Горбачев идет ва-банк
События и публикации 24 апреля 1991 года
24–25 апреля в Москве состоялся весьма важный для судьбы Горбачева, а следовательно и для развития ситуации в стране пленум ЦК и ЦКК КПСС. Он довольно подробно описан в моей книге «Так кто же развалил Союз?». Поэтому, чтобы не повторяться, приведу отрывок из нее:
«Помимо прочего, Горбачев торопился с принятием Заявления «9+1», чтобы предъявить его на пленуме ЦК и ЦКК КПСС − он был намечен на 24-25 апреля – как свидетельство того, что пути преодоления кризиса в стране намечены, они поддержаны большинством республик.
Первым признаком, что этот пленум будет для Горбачева непростым, стало необычное время его начала: он начался не утром, как обычно, а в три часа дня. По некоторым сообщениям, «из источников, заслуживающих доверия», это было связано с тем, что в первой половине дня у Горбачева была неофициальная встреча с руководителями некоторых партийных комитетов, требующих его ухода с поста генсека. Разговор, естественно, был жесткий. Горбачев заявил, что он готов уйти, но – если этого пожелает или с этим согласится большинство участников пленума.
В самом начале партийные ортодоксы потребовали, чтобы генсек выступил с отчетом о проделанной работе. Дескать, ты давай расскажи, что ты свершил, а мы посмотрим, как твои свершения оценить. Однако Горбачев отказался от отчета и ограничился небольшой вступительной речью. Произнес ритуальные слова про «мудрое руководство партии», ласкающие слух партийных чиновников, небрежно пнул «лжедемократов» и «иных партийных активистов», которые нападают на него, генсека, за проводимую им реформаторскую политику, сослался при этом на Ленина, которого в годы НЭПа тоже «обвиняли в отступничестве от дела Октября, от интересов рабочих и крестьян, в отступничестве от принципов социализма». В заключение сказал: чтобы выйти из «нынешней труднейшей ситуации», требуется «напряженная политическая и организационная работа» всей партии.
Этот скучный призыв не особенно вдохновил сидящих в зале. Они жаждали крови. Напряжение нарастало.
Оно прорвалось на второй день пленума, 25 апреля. Заседание началось с выступления предводителя коммунистических «фундаменталистов» Полозкова. Он, а затем и взявшие слово после него Кораблев из Ленинграда, Рубикс из Латвии, Зайцев из Кемерова обрушились с разнузданными нападками на Горбачева и его ближайшее «либеральное» окружение, особенно на Яковлева, Шеварднадзе, Бакатина, Медведева. Говорили о том, что у лидеров партии «отсутствует четкая политическая позиция», что они проводят социально-экономическую политику «от имени партии, но без совета с ней». Секретарь Кемеровского обкома партии Зайцев заявил, что «президент с партийным билетом не имеет права лавировать между социализмом и капитализмом» и что в результате такой беспринципной политики из его кемеровской парторганизации вышли уже девяносто тысяч человек.
Это был довольно комичный упрек. На самом деле из партии буквально толпами повалили как раз после того, как коммунистические ортодоксы в июне 1990 года создали Коммунистическую партию РСФСР и во главе ее стал тот самый «дремучий марксист-ленинец» Полозков. В результате такой пертурбации коммунисты-россияне вдруг осознали, что они автоматически оказались членами этой партии и как бы единомышленниками Полозкова и Ко. Считаться таковыми пожелали далеко не все, – по этой причине и начался массовый исход из полозковской партии, то есть из самой КПСС. На момент создания компартии РСФСР в июне 1990-го численность коммунистов-россиян составляла около десяти миллионов человек, а уже к 1 августа 1991 года таковых осталось менее семи миллионов.
Но вернемся к апрельскому пленуму. Подвергнувшись разнузданным атакам партийных «фундаменталистов», Горбачев пошел ва-банк (собственно, другого выхода у него не было). Он поднялся на трибуну и заявил, что сейчас, когда главная задача – вывести страну из острейшего кризиса, ему требуются полная поддержка и доверие со стороны товарищей по партии, и прежде всего – в ЦК КПСС. Но если возникают сомнения…
– При таком отношении, – сказал Горбачев, – я не могу дальше выполнять свои функции, предлагаю прекратить прения и заявляю об отставке.
