Горбачев уходит в отставку
День за днем. События и публикации 25 декабря 1991 года
комментирует обозреватель Олег Мороз*
Президент СССР призывает поддержать Россию
Осознав, что назад пути нет, что Союз распался и вместо него образовалось СНГ, в центре которого, как ни крути, стоит Россия, Горбачев не уставал заверять о поддержке и Содружества и России, просил своих недавних зарубежных коллег (сам-то уже был на пороге отставки) оказывать России всяческую помощь. 23 декабря, когда ему в шесть вечера позвонил английский премьер Джон Мейджор (в этот момент Горбачев беседовал с Ельциным) Михаил Сергеевич обратился к нему с призывом оказывать всяческую поддержку СНГ и России:− У меня просьба: будьте очень внимательны к тому, что у нас происходит. И надо помочь Содружеству, прежде всего – России. Это сейчас – главное. Отбросить все рутинные подходы, поддержать усилия, направленные на реформы. Сейчас самое главное – поддержать Россию. Именно здесь сейчас самое большое социальное напряжение, самая острая ситуация − в Москве, в Питере, на Урале. Давайте окажем поддержку – мы здесь, а вы там − Ельцину, чтобы он смог добиться успеха, ибо это касается всех нас. Сейчас нам необходимо, во-первых, продовольствие, во-вторых, лекарства, в-третьих, корма − зерно, соевый шрот, протеины… Нужна также финансовая помощь, чтобы рубль стал крепким и стабильным. Джон, нельзя жалеть на это 5–10−15 миллиардов. В противном случае, если процесс преобразований, над которыми мы работали вместе, будет сорван, придется всем заплатить цену в десять, в сто раз большую.
Наверное, в значительной мере этот призыв Горбачева к Мейджору был адресован ушам Ельцина, присутствовавшего при разговоре, однако он действительно отражал изменившуюся позицию Горбачева: все, противостояние кончилось, он проиграл – ничего не поделаешь, – но теперь надо думать о будущем, спасать то, что осталось на руинах распавшегося Союза, прежде всего – Россию.
Прощальное выступление Горбачева
25 декабря Горбачев выступил по Центральному телевидению с трогательной прощальной речью.
– Дорогие соотечественники! Сограждане! – сказал президент. – В силу сложившейся ситуации с образованием Содружества Независимых Государств я прекращаю свою деятельность на посту президента СССР.
По словам Горбачева, он принимает это решение по принципиальным соображениям:
– Я твердо выступал за самостоятельность, независимость народов, за суверенитет республик. Но одновременно и за сохранение союзного государства, целостности страны. События пошли по другому пути. Возобладала линия на расчленение страны и разъединение государства, с чем я не могу согласиться. Как убежден Горбачев, решения подобного масштаба должны приниматься на основе народного волеизъявления. Тем не менее, он не будет препятствовать реализации принятых соглашений, – напротив, будет делать все, что в его силах, чтобы они привели к подлинному согласию в обществе, облегчили бы выход из кризиса и способствовали бы продвижению реформ.
Выступая в качестве президента в последний раз, Горбачев бросил взгляд на тот путь, который был пройден, начиная с 1985 года:
– Судьба так распорядилась, что, когда я оказался во главе государства, уже было ясно, что со страной неладно. Всего много: земли, нефти и газа, других природных богатств, да и умом и талантами Бог не обидел, а живем куда хуже, чем в развитых странах, все больше отстаем от них. (Как тут не вспомнить знаменитое летописное: «Земля наша велика и обильна, да порядка в ней нет…») Причина была уже видна – общество задыхалось в тисках командно-бюрократической системы. Обреченное обслуживать идеологию и нести страшное бремя гонки вооружений, оно – на пределе возможного. Все попытки частичных реформ, – а их было немало, – терпели неудачу одна за другой. Страна теряла перспективу. Так дальше жить было нельзя. Надо было кардинально все менять.
По признанию Горбачева, процесс обновления страны и коренных перемен оказался куда более сложным, чем можно было предположить. Однако в результате – и это самое главное – общество получило свободу, раскрепостилось политически и духовно. Была ликвидирована тоталитарная система, совершен демократический прорыв – реальными стали свободные выборы, свобода печати, многопартийность. Права человека признаны высшей ценностью. Началось движение к многоукладной экономике, к равноправию всех форм собственности… Если говорить о делах международных, – мы живем в новом мире: покончено с «холодной войной», остановлена гонка вооружений и безумная милитаризация страны, изуродовавшая нашу экономику, общественное сознание и мораль. Снята угроза мировой войны.
