Ельцин Центр

Да. И в этом процессе я играл довольно активную роль, и более того, у меня было свое место и свое видение, значит, кем я буду в этом новом правительстве, и своя задача, к которой я готовился. И, в общем, вполне серьезно вот намеревался заняться как раз приватизацией в Российской Федерации, то есть фактически я метил на место, вот которое потом занял ЧубайсАнатолий Чубайс — председатель Госкомимущества РСФСР/РФ (1991 – 1994), автор российской модели приватизации, первый вице-премьер Правительства РФ (1994 – 1996, 1997 – 1998), руководитель Администрации президента РФ (1996 – 1997) . То есть я собирался проводить, приводить приватизацию в России, и, собственно, этим... к этому готовился, и будучи, ну, так сказать, по своему положению это, собственно, было… Ну, Гайдар не хотел этого, но он в ту пору не мог с этим спорить, а е… для Ельцина, для Бурбулиса как бы мой политический вес был, конечно, гораздо больше, чем провинциального Толи Чубайса, которого никто не знал, вот. Но и в этот момент Гавриил Попов, который совершенно не поддерживал и который с Гайдаром был на ножах, он мне предложил вот пойти на милицию.

Для ме… для меня это был просто удар, ну, вот… даже несерьезный разговор. Когда первый раз он мне об этом сказал, я просто сказал, что, ну, это… это просто несерьезно, потому что с милицией меня ничего не связывало никогда, у меня никакого интереса к этой проблематике не было там, вообще это было не мое. И… и вдруг вот так вот, значит… Поэтому я сначала даже всерьез это не воспринял. Тем более, что мне казалось, что… у Гайдара был…у Попова был близкий его соратник — Сережа КрасавченкоСергей Красавченко — председатель Комитета по экономической реформе и собственности Верховного Совета РСФСР (1990 – 1993), первый заместитель руководителя Администрации президента РФ (1993 – 1996), который фактически был главным редактором журнала «Вопросы экономики», и он ему сначала это предложил, но Красавченко тоже отполз. И Красавченко — вот он как раз перевел стрелки на меня, а мне уже не на кого было переводить стрелки. Вот. И в конце концов, после там нескольких дней уговоров, там, моих попыток все-таки как-то от этого дела отвертеться, ну, в конце концов не вышло. И когда уже вот… Ну, там к Гавриилу Харитоновичу я относился очень нежно, так сказать, по сыновнему, и когда он уже меня просто обвинил, там, в предательстве, что мне уже просто некуда было деться, я вынужден был, скре… так сказать, патетическую фразу ему сказал, что вы мне жизнь сломали, Гавриил Харитонович, там, в общем.

- Как происходило утверждение вас в должности главы ГУВД Москвы? 

Там же тоже была такая как бы немножко драматическая ситуация, потому что должен быть Совет, и Моссовет, который… он в ту пору, вот когда я был депутатом Моссовета, он был 800 человек, потом он еще к следующим выборам сжался, и в 1990 году Моссовет выбрали уже в количестве 500 человек. Но опять же выяснилось, что 500 человек – это все равно неработоспособная конструкция, по… поэтому… Ну, как 500 человек, там… Хоть они были разделены на ка… И вот к 1991 году уже из состава Моссовета выделилась, так сказать, такая маленькая часть, там был так называемый президиум Моссовета, который профессионально уже работал, там человек 35, по-моему, было, ну, вот уже прообраз нынешней московской Думы. Вот.

Но, тем не менее, все депутаты, которые активничали, они, конечно, были вовлечены в эту деятельность. А среди активных депутатов там в… уже в составе Моссовета было много людей, ну, просто всяких разных там, в том числе и просто психически нездоровых. И у них бы… они все там были очень такие амбициозные, у них были свое мнение и своя точка зрения на то, кто должен быть начальником милиции. Ну, то есть ясно было, что после августовских событий там прежнего начальника милиции уже не будет, но они быстренько, поскольку было непонятно, кто кого назначает и кто кого снимает, то они уже сняли начальника милиции, старого, Мырикова, и назначали вместо него другого начальника — КомиссароваВячеслав Комиссаров — генерал-майор милиции, заместитель начальника Управления уголовного розыска МВД СССР (1985 – 1991), вот. Еще же Министерство внутренних дел было, ко… Два, точнее, было Министерство внутренних дел СССР и Министерство внутренних дел России уже было.

