Ельцин Центр

Нелетающая тарелка

День за днем. События и публикации 14 июля 1993 года комментирует обозреватель Игорь Корольков*

«Летающие тарелки» делают в Саратове» — так называется небольшая заметка, опубликованная в «Известиях» двадцать лет назад. Рядом с заметкой помещено фото: в заводском цехе собирают необычный летательный аппарат. Газета рассказала, что его генеральный конструктор — Лев Щукин, что в основе движения аппарата лежит экранный эффект, совмещенный с эффектом «воздушной подушки». Что благодаря этому «тарелка» способна перевозить груз, равный практически половине собственного веса, в то время как грузовой гигант «Мрия» поднимает в воздух лишь треть своего веса.

Кроме уникальных грузовых способностей, «тарелка» может перемещаться на высоте 8–10 километров на расстояние в 8,5 тысячи километров со скоростью 650–700 километров в час. Для нее не нужны аэродромы — она может взлетать и садиться на снег, на воду, на болото, на грунт… Причем удельный расход топлива у нее значительно ниже, чем у самолета. Машина не сваливается в штопор. И это делает ее полет более безопасным, дает возможность использовать летчиков с не очень высокой квалификацией.

Примерная стоимость 120-тонной «тарелки» диаметром 25 метров — 70 миллионов долларов. В ее создании, сообщает газета, изъявили желание участвовать многие зарубежные фирмы. «Но приоритет в воплощении фантастической мечты землян, — патетически пишут «Известия», — принадлежит все же России».

Утверждение, что «летающие тарелки» делают в Саратове, было сильной натяжкой. За действительность выдавалось естественное желание фантастику побыстрее превратить в реальность. Над заводским аэродромом летала всего лишь опытная модель диаметром два с половиной метра. Настоящий аппарат так и не поднялся в воздух. Несмотря на то, что как говорил корреспонденту газеты директор завода Александр Ермишин, у «тарелки» большое будущее.

Тогда, в 1993-м, никто, ни генеральный конструктор «тарелки» Лев Щукин, ни президент фирмы «Экип», разрабатывавший «тарелку», Александр Савицкий, ни директор САЗа Александр Ермишин, не предполагали, каким ужасным станет конец гордости советского авиапрома.

В 2010-м году я побывал на легендарном предприятии. В гигантском цехе, холодном и пустом, единственный Як-42 — почти собранный и брошенный. На нем завершилась почти восьмидесятилетняя история орденоносного Саратовского авиационного завода. В комментарии от 9 января 2012-го года «Отдайте мне акции!» я рассказывал об этом. Коротко напомню то главное, что, как мне кажется, послужило причиной гибели завода, производившего Яки, МИГи, истребители вертикального взлета, ракеты ПВО…

Завод состарился. На изношенной технике уже невозможно было строить конкурентоспособные летательные аппараты. Но и гибель предприятия не была фатальной. По утверждению многих специалистов, с которыми довелось общаться, завод можно было спасти. Если бы не человеческие слабости.

В моем распоряжении оказалась копия протокола встречи тогдашнего губернатора Саратовской области Дмитрия Аяцкова с Советом директоров ЗАО «Саратовский авиационный завод» от 3 апреля 2003 года. Привожу уже цитировавшийся мною ключевой отрывок из встречи, полной горечи и драматизма.

Думаю, из этого короткого фрагмента предельно ясно, что именно произошло со знаменитым заводом.

