«Одно из прямых последствий чрезвычайного положения в Москве — резко подскочившие цены на овощи и фрукты на столичных рынках.
На Черемушкинском рынке огурцы и помидоры, неделю назад стоившие 450–500 рублей, сейчас продаются по 2–2,5 тысячи. То же — на Центральном, Даниловском. Узнать, почему это произошло, не у кого — в дирекции рынков воинственно пожимают плечами, русские женщины, сменившие за прилавками упраздненных ОМОНом азербайджанцев, тщательно помалкивают. Только сами азербайджанцы, если найти, во-первых, их самих, а во-вторых, подход к ним, могут объяснить случившееся. Они возбуждены: да, это просто месть вам за унижение, которое мы переживаем.
Один из таких людей, перекупщик с Черемушкинского рынка, любезно согласился дать интервью корреспонденту «МН». Он рассказал, как немосковский ОМОН каждый день около 14 часов приходит на рынок, кладет всех торгующих на пол лицом вниз, расшвыривает с прилавков овощи и фрукты и начинает бить подозрительных. Под подозрение неизменно попадают азербайджанцы. Впрочем, не перекупщики, которых на территории рынка в это время не бывает, а продавцы — мелкие, в общем, в торговом деле люди. <…>
В связи с таким пристальным вниманием ОМОНа к внешности продавцов перекупщики вынуждены были сменить их на русских женщин, до этого тут же, на рынке, торговавших всякой мелочью. Это было для азербайджанцев и психологически, и материально тяжело. <…>
Сами перекупщики не скрывают, что установленный ими режим, в сущности, оптового рынка не выдерживает никакой критики. Практически все весы, на которых они взвешивают товар приезжих россиян, врут. Для корреспондента «МН» даже провели целевую экскурсию по рынку. Минимальный обвес составляет 200 граммов, максимальный, в мясном отделе, — 3 килограмма. При этом перекупщики никогда не взвешивают весь товар целиком — только по одному ящику, одному мешку. Цинизм их вызван, естественно, чувством полной безнаказанности. Чем вызвана она, тоже, в общем, понятно. Так, примерно четвертая часть торговой площади на рынке сейчас пустует — дирекция ждет старых клиентов и не дает занимать их места».

«Как брали баркашовцев» — страница А2
«Из Петербурга в Москву этапированы шесть боевиков «Русского национального единства».
По данным питерского управления МБР, они были задержаны на снятой через подставных лиц частной квартире. Операция захвата началась ранним утром. Шесть баркашовцев спали в одной комнате на полу и, так и не успев проснуться, оказались в оперативной машине. Оружия на квартире не было.
Выяснить, каким образом сотрудникам безопасности удалось выйти на эту частную квартиру, корреспонденту «МН» не удалось. <…>».

«Кого задержали в «Белом доме» — страница А2
«В редакцию «МН» попали списки арестованных 4 октября защитников «Белого дома» с подробностями их биографий и мотивов задержания.
В списке более тысячи человек. Очевидно, что некоторые самые одиозные фамилии из него вымараны. Список, впрочем, не теряет от этого ценности. Так, довольно часто в нем фигурируют военнослужащие, присутствие которых в «Белом доме» до сих пор категорически отрицается армейским командованием. К примеру, с автоматом был задержан и доставлен в изолятор временного содержания Александр Николаевич Проняев, командир 1-го гвардейского танкового полка Таманской дивизии. <…>
Список опровергает и другие мифы. Один из самых распространенных: Верховный Совет поддерживали малокультурные и оттого запутавшиеся в сложной политической обстановке люди. Видное место в списке занимает научная интеллигенция: Анатолий Андреевич Балыченко, начальник отдела НИИ «Субикрон» («основание задержания: бандитские действия, состоял в боевой дружине»), Александр Борисович Иванов, инженер-конструктор московского КБ «Космос» («основание задержания: входил в буферную группу перед ОМОН»)… Много студентов — главным образом из московских вузов.
Не остались равнодушными к проблеме Верховного Совета предприниматели: владелец частной автомастерской из Тирасполя, коммерческий директор московской фирмы «Ариадна», директор фирмы «Аля»… <…>
Сейчас все задержанные, по информации ГУВД Москвы, выпущены на свободу. На некоторых заведено уголовное дело».

«Старый конь борозды не испортит?» — страница А3
Подзаголовок — «Борис Ельцин назначил своими указами новых заместителей Генерального прокурора России»
«Впрочем, в трех из пяти высоких прокурорских кресел по-прежнему останутся люди из ближайшего окружения Валентина Степанкова. Для них президентский указ стал лишь некой формальностью, подтвердившей их полномочия. <…>
Своим опытом среди переназначенных заместителей выделяется заслуженный юрист РФ Иван Землянушин. В последние годы СССР он занимал пост заместителя прокурора России, начальника следственного управления. Награжден орденом за участие в операции по освобождению группы школьников, захваченных террористами в Орджоникидзе. С 1992 года — первый заместитель Степанкова. Однако несколько позже с этой должности его потеснил Евгений Лисов. Второй из новых-старых заместителей генпрокурора — Эдуард Денисов. Еще в начале года он был прокурором Кабардино-Балкарии. Лично подписывал санкцию на арест председателя Конфедерации горских народов Мусы Шанибова. Сейчас Денисов возглавляет группу государственных обвинителей по делу ГКЧП. Третьим в этой компании стал Сабир Кехлеров. С 1969 по 1990 год он работал в Дагестане, был председателем комитета конституционного надзора автономной республики.
Два оставшихся кресла заняли также не новые для прокуратуры люди. Назначенный заместителем Казанника Владимир Кравцев занимал аналогичный пост при генеральных прокурорах СССР — Сухареве и Трубине. После распада Союза работал 1-м заместителем прокурора Московской области. Другой «новичок», Вильдан Узбеков, успел поработать начальником отдела Генпрокуратуры РФ, заместителем начальника Контрольного управления администрации президента. <…>».

