«Степанакерт цвета хаки» — страница 2А, 3А

«Роберт Кочарян, Председатель Государственного комитета обороны Нагорно-Карабахской республики, считает: чтобы выжить и остаться жить на своей земле, надо руководствоваться принципом «хочешь мира, готовься к войне». Нисколько не сомневаясь в возможностях миротворческого процесса, он убежден, что если бы Карабах не был готов к обороне, сегодня мирные инициативы просто бы не понадобились — карабахская земля была бы очищена от армян. <…>
В Степанакерте понимают, что в мире трудно найти государство, полностью самостоятельное экономически и политически. Естественная ориентация Нагорного Карабаха на единое экономическое пространство с Арменией и рублевое — с Россией. <…>
В мировой политике с властями НКР считаются прежде всего потому, что за спиной у них — одна из наиболее боеспособных армий на территории бывшего СССР. <…>
Сейчас строительство вооруженных сил идет полным ходом. Карабахская армия имеет двухлетний опыт не партизанской, а настоящей войны. Численность этой армии — военная тайна, по неофициальным данным, в ней состоят не менее 20 тысяч человек. В НКР прошла всеобщая мобилизация. <…>
Армия НКР строится на системе оборонительных районов, где действуют мотострелковые полки, батальоны, роты, специальные дивизионы (разведка, «фаготчики» — противотанковые подразделения, ПВО, артиллерия, саперы и т. д.). Каждый оборонительный район имеет свою специфику — горный, танкоопасный и т. д., он боеспособен, автономен и лишь в крайнем случае может рассчитывать на помощь централизованных частей и их резерва.
Опробуется в Карабахе и израильская система военных поселений. <…>
В условиях войны, блокады Армении и распада хозяйственных связей Карабах рассчитывает в первую очередь на собственные силы. Экономику здесь пытаются сделать не только рыночной, но и самодостаточной. <…>
Посевных площадей под пшеницу засеяно в этом году 16 тысяч га, сеяли даже на буйволах. При потребности в 17 тысяч тонн муки может быть получено до 30 тысяч тонн. Зерна должно остаться на корм скоту и птице. Сейчас на душу населения ежемесячно выдается по 7 кг муки — это выгоднее, чем печь хлеб на хлебозаводе. Мясом Карабах обеспечен на 96 процентов, молоком — на 85 процентов.
Цены на муку, мясо, мыло регулируются. На вывоз продуктов введены ограничения: на границе с Арменией гордо установлена «Таможня №1» (единственная).
Даже в условиях войны безработица в Карабахе составляет всего 4 процента (3–4 тысячи человек). <…>
Многие планы карабахских экономистов можно будет воплотить только в мирных условиях. В мире экономически заинтересован и Азербайджан, экономический потенциал которого страдает в результате войны. <…>
У Азербайджана в этой ситуации два выхода: садиться за стол мирных переговоров или захватывать нужные территории. Но пока военная инициатива у НКР, поэтому первый путь видится более перспективным. Во всяком случае, из Степанакерта. <…>».

«Россия на карте Карабаха» — страница 2А, 3А
«<…> Январское (1993 года) соглашение между Борисом Ельциным и Джорджем Бушем фактически предоставило России функции жандарма на территории СНГ. Именно тогда стало ясно, что «голубые каски», споткнувшись о Югославию, не вступят на территорию бывшего Союза. <…>
В обстановке перманентного противостояния в Степанакерте фактически создано военизированное государство. Это вполне совпадает с интересами московских генералов, предпочитающих сохранить свое влияние и на Азербайджан, и на Армению. Жесткость Степанакерта возымела свой эффект: 6 июня на очередной раунд переговоров в рамках СБСЕ приглашена делегация НКР, правда, с правом совещательного голоса. <…>
Политика России на сохранение своего влияния и в Армении, и в Азербайджане, и в НКР на этот раз потерпела явную неудачу. Новое тому подтверждение не только срыв мирной инициативы, но и смертный приговор пяти российским военнослужащим, вынесенный военной прокуратурой Азербайджана. (НКР в ответ уже заявила, что в случае расстрела военнопленных она казнит всех азербайджанских военнопленных).
А впереди только новые осложнения. Непризнанная НКР начинает всерьез добиваться статуса вне Азербайджана и вне Армении. <…>».

