О Вере Лотар-Шевченко, конкурсе и талантах
В Екатеринбурге начался международный конкурс пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко. Журналисты из местного интернет-издания «Чашка Петри» ненадолго «вырвали» из конкурсного процесса Юрия Данилина, председателя оргкомитета и директора конкурса и взяли у него интервью, которое озаглавили «5 вопросов…». Вопросов оказалось семь, что впрочем, совсем не важно.
«Друзья! В Екатеринбурге с легкой руки людей из Фонда президента Бориса Ельцина проходит большой, престижный и очень сложный конкурс пианистов, посвященный Вере Лотар-Шевченко, удивительному человеку с трагической судьбой и невероятной силой духа. Что это был за человек можно почитать и действительно поразиться здесь. Тут – вся информация о расписании прослушиваний и состязаний. Чашка Петри искренне рекомендует.
– Почему в Екатеринбурге впервые услышали о конкурсе памяти Веры Лотар-Шевченко?
– Конкурс начинался в Новосибирске. Вера Августовна прожила последние годы в Академгородке новосибирском, поэтому все три конкурса до этого проходили в этом городе. Но наш деловой партнер и главный спонсор – фонд Ельцина больше заботится о городе Екатеринбурге, поэтому… Но в этом есть и другая логика. Дело в том, что Вера Августовна сидела здесь в лагере. Это было в Ревде, по-моему. И, именно здесь начиналось ее возвращение в музыку, и это очень серьезное дело. Она была солисткой Свердловской филармонии и первый концерт после лагеря она дала здесь. Поэтому нам очень важно и интересно, конечно, работать здесь.
– Что рядовой екатеринбуржец должен знать об этом конкурсе?
– Ничего, никогда, конечно, не узнает обычный слушатель, пока мы ему этого не расскажем. Дело в том, что Вера Августовна была ученицей выдающегося французского пианиста Альфреда Корто. У Альфреда Корто было две привязанности – Дебюсси и Шопен. И мы, в своих программах уделяем и тому, и другому очень большое внимание. Слушатели и участники будут знакомиться, в каком-то смысле с жизнью самой Веры Августовны. У нас в жюри в этот раз знаменитая польская пианистка, клавесинистка, профессор Краковской консерватории пани Эльжбета Стефаньска-Лукач. Я уверен, что ее никогда в Свердловске не слышали. Она никогда не ездила, и не ездит по городам меньшим, чем Москва и Санкт-Петербург. Ну, просто она очень занята. Так вот, она тоже ученица Альфреда Корто. Представляете, как ниточка тянется? Совершенно случайно… В общем, такая закольцованная жизнь…
– Почему пианисты со всего мира стремятся участвовать в таком конкурсе?
– Понимаете, это особый конкурс. Во главу угла ставится даже не музыкальная программа, а личность исполнителя. Рецензии в «Литературной газете» на нашу книжку (сборник воспоминаний о Вере Лотар-Шевченко ее друзей «Умри или будь» – прим. Авт.) назвали все это – «преодоление» и это совершенно точно. Любому творческому человеку преодоление под руку. Так не бывает, чтобы судьба складывалась счастливо исключительно и состояла только из рукоплесканий. Нет, конечно. Это изнурительная тяжелая работа, может быть понятна и принята, а может быть не понятна и не принята. И мне кажется, что уроки самой Веры Августовны сейчас очень современны. О лагере я просто не говорю! Я надеюсь без лагерей мы обойдемся, но то, что человек из таких страшных условий может выбраться в музыку… Это беспримерный случай в мировой музыке, никогда и ничего такого ни у кого не было! Если вы смотрели фильм «Пианист», то это просто слабая сказка по сравнению с тем, что представляет собой судьба Веры Августовны Лотар-Шевченко. Мне кажется, все это молодым исполнителям надо знать…