«Скажу как шпион о шпионе» — страница А3
«Суд над агентом КГБ Майклом Смитом набирает новый виток. Свидетелем обвинения выступает бывший майор КГБ перебежчик Олег Гордиевский.
Процесс над 45-летним Майклом Смитом, который идет уже третью неделю, продолжает привлекать внимание английской печати. Обвинение пригласило дать свидетельские показания бывшего майора КГБ 53-летнего Олега Гордиевского, ставшего перебежчиком в июле 1985 года и ныне проживающего в Великобритании. Гордиевский полностью подтвердил, что найденные в квартире Смита бумаги, представленные ему обвинением, являются документами, абсолютно подтверждающими сотрудничество Смита с его бывшей организацией. <…>
Обвинение пригласило для дачи показаний Роберта Авери, эксперта-лингвиста, который подтвердил, что письмо, полученное Смитом от некоего «Вильямса», написано не англичанином, а русским. «Вильямс» — это только кодовое имя, придуманное КГБ», — подтвердил Авери.
Суд над Майклом Смитом продолжается и, по оценкам международных обозревателей, продлится еще несколько недель».

«За нашу и вашу свободу» — страница А3
«19 октября в Посольстве Венгерской Республики «медалями за 1956 год» награждали российских граждан, осудивших подавление венгерской революции армией бывшего СССР.
Награды с личным обращением президента Венгрии Арпада Генца вручал государственный секретарь МИД BP господин Андраш Келемен. Медалей, которыми крайне редко награждаются иностранцы, в посольстве Венгрии были удостоены девять россиян. Один из них, Виталий Лазарянц, развернул в центре Ярославля в 1956 году плакат «Свободу Венгрии!». Другие, среди которых наибольшую известность получила «ленинградская группа», распространяли листовки. Неудивительно, что после этого почти все награжденные прошли через лагеря и тюрьмы. Других, как, например, Виктора Шейниса, увольняли с работы. 17-летнего Вадима Косарева, написавшего стихотворение в поддержку будапештских повстанцев, осудили на семь лет тюрьмы. Как сообщил «МН» один из активистов «ленинградской группы» Борис Пустынцев, всего в заключении оказались пятнадцать человек. <…>».

«Отряхнем его прах…» / Наталия Геворкян — страница А4
«В связи со снятием поста номер один у Мавзолея и дискуссией о дальнейшей судьбе тела Ленина в моей памяти всплыла жутковатая история о том, что предшествовало торжественным похоронам праха Георгия Димитрова. Забальзамированный труп июльской ночью 1990 года вынесли из мавзолея. В деревянном гробу, в который, как говорят болгары, и цыгана бы не положили. Видимо, очень спешили, и делать специальный гроб сочли излишним. Локти торчали из гроба, поскольку тело имело фиксированное положение рук. В таком виде и без единого цветка труп привезли в крематорий. Работники этого грустного заведения решили, что не по-людски, скинулись, купили цветов и проводили вождя в последний путь.
Нелишне вспомнить эту историю, поскольку за снятием поста номер один на очереди, очевидно, вопрос о будущем Мавзолея и Ленина. Пока комендант Мавзолея (с 1985 года) Владимир Каменных никаких указаний не получал. Обсуждается, как известно, вопрос о захоронении тела Ленина в Москве, Петербурге или Симбирске. Церковь одобряет. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский высказался за похороны в Симбирске, отметив при этом, что панихида должна быть гражданской — «православный священник не может отпевать человека, который всю жизнь хулил Господа и принес столько страданий церкви». <…>
Вообще в Мавзолее много уникального. И особое, почти невидимое стекло, заменяющее крышку гроба, и система поддержания необходимых для тела параметров. Любое отклонение от них фиксируется на специальном пульте в комендатуре, расположенной под правыми гостевыми трибунами (если стоять лицом к Мавзолею). Да и сам Ленин — не хочу огорчать его противников — фигура нетленная: «Объект можно сохранять неопределенный срок», — сказали мне в комендатуре.
73-летний Сергей Дебов, обеспечивающий нетленность вождя более тридцати лет, отклонил все мои вопросы, сочтя их праздным любопытством. Я понимаю, ему неприятно рассуждать о возможных вариантах дальнейшей судьбы «объекта», на который потрачена не худшая часть его жизни. <…>
И еще об одной проблеме. У кремлевской стены 400 захоронений. Давайте представим, что Ленина вынесли из Мавзолея, но что делать с главным кладбищем СССР?
Ленина унесем, а Сталина оставим? Допустим, и его выкопали, и прочих антихристов перезахоронили. А стратонавтов, а Келдыша, Королева, Гагарина будем эксгумировать? Я себе представляю зрелище массового разрывания могил и выковыривания урн из кремлевской стены. Сюр какой-то. А Джона Рида и основателей компартий на родину сошлем? <…>
В XVI веке на Красной площади появилось Лобное место (и почему-то никому не приходило в голову его срыть), в прошлом веке здесь был установлен памятник Минину и Пожарскому, в конце века — Исторический музей и здание нынешнего ГУМа, а в XX веке — Мавзолей. Все это — знаки разных эпох и разных правителей, и все вместе и составляет исторический облик площади. Кого мы обманем, если попытаемся стереть свой след?».

