Меняли деньги «как лучше», или ЧВС — forever!
День за днем. События и публикации 27 июля 1993 года комментирует обозреватель Аркадий Дубнов*
Ну, кто сегодня вспомнит, когда и по какому поводу Виктор Степанович Черномырдин произнес свое бессмертное: «Хотели как лучше, а получилось как всегда»?
А между тем, через несколько дней, 6 августа можно будет отметить
Не удивительно, что это стало наиглавнейшей темой российских СМИ на следующий день, 27 июля. «Независимая газета» вышла тогда с восемью материалами на «денежную» тему только на первой полосе, еще четыре статьи и заметки — на третьей полосе, итого 12 (!).
Тон задал главный редактор НГ Виталий Третьяков.
«За 70 с лишним лет в нашей стране создано государство, последовательное только в одном — в обмане своих граждан». Он писал о павловской денежной реформе.
Мимоходом замечу, время меняет оценки, но еще больше людей. Иногда. Много раз за эти годы приходилось встречаться с Виталием Товиевичем на различных конференциях и ни разу не слышал от него подобных инвектив в адрес почившей в бозе страны. Напротив, Третьяков теперь настаивает на том, что он человек имперский и был таким всегда…
Ну, да ладно, всегда помню, что главред он был отменный и в газете своей выпестовал новое поколение российских журналистов.
Главная статья на первой полосе — «Схватка политических бульдогов», автор Виталий Марсов. Подзаголовок: «Опять ничья, что может быть, и к лучшему»
Что случилось? — восклицает автор. Почему вдруг Центробанк принял столь странное (с политической, а не финансовой точки зрения) решение? Почему правительство, а главное — лично его глава Виктор Черномырдин солидаризировались с этим решением (хотя и объявлено спешно, что против — Чубайс, Борис Федоров)? Первое — идеальное — объяснение. Это единственная возможность единовременно и неожиданно решить острейшие финансовые проблемы России, в том числе — и за счет очередной конфискации денег у населения.
Но нужно быть безнадежным идеалистом (или идиотом), чтобы всерьез рассматривать этот вариант. Идеалистов в нынешней российской политике нет. Есть политики и политиканы.
У России не существует единого правительства. В реальном Кабинете министров борются по крайней мере две партии. Их можно обозначить так:
Каждый
Все это — сидение сразу на дюжине стульев. Длится уже семь месяцев — скоро автоматически придет конец. Лучше разрядить обстановку заранее, инициативно — с большими шансами на собственную победу. Отсюда и варианты объяснений происходящих событий».
Автор перечисляет все варианты, считая наиболее адекватной борьбу одной части правительства против другой, «с опорой на парламент и на ДемРоссию». И с ним трудно спорить. Во всяком случае, если обратиться к воспоминаниям Егора Гайдара «Дни поражений и побед», опубликованным через три года, в
Вот что пишет отставленный к тому времени и. о. главы правительства:
«…В конце июля (1993 года — А.Д.) меня срочно разыскивает по телефону предельно взволнованный первый заместитель министра финансов А. Вавилов. Говорит, что он остался в министерстве за главного, министр Борис Федоров — в США и что только сейчас объявлено о денежной реформе. Министерство финансов вообще о ней не проинформировано, к ней не готово. Население возмущено. Вавилов сообщает детали: сумма обмена установлена на предельно низкой отметке, сроки обмена — сжатые, формальное обоснование — защита от рублевой интервенции республик. Спрашивает: можно ли, по моему мнению, что-то предпринять, поправить?
Все это звучит, мягко говоря, несусветной ерундой. Разумеется, проблема общей наличности при раздельном безналичном обороте реальна и серьезна. Она многократно обсуждалась, и единственно разумный путь ее решения — прекращение безвозмездной, по заявкам государств СНГ, отгрузки туда из России вагонов наличных денег. Если хотят покупать рубли — пожалуйста, Россия их может экспортировать, как мы получаем доллары США, но ведь не за спасибо же!
Безусловно, для окончательного решения проблемы нужны переговоры с республиками, возможно, даже сложные, но это совсем не то, что неожиданно ударить обменом денег, как обухом по голове. Кстати, начать такие переговоры давным-давно предлагал Минфин, еще тогда, когда российская наличность и шла вагонами в республики. Теперь же разом нарушались соглашения, дезорганизовывался хозяйственный оборот. Ну и, естественно, в очередной раз открывался простор для финансовых манипуляций. Ведь можно крупно сыграть на разнице курсов наличного старого, нового наличного и безналичного рублей в России и в республиках. Если хотим помочь спекулянтам — лучше не придумать!
Совершенно ясно, что неизбежный результат при любых ограничениях вызовет массовый сброс денег в Россию и панические закупки всех товаров, ускорение инфляции, удар по рынку. Ну и ко всему тому — людские нервы, испорченные отпуска, очереди в сберкассы — все до боли напоминает павловскую денежную реформу января 1991 года.
