Подготовка к путчу началась
Они все делали «по науке»
Из материалов следствия по делу ГКЧП («Новая газета»):
«На следующий день (после первой встречи заговорщиков на объекте «АБЦ» 5 августа – О.М.) – 6 августа 1991 года, действуя согласно общему решению, Крючков и Язов приступили к организации работы по анализу обстановки в стране с точки зрения возможности введения чрезвычайного положения. Для этой работы Язов выделил командующего ВДВ Грачева П. С., а Крючков привлек своего первого заместителя Грушко В.Ф., его помощника Егорова А.Г. и заместителя начальника Первого Главного управления Жижина В.И. С этой целью вечером того же дня около 19 часов Крючков пригласил к себе названных лиц и поручил им дать оценку ситуации в стране в плане реакции населения на чрезвычайные меры. Исполняя поручение Крючкова, Жижин, Егоров и Грачев на протяжении 7 и 8 августа 1991 года работали на конспиративном объекте 2-го Главного управления КГБ СССР, имеющем название «конспиративная дача № 65», расположенном в д. Машкино Химкинского района Московской области. Проанализировав ситуацию в стране, они пришли к выводу об отсутствии законных оснований для введения чрезвычайного положения и возможных негативных последствиях подобной акции. По этим вопросам была подготовлена записка. Жижин и Егоров ознакомили с ней Грушко, который в свою очередь вручил ее Крючкову, а Грачев сокращенный вариант передал Язову. Несмотря на отсутствие законных оснований для введения чрезвычайного положения, Крючков и Язов, продолжая рассматривать его в качестве единственного способа срыва подписания Союзного договора и удержания своих позиций, приняли решение приступить к подготовке документов в обоснование захвата власти. <...> 14 августа 1991 года Крючков вновь собрал их всех вместе и предложил с участием Грачева подготовить проекты ряда документов политического, экономического и правового характера, которые необходимо реализовывать в первую очередь при введении чрезвычайного положения. Получив это указание, Жижин и Егоров 15 августа вновь уехали на тот же объект и работали там совместно с Грачевым. Ему (Грушко) Крючков в тот же день поручил встретиться с Ачаловым и ознакомиться с ходом работы. Вечером 15 августа он и Ачалов просмотрели наработанные материалы, которые представляли собой 10–12 листов машинописного текста документов, озаглавленных Постановление № 1, «Обращение к Советскому народу» и «Заявление Советского руководства». Утром 16 августа 1991 года эти материалы он передал Крючкову».
Капитально они готовились к путчу. Научно. Проводили «анализ обстановки в стране с точки зрения возможности введения чрезвычайного положения», оценивали «ситуацию в стране в плане реакции населения на чрезвычайные меры» и наконец «пришли к выводу об отсутствии законных оснований для введения чрезвычайного положения и возможных негативных последствиях подобной акции».
Как будто и без всей этой глубокой «аналитической работы» было неясно, что вся их затея абсолютно незаконна. В конце концов, заговорщики плюнут на всю эту «научно-аналитическую» работу и просто нагонят танков в Москву…
Хотел бы еще обратить внимание читателя на то, что активное участие в подготовке путча принимал участие командующий воздушно-десантными войсками Павел Грачев, которого еще в июле Ельцин, посетив Тульскую дивизию ВДВ, спросил: можно ли будет в случае какой-то чрезвычайной ситуации – заговора или еще чего-то такого положиться на него? И Грачев, не моргнув глазом, ответил: «Да, можно». А когда начнется путч, Ельцин, одному из первых, позвонит Грачеву, напомнит про тот их разговор. И получит не очень внятный ответ: дескать, ему, офицеру, невозможно нарушить приказ… Скорее всего, тут будет иметься в виду – ему, Грачеву, невозможно нарушить приказ его непосредственного начальника, одного из главных путчистов, министра обороны маршала Язова. Но Ельцин, видимо, понял это как-то по-другому, произнеся после разговора с Грачевым: «Грачев наш».
Правда, потом Грачев действительно «переметнется» на сторону Ельцина, но, видимо, не раньше, чем, трезво оценив обстановку, придет к заключению: путч провалился.
Аналогичным образом, уже будучи министром обороны России, Грачев будет вести себя и во время другого путча, в октябре 1993 года: будет долго тянуть с вводом войск в Москву, стараясь угадать, «чья возьмет». Будет врать Ельцину, что войска уже введены, идут по городу для защиты «Останкина», других важных объектов…
И несмотря на все это Ельцин потом назовет его «лучшим министром обороны».
Ельцин опять ослушался Горбачева…
Уезжая в отпуск, Горбачев просил Ельцина побыть в Москве. В общем-то, знак доверия. Как-никак впереди важное событие – подписание Союзного договора. Как бы кто не стал озорничать. Президент СССР, конечно, не верит ни в какие заговоры, но… Черт его знает, что может случиться… Вообще-то август неприятный для России месяц. Тревожный какой-то. Отпускной.