«Частник строит порт» — страница 4А
«В России начинается строительство первого негосударственного морского порта. <…>
Для реализации проекта образована компания «Усть-Луга», насчитывающая тысячи юридических и сотни тысяч физических лиц. Проектные работы уже закончены, экспертизы проведены, 29 мая в Усть-Луге Ленинградской области состоялась церемония закладки порта и Морского собора храма Св. Троицы. <…>
По планам компании «Усть-Луга» в 1995–1996 годах должен вступить в строй первый комплекс порта, а полностью строительство закончится в 2000 году. <…>».

«Смертники» — страница 5А
«Российский вертолет с гуманитарной помощью сбит вскоре после пересечения российско-грузинской границы.
24 мая из Теберды (Россия) вылетел арендованный черкесской фирмой «Курьер» вертолет МИ-6, принадлежащий Ермолинскому летно-испытательному предприятию, с гуманитарной помощью на борту (четыре тонны муки и медикаменты), предназначенной населению города Ткварчели. В районе населенного пункта Сакени он был сбит. <…>
В течение 7 дней грузинская сторона не давала разрешения российским представителям выехать на место гибели вертолета, ссылаясь на то, что на пути их следования ведутся боевые действия и находятся семь грузинских огневых точек.
Перевал, который пересек вертолет по пути в Ткварчели. находится вне воздушных коридоров, разрешенных по межправительственному российско-грузинскому соглашению. <…>
Это уже второй российский вертолет, сбитый при подобных обстоятельствах».

«Юрий Шафраник: «Насильственное удержание цен не поможет…» — страница 6А
Подзаголовок — «Беседа редактора отдела экономики «МН» Владимира Гуревича с министром топлива и энергетики России Юрием Шафраником»
« — Уже который раз мы проходим этот круг: очередное объявление о повышении цен на нефтепродукты, ожидание, ажиотаж, манипуляции с сырьем, наконец, подъем цен, и так до следующего раза. Долго ли еще «кружиться»?
— Самый общий, но и самый откровенный ответ: все еще не определена политика цен, все еще прячем голову в песок. И прогноз, исходя из нынешнего состояния дел, не выглядит слишком радостным. <…>
И второе, что мы пытаемся решить: снижение налогового давления на цену. <…>
— Прекрасная почва для выпрашивания новых льгот, на сей раз в потреблении энергии. Нельзя ли те же жестокости ввести более естественным путем, радикально отпустив топливные цены?
— Что касается льгот, то их могут выпрашивать в любых обстоятельствах. Ну, а цены, конечно, можно и в один день отпустить, только сомневаюсь, что за день можно кого-то вылечить. Все-таки для потребителей это связано с перестройкой технологий. Темпы высвобождения цен можно обсуждать, жизнь может заставить сделать это и сразу. Но нет, считаю, вопроса, нужно ли вообще освобождать цены на энергоносители. <…>
— Тем не менее пытаются: давайте «заморозим».
— Ну давайте. За счет насильственного удержания цен на сырье, за счет дотаций из бюджета, жесточайшего, «военизированного» спроса с нефтяников мы якобы стабилизируем в экономике все процессы, финансы, зарплату и начнем жить. И что? Год продержим, два, а потом все равно придется отпустить цены. Как только отпустим, вся реформа коту под хвост, все, что наработали, рухнет в один день. <…>
— Если говорить о вложениях из других стран СНГ, о «нефтегазовом» сотрудничестве с ними, то как вы относитесь к известному «сургутскому соглашению»?
— Это серьезная заявка, хотя многие отнеслись к ней скептически. Но экономики наших стран так повязаны друг с другом, что будет очень трудно без экономического взаимодействия. В развитии этого мы уже подписали с Узбекистаном хорошие проекты по освоению шести его месторождений и подготовили крупное соглашение с Казахстаном. <…>
— Нефть и газ все чаше превращаются в предмет торга между центральным правительством в Москве и регионами, республиками в России. Вы еще недавно возглавляли администрацию Тюменской области, вам и вопрос: может ли нефть толкнуть Россию к дезинтеграции?
— Меня не раз спрашивали: вот ты перешел из Тюмени, выступал там одним из первых за сильную региональную политику, как, мол, сейчас себя чувствуешь? Да, выступал, но внутреннего разлада в себе не ощущаю, напротив, мне легче разговаривать с регионами… Дезинтеграция — это страшное наследство, которое доспалось России после развала Союза и которое имеет еще более глубокие корни, чем даже ошибки конца 80-х — начала 90-х годов. И все же я не считаю это проблемой, не имеющей решения. В первую очередь это идет от того, что нет твердой, ясной государственности. Что касается нефти, то сложности есть, но драматических проблем я тут не вижу. Недавно в Коми мы пришли к соглашению практически по всем вопросам: и о недрах, и о собственности, и об управлении этой собственностью. Так же мы сможем решить проблемы и с другими территориями, создавая, конечно, не какую-то сверхзаконодательную базу, но условия, пригодные для нормальной жизни… <…>».