По-видимому, этого никто не ожидал. Был объявлен перерыв. За обедом в комнате президиума пытались уговорить Горбачева отказаться от его заявления. Однако он был непреклонен.
– Вы тут решайте, – сказал Горбачев, – а я пошел.
Срочно созванное в перерыве заседание Политбюро единогласно рекомендовало снять предложение Горбачева о его отставке с рассмотрения на пленуме.
После перерыва абсолютное большинство пленума, «исходя из высших интересов страны, партии, народа», поддержало рекомендацию Политбюро. Против проголосовали лишь тринадцать человек, четырнадцать воздержались.
Горбачев одержал безоговорочную победу. Далее пленум перешел в рутинное «рабочее» русло. Принял постановление в поддержку Совместного заявления «9+1».
Чем объяснить столь быструю капитуляцию полозковцев? Они ведь собирали силы, тщательно готовились к этой схватке. Полагаю, в последний момент – струсили, побоялись, что если останутся без такого вожака во главе партии, как Горбачев, – а кем его заменить, что-то не было видно, – что с этой партией будет? И что будет с каждым из них?
Таким образом, Горбачев выжал максимум из тяжелой ситуации, в которой в тот момент оказался: он заключил мировую с республиками, договорился с ними о совместных действиях по преобразованию Союза, предъявил эту договоренность как свидетельство своего политического успеха партийному пленуму, поначалу крайне враждебно к нему настроенному, и получил его, пусть и формальную, но поддержку.
Горбачев, конечно, был мастером и аппаратной, и, в каких-то пределах, вообще политической борьбы.
Несмотря на то, что Ельцин и демократы противостояли Горбачеву (19 февраля 1991 года в интервью Центральному телевидению Ельцин даже призвал его уйти в отставку), эта фигура на посту генсека хоть и умирающей, но еще живой КПСС была, конечно, несопоставимо более предпочтительной, нежели, допустим, фигура Лигачева, Лукьянова, Янаева, да и того же Полозкова, которые могли бы его заменить. При такой замене сопротивление демократическим переменам со стороны бывшей «руководящей и направляющей» значительно возросло бы.
Кстати, еще раз о Полозкове. Это был довольно типичный выходец из Краснодарского края, постоянно поставляющего нам политических деятелей консервативно-реакционного толка. Служил там первым секретарем крайкома КПСС и одновременно председателем краевого Совета народных депутатов. В общем был полновластным хозяином тех мест. Как уже говорилось, в июне 1990-го его избрали первым секретарем только что созданной компартии Российской Федерации, которая стала предтечей зюгановской КПРФ. Хотя политический взлет Полозкова и продолжался недолго, – уже в июле 1991 года он ушел в отставку с высокого партийного поста и перешел на малозаметную хозяйственную работу, – но за это недолгое время он многих успел напугать.
Так что Горбачева, конечно, при всех его минусах, нельзя было сравнить с лигачевыми-полозковыми. Как я уже писал, в ходе состоявшегося незадолго перед этим визита Ельцина во Францию постоянно возникал вопрос о соперничестве двух лидеров (Горбачева и Ельцина) В ответ Б.Ельцин говорил, что российские демократы и он сам готовы поддерживать президента СССР во время готовящейся консерваторами его отставки (имелся в виду как раз этот самый предстоявший 24-25 апреля пленум ЦК и ЦКК КПСС). «Мы политически готовы вынести раненого Горбачева с поля боя», – сказал он на пресс-конференции».
* * *
24 апреля российский Верховный Совет принял Закон о президенте РСФСР. Как известно, коммунистам и их сторонникам на III внеочередном съезде не удалось заблокировать или хотя бы отложить на неопределенный срок выборы президента России, за которые народ проголосовал на референдуме 17 марта. Теперь в Законе о президенте они постарались взять реванш за свой тогдашний провал. В законе президент ставится в полностью подчиненное положение по отношению к Съезду и Верховному Совету РСФСР. Читаем:
«Статья 1. Президент Российской Советской Федеративной Социалистической Республики является высшим должностным лицом РСФСР и главой исполнительной власти в РСФСР…»
То есть президент – не глава государства, а всего лишь глава исполнительной власти.
