На Ельцина давят со всех сторон
День за днем. События и публикации 14 апреля 1993 года комментирует обозреватель Олег Мороз*
Татарстан «никогда не входил в состав Руси»
Приближается референдум: Ельцин или Хасбулатов, продолжать реформы или остановить их, вернуться назад, в Совок? Кто-то собирается принять в нем участие, кто-то не собирается, кто-то напряженно обдумывает, чтобы такое потребовать от властей в обмен на свое участие. Кто-то, наконец, пытается воспользоваться моментом, чтобы напомнить о своих радикальных требованиях.
Вторая полоса «Известий» за 14 апреля 1993 года. Заметка «Татарстан: противники референдума объединяются». Одиннадцать общественных организаций и движений республики, ратующих за ее полную независимость, приняли совместное обращение к народам Татарстана, в котором резко выступают против «российского» референдума.
В обращении говорится, что Татарстан «никогда не входил в состав Руси, России, РСФСР, Российской Федерации добровольно» и что народы Татарстана не нуждаются в «российском» референдуме, в который их желают втянуть «имперские силы». Тот же, кто хочет принять в нем участие, может ехать куда-нибудь за пределы республики.
Впрочем, официальное отношение Татарстана к референдуму уже определено. Оно – положительное: президиум Верховного Совета республики постановил провести референдум на территории республики. Правда, что характерно, это постановление принято большинством всего в один голос. Но, так или иначе, – принято.
В общем-то, это новая волна, новый всплеск татарского сепаратизма. Предыдущий, мощный, едва не приведший к реальному выходу Татарстана из России, был в 1990–1991 году. «Отделенческие» порывы сотрясали республику и после знаменитого ельцинского «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить», и перед референдумом 17 марта 1991-го о введении поста президента РСФСР, и перед выборами этого президента 12 июня того же года.
Упомянутую знаменитую фразу насчет суверенитета Ельцин произнес в Казани то ли 7-го, то ли 8 августа 1990 года во время своей «ритуальной», послевыборной (после того, как он был выбран председателем ВС РСФСР) поездки по России. Вот как об этом писала татарская журналистка Венера Якупова:
«Август 1990 года. Активисты Татарского общественного центра узнали, что Ельцин после [Набережных] Челнов будет в Казани в моторостроительном объединении. И решили караулить его у проходной.Только микроавтобус с высоким гостем подъехал, националы (то есть требующие независимости Татарстана от России – О.М.) тут как тут. Развернули плакаты и молча стоят.
Ельцин вышел из микроавтобуса и бодро воскликнул:
— О, плакаты! Надо прочитать!
Подошел. У слесаря производственного объединения «Тасма» Рауфа Ибрагимова был в руках плакат: «Мы в Россию не входили!»
Ельцин это прочитал и задумался. А Ибрагимов ему в лицо не смотрит — неудобно! Но краем глаза видит — все замешкались. Даже Шаймиев деликатно отвернулся и молчит.
Ельцин помолчал и двинулся дальше.
А вечером на встрече с общественностью Казани он сказал это самое:
— Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить».
Это, конечно, была опрометчивая фраза, но вряд ли она случайно вылетела из уст Ельцина. Во всяком случае, сам он позднее объяснял ее вполне рациональным образом, — дескать, это был один из вынужденных ходов в противоборстве российского руководства с союзным Центром. Дело в том, что 26 апреля 1990 года Верховный Совет СССР принял закон «О разграничении полномочий между СССР и субъектами федерации», который «выравнивал» права автономных и союзных республик. Этим законом из состава России фактически выводились шестнадцать автономий. При этом их руководители получали право участвовать в принятии решений о судьбах Союза. Горбачев, по-видимому, надеялся, что благодаря этому он получит поддержку региональных лидеров в противостоянии со строптивыми «старыми» союзными республиками, прежде всего с РСФСР. Для России же единственным способом сохранить автономии в своем составе было — предоставить им как можно большую свободу. Именно так позднее, в 1996 году, Ельцин объяснял произнесенную им знаменитую фразу:
«Про суверенитет было сказано то, что нужно, в нужном месте и в нужное время. Чем можно было остановить сепаратизм автономий, не имея еще необходимых властных и экономических рычагов, которые были в то время сосредоточены в ЦК и союзных министерствах? Было найдено нестандартное решение, в чем-то похожее на тактику «встречного пожара»: когда горит лес, пожарные, точно рассчитав траекторию, пускают навстречу стене огня встречный пожар. И огонь, захлебнувшись, глохнет. Так вот, начало этой сложной работы часто ассоциируется с моей фразой, сказанной в Казани, — «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить». И наш расчет оправдался».
