996 году, и появление Аль Каиды и бен Ладена вовсе не было предопределено.
Однако вернемся домой, в Россию.
В «Российской газете за 15 декабря» 1992 года самой главной публикацией было
«ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Съезда народных депутатов Российской Федерации об утверждении Председателя Совета Министров Российской Федерации.
Съезд народных депутатов Российской Федерации постановил:
Утвердить Председателем Совета Министров Российской Федерации ЧЕРНОМЫРДИНА Виктора Степановича».
Председатель Верховного Совета Российской Федерации
Р.И. ХАСБУЛАТОВ
Москва. Кремль
14 декабри 1892 года
№ 4088-1»
Это был исторический момент. Он означал окончание короткой эпохи бурных и кардинальных реформ гайдаровской команды. Но, как любят говорить авторы, которым неохота больше говорить, - это уже другая история.
Аркадий Дубнов
Международный обозреватель газеты «Московские новости». Закончил МЭИ, работал в НИИ и на АЭС. В журналистике с 1990-го: «Демократическая Россия», «Новое время», «Радио Свобода», «Время новостей». 20 лет наблюдает за тем, что происходит на месте бывшего Союза.
