«Булата Окуджаву спасли от смерти» – страница 2

«Поэт Булат Окуджава, находящийся по приглашению в США, перенес в Лос-Анджелесе внезапный инфаркт. От смерти его спасла немедленная операция... <...>».

 

«Ключ от квартиры – где деньги» – страница 2

Подзаголовок – «На втором столичном квартирном аукционе 1 июня товар продали так же быстро, как и на первом. Но намного дороже»

«Городские власти разрешили участвовать в торгах только представителям организаций и предприятий, среди сотрудников которых есть очередники, имеющие не больше 5 метров на человека. <...>

...квартира на Карельском бульваре (стартовая цена – 26 тысяч) за 190 тысяч ушла первому счастливцу. На третьем лоте двухкомнатная квартира на Люблинской улице (стартовая цена – 31 тысяча) всего-то 70 тысяч не дотянула до полумиллиона.

За девятый лот – трехкомнатная квартира на Рублевском шоссе – разгорелся настоящий бой. Квартира ушла за 3 миллиона 540 тысяч. За десятую квартиру, тоже на Рублевке, дали 4 миллиона. <...>».

 

«Рубрика 300 слов» – страница 2

«В школах Магнитогорска юные коммерсанты предлагают своеобразные платные услуги. Списать контрольную работу стоит 5 рублей, домашнее задание – около 3 рублей (в зависимости от сложности). Бизнесмены в школьной форме руководствуются законом об интеллектуальной собственности».

 

«СССР – США: взаимные ожидания» – страница 2

«<...> В Америке ожидают, что скоро Буш объявит о предоставлении Москве кредита по закупке зерновых, о «замораживании» на новый срок действия поправки Джексона-Вэника о предоставлении на ратификацию советско–американского торгового договора.

Реализация всех этих мер означала бы поистине эпохальный сдвиг в советско–американских отношениях. Но между намерениями Белого дома и запросами Кремля – дистанция огромного размера.

Как сообщило агентство Рейтер, в беседе с представителями Международного валютного фонда Примаков заявил, что Кремлю для обеспечения спокойного, без катаклизмов перехода к рыночной экономике потребуется ежегодно – на протяжении пятилетнего периода – от 30 до 50 миллиардов долларов, больше чем США израсходовали на возрождение экономики Западной Европы после второй мировой войны. Сумма, вызывающая в Соединенных Штатах множество непростых вопросов.

Прежде всего неясно, на какие конкретно цели требуются кредиты... <...>

Поиски ответов приводят к тому же выводу, на который указывает и программа «Партнерство ради прогресса», заявленная в предыдущем номере «МН»: помощь нас не спасет, на торговлю пока рассчитывать не приходится, остается надеяться лишь на интенсивное привлечение в советскую экономику частного западного капитала. <...>».

 

«Бегство от обещаний» / Герман Дилигенский, д-р ист. наук. – страница 3

«<...> Если присмотреться, «культура невыполнимых обещаний» не только не ушла из политической жизни, но распространилась вширь, глубоко пронизала наш свежеиспеченный плюрализм и политическую борьбу. Мы живем в атмосфере мифов, символов, идеологических абстракций, в сущности, представляющих собой те же обещания, не столько выражающие, сколько маскирующие реальную практику (либо ее отсутствие).

Наш парламент печет законы, которые принимаются совсем не для того, чтобы их тут же выполнять. Будь то законодательство о земле или закон о въезде и выезде. Нет, это законы-обещания, законы-идеологемы. Кабинет принимает план выхода из кризиса, в котором нет ни цифр, ни расчетов. Конечно же, это план-обещание.

Нам обещано правовое государство и, очевидно, во исполнение этого обещания омоновцы и войска ведут войну против литовских таможенников и армянских крестьян, решая таким образом проблемы, не решенные политиками. Кандидат в президенты России, еще вчера возглавляя союзное правительство, обещал повысить цены, а сегодня обещает их снизить, обеспечить всеобщую социальную защиту. Причем никто, в том числе, вероятно, и он сам, не знает, как можно достичь этой цели.

Это не политика, живущая завтрашним днем, – это политика, пытающаяся решить завтрашние задачи вчерашними методами. <...>».

 

«Игра в оловянные солдатики» – страница 3

«<...> Митинг в защиту, митинг в поддержку, митинг протеста, митинг против митинга, митинг...

«Думал к матери съездить, – вздыхает друг. – Воскресенье все же... Но что эти сукины дети творят, а! Ну как тут не пойти!»

Горбачев, Ельцин, председатель комиссии и член комитета, леворадикал и праводемохристианин – это уже члены семьи. Какой там, к шуту, Бергман! Какой Шнитке! Ты видел? Ты был? Ты слышал? <...>

Мне не нравится это правительство, не потому, что повышает цены. Потому, что заставляет все время думать о себе. Мне интереснее Серен Кьеркегор, чем Валентин Павлов, но напоминает о себе исключительно второй. <...>

Нас вынуждают заниматься политикой – вынуждают полумерами, топтанием на месте, интриганством, государственной ложью. <...>».

