XX съезд КПСС (14-25 февраля 1956 года). На съезде первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев выступил с закрытым докладом «О культе личности и его последствиях»
Я решил идти на экономический, обнаружив, что именно это является моим призванием. Поэтому после окончания первого вузаВ 1957 г. Евгений Ясин закончил Одесский гидротехнический институт в 1957 году я в следующем году, в 1958-м, поступил на заочное отделение экономического факультета МГУ. Одновременно перешел на работу в Проектный институт в Одессе. Проучившись два года на заочном, получил предложение о том, чтобы перевестись на дневной. Что я и сделал в 1960 году. С 1960 года я стал москвичом и с тех пор здесь живу, здесь проходила вся моя жизнь. Собственно, вторая карьера. Первая, можно сказать, не удалась. Но второй я вполне удовлетворен. Дело в том, что промышленное и гражданское строительство не соответствовало, как я выяснил, моим интересам. Это были техника и бизнес. Бизнес советский, где все время надо было ловчить. У меня к этому не было призвания, зато мне были очень интересны те процессы, которые заставляют людей поступать определенным образом. И это меня все больше и больше занимало. В конце концов я пошел на экономический именно потому, что был в твердой уверенности, что там этими проблемами человеческого поведения, мотивации и т.д. мне придется заниматься. Я упомянул Маркса и Ленина, потому что я у них искал ответы на соответствующие вопросы, но в полной мере удовлетворен не был. Вот так все и началось.
- Вы были готовы к переменам, которые начались в перестройку, они были для вас не случайны?
Абсолютно неслучайны. Я хочу напомнить вам, что в 1956 году состоялся XX съезд КПССНа XX съезде КПСС (14–25 февраля 1956 г.) Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев выступил с закрытым докладом «О культе личности и его последствиях» . Я был уже взрослым юношей более-менее, мне было 22 года, я учился. С 1934-го — 17, да. И для меня это был большой урок. Я по-другому стал смотреть на жизнь и серьезно наблюдать за теми процессами, которые происходили у нас в стране. Когда я начал учиться на экономическом факультете МГУ, это было очное отделение, с третьего курса я обратил внимание — были очень большие дискуссии среди экономистов относительно того, как развивать дальше социалистическую экономику и т.д. В конце концов мои наблюдения показали, что дело довольно плохо, потому что те нововведения, которые вводил ХрущевНикита Хрущев — Первый секретарь ЦК КПСС (1953 – 1964), председатель Совета министров СССР (1958 – 1964), больших положительных результатов не принесли. Напротив, после того, как его убрали, прошло несколько лет, реформы КосыгинаАлексей Косыгин — председатель Совета министров СССР (1964 – 1980) окончились ничем, в 1968 году наши войска вошли в ЧехословакиюОперация «Дунай» — ввод войск стран Варшавского договора (кроме Румынии) в Чехословакию, начавшийся 21 августа 1968 г. и положивший конец реформам социалистического правительства Александра Дубчека , и мне стало понятно, что идеи марксизма-ленинизма не настолько заразительны, чтобы привлечь людей в других странах, приходится использовать вооруженные силы.
Евгений Ясин о неизбежности краха советской экономики
Наблюдения за нашей экономикой уже в начале 70-х годов показали, что дело идет к краху, к провалу. Потому что все те механизмы, которые пытались задействовать, были в пределах марксистской теории, и они не давали выхода из положения. Я напомню, что, по-моему, в 1959 году советский ученый Леонид Витальевич КанторовичЛеонид Канторович — математик, экономист, академик АН СССР, лауреат Нобелевской премии по экономике за вклад в теорию оптимального распределения ресурсов (1975)получил премию, которая по уровню равна Нобелевской, только ее дают за математические достижения. С этой его работы началась теория оптимального функционирования экономики, для разработки которой Василий Сергеевич НемчиновВасилий Немчинов — экономист, статистик, академик АН СССР, известный ученый, наш экономист, создал Центральный экономико-математический институт. Он не дожил до его открытия, настоящей работы. Тем не менее начало школы было положено, я туда пришел работать. Собственно, идея, теория оптимального функционирования заключалась в том, что, опираясь на достижения Канторовича, мы научимся разрабатывать оптимальный план, тем самым получим инструмент для того, чтобы опередить капиталистические страны. На одном из семинаров в нашем институте выступал Виктор Александрович ВолконскийВиктор Волконский — доктор экономических наук, профессор , наш сотрудник, очень хороший, интересный человек, математик по образованию, который в течение получаса примерно объяснил, что оптимальная экономика, оптимальное планирование — это просто частный случай общей теории равновесия, которая принята на Западе в основу преподавания экономической теории. Поскольку эта теория равновесия описывала рынок, и этот рынок обеспечивал оптимальное распределение ресурсов, то я понял, что при наших порядках мы никогда не сможем организовать оптимальное планирование, которое работало бы лучше, чем работает рынок. С тех пор мне стало ясно, что рано или поздно вся эта система провалится, и в стране в конце концов придется восстановить рыночную экономику. Это было примерно где-то в 1971–1972 году, точно я не помню. Но вокруг меня были люди, которые придерживались примерно таких же взглядов. Мы жили довольно хорошо за широкой спиной академика Николая Прокопьевича ФедоренкоНиколай Федоренко — экономист, академик АН СССР, директор Центрального экономико-математического института АН СССР (1963 – 1985) , но не очень вникая в те политические проблемы, которые обуревали нашу страну, интеллигенцию и т.