Ельцин Центр

 - Как вы отнеслись к событиям августа 1991 года?ГКЧП — Государственный комитет по чрезвычайному положению, самопровозглашенный орган власти СССР, совершивший в августе 1991 г. попытку отстранения Михаила Горбачева от власти 

Я — положительно. В целом, я не любил ЯнаеваГеннадий Янаев — вице-президент СССР(1990 – 1991), председатель ГКЧП и этих. Я знал их. Я лично всех их почти знал. Поэтому я был рад, что так кончилось, честно говоря. Я тогда дружил очень близко с СобчакомАнатолий Собчак — народный депутат СССР (1989 – 1991), мэр Санкт-Петербурга (1991 – 1996)  а он для меня вот был олицетворением такого демократизма. Яркая была личность, ничего не могу сказать. 

 

- Расскажите о вашем знакомстве с Анатолием  Собчаком.

Меня приглашал Ленинградский университет читать лекцию в знаменитом — там у них зал есть такой, Императорский, что ли. И я иногда выступал, и поэтому я с ним и познакомился. Он тоже был. Подошел ко мне, и так далее, мы разговорились. И потом несколько раз мы в Москве встречались, я к ним несколько раз в Ленинград приехал. В общем, у нас были такие откровенные, интересные беседы. Он же очень интересный человек, очень такой, яркий, неординарный.

А сблизился я с ним после, когда мы стали переходить к рынку, появилось новое правительство ГайдараЕгор Гайдар — заместитель председателя правительства РСФСР/РФ (1991 – 1992), и.о. премьер-министра РФ (июнь — декабрь 1992 г.), автор российской экономической реформы  Они приняли решение, что члены правительства не могут ездить за границу за счет частных денег. Потому что разные фирмы хотели заполучить к себе министров, чтобы работать, получить льготы разные.

 Но, в то же время, нужно было на Западе какой-то имидж нашего правительства поднимать. И правительство тогда обязало Академию народного хозяйства — а я был ректором с 1989 года, организовать за свои деньги конференции с приглашением министров, губернаторов, инвесторов с Запада — встречи организовывать. Причем, это было за частный счет. 

Мы выбрали нейтральную страну — Швейцарию, и там стали организовывать конференции вначале, а потом стали и приглашать с женами министров, за деньги свои. И брать с иностранцев деньги за участие. Спонсоры у нас были.

Формат мы выбрали такой, что не более ста человек, и право встретиться лично. В первую очередь — спонсоры, потом, во вторую очередь — все. Не более, чем на полчаса. Ну, не имеешь права его пригласить на обед куда-то и так далее. 

Проводили мы их пятница-суббота, два дня. Потому что — в четверг было заседание Правительства. После этого можно было полететь, и в пятницу-субботу там конференция. 

И Собчак был активнейшим членом этих конференций, как и ЛужковЮрий Лужков — мэр Москвы (1992 – 2010)  Они всегда приезжали. И многие министры, и заместители, и их представители. ЧубайсАнатолий Чубайс — председатель Госкомимущества РСФСР/РФ (1991 – 1994), заместитель председателя правительства РФ (1992 – 1994), руководитель Администрации президента РФ (1996 – 1997) участвовал, ГеращенкоВиктор Геращенко — председатель правления Госбанка СССР (1989 – 1991), председатель Центрального банка РФ (1992 – 1994, 1998 – 2002) был, председатель банка — ну, многие. И многие такие известные люди. Это целая такая вот система была этих конференций. И Собчак всегда, со своей женой  обычно. 

И часто с ним ПутинВладимир Путин — советник Анатолия Собчака, председатель Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга (1992 – 1996), заместитель, затем — первый заместитель мэра Санкт-Петербурга (1994 – 1996), заместитель, затем — первый заместитель руководителя Администрации президента РФ (1997 – 1998), директор ФСБ РФ (1998 – 1999), премьер-министр РФ(1999 – 2000, 2008 – 2012), президент РФ (2000 – 2008, 2012 – н.в.) был. Когда Собчак не мог, у него какие-то встречи были в Ленинграде, приезжал Путин и зачитывал его доклад. Поэтому я с Путиным там познакомился так, достаточно близко. 