Мы показываем фильм перед каждым конкурсом, документальный, о ней. Я сам его смотрю в стопятидесятый раз с большим интересом. Почему? Потому что эти все документальные детальки чрезвычайно важны. И когда они улягутся в современного молодого исполнителя вот так, как нам хочется, это будет просто замечательно! Они все интересные ребята. Но к нам приезжают люди, которые что-то уже сами преодолевают. На нашем первом юношеском конкурсе (у нас два конкурса – юношеский и потом хоть в 80 лет приезжай и играй) выступал абсолютно слепой мальчик Олег Аккуратов. Председателем жюри был Паскаль Девуайон, знаменитый французский пианист, который нас ругал за его участие. Еще не слыша мальчика, он говорил: «Ну, как вот, зачем?! Все это будет бить на жалость… Вызывать не те эмоции». Но когда он услышал Олега, был совершенно им покорен. А, Олег повзрослев и вернувшись к нам на конкурс, победил и получил первую премию. К сожалению, его судьба сложилась трагически, но это был пик его жизни. Сам он, может быть, еще об этом не догадывается, но мы понимаем, что лучшего времени у него не будет. Он играл очень сложную программу, концерт Грига, тяжелейший концерт. Наш конкурс вообще очень тяжелый. Это вам не московские конкурсы, где люди выходят к роялю и ти-ти-ти-ти.... У нас надо играть с оркестром две группы концертов. И это очень часто молодым людям не под силу. К нам приезжают сложившиеся музыканты, уже на что-то претендующие. Сейчас в Москве проходит Скрябинский конкурс. Это обычный фортепианный конкурс. То есть ты должен показать уровень техники, все эти штучки-дрючки. А у нас большущий настоящий конкурс внутри России, не было такого конкурса и нет. Участвует ваш симфонический оркестр – это же солиднейший филармонический коллектив! Вы же понимаете, что это может быть! Мы надеемся, что на нашем конкурсе непременно должно случиться качественное преображение музыканта.
– Екатеринбург воспитан классической музыкой, спасибо нашей филармонии, которая последние десять лет вспахивает это поле… Какие у вас личные взаимоотношения с Екатеринбургом?
– Хорошие… Я заканчивал Уральский университет (смеется) и смотрю на него теперь из окошка отеля! Я давно здесь не был, лет 40… Старый город мне нравился больше. Он был уютнее, чище, выбоины, правда, на всех тротуарах точно такие. Но все равно, смотреть на Университет, на какие-то места уже освоенные всегда приятно. Город всегда оставлял у меня хорошее очень впечатление, такое надежное, интересное, очень много молодежи. Но мне кажется, что молодежь не стремится в Филармонию.
– А это правда, что в нашей Консерватории им. Мусоргского сохранились записи фортепианной игры Веры Лотар-Шевченко?
– Это не только правда, это сенсация! В Москве это принято, как сенсация, потому что мы думали, что никаких записей уже нет нигде. В Новосибирске какие-то удивительные люди распорядились все записи Веры Лотар-Шевченко размагнитить и уничтожить. И мы все время думали, что осталась только пластиночка в журнале «Кругозор», сделанная 100 лет назад и больше ничего нет. И вдруг, это прямо чудо какое-то. Причем это один из ее первых концертов после лагеря. Это 1956 год! Страшно подумать, полвека назад.
– Как вы будете сотрудничать с нашей Консерваторией?
– Самым теснейшим образом. И уже сотрудничаем. Во-первых, у нас там пройдет основной конкурс. Будет два тура, и пройдут они там. Нам очень нравится консерваторский оркестр и нам бы очень хотелось, работать с ним дальше. Сейчас им трудно, нужно освоить массу концертов, понятно, что симфонический коллектив не всегда это может делать быстро. Но нам бы очень хотелось, чтобы этот оркестр принимал участие в конкурсе. Ну и потом впервые, масса пианистов, четыре человека, заявлено из Консерватории им. Мусоргского. А так мы знаем только одного пианиста из города Свердловска – Константина Тюлькина. Он дипломант нашего конкурса, мы его любим, всегда приглашаем на все свои мероприятия, он очень способный человек.
– Как попасть на ваш конкурс в качестве зрителя?
– Вход свободный. Я бы советовал приходить на прослушивания. Это всегда очень интересно. Прослушивания проходят с 9 утра, с перерывом на один час на обед. Это по сути состязания. Это такой же азарт, как на футболе или волейболе, но, правда, более благородный. Пусть приходят зрители и детей берут, только не маленьких. С маленькими детьми не нужно, поскольку они могут все испортить, у них свое представление о жизни. Лучше без них. В любой зал. Или в зал Маклецкого, в котором будут играть юные пианисты или в большой зал Консерватории, в котором будет проходить основной конкурс.
Источник – информационный портал Чашка Петри