Примерно так же гибли тысячи предприятий по всей России — большие и маленькие, знаменитые и безвестные, выпускающие продукцию чрезвычайной государственной важности и производящие всего лишь спички. Как, например, калужский спичечно-мебельный комбинат «Гигант». Он делал спички: обычные, каминные, охотничьи, хозяйственные, подарочные… Кроме спичек, комбинат выпускал недорогую мебель и фанеру. В период перехода к рыночной экономике, когда многие предприятия Калуги, что называется, легли на бок, «Гигант» процветал. Кому тогда нужны были станки и прочие железяки? А комбинат производил то, что нужно было всем и всегда. В обмен на свою продукцию он получал телевизоры, музыкальные центры, продукты, одежду… Этим и расплачивался со своими сотрудниками. Попасть на «спичку», как называли «Гигант» в народе, мечтали многие. Планируя перевооружить производство, на вырученные деньги предприятие закупило новое японское оборудование. Но то ли не хватило терпения, то ли ошиблись в стратегическом планировании… Акционерное общество не смогло перевооружить предприятие, чтобы наладить выпуск более качественной мебели, расширить ее номенклатуру, чтобы делать спички, из которых легко зажигалась бы не каждая пятая, а хотя бы каждая вторая. Все проели… Выросли долги, упал спрос. Комбинат обанкротился. Сегодня его площади арендуют различные фирмы. О процветающей «спичке» ничто не напоминает.

А в тот же период, когда терял силу «Гигант», все крепче вставала на ноги спичечная фабрика в Балабаново, в той же Калужской области. Не знаю, как они это сделали. Но честь им и хвала!

…Недавно встретился с одной женщиной, родом из знаменитого Александрова. Того самого, где правил Иван Грозный со своей опричниной, и где в годы советской власти выпускали для всей страны радиоприемники, телевизоры «КВН-49», а затем и знаменитые телевизоры «Рекорд». Именно на этом заводе работал ее муж. Предприятие обанкротилось, муж остался без работы…

Мне искренне было жаль и женщину, и ее мужа-инженера. Но в то же время я хорошо знаком с черно-белой моделью телевизора «Рекорд». Он у меня работал еще в самом начале 90-х. Неплохая машина при условии, что других в стране не было. Но как только границы открылись, и в Россию хлынула продукция загнивающего капитализма, отечественные «голубые экраны» население отнесло на помойки. Я лично сменил «Рекорд» на «Филипс».

Так сложилось, что я был знаком с внешним управляющим на Александровском радиозаводе. Он рассказал мне, что спасти предприятие шансов не было. С одной стороны, не хватало денег на замену устаревшего, изношенного оборудования, с другой, многие «свои» старались урвать от умирающего предприятия хоть что-нибудь, с третьей, на площади завода нацелилась криминальная братва. «Рекорд» погиб, как уставший мамонт, загнанный в ловушку.

Точно так погибали и «Известия», в которых мне довелось поработать. Лучшая газета страны рухнула, прежде всего, не потому, что так захотели «враги-супостаты». Ее смерть таилась внутри ее самой. В ее величии. В ее гордости. В ее традициях. В газете был собран замечательный журналистский коллектив. Он умел делать лучшую в стране газету. Но он не умел управлять акционерным обществом, в которое превратились «Известия». Его княжеская гордость столкнулась с жестоким, хамоватым рынком. Вместо того, чтобы изучить его законы и выработать тактику поведения в общении с ним, газета продолжала высокомерно нести себя, уверенная в том, что национальное достояние никто не посмеет уничтожить. Так думали о своем детище и создатели «Титаника». Редакция не пригласила для консультаций ни квалифицированных юристов, ни толковых менеджеров. Она опиралась всего лишь на интуицию собственных пишущих авторитетов. Но это было дилетантство.

Жалко те «Известия», в которых планерки проходили без мата… Жалко тот мерцающий свет черно-белого «Рекорда» — нежный, загадочный, многообещающий… Жаль доброго калужского «Гиганта», погнавшегося за сиюминутной выгодой… Жаль овеянного легендами Саратовского авиационного завода, чьи «тарелки» так и не взлетели над Россией…

Игорь Корольков

Работал в «Комсомольской правде», «Известиях», «Российской газете» (1991 год), «Московских новостях». Специализировался на журналистских расследованиях. Лауреат премии Союза журналистов России и Академии свободной прессы.