 

«Печать: пляски на газетном рынке» / Виктор Лошак – страница 4

«<...> Накануне подписки на 1992 год становится очевидным, что мы стоим на пороге распада всесоюзного рынка средств массовой информации. Начало этому уже положено Грузией, Азербайджаном, Арменией, Прибалтикой. Боюсь, в 1992-м симпатии аудитории и рекламодателей будут все больше уходить в сторону радио, телевидения, местных изданий.».

 

«Референдум: Основатель или основоположник» – страница 4

«<...> Какова сегодняшняя раскладка сил? <...> Чуть больше трети – 35 процентов опрошенных жестко настаивают на сохранении городом его нынешнего имени, еще 10 процентов склоняются к такому решению. В целом «за Ленинград» с той или иной степенью уверенности выступают 45 процентов избирателей (т.е. заметно больше, чем было до поспешного решения о референдуме). Сторонников Санкт–Петербурга осталось примерно столько же, сколько было еще в сентябре, – 41 процент. 14 процентов не определили своего мнения. Основное различие в подходе к проблеме переименования сохранилось: чем моложе человек, тем более свойственна ему ностальгия по изначальному имени города. <...>».

 

«Октябрьские тезисы» / Людмила Телень – страница 5

Подзаголовок – «Что может и чего не может себе позволить кандидат народного доверия»

«Борис Ельцин избрал для своей главной речи сугубо «партийную» аудиторию. В зале с мобилизующим именем «Октябрь» его слушали не просто единомышленники – официальные представители «Демократической России». <...>

<...> Преобразование структур власти, по мысли Ельцина, принесет быстрый практический успех. «До конца следующего года должно начаться улучшение жизни людей...» Наряду с проведением радикальной рыночной реформы российский лидер пообещал ускоренное развитие социальных гарантий, повышение минимальных зарплат и пенсий, рост стипендий, увеличение отпуска и сокращение рабочей недели. <...>

До сих пор Борис Ельцин остается едва ли не единственным «действующим» лидером, который еще может себе позволить говорить «пастве» правду. Жестокую, неудобную, но при этом развязывающую руки для радикальных реформ. Неизбежность социального расслоения, жизнь в условиях инфляции, реальность безработицы, реабилитация коммерсантов (то есть спекулянтов в просторечии) – все это только малая доля правды, с которой непросто, но необходимо примирить наше общество. Сегодня это еще под силу кандидату народного доверия. Но чему равно это «еще»? Месяцу, двум, трем?...».

 

«Президент Ельцин: За или против? За! Почему?» – страница 5

«<...> ...Особенности нашего демократического процесса. Он начался не в результате полного кризиса системы, как это было, скажем, в Чехословакии или благодаря появлению «Солидарности» в Польше, а по воле некоторых членов руководства страны. И все эти люди до начала перестройки отнюдь не проявляли себя как борцы за свободу. Ни Горбачев, ни Ельцин, ни Рыжков не вышли из диссидентов. Они не были демократами, пока это было опасно. И в этом отношении список всех шести кандидатов в какой–то мере ущербен. Здесь нет таких могучих фигур скажем, Сахаров. Но таковы нашего развития, и надо концентрироваться на них, а не на том, чего бы хотелось. <...>

<...> Меня смущает экстаз доверия некоторых поклонников: «Вы наша единственная надежда, Борис Николаевич! Спасите Россию, Борис Николаевич!» Надеюсь, у Ельцина хватит ума относиться к этому сдержанно и трезво. Да, люди истосковались по человеку, которому можно вверить свою судьбу. Но хватит с нас экстазов доверия. <...>

<...> Ведь все эти годы Ельцин не избегал, а шел навстречу ответственности. Вы только подумайте – что означает для демократов, для их лидера Ельцина взвалить на себя сегодня, после разрушительных десятилетий господства тоталитарного режима всю полноту ответственности за развитие России, ее городов и регионов? Разве не выгоднее было бы еще несколько лет оставаться в роли «непобедимой оппозиции»? Подъем экономики не будет быстрым и триумфальным. Улаживание межнациональных отношений тоже потребует массу времени и усилий. А процессы приватизации, борьба с монополизмом, организация свободного рынка? А вопросы привлечения нам в помощь западного капитала? Все это проблемы, архитрудно решаемые, на них можно не только карьеру, но и голову сломать. А ведь мы все, избиратели, уже через полгода забудем, что все эти проблемы породили не демократы, не Ельцин, мы уже через полгода будем спрашивать с него со всей нам присущей нетерпеливостью. Ельцин отдает себе, конечно, во всем этом отчет. И если он тем не менее готов впрячь себя в этот воз, то делает это не только потому, что властолюбив. Он верит в силу своей ответственности».

