Неудачная попытка принять новую конституцию
День за днем. События и публикации 8 июня 1993 года комментирует обозреватель Олег Мороз*
Третьяков заходится в праведном гневе
Спустя три дня после скандала, случившемся на Конституционном совещании 5 июня, пресса все еще продолжает обсуждать это происшествие. (Напомню: на совещании присутствующие «захлопали» спикера Верховного Совета Хасбулатова, пытавшегося выступить там вне очереди и вне утвержденного регламента. Председательствующий на совещании Ельцин, чтобы не обострять обстановку, пошел спикеру навстречу, предоставил ему слово, но вот… Аудитория не захотела его слушать. Второй скандальный эпизод: из зала буквально вынесли на руках
Так вот, газетные авторы продолжают обсуждать случившееся. Как и всегда в ту пору, одни — на ельцинской стороне, другие — на противоположной. Особенно ярится редактор «Независимой газеты» Виталий Третьяков. В номере за 8 июня на первой полосе редактируемой им газеты помещена его заметка, исполненная высочайшего, неистового гнева по отношению к сторонникам президента (хотя отчасти достается и сторонникам Хасбулатова).
«Вожделенная цель великого российского народа, — пишет автор, — народа Пушкина, Чехова, Достоевского и Толстого, — достигнута. Законодательная и исполнительная ветви власти сравнялись. Теперь нельзя сказать, что одна из них слабее другой. Обе сильны в своем хамстве, плебейском поклонении силе вообще и силе политической в частности.Три здоровых молодца, способных защитить грудью президента Всея Великая Руси (каково! — О.М.) от выстрела вражеской базуки, скрутили руки тщедушному народному депутату Слободкину — и как жертвенного тельца, закланного во славу грядущей демократии, вынесли из зала Конституционного совещания. И во всем это Высоком Собрании нашелся лишь один российский гражданин — Евгений Аршакович Амбарцумов, кто по-интеллигентски неумело попытался помочь несчастному избраннику народа…
А что же другие? Испугались выступления столь презираемого ими Руслана Хасбулатова, председателя Верховного Совета России — главы пусть никудышного, но все же первого российского парламента. «Захлопали» его, более того — освистали натуральным (два пальца в рот) образом в собрании, которое для нас сочиняет Конституцию, а потом оправдывались тем, что коммунисты когда-то захлопали академика Сахарова…»
Нельзя сказать, что Третьяков не понимает, с какой целью явились на Конституционное совещание Хасбулатов и несколько десятков его сторонников — явились не обсуждать текст Основного закона, не пытаться найти компромиссный вариант между президентским и их собственным вариантами конституции. Цель у них была совсем другая.
«То, что депутатская гвардия пришла на Конституционное совещание с планами «взорвать его изнутри»… — продолжает автор, — мне известно… Но то, что честолюбцы из президентской команды оказались в большинстве своем еще и плебеями, лично мне стало ясно только в прошедшую субботу».
Надо было уже тогда распустить Верховный Совет и Съезд
Конечно, нехорошо свистеть в почтенном собрании, нехорошо неумеренными хлопками сгонять с трибуны выступающего… Тем более нехорошо применять к
Но Ельцин несколько наивно понадеялся, что сможет, не прибегая к такой крайней мере, как роспуск, уломать, уговорить своих противников, склонить их к миру, к тому, что они перестанут костьми ложиться на пути реформ. Как кость в горле у Ельцина торчала старая, брежневская Конституция, которую хасбулатовцы к тому же целиком подогнали, подкорректировали под свои нужды, орудовали ею, как дубиной. Требовался другой, совершенно новый Основной закон.
Было мало надежды, что Съезд — в том виде, в каком он существовал тогда, — примет новую конституцию в таком виде, чтобы она не давала ему абсолютных законодательных преимуществ. Однако президент полагал, что ему
Дискуссии и заявления…
Время шло, а окончательно согласовать проект Конституции никак не удавалось. Постоянно возникали возражения не только со стороны антиельцински настроенных депутатов, но и со стороны многих председателей Советов — опоры Хасбулатова на местах. Некоторые СМИ вообще готовы были поставить на Конституционном совещании крест. Та же «Независимая газета» писала:
«Ясно, что никакого консенсуса даже в этом подобранном (подобранном, по мнению газеты, президентской стороной — О.М.) собрании по поводу текста конституции быть не может. Вводить же эту конституцию указом президента, получив одобрение (парафирование) субъектов Федерации через подписи глав администраций, то есть подчиненных президенту чиновников, можно, но только одновременно с введением войск во все крупные города. А иначе — еще больший правовой и политический хаос. Не лучше ли признаться, что совершена ошибка, уйти пока с этого тупикового пути и заняться решением конкретных проблем экономики и подготовкой выборов?»
Ну да, хорошо бы действительно целиком сконцентрироваться на решении конкретных проблем экономики — в микро- и макромасштабах — если бы не тотальный саботаж со стороны противников Ельцина. Преодолеть, или хотя бы ослабить его, президент и надеялся с помощью новой конституции.
Вроде бы согласованный ее проект в самом деле был представлен Ельцину, однако на очередном пленарном заседании Конституционного совещания вновь возникла дискуссия, причем не по второстепенным, а по ключевым вопросам — о государственном устройстве, о форме собственности, в частности на землю…
Ввиду этих разногласий Ельцин даже не стал ставить вопрос об одобрении проекта конституции или хотя бы
На этом заседании по предложению Ельцина участники совещания приняли заявление о проекте новой конституции — некую декларацию о том, как они себе представляют Основной закон. В этом документе Россия характеризовалась как свободное правовое светское федеративное государство, провозглашалась неотъемлемость прав и свобод человека, которые гарантировались согласно Всеобщей декларации прав человека. В заявлении подчеркивались гарантии неприкосновенности собственности, а также равенство частной, государственной и муниципальной ее видов. Граждане и их объединения, говорилось в заявлении, вправе иметь в частной собственности землю, государственная власть основывается на разделении властей, она не может быть присвоена никакой частью общества, никаким объединением или отдельным лицом. Согласно заявлению, законодательную власть в России осуществляет двухпалатное Федеральное Собрание — парламент. Главой государства является всенародно избираемый президент.