Несмотря на все распри с Ельциным Горбачев, как видим, считает его надежным мужиком. В иные моменты вроде бы доверяет ему больше, чем некоторым друзьям-товарищам.
Но вот читаем в «Известиях»: «Б. Ельцин в Тюменской области». Прибыл туда вечером 5 августа. Вопросы, которые там предстоит ему решить, конечно, важные: социальные, национальные проблемы, отношения с союзными министерствами… Это в то время было одним из «коньков» Ельцина: он выводит российское хозяйство из подчинения союзным органам. Те, естественно, ничего не хотят выпускать из своих рук. Конфликты повсюду следуют один за другим. Вот приходится помогать Тюмени вырваться из союзных объятий.
Еще одно важное дело – Западно-Сибирский регион собирается объявить себя особой экономической зоной. Тоже поветрие того времени. К чему приведет эта вольница?
Вопросы в Тюмени важные. Но самое важное назревает в Москве. Тут и Горбачеву, и Ельцину надо бы прислушаться к своей интуиции, не уезжать далеко от столицы...
Тюменью августовские поездки Ельцина не ограничатся. Аккурат накануне путча он окажется в гостях у Назарбаева в Алма-Ате…
Все это говорит о том, что Ельцин, как и Горбачев, думать не думал ни о каком путче.
Кстати, будь путчисты порешительней, возвратный перелет Ельцина из Алма-Аты в Москву мог бы плохо для него кончиться. После долго шли разговоры о том, что путчисты собирались сбить его самолет. Собирались, но не собрались. А уж то, что они намеревались посадить этот самолет не во Внукове-2, а на военном аэродроме «Чкаловский» и там арестовать российского президента, – это и в следственных материалах отражено.
Республики открывают свои представительства за границей
Одна из примет происходящего распада Союза – республики выходят на международную арену. Открывают за рубежом кто уже посольства, а кто пока еще представительства, которые, впрочем, вскоре превратятся в полноценные посольства.
В «Известиях» сообщается, что свое представительство в США и Канаде открыла Армения. Располагаться оно будет в Нью-Йорке.
Собственно говоря, позиция Армении насчет вхождения в Союз пока не очень определенная, в отличие, например, от позиции Грузии, которая все для себя решила: Союз ей не нужен ни в каком виде. Армения колебалась. Так на встрече в Ново-Огареве 23 июля 1991 года неожиданно появился председатель Верховного Совета республики Левон Тер-Петросян. Это при том, что накануне республиканский парламент Армении не дал Тер-Петросяну санкции на участие в «новоогаревском процессе». Его появление сильно обрадовало Горбачева: забрезжила приятная перспектива, что «9+1» может превратиться в «10+1»… («9+1» – это девять республик, согласившихся еще в апреле остаться в Союзе, подписать Союзный договор, плюс сам Горбачев).
Но вот очередной шаг Армении к независимости – открыто представительство в Нью-Йорке.
И то сказать, армянская диаспора в США – одна из самых многочисленных. Так что напрямую решать свои вопросы в Северной Америке Армении, конечно, сподручней, чем через Москву.
Ликвидируется цензура
В «Известиях» – радостное для всякого пишущего человека сообщение: ликвидируется цензура. В СССР ни одно издание не могло выйти в свет без маленького штампика где-нибудь на уголочке рукописи, отправляемой в печать: «Главлит».
Главлит – это Главное управление по делам литературы и издательств. Таким мудрено-заковыристым было название органа советской цензуры.
Теперь место цензуры будет занимать «Агентство по защите государственных секретов в средствах массовой информации при Министерстве информации СССР». И функция у него будет не разрешительная, а консультационная: оно будет «в основном» разъяснять авторам и редакторам, что можно публиковать, а что нельзя.
Правда, как позже выяснится, это все же не окончательная ликвидация цензуры. Окончательно Главлит будет ликвидирован 25 октября 1991 года в связи с выходом «Закона о печати и других средствах массовой информации». Ответственность за публикуемую и оглашаемую информацию (чтобы там не проскочило ничего секретного) будет переложена на самих главных редакторов СМИ.
Вообще-то с Главлитом у всякого журналиста, работавшего в Совке, связано множество историй, причем не только печальных (столько хороших текстов было похоронено, изуродовано!), но и забавных. У нас в «Литгазете» цензором одно время работал некий старичок. Вечно был пьяненький и всегда жаловался на свою судьбу, на то, что его никто не любит. Как-то он поймал меня в коридоре, прижал в углу и завел свою обычную жалостливую песню про «никто не любит»: «Вот все говорят «Цензор-цензор, такой-сякой…» А ты подойди ко мне как к человеку, спроси у меня, как у человека: «Можно эту статью печатать?» И я тебе отвечу…» Тут его лицо неожиданно преобразилось, из плаксивого стало грозным. Он затряс своим указательным пальцем перед моим носом: «…Я тебе отвечу: «Низззя!!!»