Точно так же, хотя и несколько другими словами, объяснял эту ельцинскую щедрость по части суверенитета в разговоре со мной и Геннадий Бурбулис:
– В тот момент это была единственная возможность дать России, Российской Федерации надежду на выживание. Мы не можем ничем помочь республикам. У нас нет ни денег, ни ресурсов… Единственно, что мы можем дать руководителям республик, – что-то такое, что могло бы стимулировать у них внутреннюю мотивацию для самостоятельного поиска путей выживания. И этим «что-то» как раз была идея суверенитета. Тут у Ельцина не только сработал инстинкт политика, но и проявилась реальная практическая мудрость, которая действительно помогла выжить в той тяжелой ситуации.
Через несколько дней при встрече с общественностью Казани в Казанском университете Ельцина напрямую спросили: возможен ли такой вариант, что Татария получит статус союзной республики, оставаясь в составе РСФСР?
— Возможен, — ответил Ельцин. — Вам решать. Можете иметь абсолютно все права. Что из них вы захотите взять, что делегировать России, — никто вас подталкивать не будет.
Трудно, конечно, себе представить, как это может выглядеть, — чтобы одна союзная республика входила в состав другой союзной республики, да еще обладая при этом полной самостоятельностью. Но тогда Ельцин готов был обещать что угодно, лишь бы удержать автономии в составе России.
Фразу насчет неограниченного суверенитета, почти слово в слово, он повторил и в Башкирии, на встрече с общественностью Уфы 13 августа 1990 года:
— Мы говорим башкирскому народу, мы говорим Верховному Совету, правительству Башкирии: возьмите ту долю власти, которую сами сможете проглотить. И мы согласимся с этой долей, с этим решением…
Позднее Ельцину придется затратить немало сил, чтобы погасить запаленный им «встречный пожар», чтобы не допустить распада России. Возможно, он даже придет к заключению, что сила и направление «встречного пожара» были рассчитаны не очень точно. Но это потом…
…В референдуме 17 марта 1991 года о введении поста президента РСФСР Татарстан как республика не участвовал. Возможность опустить бюллетени на его территории была предоставлена лишь тем, кто пожелает…
Буря была в республике в мае–июне 1991-го перед выборами российского президента. Снова одни — за выход из России, другие — против. В Москву через голову республиканских властей идут петиции: «Желаем остаться в России!»
«Если Верховный Совет Татарстана примет решение об отмене выборов российского Президента на территории республики, мы будем требовать выхода Бугульмы из Татарстана и присоединения ее к Кировской области РСФСР», — пишут две тысячи сотрудников одного из НИИ, расположенного в этой самой Бугульме.
На противоположной стороне народу не меньше. 27 мая, в день открытия очередной сессии республиканского парламента, в центре Казани — митинг, около пятидесяти тысяч человек. Участники требуют не проводить на территории Татарстана выборы российского президента. Правда, парламент 13 мая уже принял решение — провести такие выборы одновременно с выборами республиканского президента. Однако спустя несколько дней большая группа депутатов потребовала через парламентский Комитет конституционного надзора рассмотреть, насколько правомерно такое решение. После долгих споров решили изменить постановление от 13 мая: официально Татарстан опять-таки не будет участвовать в выборах российского президента, однако тем гражданам республики, которые все-таки пожелают принять в них участие, будет оказано содействие. Вот так.
Давление со стороны автономий, было, конечно, не единственным и не главным, которое испытывал тогда Ельцин. Главным был неослабевающий напор здесь, в центре, в Москве.
Он хочет быть «владычицей морскою»
Больше всего хлопот доставлял ему им же выпестованный, выведенный на большую политическую арену спикер Верховного Совета Хасбулатов. Его амбиции росли день ото дня.
Как это у Александра Сергеевича – про старуху, жену рыбака, которая в своей неуемности все выше и выше поднимала требования к волшебной золотой рыбке, пока наконец не задрала их до предела:
«Не хочу быть вольною царицей,
Хочу быть владычицей морскою,
Чтобы жить мне в Окияне-море,
Чтобы служила мне рыбка золотая
И была у меня на посылках».