«Президентские займы» / Татьяна Телень, заместитель главного редактора — страница 7А
«<…> Политический торг вокруг ее проекта [Конституции] вступает, быть может, в решающую фазу. Все заинтересованные стороны сойдутся на конституционное совещание, чтобы выйти оттуда с официальными договоренностями. Это случится, по всей вероятности, не ранее чем в середине июня. Одно, впрочем, ясно уже сегодня: президенту и его команде придется заплатить за поддержку собственного проекта дорого. <…>
Торг вокруг конституции будет куда более серьезным. И прежде всего потому, что в этой ситуации каждая из политических и властных группировок постарается получить за гарантированную лояльность по самому высокому курсу. <…>
Республики в составе России уже потребовали дальнейшего расширения своих суверенных прав. Как далеко пойдут их притязания, пока вопрос. <…>
Среди них — одноканальная налоговая система, право на эмиссию, право ограничивать федеральные законы на своей территории… <…>
Не менее решительны в своих претензиях к центру представители областей и краев России. Они настаивают на равных правах с республиками. <…>
Предыдущий, апрельский, агитпробег президентской команды отличали несколько особенностей. Но прежде всего размах и разнообразие обещаний, которыми вербовались все мыслимые и даже немыслимые союзники. Кредит доверия не выпрашивали, как это бывало прежде, а покупали за весьма высокий процент. <…>
Не прошло и месяца, как часть своих обещаний президент забыл, а некоторые — уж совсем без затей — признал недействительными. <…>
А если нечто подобное повторится и на конституционном совещании? Чем при таком подходе придется заплатить за полную и безоговорочную поддержку глав республик и областей? Только полной и безоговорочной поддержкой их суверенных требований. <…>
Но вот в чем главная опасность. За отказ выполнять данные в период референдума обещания президент в худшем случае ответит собственным политическим банкротством. За неосмотрительные маневры вокруг конституции можно заплатить банкротством самого государства».

«Российский Союз 25 апреля» — страница 8А, 9А
Подзаголовок — «Партия президента в исполнении Бурбулиса»
«Пока про этот Фонд можно лишь заметить, что его учредителем является бывший госсекретарь Геннадий Бурбулис, что, впрочем, тоже немаловажно. Помнится, создание партии президента всегда связывали с его именем. Но момент непосредственных действий вызрел только нынешней весной. <…>
Реформаторские попытки полностью заблокированы старой политической системой, считают организаторы новой партии, и подошла пора более решительных революционных перемен. Разделение страны произошло, и надо лишь структурно, организационно, в рамках новой грандиозной партии его оформить. <…>
Однако и тем, кто сделал свой выбор, и тем, кто остался без идейного руководства, необходима новая партия поддержки президента. <…>
Авторы декларации, должно быть, сами почувствовали некоторую историческую аналогию с тем, как обеспечивала продвижение общества на пути прогресса Коммунистическая партия Советского Союза (КПСС). Но особо оговорили, что за количеством не гонятся, «всеохватных» кампаний не планируют, с ними вместе будет лишь тот, кто убежден в необходимости реформ, строго добровольно и лишь с желанием практически работать. <…>
Организационным принципом закладывается вертикальная система функциональных органов: оргаппарат со штатными функционерами на всех уровнях — центральном, региональном, местном. <…>
Настоятельная необходимость в оперативных действиях по созданию грандиозной партии президентской поддержки объясняется организаторами прежде всего тем, что страна уже находится в режиме избирательной кампании. <…>
Силы в штабе собраны солидные, идет формирование рабочих групп по следующим направлениям: пропаганда и разъяснение целей и задач, организационных принципов новой партии; подготовка уставных документов; финансовое обеспечение, работа с регионами; работа с творческими и профессиональными союзами и объединениями, информационное обеспечение (пресса, радио, телевидение); взаимодействие с действующими партиями и международной общественностью, контрпропаганда и нейтрализация действий реваншистской оппозиции. <…>».