«Низззя» – это, конечно, был «основной инстинкт» советского цензора.
Однако самое забавное произошло после октябрьских событий 1993 года. На несколько дней кем-то было решено вернуть строгую цензуру. Дело это возглавил первый вице-премьер Шумейко. Видимо, он и дал совершенно тупое указание: не допускать никакой критики Ельцина. Поскольку Главлита давно уже не было, к нам в редакцию прислали двух военных цензоров (военная цензура как существовала, так и существует). В моей статье, которая шла в номер, никакой особой критики Ельцина не было, было несколько не очень комплиментарных оценок. Их-то цензоры и вырубили. Я уговорил редактора, чтобы статья так и вышла с белыми дырками и с пояснением «Удалено цензурой». Это был, по-моему, единственный случай в истории газеты.
Операция «Бегемот»
6 августа 1991 года наши военные моряки осуществили уникальные, нигде до той поры не виданные, ракетные стрельбы. Операция почему-то называлась «Бегемот». Нашли бы какое название покрасивше – «Полярный ястреб» или что-нибудь в этом роде. Ну да ладно, дело не в названии. С подводного ракетоносца (позже он обретет имя «Новомосковск», а пока на его борту – какая-то мутная аббревиатура) из подводного же положения были одна за другой, с интервалом в несколько секунд, запущены шестнадцать баллистических ракет – весь боекомплект подлодки.
Это была вторая попытка осуществить подобный запуск. Первая, в 1989 году, закончилась неудачей. И вот – успех. Он до сих пор остается непревзойденным нигде в мире. Самое близкое к этому достижение – почти одновременный пуск всего лишь четырех ракет «Трайдент-2» с американской АПЛ «Огайо». Не превзойден этот результат и у нас самих: как известно, с началом гайдаровских реформ военный бюджет был резко сокращен. Егор Тимурович срезал оборонный заказ более чем на… семьдесят процентов (!), чем вызвал лютую, так и не иссякнувшую (хотя Гайдара уже скоро два года как нет в живых) ненависть к нему всех работников ВПК и членов их семей.
Надо заметить, что после первой, двухгодичной давности, неудачи обстановка на борту лодки была весьма напряженная. Достаточно сказать, что из Москвы на корабль прибыл высокий начальник, контр-адмирал Фёдоров – как говорили, прибыл с негласной установкой «проверить и не допустить»: видимо, в Москве не очень верили в такой рекордный аттракцион, а новая неудача была чревата всякими неприятности, в том числе и международными – например, не исключено, из-за очередного загрязнения Баренцова моря. Неудачи в таких делах вообще не редкость. Вспомним, сколько в последние годы возятся с запуском лишь одной ракеты – «Булавы». Неудача следует за неудачей. А тут – целых шестнадцать ракет!
Однако прибывший на подводную лодку начальник все проверил и… на свой страх и риск допустил пуски ракет, о чем и сообщил в столицу. После чего покинул судно, чтобы уклониться от адресованных ему разгневанных московских шифрограмм.
Можно себе представить, что было бы с его погонами в случае еще одной неудачи…
Как боевая операция такой пуск предназначен, конечно, для условий ядерной войны. Если все шестнадцать ракет были бы оснащены кассетными ядерными боеголовками и точно наведены, – полмира как не бывало.
Упаси нас Боже от такой страсти!
В этот день родилась Всемирная паутина
Между тем внешний мир, не ведая о жутких политических катаклизмах, происходящих в России, жил своей обычной, спокойной, размеренной жизнью. В этот день мировая цивилизация обрела новое техническое достижение, гигантское значение которого в тот момент в полной мере вряд ли кто способен был оценить. В том числе, возможно, и сам изобретатель. Впрочем, он-то, наверное, знал цену своему прозрению: компьютерный гений, как его с тех пор именуют. Из сообщений прессы:
«6 августа 1991 года английский ученый Тим Бернерс-Ли обнародовал проект всемирной «паутины». В письме, разосланном коллегам, он написал, что «цель проекта создать доступ к информации в любой точке мира». Достигалось это при помощи гипертекста, метода привязки различных документов друг к другу. Хотя гипертекст был изобретен задолго до него, Бернерс-Ли догадался соединить гипертекст с интернетом. Он также открыл доступ к файлам, необходимым для использования его изобретения».
Олег Мороз
Писатель, журналист. Член Союза писателей Москвы. Занимается политической публицистикой и документалистикой. С 1966-го по 2002 год работал в «Литературной газете». С 2002 года на творческой работе. Автор нескольких сотен газетных и журнальных публикаций, более полутора десятков книг. Среди последних – «Так кто же развалил Союз?», «Так кто же расстрелял парламент?», «1996: как Зюганов не стал президентом», «Почему он выбрал Путина?», «Ельцин. Лебедь. Хасавюрт», «Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина», «Неудавшийся «нацлидер».
