Гайдар указал Черномырдину на опасные «грабли»
События и публикации 16 декабря 1992 года комментирует обозреватель Аркадий Дубнов*
Итоги VII Съезда народных депутатов России, закончившегося избранием нового главы правительства, разумеется, главная тема российских газет 16 декабря 1992 года. Практически весь номер «Российской газеты», вышедшей в этот день, посвящен съезду: стенограммы, официальные документы, выступление председателя Верховного совета Руслана Хасбулатова, интервью вице-президента Александра Руцкого, обозрение мировой прессы.
Из всего этого массива выделяется текст в рубрике «Мнение».
Заголовок «МИД уполномочен попугать…» выглядит саркастичным и отчетливо выражает отношение российского официоза к российскому внешнеполитическому ведомству. Сегодня такое представить невозможно…
Автор заметки, именем которого подписано «мнение», - Владимир Тенин, пишет:
«…Шок, стресс — такую реакцию, по свидетельствам очевидцев, вызвало понедельничное заявление министра иностранных дед России Андрея Козырева на открытии Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), которое проходит в Стокгольме.
Полсотни глав внешнеполитических ведомств Европы и Северной Америки сделали «большие глаза», услышав, что Россия на 180 градусов меняет курс своей внешней политики. Можно, в частности, выделить пассажи о том, что «пространство бывшего Советского Союза не может рассматриваться как зона полного применения норм СБСЕ… России предстоит отстаивать свои интересы с использованием всех доступных средств, включая военные… мы будем твердо настаивать, чтобы бывшие республики СССР незамедлительно вступили в новую федерацию или конфедерацию»…
Когда присутствовавшие в зале стали выходить из ступора и попросили А. Козырева объясниться, то не подозревали, что рискуют вновь подвергнуть свое здоровье психофизическому (забавно было бы представить, что понимает под этим понятие автор – А.Д.) испытанию. Министр заявил, что его выступление… «ораторский прием», то есть розыгрыш. Что он по сути дела хотел всего-навсего попугать мировое сообщество «опасностью другого развития событий», «достаточно точной компиляцией из требований далеко не самой крайней оппозиции в России», чтобы все «осознали подлинные угрозы на нашем пути к посткоммунистической Европе». Это, однако, прием не свежий, замечает автор. - Если убрать элемент лицедейства, то останется памятная недавняя «апелляция к загранице» того же мининдела вкупе с экс-госсекретарем (имеется виду Джеймс Бейкер – А.Д.) и К° с тем же предостережением — «красно-коричневые идут!». Рассчитывать, что «заграница нам поможет», как показывает опыт, наивно, но в первый раз хоть приличия соблюдались…».
Действительна, козыревская эскапада в Стокгольме произвела невиданный фурор и заставила понервничать западную элиту. Это можно судить по репортажу, опубликованному в тот же день, 16 декабря, «Известиями» о российско-германских переговорах между делегациями во главе с президентом Ельциным и канцлером Колем, проходивших накануне в подмосковном Завидово.
«…Министр иностранных дел ФРГ Клаус Кинкель, как указывают агентства, был несколько насторожен, услышав «сеанс мистификации» своего российского коллеги в Стокгольме. В вежливой форме он попросил А. Козырева «объясниться» по поводу его неадекватных высказываний, чтобы в перспективе между двумя внешнеполитическими ведомствами была «предельная ясность»…
Что и говорить, немецкая делегация, оказавшаяся в эти дни в Москве, попала в сложную атмосферу, имея в виду как выступление А. Козырева на совещании по СБСЕ, так и драматические события на съезде народных депутатов. Однако, судя по всему, тактичность и последовательность команды Г. Коля помогли «вытянуть» визит на хорошие результаты».
На мой взгляд, весьма интересными кажутся объяснения самого Козырева причин той беспрецедентной в мировой дипломатической практике мистификации. Вот что рассказывал первый министр иностранных дел постсоветской России об этой истории в интервью своим бывшим коллегам по российскому правительству Альфреду Коху и Петру Авену, опубликованному в русском издании «Forbes» в сентябре 2011 года.