«У разбитого «центра» — страница 8А, 9А
«<…> Самым сенсационным оказался раскол в руководстве Верховного Совета. Его спикер Руслан Хасбулатов разом остался не только без надежных заместителей, которые осудили несговорчивость шефа. Будучи руководителем собственноручно созданной иерархической структуры, где каждый начальник подпирается нижестоящими «этажами», он оказался в несколько подвешенном состоянии. Конечно, идея участия в президентском Конституционном совещании и вообще каких-либо переговоров с президентом была поддержана далеко не всеми депутатами. Но из того, что непримиримость оппозиционеров совпала с непримиримостью спикера, вовсе не следует, что последний может рассчитывать на их поддержку «в случае чего». <…>
Самостоятельный ход — предложить референдум сразу по трем конституционным проектам — был найден Хасбулатовым почти с недельным опозданием. <…>
Другим — правда, не столь резко неожиданным — оказалось продолжение раскола в Конституционном суде. Судьи половинным составом навестили в минувшую субботу президента, подтвердив таким образом приоритет именно его конституционной инициативы. А также подтвердив — в который уже раз, — что Конституционному суду не удалось стать третейским, стоящим «выше политики». <…>
Раскол внутри блока «Гражданский союз» окончательно перестал быть «семейной тайной» после того, как Демократическая партия России не выразила горячего желания поддерживать на будущих президентских выборах кандидатуру Александра Руцкого. <…>
Вопрос о дальнейшем существовании в рамках ГС руководство ДПР собиралось решать в ближайшую неделю. <…>».

«Чечня: Ответ Хасбулатову» — страница 12А
«Республика на пороге компромисса. Если референдум 5 июня ответит на вопрос о доверии парламенту, президенту, а также о том, необходим ли вообще институт президентства, то беспрерывный митинг оппозиции, идущий на Театральной площади Грозного, разойдется. Но не прекратит борьбы «с фашистским режимом генерала Дудаева». <…>
Генерал отменяет не только «плохие законы», но без колебаний расформировывает госслужбы, смещает их руководителей, если они демонстрируют большую приверженность праву, чем лично президенту. Провокации против оппозиции на Театральной площади не прекращаются. Хасбулатов назвал происходящее в республике «бессмысленным и позорящим шабашом… с опорой на криминальные элементы». <…>
Оппозиция с воодушевлением, как моральную поддержку, встретила обращение Хасбулатова, категорически не согласилась с его утверждением, что новое руководство, которое придет на смену дудаевскому, «должно подписать федеративный договор». <…>
Однако глава временного правительства национального доверия Яраги Мамадаев ведет с российскими властями переговоры по проекту договора между Чечней и Россией. По нему Чечне предлагается «особый статус» в составе РФ. <…>
Хаджиев считает, что равнодушие к происходящему в Чечне российских демократов непростительно. <…>».

«Беларусь: Минск — столица Балтийско-Черноморского союза?» — страница 12А
«Народные фронты от Балтики до Черного моря решили создать единую антикоммунистическую оппозицию. Ее прообраз — Балтийско-Черноморский союз (БЧС) — буферная зона государств между Россией и Западной Европой. Минская встреча лидеров самых влиятельных оппозиционных движений Молдовы, Украины, Беларуси, Литвы, Польши ставила перед собой именно эту цель. Несмотря на то, что в идеале рамки БЧС намного вместительнее, из перечисления видно, что предварительное согласие сил, реально претендующих на власть, достигнуто и цепь государств как раз протянулась от моря до моря. <…>
Решение Белорусского парламента о присоединении к системе коллективной безопасности СНГ весьма болезненно восприняли приверженцы БЧС, поскольку Беларусь — существенное звено в цепи от моря до моря. Впрочем, виды на политический успех на самом деле ставят под вопрос создание нейтрального пояса. Это не так уж плохо для России и подталкивает Польшу, Литву, а может, и Украину, к НАТО, что само по себе нагнетает конфронтацию в регионе.
Для Европы вступление республики Беларусь в систему коллективной безопасности чревато срывом создания Балтийско-Черноморского союза. Для Беларуси это грозит втягиванием в российско-украинский конфликт вокруг Черноморского флота. <…>».