 

 

«ОМОН: агония системы» / Лен Карпинский – страница 7

«<...> ... Вооруженные государственные формирования, призванные охранять безопасность страны и блюсти права граждан, то и дело ведут себя как налетчики и в этой роли выглядят силами «государственной опасности» для собственных граждан. ... Акты насилия затеваются в тех республиках (точнее – против тех республик), которые дальше других пошли по дороге независимости. Третье: официальные объяснения мотивов милитаристских терактов на границах Армении и Азербайджана, в Литве и Латвии находятся в вопиющем противоречии с силой и направлениями ударов. Все этo очень напоминает трагедию на площади Тбилиси и то, как с помощью десантников и танков пытались «отыскивать» призывников в Вильнюсе, и как «доблестно» однажды оккупировали Баку. Рисунок тот же.

 

«Энтузиасты-наемники» – страница 7

Подзаголовок – «Таможенная война в Прибалтике вновь сделала «героем дня» ОМОН. Генеральный прокурор СССР признал его действия противозаконными. Но отряды милиции особого назначения – это не безвестные боевики. Они существуют на деньги налогоплательщиков – на наши деньги. И мы имеем право знать, кому служит верный ОМОН – закону, политическим силам или самому себе»

«Впервые ОМОН был создан в Ленинграде в 1987 году при поддержке первого секретаря обкома Льва Зайкова. Первые акции – пресечение митингов. После перевода Зайкова в Москву ОМОН был организован и в столице. Создание частей ОМОН мотивировалось ростом преступности. Однако с самого начала существовало два вида новых подразделений: «специального назначения» (ОМСН)и «особого» (ОМОН). Первые занимаются захватами опасных преступников и банд, вторые – пресечением массовых беспорядков. Столичный ОМОН впервые показал себя в деле, перекрыв всю Пушкинскую площадь 21 августа 1988 года, дабы не допустить митинга партии «ДС». В последующем омоновцы столицы (численность – 1400 человек) стали неизменными «участниками» всех крупных митингов.

В августе 1988 года Министерство внутренних дел узаконило ОМОН во всесоюзном масштабе (положение № 603). По положению ОМОН вошел в подчинение республиканских МВД. <...>».

 

«Армения: до и после войны» – страница 8–9

«<...> При населении в 3,5 миллиона человек в республике 800 тысяч неустроенных. Полмиллиона из них оказались на улице в результате землетрясения, остальные 300 тысяч – беженцы. Нынешняя весна пополнила их число новыми бездомными.

Конверсия добавила к этим цифрам уже свыше 120 тысяч безработных. Предприятия оборонной промышленности, которые всегда процветали, сидят в нищете и долгах. А этих производств в Армении около 40 процентов, не считая тех, кто работает на оборону «по совместительству». По словам заместителя председателя Совмина республики Вартана Амирбекяна, за два года на некоторых заводах госзаказ упал с 60–80 процентов до нуля. <...>

В Армении уверены, что республику просто «наказывают». Сначала «наказывали» за Карабах, теперь – за желание выйти из состава СССР. <...>».

 

«Жесткий курс в мягком исполнении» – страница 10

«До 2 апреля мы жили в условиях скрытой инфляции. То есть государственные цены не росли, но об их существовании приходилось только догадываться: прилавки госторговли были давно пусты. Реформа цен, предполагалось, «откроет» инфляцию – восстановит стимулы производства и победит дефицит. <...>

Оздоровления явно не получилось. <...>

<...> Пока мы в финансовой сфере верно следуем самым безрассудным курсом. В расходах – Ротшильды, а надо бы вспомнить о Гобсеке. Финансы, однако, более чем другие сферы экономики, требуют и трезвого анализа, и точности прогнозов. Пустые деньги могут быть разрушительнее для общественного согласия даже пустых обещаний политиков: обман очевиден не сразу, зато впоследствии ударит по каждому. <...>».

 

 

«Весна патриарха» – страница 16

Подзаголовок – «Алексий II в политике и частной жизни»

«<...> – Встаю я в 7.30 утра, молюсь в своей домовой церкви в Переделкине… и к 10 утра приезжаю в Московскую патриархию... –рассказывает Алексий II. До 20.00 патриарх принимает посетителей и работает с документами. («Сегодня каждая организация пытается подключить к своей работе церковь, – сетуют секретари патриарха, – раньше с этим никто не спешил»). В 20.30 уезжает на патриаршем ЗИЛе (без охраны) в Переделкино, смотрит программу «Время», чтобы не отстать от жизни. <...>

<...> По свидетельству близких к нему священников, «начинает уставать, если сидит в Москве больше двух недель»; за год он посетил в стране 15 епархий почти во всех регионах Союза. <...>

Патриарх необыкновенно много сам служит в храме, несмотря на лавину административных забот и перенесенный инфаркт. Улыбаясь, сам он это объяснил мне так: «Я физически устаю от «бумажных дел» и только в службе, в божественной литургии, в общении с паствой я черпаю силы, обновляюсь... Понимаете, основное для любого священника, а тем более патриарха – первосвященника, не административная работа, а молитвенное служение».

Особо близкие патриарху люди – его помощники и эстонское духовенство. Светских друзей почти нет. «Наиболее теплые отношения среди коллег-депутатов сложились у меня с ленинградской группой и Сергеем Сергеевичем Аверинцевым, –вспоминает патриарх. <...>».