Интервью с Петром Филипповым
Это все началось еще… Знаете, я в году 1975-м написал книжку, которая по российской традиции называлась «Что делать?», так. Так как я знал, что за эту книжку меня арестуют и сошлют в сумасшедший дом, я ее хранил в гараже у моего приятеля, так. И так она вот, написанная книжка, пролежала 10 лет, а в 1986 году, когда пришел Горбачев, я взял главы из этой книжки и под названием статей опубликовал в журнале «Эко», да. И на читательском конкурсе они заняли первые места. И поэтому меня Аганбегян пригласил к себе в журнал, только по этой. Так же законами мы, вот, что нужно делать, мы с коллегами занимались очень давно.
- Как вы познакомились с Егором Гайдаром?
Ну, дело в том, что у меня была маленькая яхточка, я на берегу Ладоги организовал как бы яхт-клуб из одной яхты, так. И мы договорились, что мы каждый… По сути дела, получилось каждый год, первый год договоренности такой не было, просто начали это делать, мы приезжали туда, на этот Песоцкий Нос, Черная Сатама бухта, то есть это далеко довольно от железной дороги, там на машинах нужно добираться через песчаные дюны, очень красивые места. Разбивали там палатки, да, и обсуждали, что мы будем делать, когда мы станем правительством России. Это 1987 год. Так. В каком правительстве? А мы обсуждаем, чего мы будем делать. Целая толпа, там до 20, до 30 человек собиралось. Кроме нас были другие туристы. И вот сценка. Можете себе представить, значит, наши палатки, рядом с палатками место, где мы обсуждаем это дело, да, дождь льет как из ведра, стоит 30 человек, подняв руками полиэтилен над собой, они отказываются расходиться, потому что дискуссия в самом нужном моменте. А кругом из соседних палаток люди высовываются и смотрят, что за идиоты приехали на берег Ладоги, о чем таком они спорят. Вот это, это было.
- Вы всегда старались сгладить противостояние правительства и парламента в начале 90-х гг. XX века?
Да, да, да, да, да, да. Вот, конечно, я всеми силами старался. Но потом, потом приехал к Егору, говорю… А он был в очень подавленном состоянии, говорю: «Егор, слушай, смотри, за мной аналитический центр, так, у нас Толя Чубайс остался в Госкомимуществе, у нас довольно много наших людей, Миша ДмитриевМихаил Дмитриев — народный депутат РСФСР/РФ (1990 – 1993), Сережа Васильев, ну, что мы, что чаяться, мы еще можем многое сделать». «Ах, да, да, да, — говорит, — еще можем многое сделать». Но ему было очень обидно. Я вообще не знаю, как можно пережить. Человек душу вложил, жизнь вложил, да, а его сделали козлом отпущения. Это очень тяжело. Он старался… Я бы на его месте, ей богу, повесился бы, так, он прожил все-таки очень много. Потом я хочу сказать, что он очень большая была умница, был умница. Вот он, он так видел все это во взаимосвязи, как никто.
- Как вы оцениваете вклад Егора Гайдара в историю России?
Выше не придумаешь. То есть будущие поколения людей, я думаю, воздвигнут большие памятники Егору. Нынешние еще не понимают. Но ведь лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии.
- Вы перешли на работу в Администрацию президента в феврале 1993 г. Почему вы покинули Верховный Совет?
А, еще до... да, это еще до стрельбы, вот, когда ситуация стала совсем контрпродуктивной, то есть уже практически мы ничего не могли протолкнуть через Верховный Совет. Просто все уже, вот противостояние, и тогда Ельцин предложил мне возглавить аналитический центр, и мы стали готовить для Бориса Николаевича аналитические записки, тоже, кстати говоря, применяли вот эту вот технологию, то есть большие-большие материалы, записки, сжато, коротко, крупным шрифтом, две страницы максимум, так, чтобы президент прочитал и все стало ему понятно. Ведь проблему решить — это чаще всего означает ее, прежде всего, упростить. Вот упрощаем, потом можно говорить о частностях, да. И так вот я работал в аналитическом центре до того момента, пока вот коса на камень не нашла с этим указом о земельной реформе. Тут просто у Ельцина политическая ситуация была такая, что он, ему нужен был во что бы то ни стало мир. Он боялся, что гражданская война все-таки вспыхнет.
- Насколько неизбежен был роспуск парламента в 1993 г.?
Да! Да, неизбежно. Просто это… Гайдар в своих книгах пишет, что в такие ситуации возникает множество центров власти. Это было абсолютно четко. Причем там идеологии было не так много, там больше было желания захватить власть у РуцкогоАлександр Руцкой — генерал-майор, первый и последний вице-президент РФ (1991 – 1993) и Хасбулатова. Власть сама по себе пьянит.
- А вы сами участвовали в событиях октября 1993 г.?