д. Но всему приходит конец. Да, а в 1968 году, когда были эти события в Чехословакии, я понял, что дальше нормально заниматься экономической наукой невозможно. Я тогда работал в НИИ ЦСУ СССР, это Институт статистики. Я перешел в другую область, я стал заниматься информатикой. И первые мои книги написаны по информатике. Но где-то в 1979 году я понял, что наступают новые времена, что можно возвращаться обратно, что скоро мы столкнемся с какими-то серьезными переменами в экономике. О других вещах особо я не думал. И это действительно оказалось правильным. Я, работая в ЦЭМИ, принимал участие в работах по подготовке программы научно-технического прогресса, одним из основателей которой был Александр Иванович АнчишкинАлександр Анчишкин — экономист, академик АН СССР. Я не знаю, известно вам это имя или нет, но он заслуживает того, чтобы о нем знать, он был одним из самых умных людей, с которыми я встречался в своей жизни. По крайней мере в кругу экономистов. Почему я о нем говорю, потому что эта программа открыла возможности для того, чтобы заниматься научными исследованиями, работой, осмыслением того, что предстоит сделать. Конечно, мы все были ограничены. Брежнев был еще живой, у власти. Мы были ограничены всеми свойствами нашей системы тоталитарно-социалистической. Тем не менее могли размышлять. Собственно, это и было моей моральной и теоретической подготовкой для того, чтобы потом заняться проблемами реформирования нашей экономики.
Ускорение Ускорение — один из трех лозунгов нового политического курса Михаила Горбачева (гласность — перестройка — ускорение), которые он провозгласил на пленуме ЦК КПСС в апреле 1985 г. началось прямо сразу. В 1985 году автором, получившим поручение от ГорбачеваМихаил Горбачев — Генеральный секретарь ЦК КПСС (1985 – 1991), президент СССР (1990 – 1991) подготовить программу развития российской экономики, был академик АганбегянАбел Аганбегян — академик АН СССР, советник Михаила Горбачева, ректор Академии народного хозяйства (1989 – 2002). Он был самым популярным советским экономистом в то время. По-моему, именно он и предложил эти основные положения, которые легли в основу политики первых двух лет пребывания Горбачева у власти. Суть заключалась в том, что сначала думали, что можно с обычными большевистскими методами рвануть, переложить деньги с одной стороны на другую. То, что тратили, предположим, на развитие нефтяной промышленности, бросить на оборону или машиностроение, потом с помощью новых машин перевооружить советскую экономику, и она будет развиваться гораздо более быстрыми темпами на основе научно-технического прогресса и т.д. Абел Гезевич — очень умный человек, и то, что он тогда писал и говорил — это все было в рамках того, что потом можно было сказать коммунистическим лидерам. Скажем, разговоров относительно того, что давайте перейдем к рынку, расстанемся с нашими идеалами и т.д., было невозможно//несогласованность, он так и говорит или опечатка?. Поэтому сейчас иной раз кажется смешным, что такой умный человек предлагал такие глупости. Но на самом деле мы все так примерно думали, с небольшими отклонениями. Работала в это время под руководством товарища Гвишиани Джермена МихайловичаДжермен Гвишиани — философ, социолог, специалист в области управления, академик АН СССР, основатель и директор Всесоюзного НИИ системных исследований (ВНИИСИ), который тогда был заместителем председателя Комитета по науке и технике и одновременно директором Института системных исследований, группа, которая готовила другой проект. Не ускорения, а там были какие-то не очень значительные реформы. Это все 1985–1986 год. В эту группу входили академик ШаталинСтанислав Шаталин — экономист, академик АН СССР, руководитель рабочей группы по разработке программы «500 дней», Егор Тимурович ГайдарЕгор Гайдар — научный сотрудник ВНИИСИ (1980 – 1986), ведущий научный сотрудник ИЭПНТП АН СССР (1986 – 1990), заместитель, затем первый заместитель председателя Правительства РФ (1991 – 1992), и.о. премьер-министра РФ (июнь — декабрь 1992 г.), автор российской экономической реформы, Петр Олегович АвенПетр Авен — старший научный сотрудник ВНИИСИ (1981 – 1986), министр внешних экономических связей РФ (1991 – 1992), не знаю, кто еще. Но это была группа людей из Академии наук, можно сказать, она была связана с Комитетом по науке и технике. Егор Тимурович потом об этом довольно подробно написал в своих книгах, потом, следы можно найти в работах его института. По-моему, эти первые главы писал Владимир Александрович МауВладимир Мау — доктор экономических наук, советник Егора Гайдара во время его работы в Правительстве РФ, руководитель Рабочего центра экономических реформ при Правительстве РФ (1997 – 2002). Но важно то, что эта комиссия уже работала. И через какое-то время результаты их работы забраковали по причинам того, что они предполагали какое-то изменение в социалистической экономике.