[Приложение] «МН / Среда» — страница 33 — 48 [1В — 15В]

«…И больше никогда» — страница 4В
Подзаголовок — «В Петербурге прошел фестиваль памяти Анатолия Эфроса — событие, выходящее за рамки собственно театральной жизни. Его итоги комментирует петербургский театровед Татьяна Москвина»
«В основании фестиваля лежало некоторое безумие, однако, разворачиваясь в реальности, оно обрело вид деловитый и осмысленный, потому как публика пришла, привалила, посвященных и любопытствующих хватило на то, чтобы с лихвой заполнить небольшой зал Драматического театра на Литейном. <…>
Фантастическая, петербургская мысль — воскресить спектакли Эфроса, вызвать их из небытия. Героизм кошмарного сна. Театральный спиритизм. Нечто страдальчески-благородное и вместе с тем обреченное. Потому что нет его. И не будет больше никогда.
Смерть Анатолия Васильевича Эфроса не вызвала в россиянах обычного всплеска горячечной некрофилии. Наоборот, всегда оставалось ощущение чего-то досадно-горестного и совершенно недолжного. <…>
Не думайте, будто я вдруг решила защищать ценность Эфроса, признанную широко и прочно; просто мало когда так отчетливо осознавалась таинственная и ужасная природа театра, как во время сего фестиваля, фестиваля призраков. <…>
Этот безумный петербургский спиритический сеанс, где оживленный смех любопытствующих мешался с грустными взорами посвященных, доказал, что преступление есть наказание; что память об Эфросе — больная, неспокойная; что когда из театра вынимают душу, начинает разлагаться и само тело; что Эфрос — нужен, а его нет и не будет больше никогда».

«Взрывы в московском метро. 16 лет спустя» / Наталия Геворкян — страница 6В, 7В
«31 января 1979 года. «Известия»: «Судебная коллегия Верховного суда СССР рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по обвинению особо опасного рецидивиста Затикяна C.C. и двух его сообщников в совершении в январе 1977 г. в вагоне Московского метрополитена взрыва, повлекшего за собой человеческие жертвы… Затикян и его сообщники приговорены к исключительной мере наказания — смертной казни. Приговор приведен в исполнение». <…>
Взрывы произошли в январе 1977 года, а троих впоследствии расстрелянных арестовали почти десять месяцев спустя. 10 месяцев искали виновных. Похоже, не только в Ереване. Читая «Хронику текущих событий» и «Воспоминания» Сахарова, создается впечатление, что сначала вину за взрывы пытались возложить на московских диссидентов. Гзбэ прозондировало почву на предмет возможной реакции на Западе, запустив через своего человека — все того же корреспондента «Evening News» Виктора Луи — версию о том, что за эти преступления ответственны диссиденты. Луи ссылался на мнение советских официальных лиц. Его публикация появилась буквально через пару дней после взрывов. Сахаров отреагировал моментально и резко, отправив на Запад письмо, в котором делится своими опасениями, что взрывы в метро — это самая опасная зa последние годы провокация репрессивных органов. <…>
Так или иначе, Степана Затикяна арестовали в Ереване, где он жил с подпиской о невыезде. 8 января 1977 года, когда произошли взрывы, его в Москве не было и быть не могло. Степаняна и Багдасаряна арестовали в поезде Москва-Ереван на армянской территории. Брат Багдасаряна и тогда, и сегодня давал одни и те же показания: «8 января 1977 года было мое обручение, и брат был рядом со мной. Его все видели. Он не мог быть в Москве». Эти показания отсутствуют в деле, хотя должны быть там вне зависимости от того, правда это или ложь. <…>
Скажу сразу: у меня нет пока твердой убежденности в виновности или невиновности этих ребят. Но в материалах есть вещи, которые не просто настораживают, а поражают. Например, якобы открытый судебный процесс был закрыт для родных и близких подсудимых. Их элементарно обманули. КГБ Армении пообещало им сообщить о дате начала слушаний, а сообщило о приговоре, причем спустя 4 дня после его вынесения. Подсудимых защищали привезенные из Еревана адвокаты, с которыми родственники не заключали соглашения и которые были номинальными фигурами в процессе. Темпы судебного процесса были невероятно форсированы. <…>
Я далека от того, чтобы утверждать: взрывы 1977 года в московском метро — дело рук спецслужб. Но во всей этой истории так много, мягко говоря, странного и все еще необъясненного, что вернуться к ней не грех. Небесполезно было бы поднять дело и проанализировать его с точки зрения допущенных нарушений закона. Если оно требует доследования, то надо доследовать, вне зависимости от того, что людей уже расстреляли. <…>».