«Война или мир» — страница А5
«Гражданская война в России, казавшаяся столь невероятной еще три недели назад, сегодня уже представляется возможной. В перспективе гражданской войны нет фатальности. Но своими действиями власть приближает ее возможность. Как могло случиться, что сравнительно мирная, спокойная страна в течение последних двух лет оказалась на грани гражданской войны?
Если после самых благонамеренных реформ звучат выстрелы, то, может быть, что-то не так в проводимых реформах?
Происшедшее — очевидный прорыв эволюционного развития демократических процессов в России. Оно подводит черту под всем прошлым развитием демократических институтов: этих институтов более не существует. Сегодня политический режим в России «упрощен» до предела. Борис Ельцин — единственная власть в государстве и руководитель правительства. Он единственный «источник права» в сегодняшней России: статьи конституции и законы действуют (или бездействуют) по его решению. Роль его личности сегодня высока как никогда. <…>
«Дарованная» демократия. Президент в 1993 году «даровал» своим указом народу России новый парламент — Федеральное собрание — и новые выборы в Государственную думу. Точно так же, как в 1905 году, российский царь даровал народам Российской империи парламент и выборы в орган с тем же названием. Президент России так же, как и русский царь в 1905 году, гарантировал основные гражданские права.
Конструкция представительного органа власти, сроки и система выборов, период существования и полномочия — все это определяется не как результат общественного компромисса, а в одностороннем порядке президентом. Это имеет, по крайней мере, три следствия:
— парламент может не вызвать доверия народа или значительной его части, и в силу этого легитимность самого парламента и его действий может вызывать сомнения;
— президент сохраняет за собой «право на ошибку» — он может по своему желанию распустить парламент (так как он создан президентом) и назначить новые выборы. <…>
— в указе № 1400 и приложениях к нему президент «забыл» оговорить полномочия президента, поэтому общество лишено легальных механизмов контроля за его действиями. <…>
Выборы — «игра без правил». Единственное оправдание Бориса Ельцина перед лицом демократического мира при переходе к авторитарному правлению — объявление новых выборов. Конечно, выборы сами по себе — это акт непосредственной демократии. Однако хорошо известно, как можно повлиять на исход выборов в свою пользу и без прямой подтасовки бюллетеней. Поэтому во всем демократическом мире особое значение всегда придают условиям, в которых проводятся выборы, и соблюдению «правил игры».
Президент и президентское окружение, от которых зависит установление и соблюдение правил проведения выборов, по нашему мнению, ведут не совсем честную игру. Приведем основания для такого вывода.
1. Смена «правил игры» в ходе подготовки выборов по своему усмотрению. Уже внесены изменения в порядок выборов в Государственную думу. За 60 дней до выборов принципиально изменен порядок формирования верхней палаты — Совета Федерации. <…>
2. Ликвидация наиболее сильной оппозиции. Руцкой, несомненно, был бы главным оппонентом президента, сильную оппозицию могли бы составить значительная часть народных депутатов, а также коммунистические партии. Сегодня Руцкой и его наиболее верные сторонники исключены из политической жизни. <…>
3. Нагнетание атмосферы конфронтации, стирание оттенков, размежевание всех на «демократов» и «коммуно-фашистов». Или ты за коммунистов и фашистов, или за Ельцина как гаранта демократии — такая альтернатива. Это испытанный метод политической борьбы Ельцина.
4. Полный контроль за избирательной комиссией. Именно президент назначил председателем Центральной избирательной комиссии своего сторонника Рябова. <…>
5. Контроль за средствами массовой информации. Журналистам предложена самоцензура, органы власти применяют последующую — карательную цензуру. Кроме того, правительство сохраняет контроль за распределением дотаций газетам, выделением помещений и т. д. <…>
6. Сжатые сроки выборов. Президентско-правительственный блок как инициатор и как единственная бесконтрольная власть в государстве имеет очевидные преимущества перед, конкурентами в организации и финансировании своего избирательного блока. Остальные блоки еще не сформированы, не организованы, не имеют источников финансирования. Поэтому крайне сжатые сроки выборов неудобны прежде всего для неорганизованной оппозиции. <…>
Восстановить доверие. Ситуация, в которую попала Россия, крайне опасна. Нет конституции. Юридически существующая в стране власть не является законной. Сегодня в России нужно начинать строительство государственных институтов фактически заново. Но не с «чистого листа», а с грузом совершенных ошибок, взаимного недоверия и гражданских конфликтов, все чаще разрешаемых силой оружия. <…>».

«Почему возвращаются левые» / Павел Кандель, зав. сектором Института Европы РАН — страница А7
«Маятник, долго удерживавшийся в крайне левом положении, в первом движении неизбежно заходит далеко вправо. Затем, с сократившейся амплитудой, он вернется влево и сделает еще немало колебаний, прежде чем обретет равновесие в центре. Этот образ помогает понять сдвиги в политическом спектре государств Центральной и Восточной Европы — победы левых сил на выборах в Литве и Польше, Словакии и Румынии, сохранение ими своих позиций в Болгарии, Албании, Сербии и Черногории. И хотя октябрьские события в Москве вновь подтвердили, что политические часы в России и в Центральной и Восточной Европе идут асинхронно, тем не менее, сценарий возвращения левых не стоит считать окончательно похороненным и для нас.
В условиях социально-экономического кризиса и болезненных реформ срок действия любого правительства какой бы то ни было ориентации заведомо невелик. Но есть и более глубокий смысл в неудаче сил, располагавших себя правее центра. Массовое недовольство «реальным социализмом», обусловившее его крах, в немалой степени имело источником социалистический по сути общественный идеал. Вспомним, что наибольшее недовольство населения в бывших соцстранах вызывали привилегии, коррупция, бюрократизм, оскорбляли представления о социальном равенстве. В условиях посттоталитарной реальности все эти явления, увы, получили еще большее развитие и вступили в еще более острое противоречие с общественным идеалом. <…>
Помимо этой, инстинктивно ощущаемой неправоты правых, подобное развитие событий разрушило и позитивный образ «светлого капиталистического будущего». Вместо демократического государства европейского типа все более отчетливо стал вырисовываться образ «дикого» капитализма латиноамериканского образца с резкими социальными контрастами, мафиозной элитой, всеобщей продажностью и разгулом насилия. <…>
И если на первых демократических выборах главным было поражение коммунистов, а не победа их разнородных противников, то ныне происходит обратное. Не столько выигрывают левые, сколько проигрывают правые. Они оказались несостоятельны в решении исторической задачи: проведении рыночных реформ в экономике и демократических преобразований в обществе. <…>».

