Очень нужные люди
День за днем. События и публикации 24 декабря 1993 года комментирует обозреватель Игорь Корольков*
«Начальник колонии строгого режима стал предводителем шайки уголовников» - назвав так статью, «Известия» отдали дань не моде – суровой и печальной реальности.
В Перми, пишут «Известия», завершился уголовный процесс, в котором проходили пять уголовников, отбывавших наказание в колонии строго режима и вновь совершивших ряд тяжких преступлений. Шестой подсудимый - бывший начальник этой колонии майор Владимир Бонь.
«…в одну из предновогодних ночей декабря 1992 года, - в детективном стиле начала заметку газета, - трое неизвестных напали на торговый киоск в шахтерском поселке Южный Коспаш. Вломившись внутрь, они отобрали ружье у владельца киоска. Во время нападения выстрелом из трофея ранили торговца-частника. Всю добычу – от жевательной резинки и водки до газового пистолета и французских духов – неизвестные загрузили в «Уазик». В дорогу взяли с собой и владельца киоска. После выезда из поселка он получил удар ножом».
Розыск привел оперативников в расположенную неподалеку исправительно-трудовую колонию № 11. Оказалось, что именно отсюда совершались набеги. На дело преступники выезжали на… служебных машинах лагерного начальства.
Руководители колонии переводили осужденных на бесконвойное содержание. Более того, заключенным строгого режима дали право свободного передвижения по всей Пермской области. Без сопровождения представителей администрации, с пропусками без указания маршрута передвижения «они рыскали на воле». И назад без добычи не возвращались.
Из гаража администрации Березников украли новенькую «Волгу». Два «Уазика» сперли в верх-яйвинском леспромхозе и няйвинской птицефабрике. Бортовой «Уазик» умыкнули в спецавтохозяйстве тех же Березников, а в большегрузный вездеход «Урал» стибрили в кизеловской геологической партии.
Из наворованного каждый норовил ухватить кусок пожирнее. Вот и вокруг украденного в леспромхозе «Уазика», пишут «Известия», разгорелось целое сражение между зэками и офицерами соперничающих колоний. Поначалу машина была спрятана в гараже биржи ИТК-11. Майор Бонь распорядился наглухо заварить ворота с украденным уголовниками «Уазиком». Но машину обнаружил начальник ОИТК-8 подполковник Исаков и дал команду перегнать «Уазик» в гараж отделения. Но машину оттуда выкрали, и она оказалась в распоряжении офицеров ОИТК-16. Дважды офицеры ОИТК-8 пытались вернуть машину, но безуспешно. Тогда была разработана хитроумная операция. В поселок Усть-Тыпыл снарядили подполковника Башкатова вместе с переодевшимся в милицейскую форму оперуполномоченным Родько. Но уловка не удалась. Тогда в спор вмешалась высшая инстанция – генерал-майор Никитин, начальник управления ВВ-201. Только после этого украденное вернули… Нет-нет, не леспромхозу – ОИТК-8!
Иллюстрируя нравы, царящие в исправительно-трудовых колониях, «Известия» приводят маленький штрих из показаний осужденного, отбывавшего срок в ИТК-11:
«Вспоминая свое житье-бытье за решеткой, он с иронией поведал следователю: «А вольный парень еще удивился: мол, вон как осужденные живут, водка стоит на столе, закуска, шоколадные конфеты, апельсины, колбасы. Мол, на свободе так не каждый живет». Кроме вольного парня, в застолье участвовали офицеры из батальона, охраняющего эту зону строгого режима».
А вот еще показания осужденного, приведенные газетой.
«В сентябре 1992 года я выезжал на пожар в поселок «20-й километр» на улицу Зеленую, 8. В сарае около дома обнаружил мужчину, который пытался повеситься. Я его достал из петли, но в это время ко мне подскочил капитан Писарев, стал на меня кричать. Отогнал меня, оставил ему веревку и закрыл сарай. После чего я повторно зашел и опять обнаружил мужчину на веревке, я его снял. За это Писарев посадил меня в изолятор. Мужчина работал энергетиком в поселке… В конце ноября 1992 г. в дневное время я на пожарной машине выезжал на пожар на биржу ИТК-11. Там горел транспортер с навесом, около транспортера неподвижно лежал ударенный в спину ломом человек. Другой человек лежал на транспортере под навесом мертвый, его звали Тарас».
А незадолго до этого, пишут «Известия», здесь же другой пожар унес жизнь еще одного зэка. В зоне поговаривали, что он видел, как угоняли ту самую «Волгу», которую украли в Березниках. Гуляла версия и об умышленном поджоге - чтобы убрать свидетеля. Официально же все списали на неисправную электроплитку.
«Видели, знали осужденные, с кем водится их начальство, - писала газета. - Связи идут далеко и высоко. Отборный пиломатериал за сотни километров от лесных зон доставлялся в пригород Перми – для заведующего областным бюро судебно-медицинской экспертизы А. Любовицкого лично, специалиста областного комитета по охране природы Г. Щукина. Были рейсы и подальше. С Урала в Москву везли мебель и пермские мотоблоки. Причем один диван, по показаниям свидетеля, предназначался для квартиры генерала Никитина в Красногорске, а судьбу остального добра решал в Москве полковник внутренней службы, показывавший путь по белокаменной. Вагонами на станцию Люберцы Московской железной дороги управление ВВ-201 отправляло комплекты садовых домиков и так называемых хозблоков для сотрудников МВД России».