«Киевский патриархат: задачи определены, но невыполнимы» / Сергей Алексеев, член-корреспондент РАН — страница 7В
«Лишившись поддержки марксизма, украинские власти решили призвать на помощь религию. Около года назад путем сложных интриг была создана Украинская православная церковь — Киевский патриархат (УПЦ-КП), независимая от Москвы. Однако мирские обстоятельства предопределили несбыточность надежд политиков Украины.
Год назад, в мае—июне 1992-го, межправославный конфликт на Украине достиг пика. По всей республике «автокефалы» захватывали храмы и епархиальные управления, состоявшие в подчинении Московского патриархата. Даже в столице гудели колокола: правонационалистические отряды УНСО шли на штурм Киево-Печерской лавры, ставшей к этому времени резиденцией предстоятеля «москальской» Украинской православной церкви (УПЦ) митрополита Владимира. В Киеве конфликт был притушен, боевикам дан отпор. Но так было далеко не везде… <…>
Импульс, полученный «сверху», был, очевидно, столь мощным, что митрополит Филарет поверил в возможность обретения полной канонической самостоятельности УПЦ от Москвы. Однако он недооценил три обстоятельства: остроту российско-украинских противоречий, влиятельность и мощь Московской патриархии и уязвимость собственной фигуры. В результате Филарет оказался извергнутым из сана, а украинские епископы избрали своим Предстоятелем митрополита Владимира. <…>
Совершенно очевидно, что ни одна из целей, выдвинутых при создании новой Церкви, УПЦ — Киевский патриархат, не достигнута. Во-первых, идея национального мира на Украине подвергнута суровому испытанию: ареной противостояния между православными, в отличие от православно — греко — католического конфликта, в основном локализованного в западном регионе, может стать вся Украина. Во-вторых, зависимость от зарубежных центров не уменьшилась, а увеличилась. Угроза «отложения» какой-то части приходов (а может быть, и епархий) к Московской патриархии, поиск другой частью покровительства восточных патриархов вполне вероятны. В-третьих, сам патриарх Мстислав, которого объявили главой новосозданной Церкви, Церковь эту не признает. <…>».

«Как Бухенвалъд стал застенком НКВД» / Ирина Щербакова, литератор — страница 9В
Подзаголовок — «Раскрыта еще одна тайна: ГУЛаг, перенесенный в Германию»
«<…> В спецлагеря должен был быть интернирован так называемый спецконтингент — главным образом гражданские лица, активно поддерживавшие нацистский режим, либо занимавшиеся шпионско-диверсионной и террористической деятельностью, сотрудники гестапо и СД и др. <…>
В волну арестов попадали социал-демократы, недовольные слиянием их партии с коммунистами, преследовались и члены других партий, в том числе и коммунисты, не согласные с новым режимом. <…>
Особую группу среди арестованных составляла молодежь, фактически подростки. Их, как правило, сажали по подозрению в принадлежности к так называемому «вервольфу». Эта организация была создана нацистами в последние месяцы войны для подрывных партизанских действий, но она не имела ни того распространения, ни того значения, которое приписывалось ей НКВД. <…>
Аресты проводились вначале группами СМЕРШа, а затем опергруппами НКВД, действовавшими в Германии повсеместно. Арестовывали на улице, на работе, в магистрате, куда вызывали якобы для регистрации. Достаточно было ничем не подкрепленного подозрения, доноса — а доносительство в атмосфере страха и унижения, нравственной катастрофы, в которой оказалась Германия, процветало. <…>
В спецлагерях в Германии не было ни пыток, ни массовых убийств. Однако смертность была чрезвычайно высока: голод и холод. Лишь немногие счастливчики имели теплые вещи, а передач никаких не разрешалось — в чем арестовали, в том и сиди. <…>
Из-за голода, непривычной для немцев антисанитарии и скученности начались эпидемии тиф, туберкулез. <…>
Перелом происходит к концу 1948 года. Начинается постепенная ликвидация спецлагерей. В 1950 году закрываются последние — Бухенвальд, Заксенхаузен, и 15 тысяч заключенных передаются властям ГДР. <…>
Выпущенные из советских спецлагерей, если только они не ушли на Запад, должны были молчать о том, что с ними было. Никто не был реабилитирован, эта глава была просто вычеркнута из истории Восточной Германии. <…>».