«О хулиганстве в Стокгольме»
Я усидел во время съезда (Козырев остался в правительстве Черномырдина после отставки Гайдара на VII съезде – А.Д.) только по той причине, что выкинул номер в Стокгольме, вот и все.
А.К.(Альфред Кох): Какой ты номер выкинул?
Ан.К.: Я поехал в Стокгольм, там было совещание ОБСЕ во время съезда, и там выступил. Я в самолете написал речь на основе статьи наших друзей из весьма умеренной оппозиции, на основе программы «Гражданского союза». Я оттуда конкретно выписал кусок и его зачитал, как будто это моя речь, не объясняя ничего… Это вызвало там чуть ли не холодную войну. Там все об этом писали, все об этом орали, весь мир встал на дыбы, все средства массовой информации встали на дыбы.
А.К.: Что именно ты сказал?
Ан.К.: Я сказал очень простую вещь, то, что сейчас является официальной политикой, что нам с НАТО, в общем-то, не по пути, не то, что там враги, но нам они не нужны, как и в целом Запад. А что касается бывшего соцлагеря, в особенности СНГ, то это наша сфера влияния и хотелось бы, чтобы поменьше сюда совали нос. Все в очень культурных выражениях. Вот два тезиса было.
А.К.: И кому это понравилось? Ельцину или съезду?
Ан.К.: Никому это не понравилось. Это вызвало в мире взрыв страха, что мы пятимся.
П.А.(Петр Авен): …Борису Николаевичу после этого трудно было тебя снять.
Ан.К.: Абсолютно правильно. А я сорок минут подождал, пока буря достигла сорока градусов примерно температуры, и во втором выступлении сказал: «Это (мой первый текст) так, как если бы на съезде в России победила оппозиция, причем умеренная оппозиция. Однако поскольку умеренная оппозиция не победила, то я вам сейчас скажу то, что действительно хочу сказать, и что реально представляет точку зрения российского правительства и президента». Это было воспринято как хулиганство, но, во-первых, я хотел разбудить Запад, в том числе Клинтона. А во-вторых, я хотел, чтобы Ельцин оказался в ситуации, когда ему нужно сказать очень простую вещь: «Нет, у нас такого поворота не происходит». И действительно, когда на него все навалились со всех сторон, Кремль стали осаждать корреспонденты, послы и прочая западная продажная вся эта империалистическая свора с вопросами, ну и наши, конечно, корреспонденты: «Борис Николаевич, то, что Козырев первый раз сказал, это действительно такой поворот происходит?» — он сказал: «Козырев — паникер, ничего такого не происходит. Откуда он это взял? Как была политика, так и осталась». Этого мне и надо было. «Как осталась, так и была».
Однако, в самой России стокгольмские экзерсисы волновали публику гораздо меньше, чем то, что ждет страну при новом премьере. Виктор Степанович со своим фирменным стилем общения, который через годы станет легендарным, еще мало был известен соотечественникам. Журналисты тоже его знали, что называется, приблизительно. И быстро обнаружили, что делать с ним интервью – особое искусство.
Экономический обозреватель «Известий» Ирина Демченко (сейчас она возглавляет бюро РИА Новости в Лондоне – А.Д.) убедилась в этом сразу, первой встретившись с ЧВС после его первой пресс-конференции в качестве премьера.
«НОВЫЙ ПРЕМЬЕР ЗА РЕФОРМУ, НО С ЖИЗНЕННЫМИ КОРРЕКТИВАМИ», называется ее статья, опубликованная 16 декабря.
«Новый глава российского кабинета Виктор Черномырдин считает, что программа российского правительства должна быть в ближайшее время пересмотрена в соответствии с «требованиями жизни». Во вторник вечером он ответил на вопросы «Известий».
Виктор Черномырдин отметил, что заявления, сделанные им на состоявшейся перед этим разговором первой пресс-конферениии, — это изложение его личных экономических воззрений и позиций, а не продуманная программа. «Есть правительственная программа, в подготовке которой я участвовал, и отвечал за один блок, — он показал жестом на скромные размеры этого блока. — Эту программу нужно перевести сегодня в плоскость конкретных дел. Нам нужны результаты».