«Статья 5.3. Президент представляет не реже одного раза в год доклады Съезду народных депутатов РСФСР о выполнении принятых Съездом народных депутатов РСФСР и Верховным Советом РСФСР социально-экономических и иных программ, о положении в РСФСР, обращается с посланиями к народу РСФСР, Съезду народных депутатов РСФСР и Верховному Совету РСФСР. Съезд народных депутатов РСФСР большинством голосов от общего числа народных депутатов РСФСР вправе потребовать от Президента РСФСР внеочередного доклада…»
Вот так, президент не обращается к депутатам с посланием, как это принято теперь, а отчитывается перед ними как простой чиновник, хотя и высокого ранга, о том, как он выполнил в том числе и их решения и распоряжения.
Далее идут статьи, которые, вместе с соответствующими статьями Конституции, будут «на полную катушку» использоваться депутатами (коммунистами и их союзниками) в ожесточенной борьбе против президента (Ельцина), – она вскоре развернется:
«Статья 8. Президент РСФСР на основе и во исполнение Конституции и законов РСФСР, решений Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР издает указы и распоряжения, проверяет их исполнение…
Съезд народных депутатов РСФСР или Верховный Совет РСФСР на основании заключения Конституционного Суда РСФСР вправе отменять указы Президента РСФСР в случае противоречия их Конституции и законам РСФСР, решениям Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР…»
В дальнейшем Ельцин будет не раз предлагать какие-то законы, главным образом направленные на более успешное проведение экономических реформ, но хасбулатовские Верховный Совет и Съезд неизменно будут их отклонять. Ельцин будет пытаться пойти «в обход» – провести те же самые предложения и решения через президентские указы, – но хасбулатовцы будут отменять и их. Так к осени 1993 года страна окажется в конституционном тупике.
«Статья 5.11. Президент РСФСР не имеет права роспуска либо приостановления деятельности Съезда народных депутатов РСФСР, Верховного Совета РСФСР…»
«Статья 6. Полномочия Президента РСФСР не могут быть использованы для изменения национально-государственного устройства РСФСР, роспуска либо приостановления деятельности любых законно избранных органов государственной власти…»
«Статья 10. Президент РСФСР может быть отрешен от должности в случае нарушения Конституции РСФСР, законов РСФСР, а также данной им присяги. Такое решение принимается Съездом народных депутатов РСФСР на основании заключения Конституционного Суда РСФСР большинством в две трети голосов от общего числа народных депутатов РСФСР по инициативе Съезда народных депутатов РСФСР, Верховного Совета РСФСР или одной из его палат…»
Вот так, президент не имеет права распустить Съезд, Верховный Совет, вообще любые законно избранные органы государственной власти, а вот Съезд запросто, двумя третями голосов, заручившись поддержкой Конституционного суда, может отрешить его от должности. Все эти статьи и были использованы противниками Ельцина в сентябре-октябре 1993 года (то есть законодательные основания для этого заранее были продуманы и приняты).
В общем, и в законодательство и, соответственно, в Конституцию (с помощью поправок к ней) было заложено явное преобладание законодательной власти над властью исполнительной. В декабре 1993-го Ельцин, смертельно уставший от изнурительной многомесячной борьбы с Хасбулатовыми – Руцкими, постарается в новой Конституции сделать крен в обратную сторону – в сторону главенства исполнительной, президентской власти. Однако этот новый крен окажется, пожалуй, чрезмерным, – теперь власть президента, его полномочия сделаются чересчур велики. Сам Ельцин, кажется, не злоупотреблял этим своим президентским преимуществом, но при его наследниках от очевидного конституционного преобладания президента над парламентом мы в полной мере страдаем.
* * *
24 апреля 1991 года обрело юридический статус общественное движение, которое больше, чем кто бы-то ни было, сделал для демократических перемен в Советском Союзе в конце 80-х - начале 90-х годов прошлого века. «Российская газета»:
«<…> 24 апреля 1991 года в Министерстве юстиции РСФСР состоялась регистрация движения «Демократическая Россия» (ей присвоен 72-й номер). В его уставе, в частности, зафиксировано: «Целью движения является ликвидация парламентскими методами государственно-политической монополии КПСС и создание органов гражданского общества. Движение призвано осуществлять координацию демократических сил, противостоящих государственно-политической монополии КПСС, парламентскую деятельность, проведение совместных предвыборных кампаний и других конкретных совместных акций». <…> Было сообщено, что движение «Демократическая Россия» в субботу предполагает официально выдвинуть кандидатом на пост Президента РСФСР Ельцина Бориса Николаевича. <…>»
В общем-то «Демократическая Россия» состояла из людей различных политических взглядов. Пока у них была одна, объединяющая всех цель, - низвергнуть власть коммунистов, - движение существовало и успешно действовало. Но когда цель была достигнута, «ДемРоссия» рассыпалась…
Жаль, что сегодня нет такого движения. И не видно, чтобы оно возникло в перспективе. Все попытки демократов как-то объединиться неизменно терпят провал.