Ломаю голову: можно ли что-то исправить? К сожалению, немногое. Остановить уже нельзя, и даже не по политическим, а по финансовым причинам; доверие к деньгам, подлежащим обмену, подорвано, декретами его не вернешь. Инфляционный импульс послан, действует. Единственное, что еще можно и нужно сделать, — снизить социальные издержки. Дозвонился до президента, сказал, что, на мой взгляд, совершается серьезная ошибка. Чтобы ее как-то сгладить, нужно увеличить сумму, подлежащую обмену, продлить его сроки и сохранить пока в обращении мелкие купюры. Президент согласился сразу, видимо, был готов к такому решению. Но все это, разумеется, уже не могло компенсировать политический и экономический ущерб».
Действительно, в том же номере «НГ» от 27 июля опубликовано следующее сообщение
«Президент увеличил лимит.
Президент РФ подписал Указ об обеспечении нормального функционирования денежной системы Российской Федерации». В целях защиты прав и законных интересов граждан России Центральному банку России поручено «увеличить лимит свободного одноразового обмена изымаемых из оборота денежных билетов и банкнот образца 1961–1992 годов для граждан Российской Федерации и лиц, имеющих прописку или вид на жительство на ее территории, на сумму до 100 тыс. рублей на человека без учета свободного обмена банкнот Банка России образца 1992 года достоинством 10 тысяч рублей.
В Указе также постановляется «обмен производить в течение августа 1993 года» и обеспечить снабжение разменной монетой, сохранив в течение указанного срока хождение в обращении денежных билетов выпуска до 1993 года достоинством 1, 3, 5 и 10 рублей». Указ вступает в действие с момента подписания».
В своей статье Виталий Марсов упоминает об этом ельцинском указе:
«Паллиативный указ Ельцина, обнародованный к вечеру понедельника, доказывает, что игра была разыграна по сценарию, отработанному частью правительства, и президенту вновь дали возможность проявить себя «благодетелем нации». Весьма иллюзорный выигрыш, не снимающий проблемы отсутствия экономической стратегии у Ельцина и способности нынешнего руководства держать страну в руках не иначе как посредством регулярно устраиваемых политических и социальных кризисов».
Ну, что тут сказать, наш
С другой стороны, Марсов не может избежать популистских трюизмов:
«Встает вопрос о президенте, — пишет он. — Что он знал и чего не знал. Если предположить, что не знал ничего (версия заговора против него), то возникает проблема его дееспособности как политической фигуры (и, соответственно, эффективности работы многочисленных президентских служб). Но, конечно же, не знать он не мог».
Ну, и к чему тогда эти рассуждения, раз не мог?
А это сказывался стиль «Независимой», noblesse oblige, знаете ли, — положение обязывает, газета должна была демонстрировать равноудаленность от всех ветвей власти, что от президентской, — ельцинской, что от парламентской, — хасбулатовской…
Автор «НГ» подводит итоги:
«Так или иначе, мы имеем дело с одним из самых острых и опасных за этот год политическим кризисом в России. Чем он завершится — неясно, но победа одной или другой стороны будет означать новый виток конфронтации в обществе и политике. С другой стороны, события, подобные таджикским (в начале июля 1993-го афганскими душманами и боевиками таджикской оппозиции было совершено нападение на 12-ю российскую погранзаставу на таджико-афганской границе, потрясшее России, погибло 25 пограничников; этому был посвящен один из предыдущих моих комментариев — А.Д.) колеблют центральную власть в Москве так сильно, что она пытается судорожно уцепиться за что угодно. Первым делом руки сжимаются, разумеется, на горле народа».
Последнее было бы уместно
«Я опрашивала своих знакомых и друзей, помнят ли они денежную реформу 1993 года. Многие путали с павловской реформой начала 1991 года, которая практически уничтожила сбережения людей, обесценив их. Просто многим уже нечего было терять. К моменту реформы 1993-го средняя зарплата в стране поднялась до 53 тыс рублей. А килограмм мяса, к примеру, стоил более 2000 рублей».
«Когда мы узнали о реформе, то были в Москве, сидели на кухне, — рассказала моя подруга Марина из семьи советских служащих. — Первая реакция — смех сквозь слезы. Брать у нас было уже нечего. И так трудно приходилось, поскольку родители были бюджетниками. Мама — учительница, папа — военный инженер. Еле сводили концы с концами. Хотя продуктов после того, как отпустили цены, было вдоволь, но мы не могли себе позволить покупать по рыночным ценам. Поэтому даже посмеялись над реформой. И было в нашей позиции что-то от фиги в кармане. Вам надо у нас что-то изъять, — а нету». История эта, я думаю, типична».
Что же касается автора заглавной статьи в «НГ» Виталия Марсова, то в заключение замечу: это псевдоним главреда «Независимой». Именно так он подписывал свои материалы, когда по
Аркадий Дубнов