Виктор Черномырдин, безусловно, — один из самых осторожных и уклончивых в ответах руководителей в России (уже скоро подобные оценки изменятся – А.Д.). Самая употребительная фраза: «жизнь покажет» или «жизнь вносит изменения». Даже на абсолютно конкретные вопросы он чаще всего отвечает обобщенно. Например, на мой вопрос: будут ли пересматриваться налоги для предприятий, ответил: «Надо снижать отдельные налоги». На просьбу уточнить, какие именно. «Я имею личное представление, какие налоги нужно снизить, какие нет, но, пока это не просчитано в соответствии с бюджетным посланием, ничего сказать не могу. Это не просто: пришел Черномырдин и начал раздавать направо-налево».
Читая сегодня это переделанное в короткую заметку интервью, невольно улыбаешься, потому что хорошо представляешь, в какие обороты живой речи укутывал незабвенный Виктор Степанович свои экономические воззрения. Кто мог знать тогда, что через пять лет к словам ЧВС, затаив дыхание, будет прислушиваться вся страна, когда он кричал в телефонную трубку главарю террористов, захвативших заложников в Буденновске: «Шамиль Басаев, говори громче!...».
А уж его «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда» навсегда останется в истории отечественной изящной словесности…
В том же номере газеты коллективный фотопортрет уходящей в историю «гайдаровской» команды. Подпись под фото весьма говорящая:
«Этот снимок сделан корреспондентом «Известий» Юрием Инякиным и кабинете экс-премьера на Старой площади 15 декабря. Егор Гайдар, которому никто даже формально не сказал спасибо, и его сотрудники покидают правительство. 16 декабря Гайдар передает дела Виктору Черномырдину.
Фото Юрия ИНЯКИНА».
Фото предваряет интервью, взятое у Егора Гайдара зав. отделом экономики «Известий» Михаилом Бергером.
В канун прошлого нового года Егора Гайдара спросили, чего он пожелал бы себе самому. Он ответил: внести проект бюджета на 1993 год и уйти по причинам разногласий в этом вопросе с парламентом. Его собственные пожелания сбылись, правда, причины разногласий с парламентом носили несколько иной характер. 15 декабря в свой первый день неисполнения обязанностей премьер-министра Егор Гайдар ответил на вопросы «Известий».
(пересказывать своими словами своего бывшего коллегу–журналиста, Гайдар возглавлял отдел экономики журнала «Коммунист», Бергеру не было нужды)
— …каковы ваши личные взаимоотношения с Виктором Черномырдиным?
— Очень хорошие. Я уважаю его как квалифицированного специалиста и хорошего организатора. За то время, что мы работали вместе в правительстве, он проявил себя в высшей степени порядочным человеком. Конечно, у него существенно отличное представление о том, какую проводить экономическую политику и реформу.
— Может ли его политика усилить опасность гиперинфляции?
— Есть реальная альтернатива: выбор между более радикальным или, наоборот, осторожным проведением реформы и соблазном легких решений сложных проблем. Сейчас, к сожалению, будет очень мощное давление на правительство. Наверняка будут говорить, что у нас, мол, все проблемы решены, надо только побольше денег, чтобы пополнить оборотные средства. Правда, если деньги эти будут выданы, цены снова «почему-то» вырастут, и выяснится, что денег опять не хватает и надо давать уже не триллион рублей, а два триллиона. Это очень опасный путь, и я надеюсь, что правительство по нему не пойдет…».
— Чем вы собираетесь заняться, не намерены ли попрофессорствовать в каком-нибудь западном университете?
— Буду заниматься научной работой в институте. Что касается предложений от западных университетов, то я их получаю, в том числе и очень лестные, но в силу очевидных морально-этических соображений я их принять не мог».
Слова Гайдара, сказанные в первый день после отставки, выглядят напутствием Черномырдину и ясно указывают, где стоят грабли, на которые ни в коем случае нельзя наступать новому правительству. Много позже, Егор Гайдар отдавал должное ЧВС, тот оказался достаточно прилежным учеником «чикагских мальчиков» и не позволил «обнулить» главные итоги их деятельности. Противоречивые и оказавшиеся трагическими для значительной части соотечественников.
Но кто и когда в российской истории проводил реформы, объясняя их народными интересами, не ломая этот народ через колено?
Аркадий Дубнов