* * *
Хотя Москва вроде бы и согласилась отпустить с Богом в свободное плавание Литву и другие прибалтийские республики - достаточно твердым подтверждением этому стало принятое 23 апреля «Заявление 9+1» - вильнюсский и рижский ОМОНы, подчиняющиеся, видимо, непосредственно председателю КГБ Крючкову, не оставляют эти республики в покое, продолжают их покусывать. «Известия»:
«Днем в среду 24 апреля группа вооруженных омоновцев заняла здание Ново-Вильнясского отделения агробанка Литовской республики и коммерческого банка, ранее объявившего о своем подчинении банковской системе СССР. ОМОН проник внутрь помещения и выставил охрану у входа. Столкновения с полицейскими, охранявшими банк, не произошло. <…>».
Как мы сегодня понимаем, все это были достаточно символические акции, с помощью которых «смутьянам» давался сигнал: «Ужо погодите! Скоро мы все вернем на круги своя». А если говорить точнее, это были признаки готовящегося путча. Но Горбачев как бы этого не замечал. Не осаживал будущих путчистов…
* * *
Впрочем, дело не ограничивается омоновскими акциями. По некоторым признакам, Москва собирается вновь предпринять нечто вроде прошлогодней экономической блокады, с помощью которой она пыталась усмирить Прибалтику, прежде всего Литву (блокада началась как раз год назад, в апреле 1990-го, и закончилась в июле того же года). Теперь, ходят слухи, может повториться что-то подобное, хотя и в меньших масштабах – как говорят, могут быть введены ограничения на поставку в Прибалтику сырья, прежде всего нефти и газа.
Реакция Прибалтики – та же, что и год назад: «Мы не отступим». Ее в те апрельские дни 1991 года выразил литовский премьер-министр Вагнорюс после возвращения из Канады (Литва и другие прибалтийские республики начинают развивать внешние экономические связи, хотя, естественно, не может разом оборвать и связи «внутрисоюзные»):
«Премьер-министр выразил негативное отношение к возможным сырьевым санкциям со стороны СССР. Он заявил, что «Литва будет держаться до конца» и предпримет ряд ответных мер, в частности, установит более строгий контроль за границами, подготовит площадку для приемки танкерной нефти с моря и т.п. <…>».
Насчет строгого контроля за вновь создаваемыми в Литве и других прибалтийских республиках государственными границами… Вскоре и здесь во всей красе проявят себя вильнюсский и рижский ОМОНы. Нелегко придется прибалтийским пограничникам и таможенникам.
* * *
Широкая волна забастовочного движения катится не только по России, но и по другим республикам. Читаем в «Известиях»:
«В Минске продолжается мощное выступление рабочих. По-прежнему на многих предприятиях города стоят без действия тысячи станков, сборочные конвейеры… А на площади Ленина идут массовые митинги. 24 апреля состоялось заседание Президиума Верховного совета БССР. <…> Первый заместитель Председателя ВС БССР С. Шушкевич: – На заседании Президиума была очень широко представлена депутатская оппозиция в республиканском парламенте… Между тем, ситуация в республике обостряется уже с каждым часом. Уже не только минчане, но и все жители Белоруссии в недоумении: доколе будет продолжаться это противостояние? <…>».
Читаешь и не веришь своим глазам. Забастовки, митинги, мощные выступления рабочих, оппозиция в парламенте… Где? В Белоруссии! В той самой Белоруссии, где сегодня бывший директор совхоза установил жесточайшую диктатуру, где за малейшее проявление инакомыслия людей калечат дубинками на площадях, а затем эти же покалеченные «охранителями порядка» люди получают еще и немалый срок. И все это называется (самим же Батькой) «чрезмерной демократией», которую надо срочно урезать.