Евгений Ясин об антиалкогольной кампании в СССР
Параллельно, помните, тогда по инициативе ЛигачеваЕгор Лигачев — член Политбюро ЦК КПСС (1985 – 1990) началась работа по программе борьбы с алкоголизмом. Это была очень важная задача, потому что народ спивался, так будем говорить. Ужасно было. И даже в Академии наук, где я работал, там рабочий день, работа над программой научно-технического прогресса начиналась с того, что в 11 часов посылали молодых людей, в том числе, ветеранов Отечественной войны, в магазин за водкой. Они приносили, начинали распивать. Это считалось нормой. Борьба с алкоголизмом, как она по-большевистски задумывалась, в общем, кроме ущерба, ничего принести не могла. Хотя в действительности, надо по правде признать, что впервые у нас увеличилась рождаемость за многие годы, благодаря тому, что все-таки стали... я бы сказал так: я не знаю, стали ли меньше пить, но доставать спиртное стало намного тяжелее. Самое главное, этот эффект заключался в том, что образовался колоссальный прорыв в советском бюджете из-за того, что перестали поступать доходы от торговли водкой. Это был первый удар, который Горбачев нанес сам себе. Второй удар был тот, что с 1986 года начали падать цены на нефть — сразу в несколько раз. А поскольку в последние годы, примерно начиная с 1973–1975 годов, страна в значительной степени жила за счет доходов от торговли нефтью, падение цен на нефть означало очень серьезный провал в нашем бюджете. Самое главное, что ничем это заменить уже было нельзя, потому что вся остальная экономика уже несколько лет стагнировала или даже снижала объемы производства. Но мы не знаем, как было на самом деле, потому что серьезной статистики, которая давала бы более или менее объективные результаты, уже не было. Но ее не было и все советские годы. Вот теперь сложите все вместе — программа ускорения, алкоголизм, падение цен на нефть, образование в бюджете дырки в 20% дефицита, начиная с 1987 года. Нужно было искать какие-то другие выходы.
- Какое участие вы принимали в реформах начала перестройки?