«Рискованный выбор России» / Татьяна Яхлакова, редактор отдела политики «МН» — страница А7
«Выборы в Федеральное собрание, назначенные на декабрь,- единственный способ вернуть политическую ситуацию в нормальное русло. Даже если не брать на веру то, что они будут «свободными, демократическими и всеобщими». Эта ритуальная формула применима ныне лишь к уцелевшей части политического спектра, где на роль лидера претендует созданный в минувшие выходные президентско-правительственный блок «Выбор России». Федеральный список его кандидатов включает авторов «шоковой терапии» во главе с Гайдаром, что можно было бы расценить как шаг смелый и рискованный, если бы не режим наибольшего благоприятствования, в который изначально поставлено это объединение. <…>
Вопрос вопросов сегодня — не «что?», а «как?». Замечательная формула «Свобода. Собственность. Законность», на которой выстроена программа блока, несколько вянет на фоне заявлений о необходимости люстрации, «чисток» в правительстве и силовых структурах, запретов на митинги и демонстрации, ожидаемые в канун не всеми забытого 7 ноября. Еще менее привлекательной она кажется, когда в одном из документов блока читаешь, что «кадровые перестановки» (то есть увольнения. — Ред.) должны распространяться на лиц, «проявивших не только колебания в дни мятежа, но и склонных к ностальгии по временам коммунистических порядков». И совсем перестает нравиться, когда высокие государственные лица, строящие правящую партию, начинают рассуждать о том, что «демократические ценности нельзя доводить до абсурда», а «замечательный принцип разделения властей» надо применять «с учетом политической ситуации».
Помнится, у Руцкого была не менее притягательная формула: «Либеральные реформы — сильная власть». Кто из либералов не поставил бы под ней свою подпись? Но бывшего вице-президента сильно подвели средства. Если свобода, собственность и законность будут отмеряться степенью «ностальгии по временам коммунистических порядков», если газеты будет закрывать чиновник, а не суд, нам, как говорят в местах отдаленных, век этой свободы не видать <…>».

«Баркашов бежал, оставив свои идеи» / Азер Мурсалиев, обозреватель «Комсомольской правды» — страница А7
«Не злость, не обида, не гнев, а досада. Именно это слово всплыло во мне вместе с соответствующим чувством утром 4 октября, когда стало очевидно, что первоисточник и первопричина кровавых событий не только и не столько коммунисты, фашисты или прочие экстремисты, сколько… «лица кавказской национальности», от которых и принялись «очищать» столицу правоохранительные органы. <…>
Когда все это происходило в Сумгаите и Гугарке, Фергане и Цхинвали, Оше и Пригородном районе Северной Осетии, Москва удивлялась и недоумевала: как же так? Как мог сосед поднять руку на соседа? Как люди, годами жившие рядом, вместе, могли допустить такое! Сейчас, когда все это, пусть в более мягких формах, происходит в Москве, большинство одобряет и приветствует. <…>
Приходит время охлократии. Время, когда сосед доносит на соседа, когда нормальные, порядочные люди становятся чуть подлее. Время, когда народ начинает превращаться в толпу. Время, когда чернь правит бал не только на площадях и улицах, но и в душах. Почти у каждого неизбежно возникает мысль: «Ведь сами же они в конце концов виноваты!» Разумеется сами — вели себя дерзко и вызывающе, отнимали у коренных самые лучшие куски пирога, жили в самых лучших домах, бесчинствовали и угрожали самим устоям государственности. Только при этом не учитывается то, что лучшие куски пирога и лучшие дома все равно всем не достанутся. И все равно кто-то будет бесчинствовать и грабить. Осознавать при этом, что грабит тебя свой, единокровный, — слабое утешение. <…>
Самое страшное в том, что такие акции не проходят бесследно и для самих «победителей». Собственно, победителей здесь не может быть по определению. Я уже не говорю о том, что подобные вещи имеют обыкновение больно ударять по соплеменникам, проживающим на «чужих» территориях. Как, к примеру, должны себя чувствовать после всего этого русские на Кавказе и в Закавказье? Или же как будет теперь российский МИД защищать права этнических россиян в Прибалтике?
Говорят, что в результате «белодомовского путча» к власти могли прийти откровенные фашисты — баркашовцы. Ну и с чего бы они начали свою государственную деятельность? Догадаться несложно — с очищения столицы и страны от инородцев и прежде всего все тех же «лиц кавказской национальности».