Далее следовала самая больная для Горбачева тема, то, на чем он споткнулся, что стало для него трагедией:
– Поиски демократического реформирования многонационального государства вывели нас к порогу заключения нового Союзного договора… Но из-за «нарастающего сопротивления сил старого, отжившего, реакционного», низкого уровня политической культуры, боязни перемен было потеряно много времени… – …Старая система рухнула до того, как успела заработать новая. И кризис общества еще больше обострился… Августовский путч довел общий кризис до предельной черты. Самое губительное в этом кризисе -распад государственности. И сегодня меня тревожит потеря нашими людьми гражданства великой страны -последствия могут оказаться очень тяжелыми для всех.
Однако последнее, главное, пожелание уходящего президента все же связано не с надеждой на какое-то восстановление в том или ином виде прежнего государства и государственности – «жизненно важным» ему представляется сохранить демократические завоевания последних лет. По словам Горбачева, «они выстраданы всей нашей историей, нашим трагическим опытом, от них нельзя отказываться ни при каких обстоятельствах и ни под каким предлогом».
– Я покидаю свой пост с тревогой. Но и с надеждой, с верой в вас, в вашу мудрость и силу духа, – сказал в заключение Горбачев. – Мы – наследники великой цивилизации, и сейчас от всех и каждого зависит, чтобы она возродилась к новой современной и достойной жизни.
«Проводы» Горбачева
25 декабря, сразу же после прощального обращения Горбачева, его заявления об отставке и краткой пресс-конференции состоялась церемония передачи «ядерной кнопки». Ельцин на эту церемонию не явился.
«Мне передали, – пишет Горбачев в своей книге «Декабрь-91. Моя позиция», − что президент России недоволен моим выступлением, возмущен и отказывается прибыть, как мы условились, в назначенное время. Предлагает встретиться «в нейтральном месте» (?)».
«Кнопку» приняли главнокомандующий Объединенными Вооруженными Силами СНГ маршал Шапошников и офицеры, которые ее технически обслуживают.
«Проводы» президента СССР также были довольно пренебрежительными, унизительными. Горбачев:
«Никаких других процедур проводов президента СССР (если не считать упомянутой процедуры передачи «ядерной кнопки» – О.М.), как это принято в цивилизованных государствах, не было. Ни один из президентов суверенных государств − бывших республик СССР, хотя с большинством из них меня связывали многолетние близкие, товарищеские отношения, не счел возможным не только приехать в эти дни в Москву, но и не позвонил мне. Б.Н. Ельцин же очень торопился... Некорректно, неточно по фактической стороне и в довольно грубой форме информировал журналистов о нашей с ним встрече 23 декабря. Затем последовали и другие шаги, оставившие не только у меня, но и у общественности неприятное ощущение».
Прощание с журналистами
Пренебрежительное отношение к уходящему Горбачеву со стороны российских и «эсэнгэвских» функционеров в какой-то степени компенсировали сотрудники и друзья Горбачева, журналисты, наши и иностранные, которые «дежурили» в Кремле чуть ли не круглые сутки, движимые не только профессиональным интересом, но и «искренними чувствами» к Горбачеву.
На следующий день после своего прощального выступления, 26 декабря, Горбачев устроил прощальный прием для журналистов в гостинице «Октябрьская». Здесь, в своем выступлении, он вновь повторил, что самое главное теперь – отбросить все разногласия и «помочь стране двинуть реформы».
− Если руководство России, ее президент потерпят неудачу на этом этапе реформ – сказал Горбачев, – то мы все потерпим неудачу. Это должно быть абсолютно ясно.
Горбачев сослался на разговоры, которые ведутся в последние дни: не возглавит ли он теперь оппозицию? Кто-то даже считал, что только в этом случае Горбачев сможет реализовать, себя.
− А я задаю вопрос: против кого? − сказал Горбачев. − Против какого курса, какой политической линии?.. Отвечая на соответствующий вопрос президента Ельцина, я сказал, что до тех пор, пока руководство России будет придерживаться курса на демократические преобразования и реформы, оно может рассчитывать не только на [мою] поддержку, но и на защиту. Все, чем располагаю я и те, кто останется со мной сотрудничать, будет использовано именно для этого. Ну а если дело пойдет иначе и возникнет другая ситуация, тогда будут оценка, анализ и, естественно, реакция. Но я надеюсь на продолжение реформ. И значит, никакими оппозиционными делами я не мыслю заниматься… По большому счету у меня расхождений с направленностью реформ и демократических преобразований в России нет.
В дальнейшем Горбачев, в общем-то, не принял реформы Ельцина – Гайдара, оценивал их резко отрицательно. Но и активным оппозиционером не стал. Вряд ли по своему характеру, по своей природе он был на это способен. Да и возраст уже не располагал к активной оппозиционной деятельности.