Тогда первым объявил Горбачев о том, что он считает необходимым радикальные реформы в экономике. Человеком, который в значительной степени мотивировал его выступление, был Яковлев Александр НиколаевичАлександр Яковлев — член Политбюро ЦК КПСС (1987 – 1990), народный депутат СССР, один из авторов перестройки, создатель Движения демократических реформ, человек, перед которым я низко кланяюсь. Хотя мы все, когда что-то делаем в порыве убежденности, обычно ошибаемся. Наверное, и Александр Николаевич тоже потом обо многом сожалел, но самое главное, что когда потом смотришь со стороны на все, что происходило, было понятно, что этим первым движениям должен был быть сообщен какой-то импульс, это именно убежденность лидеров, которые были зачинателями. Слава богу, усилиями, в том числе, может быть, в первую очередь Александра Николаевича, такого рода убежденность была. Она была и у Михаила Сергеевича. В конце концов это движение началось. Началось, в общем, не очень удачно. Это был 1987 год, июньский пленум, потом сессия Верховного Совета, на котором выступал РыжковНиколай Рыжков — председатель Совета министров СССР (1985 – 1990) с уже такими конкретными решениями по поводу того, как проводить реформу предприятий и т.д. А я тогда принимал впервые участие в правительственной комиссии по подготовке проектов постановлений по итогам сессии Верховного Совета в начале июля 1987 года. А она как бы следовала за решениями июньского пленума. Как раз основные решения июньского пленума готовил Александр Иванович Анчишкин. Он вскоре после этого умер. А я вместе с ЯвлинскимГригорий Явлинский — экономист, начальник управления социального развития и народонаселения Госкомтруда СССР (1984 – 1989), заместитель председателя Совета министров РСФСР (1990), соавтор программы экономических реформ «500 дней», основатель партии «Яблоко», СенчаговВячеслав Сенчагов — доктор экономических наук, заместитель министра финансов СССР (1987 – 1989), председатель Государственного комитета СССР по ценам (1989 – 1991) был инициатором — он высокий чиновник, потом он стал председателем Комитета цен, он нас пригласил, меня, во всяком случае. Мы готовили 11 постановлений по выступлению Рыжкова в Верховном Совете. В общем, в это время я приобщился к этим государственным делам. До этого была программа научно-технического прогресса и работа вместе с коллегами в Центральном экономико-математическом институте. Я входил в группу, которой руководил Николай Яковлевич ПетраковНиколай Петраков — экономист, академик АН СССР, директор Института проблем рынка РАН, образованного на базе Центрального экономико-математического института (1990 – н.в.). Тогда мы очень дружили. Мы все время живо обсуждали те проблемы, которые нам предстоит решать. Надо сказать, что в то время у нас были представления о том, что в конце концов должна получиться рыночная экономика. Но как к этому идти, мы, конечно, имели весьма слабое представление. Даже думать об этом казалось страшновато. После 1987 года, как я понимаю, Александр Николаевич убедил Горбачева в том, что если не принять важные политические решения и не начать политику гласности и демократизации, то переломить силу аппарата и поднять общество на те перемены, которые нужно было произвести, не получится. Собственно, это можно увидеть, если вы возьмете записку, которую Яковлев передал Горбачеву еще в 1985 году, там обо всем этом уже написано. Это я потом прочитал. Короче, потом, в 1988 году, состоялся январский, по-моему, пленум ЦК, где были приняты решения о политических изменениях. Затем была 19-я партийная конференция, затем выборы и Первый съезд народных депутатов. Горбачев был избран президентом, этим самым он как бы себя начал отделять от Коммунистической партии. Все эти процессы уже происходили более открыто, на наших глазах. Ну и в марте, по-моему, 1989 года состоялись выборы Съезда народных депутатов. Мы стали свидетелями этого всенародного Съезда.
Выборы на Съезд народных депутатов были в марте 1989-го. Сам Съезд, по-моему, в марте уже собрался. А выборы были раньше, тогда уже из забавы выбрали Ельцина депутатом этого Съезда народных депутатов, развернулось эта великолепное действо. В каком смысле великолепное? Это была демонстрация того, что мы себе не могли представить. Нормальная дискуссия, выступают люди, которые заявляют об агрессивно-послушном большинстве — Юрий Николаевич АфанасьевЮрий Афанасьев — народный депутат СССР (1989 – 1991), сопредседатель Межрегиональной депутатской группы, ректор Московского государственного историко-архивного института, выступает СахаровАндрей Сахаров — физик, академик АН СССР, диссидент, народный депутат СССР (1989), сопредседатель Межрегиональной депутатской группы, выступает ПоповГавриил Попов — экономист, народный депутат СССР, сопредседатель Межрегиональной депутатской группы, мэр Москвы (1991 – 1992) . В общем, это деятели Межрегиональной депутатской группы, которые, в сущности, были первыми оппозиционными партиями в конце советского времени. И это было совершенно потрясающее зрелище. Марк ЗахаровМарк Захаров — режиссер, народный артист СССР, главный режиссер театра «Ленком» (ранее - Московский театр им. Ленинского комсомола) (1973 – н.в.) тогда сказал в одном из интервью, я запомнил на всю жизнь. Говорит: «Я испытываю чувство необыкновенной зависти, придумать это невозможно, это может быть только в жизни». И вот это все мы видели. Город был пустой. Но не потому, что проезжал Путин, а потому, что все сидели около телевизоров и наблюдали, как проходит этот съезд. Если вы вернетесь к общей картине, не просто к эйфорическим ощущениям, которые интеллигенция, по крайней мере, переживала, глядя в телевизор, вы должны вспомнить, что наступал, приближался экономический кризис.
- Каковы были признаки экономического кризиса в 1989 г.?