Да, я участвовал активно. Ну как? Значит, 1993 год. Ситуация обостряется. Я нахожусь в кабинете Мостового, и звонок, сообщают, что оцепление прорвано и те идут на улицу, Останкино, и захватывают Второй канал, а также на Пятницкую. А в Кремле никого нет, ПолторанинМихаил Полторанин — министр печати и информации РСФСР/РФ (1990 – 1992), вице-премьер Правительства РФ (февраль – ноябрь 1992 г.), руководитель Федерального информационного центра РФ (1992 – 1993). Я звоню Полторанину, Полторанин говорит: «Слушай, ты можешь что-то сделать с Домом радио?» «А что», — я говорю. — «Ну, возьми команду». Ну ладно. Так. Я на своей машине, ну, «Волга» черная, да, со Старой площади рукой подать, приезжаю туда. Значит… А по дороге успел обзвонить примерно человек 15 наших людей, те, которые умеют и могут что-то сказать. И всем им приказание в течение часа быть на Пятницкой. Вот они приезжают, все там, 12 милиционеров. Стеклянные витрины. И мне все время сообщают по телефону, дозваниваются, что «толпа идет к вам, толпа идет к вам». Чем чаще дозваниваются, тем меньше милиционеров остается. В конце концов осталось три милиционера. А мои, вот джентльмены, дамы и господа, они приехали, все до единого приехали, вот… А там же, на Пятницкой, там радиостудии и «Маяк», и Первый канал, и все-все-все, так. Значит, я каждого записываю: «О чем будешь говорить?» — «Вот об этом, так, так, так». — «Вот твоя тема. Так, значит, ты идешь сначала в эту студию, потом в эту студию, потом в эту студию, потом в эту студию. Следующий». Следующий такой же вертушкой, так. И таким образом они на всю страну продолжали говорить, почему это нужно, как и все прочее. Это успокаивало, да. Но эти бандиты, они до нас не дошли, они в двух кварталах от нас почему-то повернули. А так вообще могло все кончиться печально.
- Как вам удавалось налаживать контакты с консервативной частью Верховного Совета, пока он работал?
Очень плохо, почти нево… Все слушания, привлечения экспертов и все прочее по основным законам, по приватизации, по собственности за счет собственных, личных денег, больше никак, от ХасбулатоваРуслан Хасбулатов — председатель Верховного Совета РСФСР/РФ (1991 – 1993) ни копейки, хотя статья была соответствующая в бюджете Верховного Совета по привлечению экспертов. «Нет, эти самые либералы, пускай они сами, как хотят, так и дергаются».
- Тем не менее вам удавалось добиться результата в ситуации такого жесткого противостояния?
Да, жесточайшего противостояния, еще умудрялись протаскивать законы. Нет, мы сработали нормально, поэтому, когда там вот западные эксперты недавно мне стали говорить, как все-таки Россия, как много она сделала, как она прошла, то есть они со стороны: «У вас же теперь рынок, у вас же есть товары в магазинах, вы же… вы “Эхо Москвы” имеете», да, ну и все такое прочее, а я им отвечаю, что на Первом канале я не могу выйти, я в черных списках и так далее, и тому подобное, то, так… То есть мы по-разному смотрим. Я хочу большего, а им кажется, что мы и так много сделали.
- Какими еще своими достижениями в 90-е гг. XX века вы довольны?
Вот еще из хороших начинаний. Один из коллег приехал и положил передо мной на стол вот такой том, который издает Счетная палата наших… Счетная палата США для конгрессменов. В этом томе просто и понятно американские эксперты объясняют конгрессменам, почему пенсионную реформу нужно делать так, а можно делать так, а можно еще вот так делать, и вот к каким результатам это приведет. То есть разные дорожки рисуют. Мне это так понравилось, что я организовал 200 авторов, почти 200 человек, собрал с каждого из них материалы и издал справочник «Социально-экономические проблемы России». Издал его тиражом, по-моему, 10 тысяч экземпляров. Разослал каждому депутату Госдумы, каждому депутату Законодательного собрания субъектов Федерации. Там все было: и оборонная реформа, военная, и реформа пенсионной системы, трудовых отношений, реформа гражданского законодательства. То есть вот по кускам, по направлениям мы такое сделали. Мы сказали, что мы не хуже американцев, мы это сделали. Мы его издавали два раза, в 2008-м и… в 1998-м и в 2000 году, я был президентом Фонда информационной поддержки экономических реформ. Вот мы этим только основным и занимались. Я покажу вам эти справочники, да. Значит, выяснилось, что на этих справочниках куча людей защитила диссертации. А депутатам они все равно не нужны, депутаты голосуют по указке. Ну, и мне жена говорит: «Что же мы бисер перед свиньями мечем, не будем больше делать, давай чем-нибудь другим будем заниматься». И я ушел в бизнес, стал заниматься строительством, построил два коттеджных поселка, так… Надо иметь деньги для будущих социально-экономических справочников. Теперь тюльпаны невыгодны.
- В чем, на ваш взгляд, главное достижение и главное упущение 90-х гг. XX века?
Главное достижение 90-х — это переход экономических отношений от плана к рынку, от затратной, самоедской, социалистической экономики к экономике, основанной на рыночных отношениях, на свободном ценообразовании, на притоке капитала. Это главное достижение. Вторым по качеству достижением, по качеству, не по важности, а по качеству, — это то, что люди в самом начале 90-х обрели свободу, что были заложены в Конституцию принципы разделения властей, не были осуществлены до конца, не доведены, но много, мы продвинулись намного, очень сильно. Это достижение. А недостаток из этого же и вытекает, что вот эти реформы власти оказались недостаточными, половинчатыми в силу ряда причин, прежде всего субъективных причин. И поэтому чиновничество, бюрократия оказалась у власти монопольно, она обладает теперь монопольной властью. Исполнительная власть — это все в нашей стране сегодня. Парламент играет декоративную роль. Выборы — сколько напишут, столько и будет. Пресса под цензурой и самоцензурой. Телевидение — это главный способ оболванивания людей. И это все результат того, что во второй половине 90-х не были осуществлены те реформы, которые провел, допустим, у себя Ли Куан Ю или там Саакашвили. А могли. Могли. Если проявить больше активности, больше настойчивости, могли это сделать, но не сделали. Вот это наш недостаток.
