Ельцин Центр

«Командующий внутренними войсками МВД России генерал-полковник Василий Саввин по возвращении из Владикавказа подал на имя министра внутренних дел РФ рапорт о своей отставке. По данным хорошо информированных источников, отставка военачальника напрямую связана с осетино-ингушским конфликтом, в локализации которого принимают участие российские внутренние войска. Сам командующий комментировать свое решение отказался».

«…тысячи заложников, сотни раненых и убитых. Совершенно обезлюдевшие и испепеленные села. Отрезанные уши. У парней – половые органы. Девчонок насилуют. Кто? Ингуши считают – осетины. Осетины считают – ингуши… А трупный запах преследует до сих пор. И еще преследуют глаза командира полка, подписавшего приказ об увольнении в запас 3 ноября троих российских ребят – Помешкина, Савчинского и Суворова. Их убили ровно за сутки до приказа. А другой командир написал родителям своего солдата, пустившего пулю себе в лоб, что их сын ушел из жизни при исполнении служебных обязанностей. Мы знаем фамилии того солдата и того командира. Не называем их по вполне понятным причинам. И видит Бог, не находим в себе сил осуждать командира. Потому что именно обезумев от этих «обязанностей» и погиб парень».

«…глубокую озабоченность сохранением острой обстановки в Северной Осетии и Ингушетии. Гибнут люди, многие из жителей Пригородного района лишились крова и имущества, продолжается поток беженцев. Верховный Совет обращается с настоятельным призывом к противоборствующим сторонам прекратить братоубийственную войну, несущую страдания и бедствия осетинам, ингушам, представителям других национальностей, проживающим в зоне конфликта. Нигде и никогда, говорится в обращении, насилие, агрессия, вражда не служили восстановлению справедливости. Путь к ней открывает только диалог, основанный на законности, мирных переговорах, взаимных компромиссах, только мудрость и спокойствие. Верховный Совет РФ обращается к представителям законодательной и исполнительной власти, национальных движений, политических партий, к духовенству, старейшинам и молодежи, деятелям культуры и призывает их использовать все свое влияние и авторитет во имя восстановления мира и спокойствия в Северной Осетии и Ингушетии».

«Хорошо помню, как все это началось. Впервые за несколько месяцев решил в воскресенье выспаться, не ходить на работу. Рано утром звонок. На границе Ингушетии и Осетии масштабные беспорядки. Захвачено вооружение батальона внутренних войск. Идет бой. Министерство безопасности назревающую взрывную ситуацию блестяще прозевало. Узнаем о происшедшем как о свершившемся факте. Возникает реальная угроза получить новый Карабах с хроническими боевыми действиями, но уже на территории России.

 

Президента нет, он в поездке по стране. Связываюсь с Генштабом, прошу срочно обеспечить переброску десантников. Звоню Виктору Ерину, спрашиваю, в какие сроки он может перебросить туда дополнительные внутренние войска, говорю, что военные в полном объеме помогут авиацией. Поручаю Георгию Хиже срочно вылететь во Владикавказ, возглавить оперативную группу правительства на месте, даю ему в помощь Сергея Шойгу, председателя Комитета по чрезвычайным ситуациям, превосходно зарекомендовавшего себя в ходе проведения миротворческих операций в Южной Осетии и Грузии, в Молдове. Раскрутив машину, еду на аэродром встречать Бориса Николаевича, докладывать ему ситуацию.

 

Во Владикавказе крупные беспорядки. Огромные толпы на улицах, люди требуют оружия. Хижа и Шойгу связываются со мной, докладывают: если что-то немедленно не придумать, ситуация выйдет из-под контроля. Склады вооружения просто захватят. Беру на себя нелегкую ответственность, прошу их пообещать выдать оружие, но не сейчас, а утром, и не стихийно, а в организованном порядке – только по представлении документов воинского учета, через военкоматы, в рамках пополнения частей МВД. Толпа успокаивается.

 

В целом войска действуют достаточно быстро, решительно. Открытые боевые действия удается притушить, нового Нагорного Карабаха явно не будет. И вместе с тем, допускаем две серьезные ошибки. Во-первых, размещение нашего представительства во Владикавказе, столице одной из противоборствующих сторон, что вызывает у ингушей подозрение в пристрастии федерального центра к осетинам. Во-вторых, медлительные действия руководства внутренних войск привели к тому, что в ингушские села вошли не федералы, а осетинская милиция (Очевидно, это и стало причиной отставки замминистра МВД генерала Саввина – А.Д.). Нетрудно представить, какой бедой это обернулось. В Назрани никто из высокопоставленных сотрудников российского правительства так и не решился появиться. Поэтому принимаю решение немедленно вылететь на место, побывать и в Назрани, и во Владикавказе, повстречаться с военными, разобраться в ситуации.

 

Первым делом направляюсь в Назрань. Еду на бронетранспортере внутренних войск. Зрелище не для слабонервных. Видны следы настоящего боя, разрушений, в Пригородном районе множество горящих домов. Нетрудно догадаться, что в первую очередь – ингушских. На границе с Ингушетией встречает Руслан Аушев. Хорошо его знаю как председателя Комитета ветеранов афганской войны государств Содружества. Он только что срочно прилетел в Ингушетию. Пытается как-то стабилизировать обстановку, но, по-моему, сам еще очень слабо понимает, что произошло и что происходит, Руслан говорит, что на бронетранспортере дальше ни в коем случае ехать нельзя – подстрелят. Сажусь в его машину, он – за рулем. Центральная площадь в Назрани запружена беженцами, тысячи несчастных людей, ставших жертвами политиканов, что разыгрывали самую простую и вместе с тем самую опасную в политике карту радикального национализма. По дороге Аушев пытается выяснить мое мнение, кто стоит за всей этой страшной кровавой катавасией. К сожалению, ничем не могу ему помочь, доклады Министерства безопасности – по-прежнему свидетельство полнейшей беспомощности».