И было два министра тогда уже, и министр БаранниковВиктор Баранников — министр внутренних дел СССР (август — декабрь 1991 г.), министр внутренних дел и безопасности РСФСР (декабрь 1991 г. — январь 1992 г.), министр безопасности РФ (1992 – 1993) был, и министр ДунаевАндрей Дунаев — министр внутренних дел РСФСР (сентябрь — декабрь 1991 г.) был, и союзный, и российский, и они тоже друг на друга одеяло перетаскивали. И вот эти оба министра, они, ну, никак не могли согласиться с Моссоветом, поэтому… но и назначить никого без мэра там, без Ельцина они тоже не могли. Поэтому… Но и принять этого Комиссарова они не могли. Поэтому они начали… назначили временно исполняющим обязанности, после путча там был замминистра такой — Шилов Иван Федорович, так сказать, временно исполняющий что ли обязанности. Поэтому там был и временно исполняющий, и такой начальник, и бывший начальник. Вообще не пойми чего, в общем, было совершенно. Сама милиция была в полном… в полной прострации, потому что им вообще было непонятно, кому подчиняться, вот. Пуго вообще покончил жизнь самоубийством, министр, значит, СССРовский. Ну… То есть ситуация была полного бардака.

 И когда они не дали утверждать Комиссарова, депутаты, в основном это члены Комиссии по правоохранительным органам, то они объявили голодовку. И голо… голодали они прямо в Белом доме, там на втором этаже такое дли… большое фойе, где они расстелили одеяла, там термосы как бы, их там человек 15, наверное, голодали. Сначала они голодали в Моссовете, а потом переехали в Белый дом. А среди них были мои товарищи, а председатель Комиссии Седых-БондаренкоЮрий Седых-Бондаренко — депутат Моссовета (1990 – 1993), председатель комиссии Моссовета по вопросам законности, правопорядка и защиты прав граждан, он просто был мой помощник там по округу и человек, с который… с которым мы в предвыборной кампании довольно тесно… И мне было ужасно неудобно тоже еще и перед ними, потому что, ну, куда мне деваться? Вот. И я к ним тоже ездил, там, когда они голодали, и как-то их подбадривал, и… И вдруг, когда Гавриил мне еще предложил стать, меня это еще тоже очень сильно удерживало, потому что, ну, с какими глазами там… Я им сочувствовал, значит, а тут я приду и скажу: а вообще-то, я буду начальником. Ну, это просто смех вот. Вот. Тем более, когда слухи об этом пошли, то они меня тоже сразу записали во враги, естественно. Вот.