Горбачева выселяют из Кремля
Сохранились свидетельства, как Горбачева выселяли из Кремля. По рассказам, происходило это не очень пристойно. «Известия»:
«По мнению ближайших сотрудников М. Горбачева это случилось быстро. Слишком. Предполагалось, что в эти несколько дней Михаил Сергеевич в спокойной обстановке доделает свои дела, связанные с отставкой. Когда сегодня, 27 декабря, М. Горбачев появился по своим некоторым делам в Кремле в его кабинете уже сидел Б. Ельцин. Бывшему президенту ничего не оставалось, как спуститься этажом ниже к бывшему руководителю своего аппарат Григорию Ревенко (он вместе с руководителем аппарата Президента Ельцина возглавляет сейчас ликвидационную комиссию), чтобы в его кабинете довершить оставшиеся дела».
А вот как об этом вспоминает близкий сотрудник Горбачева, бывший член Политбюро Вадим Медведев:
«27 декабря, в полдень, я позвонил в приемную (Горбачева − О.М.), чтобы, как обычно, перед тем, как поднять трубку прямой связи с Президентом, узнать у ребят в приемной, на месте ли он и кто у него. Ответил незнакомый голос: «Его в кабинете нет и не будет». Я был немало удивлен. И лишь после этого узнал о том, что в тот день произошло. Ранним утром в аппарат Горбачева сообщили, что Ельцин в 8-30 начнет свою работу в этом кабинете. У Горбачева на утро была намечена беседа с японскими журналистами, предусматривались и другие встречи, да и кабинет не был еще полностью освобожден. Пришлось ему встречаться с иностранцами в другом месте, а оставшиеся в кабинете вещи перебазировать в комнату охраны. Рассказывают, что новый хозяин кабинета прибыл туда в девятом часу, встретился в течение короткого времени с несколькими людьми, поднял тост со своими ближайшими сподвижниками и уехал в другое место. Спрашивается, для чего нужна была вся эта унизительная концовка?»
Сам Ельцин излагает дело несколько иначе. Упрекает прессу в поднятой шумихе и даже, вскользь, выдвигает встречные обвинения в адрес покидавших Кремль горбачевских сотрудников:
«За неделю до переезда Горбачёв и его аппарат были предупреждены нами. Срок вполне достаточный, чтобы собрать бумажки. Однако, как всегда бывает, трения между клерками в таких случаях неизбежны. Я изначально относился к ним спокойно. Ни «выкидывать» Горбачёва с его командой (с её остатками, вернее) из Кремля, ни позволять ему собираться лишний месяц я не хотел. Долгие проводы – лишние слезы. Дело-то житейское. Житейское – но не до такой же степени. И потому мне не понравились ни поднятые прессой слухи о том, что мы буквально выкидывали вещи бывшего генсека из Кремля, ни некоторые мелкие детали, не очень достойные нашей исторической миссии – ручек из дверей «выезжающие», конечно, не выкручивали, но мебель выносили, и даже державные золотые перья из чернильниц-непроливашек – тоже…»
Все же на самом деле сроки для «выселения» Горбачева и его сотрудников из Кремля были несколько другие, более отдаленные, чем это следует из слов Бориса Николаевича. 23 декабря вышло совместное распоряжение Ельцина и Горбачева, согласно которому деятельность аппарата президента СССР прекращается 2 января. Впрочем, сотрудникам Горбачева было рекомендовано покинуть занимаемые им помещения 29 декабря: 30-го туда уже должны въехать российские чиновники. Создана была уже упомянутая специальная ликвидационная комиссия во главе с главой администрации Ельцина Юрием Петровым и руководителем администрации Горбачева Евгением Ревенко. В ее задачу, среди прочего, входило передать в целости и сохранности «горбачевское» имущество представителям ельцинской администрации.
Так что Ельцин все же вселился в кабинет Горбачева как минимум на три дня раньше, чем договаривались. И выносить мебель из кабинетов, наверное, вряд ли кому бы то ни было удалось бы без позволения упомянутой «двусторонней» комиссии.
Горбачев продолжает «поливать» Ельцина
В общем, хотя Горбачев, покидая Кремль, и призывал поддерживать российские власти в их реформаторской деятельности, ссоры между ним и Ельциным, в том числе и вот такие мелкие, продолжались до самого конца. «Заочная перепалка» между ними, если можно так сказать, продолжается до сих пор. Распад Союза остался далеко позади. Уже несколько лет нет в живых и Ельцина. Однако Горбачев не устает обличать Бориса Николаевича и его сподвижников, обвинять, что именно они виноваты в этом распаде Союза. Из выступления Горбачева 7 апреля 2005 года на конференции в Российской академии наук:
«…Они в Беловежье приняли решение о роспуске Союза. Ельцин этого и добивался. Он боялся ответственности и хотел использовать карту Украины для обоснования развала СССР… Хочу сказать, в том числе и сидящим в зале: я читаю ваши выступления и часто вижу: Горбачев, Ельцин идут через запятую. Ничего подобного! Потому и пошел сценарий катастрофический, что команда Ельцина отвергла путь перестройки».
