Голубая мечта
комментирует обозреватель Игорь Корольков*
Как быстро бежит время! Достав с дальней полки книжного шкафа папку с документом нежно-голубого цвета, смотрю на него и мысленно возвращаюсь на двадцать лет назад. Газеты пестрят сообщениями о ваучерах. Только о них говорит телевидение. О непонятной бумаге судачат домохозяйки и пенсионеры. Что это такое? С чем его едят? Действительно ли с ваучером можно стать богатым? Или это уловка, чтобы отнять последнее? Жизненный опыт сделал людей недоверчивыми. Это с одной стороны. А, с другой, все было так заманчиво…
Председатель Госкомимущества Анатолий Чубайс утверждал: государство дает каждого гражданину часть собственности страны – по два ваучера стоимостью 10 тысяч рублей каждая. Человек может распорядиться этой собственностью по своему усмотрению: выбросить, подарить, выгодно вложить…
Сто пятьдесят миллионов, от младенца до глубокого старца, получали равные возможности приватизировать то, что в свое время национализировали большевики. Ваучеры не только символизировали обратный процесс – они являлись реальным механизмом вовлечения населения в перевод страны на рыночные рельсы.
Получив свои ваучеры, я задумался: куда с ними податься? Одни несли надежду в Первый ваучерный фонд, другие – в «Московскую недвижимость», третьи – в «Альфа-капитал». К концу 1993 года в России действовало около 600 чековых инвестиционных фондов. Все они заманивали, обещали, рисовали золотые горы… Я соблазнился именно этими золотыми горами не в переносном, а в прямом смысле – отнес свои ваучеры золотодобытчикам. Рассудил, как мне казалось, здраво: золото – оно всегда золото.
Как сейчас помню: просторный холл кинотеатра «Мир», что на Цветном бульваре. Меня радостно встретили представители компании, похвалили за правильный выбор, взяли ваучеры, а взамен вручили тот самый сертификат нежно-голубого цвета, наделявший меня восемью акциями промышленной компании «Токур-Золото». Теперь я был вправе рассчитывать на свою долю ископаемых. Смущал только адрес: Амурская область, поселок Токур. Разве попрешься в такую даль, если вдруг возникнут вопросы? Но я прогнал эту подлую мысль и стал ждать дивидендов. Годы шли, рыночные отношения вытесняли плановые, «Токур-золото», видимо, намыло не одну тонну драгметалла, но обо мне, поддержавшем его своими крохами в период становления, забыло напрочь. Попытался навести справки о компании, однако ничего вразумительного не услышал. (Интернет тогда еще только набирал силу).
Откровенно говоря, я не обольщался насчет нашего союза с компанией. Как и многие граждане в стране, я не очень верил государству - оно так часто обманывало моих родителей, а потом уже и меня, что выработался иммунитет ко всякого рода каверзам. Пропали ваучеры – ну, и бог с ними! Я бы не скоро вспомнил о них, если бы не перечитывал страницы газет того времени. В частности, статью в «Независимой газете» за 2 октября 1992 года на первой полосе под заголовком, который по размерам едва не превосходит саму статью: «Правительство приступило к тотальной ваучеризации, не дожидаясь окончательного вердикта парламента. Ажиотажного спроса на ваучеры пока не наблюдается». Первого октября в стране началась раздача приватизационных чеков. Статья, подготовленная ИТАР-ТАСС, рассказала, как этот процесс идет.
С опозданием на два десятка лет я решил выяснить, куда же все-таки вложил свои ваучеры. Заглянул в Интернет, и он мне рассказал историю, как две капли воды похожую на тысячи других историй, которые произошли в России в постсоветский период.
Оказывается, компания «Токур-Золото» возникла в самом начале 90-х прошлого века. Создали ее Павел и Алексей Масловские, отец и сын. Павел – кандидат наук, преподавал в Московском авиационном институте. В 1994 году компания получила лицензию на право разрабатывать, как написал «Коммерсант», одно из крупнейших месторождений золота в мире – «Покровское». 1300 тонн – таковы его запасы. Кроме того, здесь залегает еще и 16800 тонн серебра. За право разработки «Токур-Золото» заплатило 8,5 млрд. рублей. Львиную долю этой суммы составили вклады граждан, видимо, и мои два ваучера в том числе.
В мае 1994 года общее собрание акционеров приняло решение: дивиденды за 1993 год не выплачивать. Дескать, деньги нужны для закупки и монтажа оборудования. В интервью «Коммерсанту» Масловский заявил: «Мы проводим длительную, я надеюсь, лет на сто кампанию по добыче золота и платины».
Это серьезный подход. Можно было распылить часть прибыли среди своих многочисленных акционеров (а их оказалось больше чем полмиллиона человек), а можно было пустить средства на развитие. Руководство компании избрало второй путь.
Правда, «Коммерсант» попытался уличить командиров в некотором лукавстве. По данным газеты, в первом квартале 1994 года на счета компании поступило около 10,5 млрд рублей, что примерно в 80 раз больше, чем в четвертом квартале 1993-го. Это были деньги, полученные от государства за золото, добытое и сданное еще осенью 1993 года. Так что при желании компания вполне могла бы выплатить дивиденды не в ущерб техническому оснащению производства.