И для того, чтобы, с одной стороны, надо же было заканчивать с этой голодовкой, с другой стороны, меня уже… в общем, я уже дал свое согласие, поэтому там мы такой коварный использовали прием. Значит, мы договорились все между собой сначала, значит, то есть оба министра там, мэр, Лужков тогда был уже начальником правительства, что, значит, будет издан приказ на утверждение Комиссарова, то есть вроде как мы все смирились, и вот Комиссаров, значит, Шилов прекращает свою там, вот, а потом, уже когда голодовка будет прекращена, то и Комиссарова тоже уберут. Вот. И, кстати говоря, Комиссаров на это пошел. Он знал об этом, но, тем не менее, вот он… он их, надо сказать, разочаровал в этом смысле. И когда был издан приказ о назначении Комиссарова, то депутаты покушали, попили, поели, вот, и Комиссаров… А на следующий день, там, или через день, там, вместо Комиссарова назначили меня. И они были ужасно возмущены этим коварством, но с другой стороны, люди, которые только что вышли из голодовки, а она продолжалась, наверное, уже там дней 10, наверное, им снова после этого начать голодать – ну, это было совершенно немыслимо. И поэтому… поэтому в результате и голодовка прекратилась, и… и, значит, цели своей добились. Вот. Но постольку поскольку никто не знал, когда это все будет, это все сохранялось в секрете, то в день, когда все-таки меня назначили, то на следующий день мне надо было выходить все-таки на работу, вот. И… А, нет, не так. Значит, когда назна… вышел приказ, то формально, значит, ну, меня туда привезли, на Петровку, привез меня Попов с кем-то из министерства, я сейчас не помню уже. И мы приехали туда, а кабинет начальника оказался забаррикадированным. Там вот эти депутаты, которые вышли из голодовки, самые такие шустрые, ну, еще были ужасно возмущены вот этим, они просто тогда устроили там… забаррикадировали приемную начальника главка. Комиссарова самого не было, а они там сидели. И когда мы туда пришли с Поповым, то один из них заорал, что, дескать, сейчас я применю табельное оружие там. Штурмом мы этот кабинет брать не стали, а ретировались. Вот. (смеется) Но Комиссаров, поскольку он уже с нами играл в одну игру, он потом все-таки, уже поздно вечером, приехал туда и уговорил их разойтись. Вот.

Нет, ну, сначала я просто познакомился, там, ну, во-первых, вот с этим заместителем своим, первым, которым у меня там… Это был ельцинский такой соратник, которого он привез из Свердловской области, Юрий Андреевич Табашов, который, ну, хотя там чего-то такое вот… Ну, я посмотрел, где там я буду сидеть, где там чего, как, вот, и уехал к себе, вот, в Верховный Совет, где я еще… у меня все-таки было там… забирать свои вещи, там. Ну, и какой-то вот переходный период был, когда я переезжал. А получилось еще так, что… У нас же там все-таки была довольно активная работа по вот формированию этого правительства, гайдаровского, его же еще не было на этот момент. Поэтому и у меня там же еще много было всяких таких обязанностей, которые мне пришлось срочно прерывать там, и все это… я тоже это мгновенно не мог сделать. Я предупредил Попова, что какое-то время я буду вот там переезжать, ну, и поэтому там еще у меня несколько дней таких было.

Мы дружили, мы все время встречались, обмени… Не, ну, мы как бы ездили друг к другу в гости регулярно. Вот. Но меня просто… Дело в том, что там было немножко как бы неравноправно. Вот. И Женя, и я начинали рабочий день с того, что мы приходили в кабинет и нам докладывали сводку, что случилось за сутки. И мы, там, как бы принимали решения, там, расписывали, там. Вот. Значит. Что такое с… вот это суточный отчет дежурной части о том, что случилось? Это вот такая вот, ну, страниц на пятьдесят, на шестьдесят, наверное, бумага, где вкратце ну как бы все, что случилось, а Москва — большой город, там есть, вот. И вот на это уходило минут сорок, наверное, вот, это, как вот, разминка такая, вот, с восьми там до девяти почти, это вот, значит, ну, он еще на словах докладывает, одновременно читаешь как бы и вот такая вот… Это живая жизнь. Это вот все, весь пульс города что ли. Что такое сводка КГБ? А мы обменивались сводками, то есть Женя мне присылал утром свою, а я ему посылал нашу милицейскую. И что такое сводка ФСБ? Это вот на трех страничках плохая стенгазета, где половина враки и выдумки, высосанные из пальца, или полная чушь. Вот ясно, что сидят люди, которым нечего делать, и которые выдумывают какую-то полную ахинею. Или это полная лабуда, где мои же менты говорят, что это они вот придумали там про каких-то контрабандистов ужасных, ничего этого, про каких-то еще что-то, ну то есть это сказки все, либо это начинается каким-то старорежимным про каких-то экстремистов и про моих же людей, к… товарищей там, которых я знаю, там, которые чуть ли не вооруженное восстание, там, готовят. Ну это, ну вот… То есть совершенно разная милиция и КГБ тогдашнее, совершенно разные вещи, вот. Хоть Женя… Мне кажется, мне было гораздо интереснее, чем ему, честно говоря, потому что там, ну, такое болото. Я ему говорил, кстати, об этом обо всем, но он соглашался, ну а что он….