Вот тогда я с ним больше сблизился, потому что эти конференции — он там давал разные обещания, «приезжайте ко мне в Ленинград», и так далее. А эти люди обращались ко мне: «Мы не можем до него дозвониться», и так далее. И я некоторых миллиардеров, с которыми он договаривался, к нему возил. Вернее, сопровождал. Как-то я считал обязанным — если уж обещал.

 

- Как вы познакомились с Борисом Ельциным?

Да, я несколько раз приглашался в Свердловск, на конференции по развитию области. Поскольку наш институт был недалеко, в Новосибирске. И на этих конференциях я с ним познакомился. Но более близко я с ним познакомился — была такая инициатива «Молодежные дома», Молодежь бралась — не было рабочих, чтобы строить дома. Вот молодежь, инженеры, которые нуждались в площади, как-то организовывались и, во внеурочное время, или их с работы отпускали, с последующей отработкой. Они переквалифицировались в строителей и участвовали в строительстве домов, получая там квартиры. Вот такая была молодежная инициатива.

Она постепенно вылилась в то, что они не просто там получали квартиры, а они участвовали в проектировании этого дома. Там были комнаты, куда можно было детей оставить, если молодая семья куда-то идет. Там, какие-то комнаты коллективных занятий всяких. И Свердловск был, или Екатеринбург сейчас, он был одним из таких, передовых, что ли, в этом отношении. Не помню, в нем ли это зародилось движение, или где-то. Во всяком случае, там довольно активная такая молодежь. И их какой-то там финансовый начальник как-то гнобил. Что-то не выделял, не давал, и так далее. Они с ним боролись безуспешно. 

И они решили тогда создать такую конференцию некую, пригласили меня. И на этой конференции вот мне жаловались, и так далее. На меня большое очень впечатление произвел их энтузиазм. Что они сделали, какой прекрасный дом построили, какие у них задумки дальше. И я, уже по личной инициативе, написал записку короткую Ельцину. И он меня пригласил, я ему все рассказал. И он сказал: «Я сам поеду, посмотрю».

Он не только поехал и посмотрел. Он там устроил Бюро. Он был первый секретарь. Бюро обкома, уже, естественно, без меня. Я приехал и уехал. Как потом мне рассказывали, решил все их вопросы. Они были очень мною довольны в этом плане.

В Москве, когда я работал — потом его пригласили в Москву. В Москве, когда я работал на даче, Горбачев время от времени его подключал, что «позовите Ельцина, он вам по строительству что-то напишет, расскажет». Поэтому мы встречались также на даче. Я, таким образом, его немножко знал. Никогда я с ним близок не был особенно, то есть, официальноего знал.

Когда был съезд партии, и он уже был в опале, я боялся, что на машине не проедешь, потому что Съезд. Там такое будет столпотворение. И я решил поехать на метро. Тем более, я живу около Новых Черемушек. Поехал на метро и, при выходе из метро смотрю — и Ельцин идет, тоже приехал на метро. На метро — и никто к нему не подходит, он один идет. Я к нему подошел, хоть он и опальный там — да мне-то какое дело, я-то какое имею к этому отношение? Я - не член ЦК, а на Съезд я был не выбран, а, поскольку я был одним из участников доклада Горбачева на Съезде, то нас всех пригласили. Мало того, посадили впереди, там, где сидели разные крупные аппаратчики из ЦК, справа, близко.

И Горбачев, надо сказать, когда кончил доклад — мы сидели, кто писал, естественно, он выходил сюда, по возвышению. Он подошел, увидел нас, встал и поклонился. Такие вещи как-то запоминаются. Не спустился, ничего, а просто. Хотя это не принято никогда у них там — благодарить. В первый раз я такое видел. А, нет — Черненко, когда мы подготовили его речь на пленуме, подошел. Вынул коньяк и говорит: «Это самый дорогой французский коньяк, мне президент Франции подарил. А я не могу, вы видите, пить. Возьмите, выпейте, поедете на дачу!». Вот такой был случай интересный.