Если об этом широкие массы не знали, то экономисты знали, это было известно, потому что цены упали, нефть подешевела, 20%-ный дефицит бюджета неизвестно, как закрыть. Мы одновременно его закрывали просто ростом цен с той особенностью, что тогда цены повышало государство, никакой инфляции не было, это считалось так. Одновременно мы начали проводить меры этой реформы, которую задумали с 1987 года, мы переходили на нормативные методы планирования фонда оплаты труда. Это означает, что нормативы росли, следом за этим росла заработная плата, производство падало. При твердых ценах инфляция не обнаруживалась, но на самом деле все дефициты росли, я имею в виду товарные дефициты. Товары исчезали из продажи, это было гораздо больше, чем раньше — при БрежневеЛеонид Брежнев — Первый, затем Генеральный секретарь ЦК КПСС (1964 – 1982) и т.д. То есть у нас нарастал кризис, он требовал очень жестких решений, для которых демократия была не очень нужна. Но пока у власти был Горбачев, тем более с тех пор, как его взяла под контроль внутрипартийная олигархия, я имею в виду консерваторов, ожидать, что что-то удастся сделать, это было невозможно. Надо вспомнить про Бориса Николаевича.
Евгений Ясин о начале сотрудничества с Советом министров СССР
Я был достаточно далек от него в это время, работал на союзное правительство. Работал каким образом? Просто после Съезда народных депутатов Рыжков сформировал новое правительство, и это было летом 1989 года, взял в правительство Леонида Ивановича АбалкинаЛеонид Абалкин — экономист, академик АН СССР, директор Института экономики АН СССР (1986 – 1989), заместитель председателя Совета министров СССР (1989 – 1991), тогда директора Института экономики, назначил его председателем Комитета по экономической реформе, одновременно заместителем председателя, то есть своим заместителем. Надо сказать, что у Леонида Ивановича была замечательная репутация, он был известен как очень порядочный и честный человек, преданный определенным идеалам. Но сказать, что он кроме всего прочего был очень компетентным человеком, я не стал бы этого утверждать. Но я при этом добавлю, что я и про себя могу сказать, что я не был компетентным человеком, у меня было марксистско-ленинское образования, некоторый опыт работы в советской экономике. А больше ничего. И вот те университеты, которые сейчас проходят мои студенты — для меня это все было внове. Причем на склоне лет. Поэтому я очень хорошо понимаю Леонида Ивановича и многих других своих коллег, которые хотели, чтобы было как лучше, но не знали, как это... знали, но не могли это сделать. Короче говоря, Леонид Иванович взял меня на работу по рекомендации своего заместителя Мильнера Бориса ЗахаровичаБорис Мильнер — экономист, член-корреспондент РАН. Я тогда, это был сентябрь 1989 года, стал работать в Комиссии по экономической реформе.
- Какие изменения в экономике предлагала провести Комиссия по экономической реформе?
Хороший вопрос. Мы готовили реформу по переходу к рыночной экономике. Тогда это уже можно было говорить. Поручение Абалкина по подготовке проекта текста мы делали вместе с Григорием Алексеевичем Явлинским. Мы оба были в Комиссии на роли начальников отдела. Нас отправили в Сосны, и вот мы начали этот путь. Текст был подготовлен, это был умеренный вариант. Мы специально прописали там три варианта. Один вариант радикальный, который на самом деле потом получил реализацию. Сказали, что он плохой, потому что он вызовет массу негативных вариантов. Вариант консервативный, который мы тоже отвергли, а надо сказать, что на втором Съезде народных депутатов значительная часть представителей требовала остановиться и прекратить реформы, в том числе это была Ассоциация промышленников во главе с ТизяковымАлександр Тизяков — народный депутат СССР, президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР (1989 – 1991), вице-президент Научно-промышленного союза СССР (1990 – 1991), член ГКЧП, затем это были аграрники во главеЕвгений Ясин имеет в виду Василия Стародубцева — народного депутата СССР, председателя Всесоюзного совета колхозов (1986 – 1989), председателя Крестьянского союза СССР (1990 – 1991), члена ГКЧП, я уже забыл, недавно он умер... И мы получили тогда поручение. Документ, который готовился для Съезда, включал три части. Одна — это наше предложение, вторая — это были основные направления 13-го пятилетнего плана, третья часть — это были текущие дела, они были расписаны. На самом деле в этом тексте все реформы были отложены на два года. Тогда мы с Явлинским взбунтовались, пошли к Абалкину, сказали, что так дело не пойдет, мы не выдержим. Он все выслушал, проигнорировал наши все сентенции.