Ну все, это уже «полный абзац»!
Примерно таким же образом и Хасбулатов, повышая в своем представлении свой собственный властный статус, дошел, как говорится, «до упора», – в один из апрельских дней 1993 года категорически заявил, что не ратифицирует Договор по СНВ-2, пока Ельцин не прогонит не нравящегося ему, Хасбулатову, министра иностранных дел России Козырева.
«Известия» от 14 апреля того года:
«Во вторник утром, выступая на встрече с отобранными его аппаратом (выделено мной – О.М.) ветеранами Второй мировой войны, милиции и профсоюзов… и отвечая на вопрос о ратификации этого договора, подписанного президентами Б. Ельциным и Дж. Бушем в январе этого года, руководитель главного Совета страны сказал: «Прежде всего этот договор должен быть представлен (в Верховный Совет России) тем министром иностранных дел, который заслуживает уважения и доверия общества. До тех пор, пока такого министра нет, я думаю, абсурдно просто говорить о Договоре СНВ-2 (выделено мной – О.М.)».
Каково: с одной стороны – судьбоносное международное соглашение о разоружении, с другой – политические капризы до недавних пор мало кому известного «плехановского» профессора.
«Известия»:
«С договором, от которого зависит судьба человечества, подобное обращение беспримерно. Сокращение втрое ядерного потенциала России и США рассчитано на десятилетие вперед… Заявив об отставке министра иностранных дел Козырева как «предусловии ратификации» договора Верховным Советом, Р. Хасбулатов не просто произвольно и беспредельно расширил рамки своих полномочий. Он, по сути, выдвинул ультиматум партнеру по переговорам. Он отчетливо пригрозил Соединенным Штатам срывом важнейшего соглашения. И заодно указал путь к безъядерному миру, а именно: снять Козырева. Или, на худой конец, перевести его на нижестоящую работу».
Господи, от чего порой зависят судьбы человечества!
Хотя подобная увязка глобальной перспективы с сиюминутными кадровыми интересами звучит скверным анекдотом, ее нельзя полностью сбрасывать со счетов. Наш парламент умеет сказки делать былью. Возьмет и примет постановление о приостановке ядерного разоружения до полной и окончательной победы над Козыревым. А надо, так изменит и Конституцию.
Вот таков был тогдашний российский парламент. И таков был его председатель. Кстати, в те дни редактор «Независимой газеты» Третьяков в одной из статей сравнил достоинства и недостатки двух главных тогдашних политических противников – Ельцина и Хасбулатова. Забавно, что сравнение получилось… в пользу спикера ВС. Этакая душка, оказывается, этот спикер. Этакий незаурядный и непревзойденный политик. По словам Третьякова, он «вечно окружен людьми», он «говорит с людьми не менее раза в неделю», он «спонтанно реагирует на ситуацию», «живо, оперативно упреждая задумки» неумелых президентских стратегов. Если утром он вдруг совершит какую-то оплошность, непременно подкорректирует ее «вечерней репликой». Каково, а! «Вечерняя реплика», «послеобеденная ремарка», «послеполуденное уточнение»… «Хасбулатов вступает в живой спор со своими оппонентами, часто похваливая их, и со своими сторонниками, нередко кидая им желчные замечания». Вообще, он – «король телеэкрана».
Полно, про кого все это? Неужто про вээсовского спикера?
Хасбулатов, по уверению автора, постоянно отпускает «неизящные да эффективные шутки», на которые сторонники президента «в силу своего недалекого ума не сразу и сообразят, как отреагировать». Что верно, то верно: очень большая требуется сообразительность, в высшей степени недюжинный ум, чтобы реагировать на все эти шутки. Главное же – большое остроумие надо иметь, чтобы с Хасбулатовым пикироваться. Ниже я приведу некоторые примеры «неизящных» хасбулатовских шуточек.
У президента как, продолжает Третьяков: там все самые интересные, самые оригинальные идеи пресс-секретарь Костиков себе забирает; Ельцину – что останется. А вот его хасбулатовский коллега Злобин не было случая, чтобы «хоть раз лишил своего шефа оригинальной идеи (пусть и абсурдной)». Вот это уже ближе к истине – то, что в скобках.