* * *
«Известия» пишут:
«<…> В 37 городах России концентрация вредных веществ в воздухе в несколько раз превышает предельно допустимые нормы... В Башкирии, Пермской, Челябинской, Свердловской и других областях люди живут в условиях экологического бедствия. По вине предприятий, производящих продукты и торгующих ими, ежегодно возникает 150-250 крупных вспышек кишечных инфекций! <…>».
Это апрель 1991 года. А сейчас что ли лучше в России стало? Данные за 2010 год:
«В списке 35 самых экологически загрязненных населённых пунктов мира больше всего российских городов. Основная причина загрязнённости этих городов – выбросы промышленных предприятий, угольных шахт, автомобильные выхлопы. Среди самых грязных городов России – Москва (особенно её южная часть), Санкт-Петербург, Волгоград, Норильск, Нижний Новгород, Томск и другие. «Чёрный список» состоит из 35 городов. Содержание вредных примесей в воздухе этих городов превышает предельно допустимые нормы в десятки раз, что, естественно укорачивает нашу жизнь и сильно подрывает здоровье. В Норильске – одном из самых грязных городов России, развито металлургическое производство, которое выбрасывает в атмосферу тонны загрязняющих веществ. Воздух Норильска перенасыщен диоксидом азота, диоксидом серы, свинцом, сероуглеродом, ксилолом. Количества этих ядовитых веществ в воздухе за год исчисляются тоннами. В расчёте на каждого жителя приходится примерно восемь тонн вредных примесей».
* * *
В конце апреля 1991 года, через пять лет после чернобыльской катастрофы «Известия» вопрошают: как заставить атомные ведомства и военных быть открытыми и искренними, сказать всю правду о Чернобыле?
Всей правды мы до сих пор не знаем. Сейчас, в связи с приближением очередной годовщины страшной трагедии, эта тема вновь возникла в СМИ и Интернете. Сайт Newsru.com:
«Долгое время правды об этом не знал никто, даже высшее руководство страны. Сегодня, спустя четверть века, известно больше, но не все. Остались загадки, но главное, так и не реабилитированы люди, которых просто сделали «стрелочниками», возложив на них всю тяжесть ответственности… Считается, что на ЧАЭС рвануло 26 апреля 1986 года в 1 час 23 минуты ночи, когда дежурная смена проводила на четвертом реакторе, сданном в эксплуатацию всего за два года до этого, плановый эксперимент. Однако достоверно точное время аварии так никем и не установлено… Народу через газету «Правда» объявили: «Авария произошла из-за ряда допущенных работниками электростанции грубых нарушений правил эксплуатации реакторных установок». Вину за взорвавшийся реактор, гибель 30 человек, ущерб в 2 миллиарда рублей переложили исключительно на оперативный персонал и руководство станции… Бывший директор ЧАЭС Виктор Брюханов, депутат, лауреат и орденоносец, был объявлен преступником, получил 10 лет лагерей. Вместе с ним были осуждены пятеро подчиненных – главный инженер Николай Фомин, его заместитель Анатолий Дятлов, начальник реакторного цеха Алексей Коваленко, начальник смены станции Борис Рогожкин и инспектор Госатомэнергонадзора Юрий Лаушкин. Фомина и Дятлова также приговорили к 10 годам, Рогожкину дали 5 лет лагерей, Коваленко – 3, Лаушкину – 2. Приговор обжалованию не подлежал. Материалы дела и сведения об аварии засекретили. Начальника смены блока Александра Акимова, оператора реактора Леонида Топтунова и начальника смены реакторного цеха Валерия Перевозченко тоже бы посадили – от позора их «спасла» смерть… Только годы спустя рассекретили протокол заседания Политбюро ЦК КПСС от 3 июля 1986 года с пометкой: «Сов. секретно. Экз. единственный. (Рабочая запись)». Выяснилось, что четвертый реактор ЧАЭС серии РБМК-1000 (реактор большой мощности канальный; такие до сих пор обеспечивают почти 50% атомной энергии в России, за рубежом их не используют) обладал рядом конструктивных недостатков. Но в советское время советская техника должна была оставаться самой надежной в мире, поэтому нужно было найти крайних. Их и нашли… Множество людей совершенно неоправданно стали «жертвами» Чернобыльской катастрофы. Корреспондент «Московского комсомольца» узнала, через что пришлось пройти несправедливо осужденным за аварию и как сложились их судьбы в дальнейшем. Директора ЧАЭС Виктора