«Наследники октября» — страница А8
Подзаголовок — «Победители вступают в права»
«Кузница кадров закрылась на переучет. «Нам нужен новый парламент — профессиональный и квалифицированный, не то, что Верховный Совет». «Депутат должен быть очень образованным, не то, что нынешние». Сентенции по поводу парламентария будущего стали общим местом. Также как и насчет парламентария совсем недавнего прошлого, который смотрелся весьма невыразительно на фоне мечты.
Считалось хорошим тоном напомнить, что Верховный Совет (так и закрытый в конце концов за ненадобностью) — это сборище малограмотных лентяев, своим невежеством прикрывающих коммунистическую мафию.
Между тем число депутатов, получивших лестные посты в структурах исполнительной власти, составляет около семи десятков человек — это если брать только высшие органы государственной власти и только до указа № 1400. Плюс многочисленные провинциальные кадры, сделавшиеся главами администраций, представителями президента и т. д.
Еще до известных событий ближайшие к президенту круги были неплохо укомплектованы парламентариями: важные посты в президентской администрации (Сергей Филатов, Сергей Красавченко, Николай Медведев), бывшие и нынешние советники (Дмитрий Волкогонов, Александр Гранберг, Екатерина Лахова, Михаил Малей, Галина Старовойтова), руководители комиссий и комитетов при президенте (Абдулах Микитаев, Нина Сивова, Александр Котенков). <…>
Депутатский корпус оказался кузницей кадров для своих прямых антагонистов — структур исполнительной власти. Последние от этих кадров отнюдь не отказывались, не переставая говорить об общей «неквалифицированности».
А у нового парламента, похоже, есть единственный шанс прослыть высокоинтеллектуальным и мудрым — отказаться от услуг конструктивных и неконструктивных оппозиционеров.
Вышли на новый уровень. — Помещение для Федерального собрания подыскивается, — сообщил на своей первой пресс-конференции председатель комиссии по передаче дел Верховного Совета РФ Александр Починок. Рассматривается несколько вариантов: бывшее парламентское здание на Новом Арбате, Старая площадь, Парламентский центр на Цветном бульваре, мэрия…
Почему не разместить новый парламент в «Белом доме»? Во-первых, пояснил председатель комиссии, здание изначально предназначалось для правительства. А во-вторых, объем восстановительных работ столь велик и требует привлечения таких огромных ресурсов, что никакой иной структуре, кроме правительства, с задачей восстановления не справиться. Можно подумать, что законодательная и исполнительная власть существует не за счет одних и тех же «ресурсов» — денег налогоплательщиков. <…>
<…>».

«Перестройка по Черномырдину?» — страница А8
«Виктор Черномырдин намерен реорганизовать правительство. Рекомендации на этот счет уже направлены в несколько «академических» институтов. Одновременно за дело взялись аналитики на самой Старой площади.
Правительство России осталось на сегодняшний день единственной федеральной структурой, уцелевшей и даже окрепшей после 21 сентября. Больше того, и на ближайшие два-три года правительство задумано как очень сильный, влиятельный орган. По крайней мере, именно такой вывод напрашивается после чтения самых различных проектов об «органах власти на переходный период». Если со временем будет ликвидирован Совет безопасности (а такой вариант рассматривается), его функции также перейдут к правительству или, вернее, к «малому кабинету».
Роль премьер-министра во время событий 3 — 4 октября наводит на мысль о значительном усилении его позиций. Черномырдин оказался куда более проницательным политиком, чем об этом подозревали даже самые близкие его коллеги. Он сумел получить из октябрьской смуты максимум — официальный статус второго лица государства. <…>
Как нам удалось узнать, предполагаемая реорганизация должна придать нынешнему сумбуру в правительственных верхах хотя бы вид цивилизованности: премьер — один, первый вице-премьер — тоже один, «простых» вице — три…
Один из источников в правительстве указывает, что уже скоро «с большой долей вероятности» следует ожидать ухода Александра Шохина. Следующий возможный шаг — Борис Федоров (вице-премьер и министр финансов) идет на место председателя Центрального банка, а Егор Гайдар совместит пост первого вице-премьера с постом министра финансов (или экономики и финансов).
Нет ясности с перспективой Юрия Ярова. Александр Заверюха может остаться просто министром сельского хозяйства. Сергей Шахрай уйдет на партийную и парламентскую работу, по-видимому, в Совет федерации. Судьба Владимира Шумейко скорее всего будет связана с новой Государственной думой, куда он баллотируется от блока «Выбор России». С началом работы Госдумы он может претендовать на кресло председателя (спикера) палаты, хотя сам пока это отрицает. «Силовые» и политические ведомства (обороны, безопасности, МВД, МИД, Минюст, Службу внешней разведки, комитет по госрезервам) будут совместно курировать Ельцин и Черномырдин. <…>».

«Чеченский «революционный опыт» для России?» — страница А9
Подзаголовок — «Дудаев одобряет «решительность Ельцина»
«В опубликованной на днях схеме одномандатных избирательных округов по выборам в Государственную думу в пункте под № 23 «Чеченская республика» — прочерк.
Заявление председателя Центризбиркома РФ Николая Рябова о том, что, несмотря на отказ Чечни участвовать в выборах, участки там организовывать следует, в республике встречено иронично. «Интересно, как в Москве думают это намерение осуществить?» — услышал корреспондент «МН» в аппарате президента Чечни.
Сам Дудаев в этом вопросе демонстрирует гордое спокойствие: заявление о неучастии ЧР в выборах сделал в конце минувшей недели МИД республики. <…>
Через Чеченпресс Джохар Дудаев обнародовал свою оценку действий Президента России. Он заявил, что именно «решительность Ельцина направила в логическое русло развитие событий в России» и они должны привести к полной демократии. Генерал отметил некоторую запоздалость такого шага, «единственно верного», который должен, в конце концов, стабилизировать ситуацию во властных структурах России. Дудаев направил письмо Борису Ельцину, в котором выразил надежду на то, что эти меры послужат установлению истинно цивилизованных взаимоотношений и демократических начал как в самой России, так и вне ее.
Официальная Чечня категорически отвергла слухи об участии московской диаспоры в конфликте на стороне «Белого дома». «Там не было ни одного чеченца», — подтвердили в Грозном и корреспонденту «МН».
Но арест чеченца Хасбулатова, высокой должностью которого нескрываемо гордилась республика, населением Чечни встречен тягостно. В администрацию Дудаева поступает множество обращений от коллективов предприятий, учебных заведений, сельских жителей с просьбами оказать содействие в освобождении именитого земляка. Уже несколько дней на бывшей площади Ленина, теперь имени Шейха Мансура, идут митинги в защиту Хасбулатова. <…>».