Горбачев так и не понял, что они с Ельциным остались в истории рядом, именно «через запятую». Несмотря на свою вражду, они вдвоем стали лидерами Великой либерально-демократической революции, случившейся в стране на исходе восьмидесятых – в начале девяностых годов, революции преобразившей страну. Кто жил в Советском Союзе и продолжал жить в новой, ельцинской России, не может отрицать, что это две совершенно разные страны.
Более того, возможно, личная неприязнь Горбачева и Ельцина, постоянные противоречия, постоянные конфликты высекали искру, которая, как в автомобильном двигателе, давала энергию для движения вперед.
Кто сделал больше − Горбачев или Ельцин?
Если все же несколько «по-обывательски» задаться вопросом: кто сыграл более значительную роль в истории России того периода − Горбачев или Ельцин? − думаю, на этот вопрос не найти ответа. Велика была роль и того, и другого.
Конечно, первым на политической сцене появился Горбачев. Он же, как многих других, вывел на нее и Ельцина. Можно твердо сказать: без Горбачева не было бы и Ельцина – в том виде, как он в действительности предстал перед миром. В одном из своих интервью Горбачев совершенно справедливо говорил:
− Все началось до Ельцина, когда он еще находился в Свердловске, в то время как мы уже были свидетелями наступающей агонии системы. Когда я приехал в Москву в 1978 году и стал секретарем ЦК КПСС, то увидел это собственными глазами. Именно тогда появились первые долгосрочные планы. Ельцин не имел к этому никакого отношения.
Однако в какой-то момент они поменялись ролями: ведущую роль взял на себя Ельцин…
Вообще-то, пружины будущего распада российской империи были заложены задолго до того, как Горбачев начал перестройку, то есть демократизацию, и тем самым открыл для республик возможность объявлять суверенитет и независимость. Эти пружины были вмонтированы в фундамент державы еще тогда, когда цари бессмысленно присоединяли к России территории, во всех отношениях чуждые ей, − Кавказ, Среднюю Азию… Очередной шаг к будущему распаду сделали большевики, в очередной раз захватив, подчинив себе края, не желавшие называться российскими, навязав им жизнь в «братской семье народов», в стране с нежизнеспособной командно-административной экономической системой.
Решающим же шагом, который открыл дорогу к распаду, повторяю, были действия самого Горбачева, когда он провозгласил демократизацию, гласность. Сами по себе это, конечно, замечательные институты, но с началом их становления были как бы сбиты обручи, стягивавшие бочку, то бишь империю – бочка-империя начала неостановимо рассыпаться. Горбачев засуетился, принялся искать способ предотвратить распад, но такого способа не было, все его усилия оказались напрасны.
Процесс распада запустила Прибалтика, никогда не смирявшаяся с тем, что большевики проглотили ее, присоединили к советской империи. Если бы такие «глубокие мыслители», как Сталин, Молотов, способны были что-то предугадывать, они бы предугадали: первой из-под владычества коммунистов уйдут именно прибалтийские народы, они же сынициируют общий взрыв советской коммунистической конюшни, а потому не надо их трогать, не надо силой затаскивать в эту конюшню.
Попытку вернуться к испытанным сталинским методам предприняли августовские путчисты. В принципе они могли бы победить, если бы действовали более решительно. В первую очередь – если бы изолировали или даже расстреляли Ельцина, их главного противника (такие мысли бродили в их головах). Но решительности не хватило…
Впрочем, даже если бы они и одержали победу, это лишь не надолго продлило агонию советской империи. Предотвратить экономическую катастрофу, – а она уже фактически началась – у них не было.
Возможно, сознавая это, они и не довели дело до конца.
Олег Мороз
Писатель, журналист. Член Союза писателей Москвы. Занимается политической публицистикой и документалистикой. С 1966-го по 2002 год работал в «Литературной газете». С 2002 года на творческой работе. Автор нескольких сотен газетных и журнальных публикаций, более полутора десятков книг. Среди последних – «Так кто же развалил Союз?», «Так кто же расстрелял парламент?», «1996: как Зюганов не стал президентом», «Почему он выбрал Путина?», «Ельцин. Лебедь. Хасавюрт», «Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина», «Неудавшийся «нацлидер».