На полном серьезе Третьяков советует президенту, по каким критериям следует подбирать людей в свою команду. Опять-таки, следуя примеру спикера, составлять ее надо из «профессионалов по дворцовым интригам». Тут уж – попадание в самую точку: Хасбулатов сам – гроссмейстер интриги, можно предположить, что и помощников ищет себе подобных. Но, как говорится, избавь нас, Боже, от таких похвал и таких комплиментов!
Идем, однако, дальше по списку исключительных достоинств Хасбулатова.
«…Говорит он (Хасбулатов – О.М.) чаще всего чистую правду…»
Как, как, как? Вы это всерьез? Оч-чень интересно!
Видимо, почувствовав всю нелепость подобного утверждения, Третьяков тут же поправляется:
«…Конечно, только ту, что выгодна ему, не всю, но в основном правду».
Понятно. Для клятвы на Библии не годится – там требуется излагать «правду, только правду и ничего, кроме правды», – но для того, чтобы поставить этого «правдиста» в пример президенту, вполне достаточно.
И снова – о сверкающем, искрометном, феноменальном остроумии председателя ВС, о его неповторимом артистизме, об умении влиять на широкие массы депутатов:
«…Спикер многое, очень многое умеет. И истерику, когда надо, закатить… И смешное словечко «опус» по поводу президентского указа запустить (а для этого мозги нужны, между прочим)…»
Насчет необходимости мозгов для составления таких аббревиатур (ельцинский «особый порядок управления» трансформируется в «опус») – вопрос спорный. Как и насчет качества такого юмора. Нет, может быть, для депутатского уровня шутка сия вполне годится, но не у всех же такой уровень. Очень сомневаюсь, например, что, если бы этот «опус» прозвучал на летучке в «Независимой газете», кто-нибудь расхохотался бы. Кроме, конечно, главного редактора (мы вынуждены ему верить на слово, когда он говорит, что считает эту шутку смешной).
И все-то, исходящее от Хасбулатова, Третьяков превращает в несомненные, неоспоримые достоинства. Ну, ничем его не проймешь! Даже знаменитый скандал со вселением самого выдающегося демократа современности в 400-метровую, занимающую целый этаж, брежневскую квартиру с особо высоким потолком – и то, по Третьякову, образец великолепной находчивости, остроумия, прекрасного знания российских традиций: «Да кто же в России не поймет, что единственная возможность получить квартиру, – использовать свое служебное положение. Иначе-то невозможно».
Если говорить серьезно, рассуждения на тему, хороший Хасбулатов человек или скверный, выдающийся или невыдающийся, – это рассуждения как бы не на тему. Это человек какой-то незнакомой нам цивилизации. Не в межзвездном, конечно, смысле. А может быть, и в межзвездном. Но в любом случае – он представитель цивилизации, нам не известной.
Вообще-то, лучше всего для него, когда он сидел в кресле спикера, было бы молчать. Потому что всякий раз, как только он раскрывал рот, из него вылетало нечто. Либо какое-то фантастическое, неправдоподобно хамское оскорбление, либо столь же фантастическая ложь, либо что-нибудь еще столь же необыкновенное.
Помните его знаменитое, публично произнесенное «Ребята растерялись»? Это не о ком-нибудь – о правительстве Российской Федерации. Или уподобление членов того же правительства червякам, которых ему с его спикерской высоты и разглядеть-то невозможно… И тут же, вслед за этим, – бесхитростное вранье, что он ничего такого не говорил (а по телевизору между тем прокручивается пленка с этими самыми спикерскими «червяками»).
А как вам нравится такая «неизящная да эффективная шутка», обращенная к женщине-депутату: «Если хотите, то дайте кому-нибудь другому»? (Если кому непонятно, «дайте» – в сексуальном смысле, подзаборный жаргон). Или реплика, адресованная другой народной избраннице, упрекнувшей спикера, что он пользуется запрещенным приемом – бьет ниже пояса: «Меня вообще вы ниже пояса не интересуете!» А вот еще – депутату Шейнису: «Может, вас обрезали?»…
Вообще, многие эпизоды из деятельности Хасбулатова, его изречения войдут в историю российского парламентаризма. Такое, например, рассуждение, характеризующее спикера как большого интернационалиста:
«Для того, чтобы в наших условиях многонационального народа правильную политику осуществлять, надо проводить совершенно четкую прорусскую политику. Вот я ее и провожу».
Или такое вот распоряжение:
«Вызвать сюда Черномырдина! Что он делал 28-го числа?»
Почти как у Гоголя. Помните: «А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!»?