«Победа, но над кем?» — страница А10
«В меньшинстве быть неприятно. Особенно когда большинство — это не только рядовые граждане, но и власть, и лидеры западных государств, признавшие «целесообразность» и «легитимность» беззакония. Но даже если ты не питал ни малейшей симпатии к сторонникам «прокоммунистического парламента», можно ли быть заодно с большинством в сегодняшней ситуации?
Победители, хотя и «стесняются» говорить о победе, ведут себя по «праву победителя». Они диктуют свои условия не только побежденным, но и тем, кто пытался сохранять нейтралитет. Несогласие же с беззаконием (независимо от мотивов) объявляется «пособничеством путчистам».
Во всей огромной стране — один большой демократический начальник. Все остальное — «вертикаль». Начальник менее чем за два месяца до выборов чуть ли не ежедневно пересматривает по собственному разумению свои же решения. Какие будут выборы, куда, по каким положениям (вместо законов), а также что к этим выборам еще приурочить, чтобы решить все проблемы одним махом… Воистину в такие условия могут ставить лишь побежденных. Но тогда получается, что побежденные — все мы? <…>
Что же позволило президенту быть решительным теперь? Уж не мы ли на референдуме дали ему индульгенцию на «жаркие» мероприятия с загадочно несчитанным количеством погибших? И если так, не означает ли это победу президента над всеми нами совсем в другой войне?
И действительно, удалось расколоть и поляризовать общество. Создано представление о том, что президентский реформаторский путь — единственно возможный. И соответственно беспочвенна любая оппозиция ему. Раздуты мифы об огромных полчищах темных враждебных сил. Все тяготевшее к центру смыто истерией «кто не с нами, тот против нас». <…>
Можно говорить о финансовой стабилизации и публично отстаивать антиинфляционные идеи, но одновременно принимать массу сиюминутных популистских решений (типа печально известных «двенадцати пунктов президента» перед референдумом). Можно изображать непримиримую борьбу с коррупцией, но так и не навести элементарный порядок в распоряжении государственным имуществом, не создать систему контроля за валютной выручкой от экспорта энергоресурсов. Даже не ввести систему деклараций о доходах и имущественном положении чиновников! Можно отстаивать идею разделения властей, но одновременно чуть ли не треть «своих» депутатов посадить на зарплату в органы исполнительной власти — администрацию президента и правительственные структуры.
Перечислять можно до бесконечности… <…>».

«Чрезвычайный рынок» — страница А13
Подзаголовок — «Если идея «военного капитализма» овладеет правящими массами, то успех реформ будет не за горами, а за пустынями»…Еще один возможный сценарий — победа демократов в результате обострения ситуации. На наш взгляд, в данном случае речь может идти, скорее всего, о краткосрочных преимуществах…»
(Из прогнозов Экспертного института РСПП, март 1993 г.)
От октября до декабря. Еще недавно, в короткий промежуток между ликвидацией ВС и штурмом «Белого дома», экономическая повестка формулировалась кратко и даже реалистично. Воспользоваться возникшей тактической свободой действий, смягчить сокрушительные последствия принятых до этого решений и снизить инфляцию до уровня, не грозящего утратой контроля над ней. <…>
Октябрьские события взорвали не столько сооружения, сколько мышление. Получалось, что теперь власть не должна топтаться на тактическом пятачке от октября до декабря. Теперь выборы пройдут так, как надо, и какой надо парламент примет какие надо законы, по которым правительство (ставшее таким, каким надо) будет воплощать какую надо политику. Все можно сделать куда быстрее и жестче, употребляя власть и избавляясь от комплекса «слабой власти». Непопулярность экономических мер будет компенсироваться популярностью идеи «сильной руки»: наибольшей поддержкой во всех опросах пользуется введение ЧП в столице. Так пусть уж «сильная рука» будет «демократической».
Платежи по красным долгам. Еще к началу октября правительство пошло на ряд очень серьезных мер. Самой «громкой» из них стало решение отпустить в октябре хлебные цены. <…>
Еще более серьезный шаг — отмена всех льгот по централизованным кредитам. Если на финансовом рынке кредит можно получить, допустим, под 200 проц. годовых, то льготные кредиты под 15–25 проц. превращаются в раздачу денег. И тут уж все по законам экономики: госкредитов добиваются с помощью взяток, а затем немедля «перепродают» по реальной цене на финансовом рынке или конвертируют в доллары. Лишь этого достаточно, чтобы прекратить такое ненормальное финансирование. Но, во-первых, тотальный отказ в льготных кредитах оставляет в интересном положении, скажем, фермеров: именно такие кредиты были им обещаны, именно под них многие начали строиться, и теперь они не знают, каков будет механизм выборочной поддержки со стороны государства. Хуже, если и оно не знает этого. Во-вторых, судить об истинной жесткости этой политики можно будет лишь тогда, когда государство начнет требовать свои деньги назад. <…>
Если нынешняя власть всерьез решит перейти от «умеренно жесткой» к действительно жесткой политике, желая на гребне октябрьской волны решить то, на что в ином случае понадобятся годы, и при этом будет всерьез рассчитывать на силу, то она лишь подготовит приход действительно жестокой власти. Притом отнюдь не рыночной ориентации. В отличие от нынешней власти она без церемоний введет прямую цензуру и не будет обещать скорых выборов. Это будет вполне естественный перехват по-прежнему слабой власти, которая вдруг посчитала себя сильной. И лозунги перехвата не обязательно будут коммуно-фашистскими, скорее нейтральными: «Закон, Держава, Порядок».
Несмотря на прогнозы, что «диктатура воцарится на десятилетия», это, кажется, единственное, что нам уже не грозит. Но достаточно будет трех-четырех лет, чтобы многое и многие исчезли. Чтобы разрушились даже те связи и производства, которые худо-бедно стали оживать при освобождении экономики. — принципиальные расхождения между декларируемым реформаторским курсом и реальностью очевидны практически во всех сферах: от внешнеэкономической деятельности до «народной» приватизации. — принципиальные расхождения между декларируемым реформаторским курсом и реальностью очевидны практически во всех сферах: от внешнеэкономической деятельности до «народной» приватизации. <…>».