В связи с вышесказанным, думаю, вполне логичным выглядит приговор участникам зэко-офицерской банды: пятеро не исправившихся уголовников получили от двух до девяти лет нового заключения, а организатор «предприятия» был наказан… условно.
Прочитав заметку в «Известиях» от 24 декабря 1993 года, вспомнил другую историю. В 1997 году я работал в тех же «Известиях». Меня пригласили в Управление собственной безопасности МВД России, которая тогда располагалась в старинном особняке на пересечении Садового кольца и Цветного бульвара. Офицеры Управления ознакомили меня с весьма любопытными материалами.
В пятнадцати километрах от Кемерова в поселке Новостройка возвел шикарный особняк заместитель начальника УВД области полковник внутренней службы Владимир Семенюк. Он возглавлял исправительно-трудовые учреждения (УИН), в которых отбывали наказания 30 тысяч заключенных.
Даже среди других богатых дворцов поселка, особняк Семенюка резко выделялся. Возведенный из дорогого мазуровского кирпича, он напоминал небольшой замок. 28 помещений различного назначения занимали площадь в 324 квадратных метра. Зимний сад с камином – придавали сооружению особую привлекательность и шик.
Рядом с домом расположился хозблок площадью около 90 квадратных метров, две теплицы на железобетонных фундаментах. Разумеется, в особняк был встроен гараж.
Собранные Управлением документы свидетельствовали, что у Семенюка квартирный вопрос был неплохо решен: с семьей из трех человек он жил в четырехкомнатной квартире. Однако все же стоял на учете, как остро нуждающийся в дополнительной площади. При этом, надо заметить, ряд сотрудников УИН, жилищные условия которых не шли ни в какое сравнении с условиями их шефа, были исключены из списка очередников.
Особняк и все, что вокруг него, строили зэки. Когда я приехал в Кемеровскую область и заглянул на стройплощадку начальника областного УИНа, здесь работали четыре осужденных. А за все время возведения особняка, начиная с 1993 года, на стройке «народного хозяйства», как утверждали документы Управления собственной безопасности МВД, отбывали наказание 35 человек.
В 1990-м году руководством УИН в области незаконно создали участок колонии-поселения. Сюда решением судов из колоний стали переводить тех заключенных, которые якобы встали на путь исправления. Предполагалось, что на поселении будут жить не более 50 человек. Но, видимо, дел в области было много, и поселение выросло до 160-ти.
На строительстве особняка Семенюка, например, работали двое заключенных: один приговорен за изнасилование к 13 годам лишения свободы, другой – за убийство к 15 годам. Оба жили в своих квартирах в Кемерове.
Почти все, из чего построен особняк полковника Семенюка, было приобретено им в подразделениях УИНа и УВД. Как установила проверка, проведенная Управлением собственной безопасности МВД России, за строительство дома начальник УИН внес в кассы различных учреждений около 85 миллионов неденоминированных рублей. Однако по результатам контрольных обмеров, которые проводили работники ОКСа и КРО УВД, на самом деле здание стоило 541 млн. рублей. Доход же семьи полковника, по данным финансового управления УВД, за период с 1991 по 1996 год, включая кредиты, составил всего 113 миллионов рублей. Ясно, что за деньги, заработанные семьей Семенюка, возвести столь дорогой особняк было невозможно. В таком случае, откуда же у полковника столь солидные финансовые возможности? Ответ на это вопрос московские начальники Семенюка не стали искать. Возможно, потому, что Семенюк со своей системой исправительно-трудовых учреждений многим был выгоден. 30 тысяч заключенных пилили лес, собирали мед, производили всевозможную продукцию. Вполне резонно предположить, что плодами этого труда по божеским ценам (а возможно, и бесплатно) пользовался какой-то узкий круг лиц. Причем, не только в Кемерове.
В толстой папке Управления собственной безопасности МВД РФ я обратил внимание на одно любопытное объяснение, которое дал осужденный Александр Дударев. «Работал на объекте гаража УВД, - писал он. – Гаражи принадлежат: начальнику 6-го отдела (управление по борьбе с организованной преступностью – И.К.), начальнику гражданской обороны, зам. начальника городского ГАИ, зам. начальника УИНа, зам. начальника милиции, начальнику отдела кадров милиции… Всего гаражей было девять. Денег за это мы не получали».
После командировки я опубликовал в «Известиях» статью под названием «У рабов прав не бывает», снабдив публикацию фотографиями особняка и ее владельца. (№ 127 от 10.07. 1997 г.)
Казалось бы, имея на руках серьезные документы, собранные собственным Управлением, и свидетельство журналиста, напечатанное в газете, руководство МВД России должно было бы незамедлительно избавиться от столь нечистоплотного офицера. Так я думал. Но министр внутренних дел Анатолий Куликов посчитал художества кемеровского начальника УИН безобидными шалостями, объявив ему всего лишь выговор.
Я давно обратил внимание на такую особенность. После моих публикаций их «героев», как правило, поощряли. Вместо того, чтобы выгонять с работы и даже возбуждать в отношении них уголовные дела. Так произошло и с Семенюком. Его забрали в Москву. Он получил звание генерала и стал заместителем начальника ГУИна всей страны!
Игорь Корольков
Работал в «Комсомольской правде», «Известиях», «Российской газете» (1991 год), «Московских новостях». Специализировался на журналистских расследованиях. Лауреат премии Союза журналистов России и Академии свободной прессы.