Петровича Брюханова после аварии вызвали в Москву, на расширенном заседании Политбюро ЦК КПСС исключили из партии. Когда его старая мать в Ташкенте узнала, что старшего сына сняли с должности, у нее остановилось сердце. А 13 августа его взяли под стражу. Сначала вызвали в Генеральную прокуратуру. После беседы следователь объявил: «Вы арестованы. Так будет лучше для вас». Год, пока длилось следствие, Брюханов сидел в следственном изоляторе КГБ один. В одиночку обычно сажали перед расстрелом. Приговор в 10 лет стал для него шоком. В ночь после приговора его ни на минуту не оставляли одного. Около узкой шконки охранник поставил стул и не спускал глаз с арестанта. Даже в туалет он ходил под наблюдением. В изоляторе опасались, что осужденный наложит на себя руки. Потом Брюханов и пятеро его бывших подчиненных пошли по пересылкам. Были камеры на 30 мест, куда пихали по 70 человек. Лукьяновская, Харьковская, Луганская тюрьмы... Информация об этапировании бывшего директора Чернобыльской АЭС долетала до зон прежде, чем его туда привозили. Поглазеть на «главного виновника катастрофы» на плац вываливали все осужденные. Чтобы не свихнуться, Виктор Петрович начал за решеткой изучать английский язык. Вскоре читал классиков в подлиннике. От «блатной» и опасной должности главного диспетчера, что распределял зэков по работам, отказался. Работал в котельной слесарем, занимался разработкой документации по реконструкции котельной. Спустя годы он уже отбывал наказание не на общей зоне, а в колонии-поселении в Умани. Иногда его отпускали домой на встречу с семьей. Окончательное: «С вещами на выход!» – прозвучало для Виктора Брюханова в сентябре 1991 года. Освободился он досрочно. Так же отбыли половину срока и остальные пять обвиняемых по «чернобыльскому делу». Борис Рогожкин уехал в Нижний Новгород. У Николая Фомина в 1988 году, после двух лет содержания под стражей, развился реактивный психоз. Его отправили в Рыбинскую психоневрологическую лечебницу для заключенных ЮН 83/14. Потом, по настоянию родственников, перевели из тюремной больницы в гражданскую психиатрическую клинику в Тверскую область. Одно время он работал на Калининской АЭС. Врачи лишь на время облегчают ему страдания. Брюханов после освобождения сразу поехал в Чернобыль. Встретили на станции его очень тепло, назначили начальником техотдела. А когда Виктору Петровичу стукнуло 60 лет, министр энергетики Украины Макухин пригласил его на должность заместителя начальника объединения «Интерэнерго». Брюханов занимался договорами на поставку электроэнергии за границу, побывал в командировках в Венгрии, Японии, Германии. Работал до 72 лет, и только когда зрение упало, вышел на пенсию. После двух инсультов он сейчас живет затворником в отдаленном микрорайоне на окраине Киева. Практически ничего не видит, слова даются ему с трудом. За ним ухаживает жена. Троих из бывших сидельцев уже нет в живых. Дятлов ушел из жизни в 64 года от сердечной недостаточности. Коваленко умер от рака. Та же неизлечимая болезнь подкосила и Лаушкина. На свободе он не прожил и года. «Юра не успел получить прописку в Киеве – его не хотели хоронить на местном кладбище, – рассказал газете президент Союза «Чернобыль Украины» Юрий Андреев. – Пока не вмешалась организация ветеранов Чернобыльской атомной станции, его тело больше недели лежало в квартире».
Вот так, совершенно безвинно, – как это часто бывает в России, – пострадали люди, которые делали все по инструкции, составленной конструкторами Чернобыльской АЭС. Те-то в основном вышли сухими из воды. Во всяком случае не пережили то, что довелось пережить непосредственным сотрудникам Чернобыльской АЭС.
Олег Мороз
Писатель, журналист. Член Союза писателей Москвы. Занимается политической публицистикой и документалистикой. С 1966-го по 2002 год работал в «Литературной газете». С 2002 года на творческой работе. Автор нескольких сотен газетных и журнальных публикаций, более полутора десятков книг. Среди последних – «Так кто же развалил Союз?», «Так кто же расстрелял парламент?», «1996: как Зюганов не стал президентом», «Почему он выбрал Путина?», «Ельцин. Лебедь. Хасавюрт», «Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина», «Неудавшийся «нацлидер».