«Осень российского угля» — страница А13
«Введение свободных угольных цен не сорвало подготовку к зиме, но поставило вопрос о будущем этой отрасли.
Самые мрачные прогнозы, сделанные в связи с летним освобождением цен на уголь, не оправдались. В частности, не закрылись в массовом порядке российские шахты, 80 проц. которых считаются заведомо убыточными. Не сорвана и подготовка к отопительному сезону (уголь занимает в России четвертую часть в балансе производства электроэнергии и тепла). Еще к началу сентября на электростанциях были запасы, соответствовавшие заданию на начало октября. Поставка населению и коммунально-бытовому хозяйству также шла с опережением.
Хотя за три месяца после освобождения угольных цен, они выросли в среднем по России в 6,6 раза, само освобождение оказалось весьма относительным. Минтопэнерго и компания «Росуголь» добились принятия собственной схемы перехода к свободным ценам. <…>
Есть в отрасли и программа закрытия убыточных шахт: все предприятия делятся на четыре группы — от наиболее рентабельных до самых убыточных. Шахты первой группы — но их лишь 15 проц. — снимаются с госдотации (за исключением социальных программ) сразу же после освобождения цен. Но такое селективное дотирование может привести к тому, что в тяжелом положении окажутся как раз самые рентабельные — лишенные дотаций, они будут вынуждены все расходы закладывать в цену своей продукции. Потребители начинают отказываться от высококачественного топлива, предпочитая худшего качества, но более дешевое. <…>
<…> «.

«Владимир Лукин: сотрудничать не в ущерб своим интересам» — страница А15
« — Похоже, трагические события в Москве существенно изменили отношение американцев к России. Несмотря на поддержку вашингтонской администрацией Бориса Ельцина, в США все слышнее голоса тех, кто считает, что в России происходит возврат к диктатуре…
— В дни политического кризиса в Москве наше посольство в Вашингтоне постоянно информировало американское руководство о ситуации в России, а также стремилось обеспечить моральную поддержку со стороны США демократическим переменам у нас в стране. Пожалуй, это позволило в целом сохранить в Америке образ России как государства, стремящегося к справедливому общественному строю. Иными словами, большинство американцев поддержали действия президента во время последних событий в Москве. Но эту поддержку я не могу назвать безусловной. В США ожидают, что Борис Ельцин выполнит в ближайшее время все свои обещания о свободных выборах, легализации политических партий (за исключением явно фашистских) и т. д. Что будет в дальнейшем? Как относиться к тому, что Америка иной раз поучает Россию, как ей жить? Когда это звучит в виде пожеланий — ради Бога, но когда это звучит в виде обязательных к исполнению рекомендаций, то тут уж надо проявлять собственное достоинство. В конце концов демократия в России нужна нам самим куда больше, нежели американцам. <…>
— Долгое время вы были членом российского парламента, возглавляли один из его комитетов. Как вы восприняли его роспуск, и был ли этот шаг со стороны Бориса Ельцина неизбежным?
— Роспуск парламента — вещь в принципе нормальная, но не таким же образом. Все случившееся я воспринял как трагедию, хотя и не неожиданную. Еще при выборах Хасбулатова на пост председателя ВС России я ставил вопрос о его некомпетентности, хотя «Демократическая Россия», напротив, его поддержала. Мое мнение о парламенте России остается прежним — это должна быть не альтернативная власть, а конструктивный партнер и оппонент исполнительной власти. <…>».

«Сто номеров «Музыкального обозрения» — страница В2
«Помнится, Родион Щедрин, возглавлявший тогда Союз композиторов России, принес в редакцию «МН» первый номер новой газеты «Музыкальное обозрение», возникшей на «перестроечной волне» и с энтузиазмом выпущенной вполне кустарным способом. Не прошло и пяти лет, как «Музыкальное обозрение», отпечатанное уже офсетным способом в типографии «Известий», появилось в сотый раз, и его главный редактор Андрей Устинов надеется, что юбилейный номер не будет последним.
Надо отдать должное крохотному коллективу «МО» — энтузиазма он не растерял и, как заметил, поздравляя редакцию с юбилеем, композитор Владимир Дашкевич, мужественно передвигает свою непосильную ношу по российскому бездорожью. В юбилейном, равно как и в других номерах, много информации и размышлений, изложенных увлекательно и доступно даже для человека, связанного с музыкой лишь факультативной любовью. <…>».