 

- Считали ли вы необходимой реструктуризацию КГБ?

Ну, и вот, собственно, перво… первое, что я делал, это как раз вот эта структура, какие… что… что надо менять, кто… что вообще работает, кого надо выгонять или там чтобы ушел, кого оставлять где. Ну, то есть это все такие вещи были. Плюс еще на это на все наложилось, что мы же не знали, что путч случится так быстро, поэтому все же были настроены на длинную такую борьбу с КПСС. Это все рухнуло так вот в один день, как карточный домик, а поскольку мы все это намеревались долго делать, то Гавриил, Гавриил Харитонович, он наме… начал административную реформу в городе Москве. То есть, Москва была как устроена? Там был 33 района, в Москве, вот Черемушкинский, мой Тимирязевский, любимый. А что такое район? Район — это такая административная единица. Там был райком партии, который всем руководил, но был райисполком, и было РУВД, районное управление внутренних дел, и районная прокуратура, и районный суд, и районный… все органы власти были районные, городские и районные. Для того, чтобы вот это жало власти у КПСС вынуть, Гавриил Харитонович затеял реформирование вот этой административной структуры. И он поделил город на 10 префектур и на 125 муниципальных районов, ну, то, что сейчас. Но на бумаге-то это легко сделать. Даже, собственно, там, с какими-то, не знаю, школами легко поделить, там: ты относился к району, а теперь, там, ты относишься… Но с милицией так обойтись… а там 120 тысяч народу, когда у нее техника, оружие, здания, то есть переделить эти РУВД на 10 префектур и 125 местных — это целое дело. И вот, собственно, это еще не было сделано. То есть одновременно со всем прочим это еще и вот это надо было делать. Там, ну, вот… Плюс еще это был Советский Союз, и реформа экономическая только с 1 января намечалась, что она пойдет. Вот. А последние месяцы 1991 года — это было такое время, когда, ну… когда розничная торговля прекратила свое существование просто полностью, деньги прекратили обращение, то есть было, с одной стороны, много, но ничего не продавалось, купить ничего нельзя было. И с 1 января вот мы все эти… началась реформа, началась торговля с рук. Это тоже все пришлось на это время. Поэтому там скучать не пришлось. (смеется)

 

Нет, ну… Все-таки я был политический назначенец. Значит, мне было… у меня была какая… Собственно, смысл моего назначения был в том, что милиция вот на этих политических распрях, она не знала, как себя вести. Она была абсолютно деморализована, она не знала, кому подчиняться. А что такое, когда вооруженные люди имеют нескольких начальников? Они тогда никому не подчиняются. Они тогда просто говорят, что вы там разберитесь, кто там, кто начальник, а потом мы будем… И то же самое не только в Москве происходило. Мои, например, украинские друзья рассказывали, как военные округа там, Киевский военный округ, который там был, как вот… кому подчиняться. С одной стороны, там есть уже украинский президент, а с другой стороны, там еще союзный. Кому подчиняться? И тож… И то же самое было и в армии, то же самое было и везде. Поэтому… И московская милиция во время путча, она никому не подчинялась, вот. Плюс еще ведь такой сильной структурой были парткомы в вооруженных силах, которые в августе тоже прекратили свое существование. Значит, у меня вот как бы такая политическая задача была, первая, — это департизация. Потому что там же привыкли все под… В армии это сильнее было, между прочим, а в милиции — это вооруженная структура, поэтому… С одной стороны — департизация, мне нужно было, значит, чтобы, во-первых, они сохранили лояльность к новым российской… российским и московским властям, не потеряли работоспособность, изменили административную структуру, да еще при этом все-таки боролись с преступностью и привыкали к новым экономическим реформам. Вот. А… зарплата маленькая, точнее, ну, не то что маленькая, а там ее вообще пока еще не было, до Нового года. Ну, такая была турбулентная. Поэтому что мне было делать — мне было довольно ясно: чтобы не разбежались, продолжали работать, вот, и выполняли приказания. Но надо сказать, что здесь, поскольку Советский Союз все-таки уже к Новому году кончился, здесь уже проблема двоевластия все-таки прекратилась. Баранников, хоть он и оставался министром союзным, но у него нико… так сказать, функционально он ничего не мог делать, потому что у российского министра была вся полнота власти фактически, и формально я был назначен приказом министра на эту должность, уже российского, а не союзного.