«Дорогая моя столица» — страница 10В, 11В
«Миллиарды рублей, сотни тысяч долларов вкладываются в приватизированные квартиры, их выставляют на аукционы и по многу раз пропускают через биржевые сети. В жесткой конкурентной борьбе участвуют тысячи агентов посреднических фирм, юристы, нотариусы, чиновники жилконтор и властных структур города. Бум на рынке? <…>
Центр российской столицы стремительно превращается в заповедник большого бизнеса. Вывески «пятизвездочных» гостиниц, ресторанов, супермаркетов, банков и бирж уже не режут глаз. Частые презентации и перестрелки тоже перестали быть сенсацией. <…>
Цены на квадратный метр жилья в центре Москвы и Вашингтоне почти сравнялись, достигнув отметки в тысячу долларов. <…>
Закон о приватизации жилья вышел еще в декабре прошлого года. Однако комнаты в коммуналках можно приватизировать лишь с согласия всех соседей. На деле жильцов просто лишают права на собственность. Чиновники из рэу или дэза посылают по инстанциям этих, как правило, пожилых людей, заранее зная бессмысленность таких хождений. <…>
Объяснение простое. Чиновничество хочет монопольно контролировать процесс расселения коммуналок в центре столицы. На самом деле потребности в помещениях под офисы и престижном жилье не столь уж велики. <…>».

«Театр в интерьере» — страница 13В
«Театр плохо поддается аудиовизуальному воспроизведению, тем и интересен. Однако когда-то в литдраме на телевидении работало более четырехсот человек, в эфир бесперебойно выходили «Театральные гостиные» и портреты артистов, записывались спектакли. Некоторые, как «Соло для часов с боем» мхатовских стариков, стали бесценной музейной реликвией и волнуют до сих пор. Непревзойденных по сей день вершин достиг оригинальный телетеатр в работах Анатолия Эфроса. <…>
Конечно, нет ничего плохого в том, что не имеющие возможности попасть в самый посещаемый московский театр зрители увидят «Мудреца», как раньше — легендарных «Юнону» и «Авось». Только будем честны: театра, настоящего театра тут мало. Как мало его и в телеверсии спектакля «Современника» «Анфиса», сделанной одним из лучших наших кинорежиссеров Романом Балаяном. <…>
Человек театра не нуждается на телеэкране в интерьере, да еще претенциозном. Подтверждение тому две лучшие, на мой взгляд, театральные передачи последнего времени: «Театральный роман» Эдварда Радзинского и цикл актерских портретов Виталия Вульфа, Два абсолютно разных рассказчика, в чем-то антиподы, они держат аудиторию целый час, не давая расслабиться или отвлечься. Боишься пропустить хотя бы одно слово — столько в нем смысла, и жизни, и боли. Радзинский (уверена, что в будущем веке его назовут великим драматургом) рассказывает об истории постановок — и убийств — своих пьес так, точно речь идет о живых людях. Вульф говорит о тех, кого он бесконечно любит, — лучших наших актерах, и энергия этой любви непостижимым образом переходит в тех, кто сидит у телевизоров. <…>».

«Рейтинг, поставленный с ног на голову» — страница 13В
Подзаголовок — «Социологическая служба Всеволода Вильчека (телекомпания «Останкино») фиксирует довольно много передач, имеющих нулевые аудитории»
«<…> Предрасположены к нолям, как правило, документальный фильм, учебно-просветительская программа, рекламно-информационная передача, классика (как музыкальная, так и литературная), социально ориентированная публицистика. Независимо от качества и профессиональных достоинств программы уже принадлежность ее к перечисленным типам вызывает у телезрителя стойкое предубеждение, которое так или иначе авторам надо преодолевать. Кому-то это удается, но часто авторы не делают и попытки «выплыть» против течения. <…>
Ежедневные замеры московской аудитории давно показывают «пусто» у тех передач, что представляют собой самостоятельные блоки рекламных объявлений и роликов. Тем не менее, они с завидным постоянством вновь и вновь появляются в эфире, из чего можно предположить, что разговоры о рекламодателях, контролирующих эфир, строго говоря, безосновательны.
Вообще рейтинг, перевернутый с ног на голову, позволил увидеть, что наше телевидение живет все еще во многом независимо от требований и склонностей массовой аудитории. <…>».