«Воспоминания о четвертом октября» — страница В3
«Это были их первые гастроли в России, и кто мог предположить, что репетиции в Зале имени Чайковского на Садовом кольце пройдут под аккомпанемент автоматных очередей и пушечных залпов, а сам концерт — в условиях введенного к вечеру чрезвычайного положения. Ситуация 4 октября могла смутить кого угодно, но не тех музыкантов, которым, помимо мастерства, достало и мужества.
Американский дирижер, воспитанник Сеульского национального университета и Нью-Йоркского института дирижерского мастерства Кристофер Джунму Ли и южнокорейская пианистка, лауреат многочисленных конкурсов Ким Ми Кенг вместе с симфоническим оркестром телерадиокомпании «Останкино» исполняли в тог день корейские народные мелодии и сочинения Вебера, Бетховена, Дворжака. Программа концерта была продумана очень тщательно: гости хотели показать своеобразие корейской музыки (как Северной, так и Южной Кореи) и собственное прочтение западной классики. <…> В небольшом интервью после концерта (надвигался комендантский час) Кристофер Ли и Ким Ми Кенг отметили и чуткость московской публики, и теплые отношения, сложившиеся у них с оркестром «Останкино». Они надеются на новые встречи с москвичами. У Кристофера Ли, пацифиста по убеждениям, организатора фестиваля, посвященного воссоединению Кореи, до сих пор болит душа о разорванной на две части родине. В трудный для нашей страны час музыканты пожелали жителям России мужества, мира и процветания».

«В Садовом кольце» — страница В4
Подзаголовок — «Самосознание современной русской культуры снова меняется. «Процесс пошел»
«Да, это уже фольклор, выражение останется, как досталось нам от Ленина «есть такая партия», от Сталина «жить стало лучше, жить стало веселей», от Хрущева «кузькина мать», от Брежнева «чувство глубокого внутреннего удовлетворения», от Андропова лирические стихи, а от Черненко стихи Тимура Кибирова. Над этой прогрессией стоило бы задуматься отдельно. <…>
В свое время, в первую оттепель, открытие правды сопровождалось открытием Запада: выносили Сталина, а вносили Хемингуэя, импрессионистов, джинсы, рок. То же произошло и с оттепелью, которая обернулась сменой климата. И новое западное нашествие несравнимо по мощи и широте с прежними. <…>
С практической стороны комплекс надежд на Запад сводился к анекдоту хрущевских времен: «Пусть нам Америка построит коммунизм». Оказалось, никто не торопится давать деньги, а во-вторых, на чужие деньги в такой стране и капитализм не построишь. Новые русские бизнесмены скоро поняли, что в совместных предприятиях их эксплуатируют, то есть они и сами способны зарабатывать миллионы (рублей, а потом и долларов). <…>
Молодые бизнесмены стали фактором в изменении и культурного самосознания: как бы явили пример силы и самоуважения, отвечая подспудным чувствам русского творческого человека, который знает, что правда приходит с Запада, но твердо верит, что живет эта правда в России.
Такой пространственный парадокс всегда определял духовный кругозор русского человека, что отмечали еще путешественники старых времен: «Они считают себя святее нас. Они учатся только своему родному языку и не терпят никакого другого в своем обществе» (XVI в.), «Скифски жесток, в делах торговых хитер и оборотлив, презирает все иностранное, а все свое считает превосходным» (XVII в.).
Гордыня была забыта в первые годы перестройки. А поскольку в России ровного отношения не бывает, любовь к Западу достигла неприличного захлеба. <…>
<…>.
Свет опять сияет с Востока.
И вновь возникает параллель с 60-ми. Шестидесятники разрушили единомыслие, внеся в советское общество идею альтернативы, из которой выросли все перемены и все последующие поколения. Но при этом они сужали себя ради малых дел, полностью искажая свою иерархию культурных ценностей и основательно нарушив нашу. Стоит перелистать новомировский дневник Лакшина, чтобы убедиться: Набоков стоит ниже Яшина, потому что Яшин был рычагом в борьбе. Твардовский восхищается Кафкой, готов поставить его рядом с «Теркиным том свете». И уж конечно, Дюрренматт и Сартр «нич-ч-чего не понимают».
Мирового контекста как бы нет. Все важное на земле происходит в пределах Садового кольца, разомкнуть которое — предать себя, разменять свою сбереженную в этом кольце духовность на приземленный прагматизм. <…>».

«Контакты на разных уровнях» — страница В5
«Именно так несколько лет назад Марк Захаров назвал свою книгу. Юбилей самого Марка Анатольевича, проведенный во всероссийском масштабе, обнаружил эти контакты с поразительной откровенностью. Впрочем, все по порядку.
Торжественный вечер в Ленкоме породил множество слухов. Околотеатральный народец подсчитывает, сколько миллионов подарил юбиляру Кобзон, что притащили спонсоры, как печально острил Михаил Жванецкий, какого качества текст преподнес Геннадий Хазанов. <…>
Но фокус этого вечера был в другом. Не уверен, что так планировали, но так случилось и, кажется, не могло не случиться. «На первом празднике после революции» (фраза принадлежит Жванецкому), на девятый день после побоища, в российской столице, живущей в режиме чрезвычайного положения и комендантского часа, в 13-й день Октября («угодил тебя черт…») в зале Ленкома происходил не просто праздник театра. Происходило неформальное братание нашей театральной элиты с новой властью.
Лица спонсоров и балетных примадонн, эстрадных певцов и журналистов, даже замечательный ералаш, любовно подготовленный Григорием Гориным вместе с актерами Ленкома, — все померкло перед теми «номерами», что были исполнены актерами, определяющими политический театр современной России. Попав в магический круг сцены, они резко поменяли амплуа и не стали озвучивать текст из «кожаного адреса». Рискну предположить, что новая власть утверждала себя на этом празднике. Именно в этой точке открывается «социология ленкомовского юбилея» (если чуть переиначить название одной статьи октября 1928 года, посвященной мхатовскому 30-летию).
<…> Спектакль, поставленный в честь Марка Захарова, вызывающе нарушал от века принятый и непреложный в России ритуал, по которому власть была сама по себе, а художник сам по себе. В одну телегу впрячь не можно… <…>».