И я, пока мы шли там, прямо по этой дорожке к дворцу съездов, я с ним шел, и мы нормально разговаривали. Все так косились. Вот, был такой мелкий факт.

 

- Как вы оцениваете Бориса Ельцина как политика?

Трудно это все сказать. Но экономику он разрушил успешно. Конечно, безобразие все, что произошло. Многое очень было разрушено действительно. Но надо же судить все-таки по конечному результату. А конечный результат — что он сохранил страну. Страна ведь распадалась. Страна распадалась, и очень удачно, что он выбрал Гайдара. Это кабинет Гайдара, откуда он пошел в правительство. Вот поэтому — это его портрет, вот, видите? Потому что это его кабинет. Этот кабинет выбрал его ученик МауВладимир Мау — экономист, советник Егора Гайдара, заместитель директора Института экономических проблем переходного периода (1993 – 1997), ректор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ (2010 – н.в.)  ну, или соратник, не знаю, как сказать. Когда я его пригласил, имея в виду, что он меня заменит, Владимир Александрович, он сейчас ректор Академии, он сказал: «Я хочу вот, где Гайдар сидел». Я ему дал. А потом, когда он меня заменил, мы с ним поменялись. Он сел в мой кабинет, а я в этот. Он был завкафедрой, я сейчас заведую его кафедрой. Вот такая история.

Очень Ельцин сделал смелый выбор на Гайдара. И Гайдар провел то, что другой бы не провел. Очень жестоко, очень тяжело для страны, для людей. Но страна находилась в ужасающем кризисе, в ужасающем! Нас ждал голодный и холодный 1992 год. Продовольствия не было. Всякие сказки про то, что там были какие-то склады — военные склады были со старой тушенкой. И они были разблокированы, кстати. Оставалась Москве одна неделя, в Ленинграде там — на две недели продовольствия. И нам никто не продавал, потому что мы были в долгах, как в шелках. И всеобщий был дефицит, и народ был крайне раздражен. Но, к счастью, это была зима и не время для демонстраций. Правительство Гайдара иначе как «правительством камикадзе» никто не называл. Желающих рулить страной в таких условиях не было. А он разрулил. Он сделал либерализацию цен, он начал приватизацию, и так далее.

Ну, было допущено колоссальное число ошибок, но это видно задним числом. Если бы я был на его месте, наверное, ошибок бы было не меньше, может быть, и больше. И любой другой.

Сейчас, конечно, сидя на диване, задним числом, зная все цифры, что потом произошло — конечно, можно анализировать. И надо анализировать и подмечать ошибки, и так далее, но надо судить по «гамбургскому счету». По «гамбургскому счету» он сделал великое дело. И к нему на Западе, среди реформаторов, которых я знаю, с которыми, многими, дружу, очень хорошее отношение, как к серьезному… Вообще, Гайдар — умница, он — лучший экономист России. С моей точки зрения. Его книжкаКнига Егора Гайдара «Долгое время. Россия в мире. Очерки экономической истории» была издана в 2005 г. «Давнее время», или «Далекое время», как же она называется? Это такая книга — ну, просто классика, с моей точки зрения. Я к нему очень хорошо отношусь, хотя ошибок было — тьма. 

Ну, Ельцин — не экономист, конечно. Ему было сложно, но он достойно ушел. Он много хорошего сделал, помимо прочего. Он не расправлялся с людьми, он был настоящий демократ. Вот он не расправлялся. Он даже с людьми, которые хотели его уничтожить фактически — это ГКЧП, они бы его уничтожили, безусловно, если бы он им попался в лапы! А он как благородно поступил!

Очень противоречивая личность.