Так, во всяком случае, казалось экспертам «Коммерсанта». Но размах, с которым приступила к работе компания, говорил о том, что ей нужно было много денег. Ведь кроме месторождения на реке Мын и Стойбинского рудника, компания за последние полгода прикупила еще пять месторождений с запасами золота в 69 тонн. Это не считая уже упоминавшегося суперперспективного «Покровского».
«Как стало известно «Ъ» от одного из сотрудников «Токур-Золота», компании удается забрать все лучшее, что есть в этом золотоносном районе. Она приобретает права на недоразведанные участки, что обходится недорого, так как права на такие участки продаются не на конкурсах. Это кажется рискованным лишь на первый взгляд: вложив средства в создание геологической концепции залегания золота в Амурской области, каковая концепция подтвердилась эмпирически, сейчас компания «Токур-Золото», по-видимому, владеет наиболее точной геологической информацией о залежах золота, и, естественно, использует ее на все 100 процентов для приращения активов АО».
«Мы ищем сливки посливистей», – проболтался журналистам газеты один из руководителей компании. Это похоже на оговорку по Фрейду. Она позволяет лучше понять все то, что стало происходить с компанией в дальнейшем. В 1994 году перспективный рудник «Покровское» перешел в собственность английской компании «ZolotoMining», а затем в собственность другой – «PeterHambroMining». Долги же остались у «Токур-Золота». В 1998 году компанию признали банкротом, а в 1999-м определением суда конкурсное производство здесь было завершено и ОАО «Токур-Золото» почило в бозе. Денег хватило на покрытие долгов лишь первой и частично второй очереди.
Как справедливо заметили коллеги, деньги собирались под одно предприятие, были вложены в другое, а затем и вовсе оказались у четвертого. Юридически же операция была проведена безупречно.
«Даже доказательство того, что первая английская компания, - писал «Компромат.Ру» еще в 2004 году, - была недобросовестным покупателем, не поможет вернуть деньги кредиторам, поскольку вторая опять же английская фирма «PeterHambroMining» – покупатель вполне добросовестный. Правда, 36 процентов акций этого якобы честного покупателя оказались… все у того же коммерсанта Масловского и подконтрольных ему структур. То есть аффилированность банкрота и процветающей английской фирмы, как говорится, на лицо. Главного владельца. (Любопытно, что президент-англичанин «PeterHambroMining», чье имя и взято в название фирмы, обладает всего 12 процентами акций)».
Почему правоохранительные органы не заинтересовались этим банкротством? Как такая афера вообще стала возможной? Ответ на эти вопросы «Компромат.Ру» нашел в некой аналитической записке, которая оказалась в распоряжении популярного сайта.
«Выборы Главы Администрации в этой области в марте 1997 г., приведшие к существенной смене состава кадров Администрации, особенно из числа имевших отношение к решению вопросов рассматриваемого в этой записке округа, привели к рассогласованию действий Администрации и предприятий, работающих на этой территории. Одной из ключевых персон, практически целиком обеспечивающих своей кипучей энергией, энтузиазмом и огромными организаторскими способностями преемственность отношений обеих сторон, направленной на развитие золотодобычи в этом регионе, была Светлана Владимировна Гаврилюк, практически около полугода исполнявшая обязанности начальника управления по природопользованию Администрации области. Трагическая гибель ее в августе 1997 года на несколько месяцев прервала связь между Администрацией и золотодобытчиками».
Мне не удалось найти в Интернете сведений о том, что означает «трагическая гибель» Гаврилюк. Но тот же сайт пишет:
«Однако одна аналогия напрашивается: в Магаданской области через пять лет, также трагически прервалась связь между властью и золотопромышленниками, когда на Новом Арбате в Москве киллер расстрелял губернатора Цветкова. В Амурской области выезд в Москву, видимо, не понадобился…»
Очевидно, Гаврилюк была убита.
«После того, как связь бизнеса и власти в Амурской области была восстановлена, - замечает «Компромат.ру», – контора Павла Масловского получила еще две лицензии на золотое и титановое месторождения».
Думаю, дело не только в покровительстве золотому бизнесу местных властей. Настоящая «крыша», вероятнее всего, в Москве. Похоже, это именно она нашла московского преподавателя вуза для дальневосточных золотых дел. И я не уверен, что господин Масловский – главная фигура в этом драгоценном бизнесе.
Примерно так же, как судьба моих чеков, сложилась судьба и всех остальных. Считается, что это была популистская политическая мера, имевшая целью создать иллюзию равных стартовых возможностей при вхождении в рынок. Иллюзия удалась. Как и то, что объективно ваучеры все же способствовали созданию рыночного пространства и сформировали определенную часть инвестиционных ресурсов.
Игорь Корольков
Работал в «Комсомольской правде», «Известиях», «Российской газете» (1991 год), «Московских новостях». Специализировался на журналистских расследованиях. Лауреат премии Союза журналистов России и Академии свободной прессы.