И снова возник скандал. На этот раз недовольными оказались республики. В первоначальный проект документа, как говорится «явочным порядком», были внесены изменения, как выяснилось, не приемлемые для ряда его участников. В частности, исключенным из него оказалось положение о том, что верхняя палата Федерального Собрания формируется из высших должностных лиц представительной и исполнительной власти субъектов Федерации, а нижняя избирается гражданами всеобщим голосованием. Другая, еще более серьезная поправка: был исключен тезис о том, что республика является суверенным государством в составе Российской Федерации, а край, область, город федерального значения, автономная область и автономный округ —
Эта купюра вызвала особенно резкий протест со стороны глав республик: как так, удалена формула об их суверенитете! Минтимер Шаймиев даже пригрозил отозвать участников совещания от Татарстана. Дело в том, что республиканские руководители вроде бы твердо договорились с президентом о формулировке этой части заявления на встрече с ним незадолго до оглашения документа. Каково же было их удивление, когда они не обнаружили его в прочитанном тексте (заранее о купюре их никто не предупредил).
На Конституционном совещании вновь был объявлен перерыв. Согласовать различные позиции во время этого перерыва поручили арбитражной комиссии, составленной из судей трех «главных» судов — Конституционного, Арбитражного и Верховного.
Оптимизм все еще сохраняется, но затухает
Тем не менее, все эти отсрочки и проволочки не убавили у Ельцина бодрости и оптимизма в отношении перспектив Конституционного совещания. Отвечая перед пленарным заседанием на вопрос одного из журналистов, «как воспринял президент заявление Хасбулатова, что Cъезд не будет принимать эту конституцию?», Ельцин сказал: «Я примерно такого же мнения (то есть конституция, как полагает президент, вполне может быть принята без участия Съезда — О.М.). Я столько напереживался со Cъездом, что у меня о нем определенное мнение. На следующем заседании придется принять способ принятия конституции, и там будут высказаны оригинальные предложения». На вопрос об отношении президента к заявлению парламента, в котором содержался призыв к депутатам покинуть совещание, Борис Ельцин сказал: Я думаю, что это просто политическая попытка продлить парламентские полномочия вместо того, чтобы осенью идти на выборы. Они стремятся не дать работать нормально Конституционному совещанию, но, думаю, из этого ничего не выйдет».
…Увы, несмотря на эти бодрые заявления, работа над новой конституцией становится все более вялой. Создается ощущение, что у самого президента уже нет к ней былого интереса, ибо становится ясно: сопротивление Верховного Совета, Съезда, субъектов Федерации вряд ли удастся преодолеть.
Правда, формально конституционный процесс вроде бы продолжается, но он все больше напоминает топтание на месте. В Петрозаводске проходит заседание Совета глав республик с участием президента Ельцина, на котором принимается решение о создании Совета Федерации как
Принять новую Конституцию оказалось возможно лишь 12 декабря 1993 года, после подавления антипрезидентского мятежа. Но задача сбалансированного разделения властей в новой Конституции так и не была решена: на этот раз полностью доминирующей в ней стала фигура президента, что в будущем, уже после Ельцина, сказалось на судьбе страны самым негативным образом.
И все же та «конституционная эпопея» не была бессмысленной
Странной была эта затея — попытка принять новую конституцию, минуя Съезд и Верховный Совет, через
Хотя его работа сопровождалась мощной информационной поддержкой в СМИ (вот бы самим реформам такую поддержку!), у многих эта работа с самого начала вызывала скептическое отношение: можно ли себе представить, чтобы оппозиция позволила переиграть себя на этой наскоро сооруженной, непрочной и колеблющейся площадке? Вообще, достойная удивления картина: две равновеликие силы уперлись друг в друга рогами, каждая пытается «проломить» выгодный для себя текст. Полноте, так ли принимается конституция? В конце концов, Основной, закон — это результат
С тактической точки зрения, затея с конституцией была для Ельцина явно проигрышным, провальным ходом. Он попросту потерял время, растратил преимущества, которые получил в результате победы (
Какие решительные действия мог предпринять президент? Только ли те, которые он предпринял в сентябре—октябре? По словам депутата Анатолия Шабада (мы с ним беседовали в августе
Особенно победным для Хасбулатова стал период, когда закончилась — фактически закончилась — работа Конституционного совещания и президент ушел в отпуск. Вообще, отпуска — это было
И все же я не стал бы утверждать, что затея с форсированной подготовкой новой конституции, подкрепленная надеждой быстро ее принять, была полностью ошибочным ходом Ельцина. Думаю, стратегически — и исторически! — этот ход имел важное значение. В мае-августе 1993 года президент предпринял последнюю, отчаянную попытку решить центральную политическую проблему того времени — проблему двоевластия — мирным, относительно демократическим путем. Можно ли припомнить в истории нашего отечества, чтобы
Все здравомыслящие люди поняли и оценили этот ельцинский порыв. И поныне помнят и ценят. Ну, а кто не понял, либо, что бывало чаще, не пожелал понять, тот по всякому поводу и без повода поныне бессмысленно дудит про «расстрел парламента» как про единственное средство разговора с оппонентами, которое, дескать, было известно «кровавому диктатору» Ельцину.
Олег Мороз