 

Ну… Нет, ну, во-первых… Во-первых, мы начали вот эту административную реформу по расформированию всех этих УВД и формированию окружных и муниципальных отделов милиции. Вот. Это такая гигантская работа, там она была округ за округом, ну, такая текущая что ли шла. Значит, из высшего руководства гигантская вот эта структура милиции, она была, конечно, во многом сохранена, но немножечко, там, реформирована в каком смысле, что кадровая служба, мне она казалась… Ну, потому что я там никого не знал, мне это казалось важнее, поэтому кадровую службу я немножечко так возвысил, и ее начальник стал моим замом. Вот. Управление тыла, там, и всего вот этого, обеспечивающих структур, наоборот, она немножечко была понижена, там, вот. А функциональные вещи какие-то…Дело в том, что еще в 1991 году был принят Закон о милиции, новый, российским парламентом. И он был закон хороший, на самом деле, и перестройка вот эта, административная, она еще шла параллельно с изменением функционала под новый закон. Этого еще тоже не было сделано. Поэтому вот эта криминальная милиция, милиция общественной безопасности — это все тоже… вот эту всю администра… всю структуру милиции мы приводили в соответствие, во-первых, с законом новым о милиции, и во-вторых, с новой административной структурой. Поэтому там вся… вся вот эта структура…

Но мне опереться было не на кого, поэтому, ну, я какие-то вот… каких-то людей, которые мне понравились, приблизил, и на них опирался в основном. И надо сказать, что тот вот костяк милицейских начальников, который при мне сложился, он потом почти 10 лет еще после моего ухода, в общем-то, работал. Почти вот в таком же виде. То есть надо сказать, что это… за редкими исключениями он сохранился и был еще при следующих, там, двух или трех начальниках. Поэтому в этом смысле это было довольно удачно. И они мне, так сказать, помогали, и, в общем, я себя уже во второй половине чувствовал достаточно комфортно, когда уже все так устаканилось более-менее.

А серьезных реформ не удалось сделать. Например, я… я делал ставку на муниципальную милицию, и начался эксперимент, там, с моей подачи по созданию в Москве, так сказать, муниципальной милиции. То есть идея была такая, что внутри старой милиции вырастить новую, там, с новым функционалом, с новыми кадрами, с новыми… Но… Но оказалось, что в Москве это сделать, в одной отдельно взятой, совершенно невозможно. Потому что министерство меня не поддержало. Там сначала был министром, первые месяцы, Дунаев, потом, когда союзное министерство сформировалось, то, значит, министром стал Баранников. Значит, он недолго пробыл и ушел на ФСБ, а министром стал Ерин. То есть за эти 14 месяцев, что я возглавлял милицию, у меня было три министра. То есть министры еще менялись чаще, чем начальники УВД. Вот, и дольше всех был ЕринВиктор Ерин — министр внутренних дел РФ (1992 – 1995), который меня совершенно не понимал в этом смысле, и никакие реформы его не интересовали.