Обращение к коллеге-депутату:
«Идите отсюда подальше!»
Словесный пассаж, свидетельствующий о том, как глубоко спикер знает человеческую природу:
«Люди-то не хотят действительно брать за глотки друг друга, если их не натравливать. Да и то – натравливаешь, и то не хотят».
Как мы помним, 13 января 1992 года, менее чем через две недели после начала реформы, спикер заявил: «Уже можно предложить президенту сменить практически недееспособное правительство». Этим был дан сигнал к тотальному саботажу реформы со стороны советской номенклатуры. А уже год спустя Хасбулатов не моргнув глазом уверял, что впервые с критикой правительства он выступил лишь в конце января. Кажется, велика ли разница – середина января или конец? Зачем, спрашивается, врать? Да так, по привычке. Привычка – вторая натура.
Ни единого слова не говорилось спикером просто так, чтобы что-то сообщить, как принято между людьми. Все – в ключе «профессионализма по дворцовым интригам». Один только пример: Хасбулатов выходит на трибуну утром 28 марта 1993 года, чтобы проинформировать депутатов о достигнутом то ли ночью, то ли утром соглашении с президентом Ельциным. Кажется, чего проще, – так и скажи: достигнуто соглашение. Но вот спикер открывает рот. Внимание!
– По первому пункту мы договорились… – говорит Хасбулатов, – и президент наконец понял то, что для всех давно уже было ясно… Что проводить референдум совершенно бессмысленно…
Каково? И это называется компромисс, примирение. Через несколько минут президент вынужден взять слово и пояснить, какова его истинная позиция в отношении референдума: он вовсе не отказывается от него, но допускает возможность его замены конституционным соглашением.
И так на каждом шагу – ложь, передергивания, подтасовки… Любой желающий может взять стенограммы заседаний Верховного Совета, Съезда и собрать, если понадобится, целые фолианты из подобных высказываний спикера. Вот вам и правда, чистая правда!
Третьяков не раз намекает, что вообще-то, по большому счету, он на стороне президента, но вот тактическому мастерству, умению привлечь людей на свою сторону у «короля телеэкрана» можно поучиться. Да, это редкостное умение мы лицезрели, считай, каждый день. Зачем, спрашивается, было спикеру шпынять, словно мальчишку, министра обороны Павла Грачева после его выступления в Верховном Совете: из этого выступления, мол, все ясно, не ясно лишь главное – ради чего, собственно, министра и просили выступить – на чьей он стороне – президента или депутатов? Зачем было тыкать носом министра внутренних дел Виктора Ерина в заявление пресс-секретаря президента Костикова с требованием комментариев? Зачем было походя аттестовать министра безопасности Виктора Баранникова адъютантом его превосходительства, то бишь президента (правда, несколько позже Хасбулатов с Баранниковым нашли «общий язык»)? Зачем, наконец, после одного-единственного посещения Виктором Черномырдиным митинга делать такое публичное заявление: в последнее время премьер совсем перестал работать, ему некогда – он только по митингам ходит? Какая польза ему, Хасбулатову, лично от этих «тонко выверенных и глубоко продуманных» ходов? Да никакой. Напротив, он настраивает министров против себя. А вот поди ж ты…
Нет, что-то и с представлением о «тактическом мастерстве» у Третьякова неладно.
Трудно было найти более отталкивающую, более ненавистную для огромного числа людей (а как показывали опросы – для большинства) политическую фигуру, чем Хасбулатов. Даже и в коммунистических временах что-то не припоминалась такая. Хотя это отчасти, может быть, из-за того, что тогда все делалось скрытно, за прихлопнутыми дверьми. Наружу мало что просачивалось.
Уже тогда было ясно: не очень далек срок, когда Хасбулатов исчезнет с политической арены. Правда, в тот момент, в конце марта – в апреле 1993 года, это отчасти связывали с возможностью его замены на первого спикерского зама Воронина, который, что называется, дышал Хасбулатову в затылок. Для России от такой замены вряд ли была бы большая польза. Прямой ставленник коммунистов, Воронин повел бы депутатский корабль к реставрации и реваншу еще более прямым и откровенным курсом. Но, по крайности, он не стал бы, наверное, делать тех откровенных глупостей, на которые, как на величайшие достоинства тогдашнего спикера, указывал Третьяков: партийно-номенклатурная школа возможного преемника не допускала ничего подобного.
Олег Мороз