И даже, казалось бы, такие вещи, ну, назревшие. Ну, например, вот трассовое ГАИ — абсолютно бесполезная структура, основная функция которой — это высвобождать, значит, делать зеленый коридор для проезжающего начальства, там, по Рублевке. И для меня было очевидно, что это, ну… ну… ну, как бы не нужно этого. И мне даже этого не… не дали сделать. То есть единственное трассовое ГАИ, которое рас… было расформировано, это на Воробьевском шоссе был отдельный… отдельное подразделение, и то только потому, что члены Политбюро там уже перестали жить. Ведь гостевые… эти до… резиденции, они стали пустые, и поэтому трассовый отдел там не нужен был. Вот это мне дали сделать. А чтобы полностью, например, изменить структуру вот даже ГАИ, даже этого мне не удалось сделать. А потом…

Вообще реально как бы зарплату повысить тоже было невозможно. Единственное, что удалось сделать, там, эти городские надбавки ввести, но и то это только в 1992 году случилось. Но тоже по очевидной причине, поскольку инфляция тогда была в трехзначных цифрах, изменялась… измерялась, и в Москве цены росли гораздо быстрее, чем по всей России, а зарплаты милиционеров, они определяются единой тарифной сеткой по всей территории России, между прочим. И получалось так, что по отношению к ценам, которые были в Москве, зарплата милиционера, там, где-нибудь, я не знаю, в Урюпинске, она еще была более-менее приличная, но в Москве это была просто смешная. И тогда вот удалось все-таки сделать такие надбавки, хотя бы, ну, такой как бы наиболее профессиональной части милиции выровнять зарплату, там, по отношению… Но все равно основная проблема, которая была и тогда, и до сих пор, это хронический некомплект, то что люди туда, в милицию, не идут работать, а идут одни лимитчики, то есть деревенские парни, которые, там, не знают ничего. Поэтому и… Пока… Пока в милицию не будет, там, очередь стоять работать, то ее и качество… То есть эта муниципальная милиция, которую мы начали делать, и она вроде бы, там, в 1992 году… после моего ухода этот эксперимент уже был свернут, она ничем не отличалась уже от прочей милиции, и этот эксперимент был тоже… свернулся. Поэтому, кроме каких-то жизненно важных вещей, там всерьез за 14 месяцев без поддержки, с одной стороны, министерства, а с другой стороны, в мае Попов ушел в отставку, как мэр, а с Юрием Михайловичем у меня отношения совершенно были другие. То есть, начиная с мая месяца, я уже… была другая задача, я себе уже го… я искал преемника. Потому что когда в мае Попов ушел, то Лужков мне сразу сказал, что ему нужен другой начальник милиции, что это вот… Гавриил Харитонович это… у него было одно видение, а у меня другое видение. Ему нужен, так сказать, взрослый седой генерал во главе, а не молодой человек, значит, гражданский, политик. Поэтому… Там была беда только еще в том, что найти никого не было возможно. Поэтому, в принципе, я совершенно не держался за это место, и тем более гайдаровское правительство тоже уже к этому времени… было ясно, что его судьба сочтена. И единственное, что, у меня был… была одна кандидатура, там, который был моим замом, я его приблизил и сделал, но он полностью дискредитировался во время, там, июньских событий, этот штурм «Останкино», там, был такой вот. Поэтому мне пришлось его вместо того, чтобы на свое место, его просто снимать с работы пришлось. Это в июне. И искать еще нового.

- Была ли у вас проблема с завоеванием авторитета в ГУВД Москвы? 

Конечно, была. В самом начале она вообще никому не подчинялась, там. Поэтому, там, с самого начала, ну, пришлось убеждать и, в общем… Это не сразу тоже как бы… Когда милиция поняла, что мы работаем, как работали. Это первые, наверное, месяца полтора, там, в общем, я ездил по подразделениям и так… можно сказать, строил их, чтобы они понимали, что начальство есть, что новые власти, что ничего, государство осталось, и… Подумаешь — парткома нет, значит, и без парткома можно работать дальше. Значит, поэтому… Но это была общая проблема, это же не только, там, милиция. А что, там, на месте Госплана или эне… электроэнергетики, или еще, там… Везде были похожие проблемы. Поэтому все решали, там. Мне вот милиция досталась, у других моих коллег, которые работали в гайдаровском правительстве, там, были дру… другие проблемы. Но очень похожие на эту.